Приложение.  В.Е. Краснодембский ОЧЕРК  ЭТНОГРАФИИ НАРОДОВ МУНДА

Приложение. 

В.Е. Краснодембский

ОЧЕРК  ЭТНОГРАФИИ НАРОДОВ МУНДА

 Среди многомиллионного населения Индии, очень пестрого по своему составу, особое место занимают так называемые племена мунда. Эти племена, общей численностью более 6,5 млн чел., живут в северо-восточной части Индии, населяя провинции Бихар, Ориссу, Западную Бенгалию (сантал); племя корку живет в центральной Индии и оторвано от других племен мунда, как и племена савара и гадаба в северной части Мадрасского президенства.

Несколько десятков тысяч мунда, санталов и других племен из этой же группы работают на чайных плантациях в Ассаме, но они почти никогда не поселяются там на постоянное жительство.

Мунда преимущественно горные жители; большинство мунда живет на плоскогории Чхота Нагпур, в провинции Бихар, а также в прилегающих районах Бенгалии, Ориссы. Чхота Нагпур представляет собой два плоскогория: большее, что возвышается над уровнем моря в среднем на 600 м, и меньшее, занимающее юго-западный угол, с высотою около 300 м. Оба плоскогория, в особенности более высокое, имеют неровную волнистую поверхность, усеянную холмами. Во многих местах встречаются обнаженные скалы. Переход от одного плоскогория к другому очень крут, и речки и ручьи нередко образуют водопады. Во многих местах, особенно по склонам гор и долинам рек, разбросаны джунгли, занимающие около 30 % всей площади; лесов со старыми деревьями сохранилось не много.

Среднее годовое количество осадков — 125–150 мм.

К племенам мунда относятся сантал, мунда (в узком значении этого слова), хо, бхумидж, савара, кхария, корку, корва, кора, бирхор и, кроме этого, некоторые другие. Большинство из всех этих названий не является самоназваниями. Каждое из этих племен называет себя хоро, хор, хо, что означает «человек». Иногда с добавлением аффикса множественного числа -о: хороко — «люди». Некоторые племенные названия вроде корку, корва, по-видимому, лишь варианты этого названия. Бирхор в переводе означает «лесные люди» и т.п. Поэтому более правильным названием для всей группы племен было бы то название, под которым они известны среди широких масс в самой Индии, а именно — «коль». Установившееся за ними название мунда обозначает, собственно говоря, титул управителя деревни у одного из этих племен (называющего себя хоро). Слово «мунда» было перенесено затем на все это племя, которое в этнографической литературе в настоящее время называется племенем мунда. Кроме того, термин «мунда» применяется также в более широком значении, обозначая всю группу названных племен в целом.

Физический тип мунда антропологи характеризуют следующими чертами: рост ниже среднего (159 см), плотное телосложение, довольно длинная голова (средний головной индекс, по Рисли, — 74,5), широкий нос (средний носовой индекс — 89,9), толстые губы, темно-коричневый цвет кожи.

Первым, кто указал, что языки мунда не принадлежат к дравидийским, и выделил их в особую лингвистическую группу, был Макс Мюллер[1]; он же дал этой группе название мунда. Через 12 лет Кэмпбелл назвал их «коль»; в научной литературе более принято первое название.

Еще в 50-х гг. XIX в. было высказано мнение о родстве языков мунда с индонезийскими[2]. Эта теория была почти забыта, и выдвигались новые теории о северо-восточном происхождении мунда (Южный Китай и Тибет), но в конце XIX в. Кун, а затем В. Шмидт[3] снова выдвинули эту теорию. Шмидт, сравнивая слова языков мунда, кхаси, языков группы мон-кхмер (в Бирме, Индокитае и Южном Китае), индонезийских и полинезийских, построил теорию о существовании единой аустрической семьи (семьи южного полушария), раскинутой от Индии до острова Пасхи у берегов Южной Америки. Эта теория была принята большинством западных ученых и имеет своих сторонников до настоящего времени. Теория Шмидта была построена на сравнении лишь отдельных слов (и то не в достаточном количестве), а не строя языков. Первый же критик этой теории Хевеши[4] легко смог доказать несостоятельность большинства этих сравнений и тем самым опровергнуть всю теорию. Менее удачна была теория самого Хевеши[5] о родстве языков мунда с финно-угорскими языками. Теория Хевеши вызвала очень много откликов и привлекла некоторых сторонников. Методологически эта теория была так же порочна, как и предыдущая.

Языки племен мунда показывают, как тесно связано развитие языка, этого орудия мышления и средства общения людей, с уровнем развития производительных сил, социальной организации, идеологии.

Структурно языки мунда принадлежат к аналитическим. Слова языка мунда не имеют формальных показателей принадлежности к той или иной части речи: одно и то же слово может выполнять различные функции. Так, ara  означает «дом», а также «строить дом», «поселяться»; uri — «бык», а также «приобретать скот». Одно и то же слово может употребляться с суффиксами для выражения отношений, соответствующих падежам, а также с формальными элементами, выражающими временные отношения.

Слова, обозначающие действие, имеют формы, соответствующие четырем залогам, пяти наклонениям и 21 временной форме. Все они выражаются употреблением суффиксов или инфиксов. Любая из названных форм может употребляться как наше существительное, прилагательное, наречие.

Чрезвычайно развита терминология, связанная с охотой и собирательством; имеются многочисленные названия для различных сетей и ловушек, десятки названий — для различных видов наконечников стрел. В этих языках мы находим очень незначительное количество местных (не заимствованных из новоиндийских языков) терминов для земледелия и скотоводства. Еще меньше слов, связанных с плетением корзин и циновок. Заимствованы все административные, торговые термины, все слова, связанные с культурной жизнью.

В языке мунда (мундари) существует очень небольшое число слов, выражающих абстрактные понятия. Для мунда характерна бедность обобщающих понятий наряду с богатством конкретных. Приведу примеры, характеризующие последнюю черту: в языке мунда имеется десять особых названий для десяти разных видов корзин, но нет обобщающего слова, обозначающего корзину вообще, независимо от ее формы, размера и т.п. При наличии пяти слов, обозначающих пять разных способов сидения, нет общего слова для понятия «сидеть».

Язык мунда беден числительными, он не имеет собственных слов для обозначения чисел порядка сотни, тысячи и т.д.

Мунда имеют особые слова для обозначения только трех основных цветов. Это: 1) hende, включающий целый ряд цветов и оттенков от светло-зеленого и голубого до черного; 2) pund? — от белого до светло-серого и 3) ar?  — все прочие цвета, т.е. все оттенки красного, коричневого и желтого. В случае необходимости понятие о цвете передается сравнением с цветом общеизвестных предметов. В то же время для более материального понятия о различных вкусовых ощущениях имеются 6–7 особых названий.

Несколько столетий назад территория проживания мунда была известна как «лесная страна». Ее населяли только мунда и родственные племена, а также дравидийское племя ораон, переселившееся сюда из районов к северу от Чхота Нагпура. У мунда сохранились предания о том, что и они пришли сюда в древние времена с северо-запада. О более широком распространении мунда в прошлом говорят характерные надгробные каменные памятники, названия деревень, рек, холмов на языке мунда в тех местах, которые населены в настоящее время другими племенами. Во многих деревнях ораон жрецами являются мунда. Ораон объясняют это тем, что мунда были первоначальными жителями этих мест, а потому могут быть лучшими посредниками между ними и местными божествами.

История племен мунда известна нам очень неполно. Имеются лишь отрывочные данные, восходящие не далее XVI в. По сохранившимся легендам, в V или VI в. н.э. один из вождей мунда был избран племенным вождем и впоследствии провозгласил себя раджей Чхота Нагпура. Так возникла династия Нагбанси, существующая до сих пор. Вначале раджа являлся не правителем, а только военным вождем. Каждая деревня присылала некоторое количество продуктов для содержания его и его дружины.

В 1585 г. раджа был сделан вассалом Великого Могола Акбара, которому он платил дань. Однако во внутреннем управлении Чхота Нагпур оставался независимым. Еще задолго до этого при дворе раджи по его приглашению начали появляться в качестве его советников, управителей, чиновников выходцы из Бихара, которым «для кормления» назначались определенные деревни. Эти пришельцы, привыкшие к феодальному режиму в государстве Великих Моголов, начали вводить эти прядки и в Чхота Нагпуре. Небольшая натуральная дань была превращена в земельный налог, была введена барщина. Эти внешние влияния ускоряли уже начавшееся расслоение в обществе мунда с его первобытно-общинными порядками. Насколько сильны были у мунда порядки, характеризующие родовой строй, показывает та упорная вековая борьба против введения феодального режима, против возникающей феодальной прослойки во главе с раджей, которая окончилась победой феодальных отношений только при поддержке английской военной силы.

В 1765 г. могольский император вместе с Бенгалией и Бихаром передал англичанам и Чхота Нагпур. Первый английский отряд появился в Чхота Нагпуре в 1772 г., после чего раджа начал платить дань Ост-Индской компании. С этого времени до начала XX в. мы видим серию восстаний и крестьянских войн. Первое восстание, усмиренное английскими войсками, произошло в 1789 г.; до 1808 г. произошло еще три восстания, продолжавшихся от одного до двух с лишним лет. В начале XIX в. раджа и несколько крупных заминдаров (помещиков) по распоряжению английского правительства организовали свою полицию. Это дало им возможность еще больше угнетать крестьян, и мы видим новые восстания мунда и ораон в 1811 и в 1819–1820 гг.

Крупнейшее восстание в Чхота Нагпуре произошло в 1832–1833 гг., когда восстали почти все племена: мунда, хо, ораон, бхуиа и др. Причиной восстания стало чрезвычайно большое увеличение налогов и поборов заминдарами за несколько предыдущих лет. Крестьяне платили 7 налогов и, кроме того, отрабатывали барщину. Акцизные сборы взимались также в виде прямых налогов. Доходы ростовщиков, легшие тяжелым бременем на крестьян, доходили до 70 % в год. Англичанин майор Сатерленд писал, что мунда ненавидели полицию и английских сборщиков податей не меньше, чем заминдаров[6]. Как пишут англичане, крестьяне требовали аннулирования всех незаконных поборов, сокращения барщины, сокращения земельного налога. Однако большая часть восстаний принимала характер крестьянской войны с целью окончательной ликвидации помещичьего землевладения, изгнания из страны чужеземных правителей.

Несмотря на то что повстанцы были вооружены лишь луками, копьями и секирами, прекрасно вооруженным английским отрядам удалось подавить восстание только через два года. Некоторые вожди повстанцев были захвачены лишь в 1836 г. До сих пор среди мунда сохраняются песни о сражениях 1832 г.

В конце 70-х — 80-х гг. XIX в. распространилось широкое легальное движение за уничтожение помещичьего землевладения и за самоуправление. Мунда несколько раз посылали центральному правительству и провинциальным властям петиции, подписанные тысячами людей. В 1879 г. письмо подписали 14 тыс. человек. В петициях указывалось, что мунда являются исконными хозяевами своей страны, что подтверждается каменными памятниками большой древности, и выставлялось требование передачи всей земли сельским общинам и признания существования панчаята — деревенского совета. Но все петиции оставлялись без ответа. В 1889–1890 гг. с новой силой вспыхнули аграрные волнения. В 1895 г. некий Вирса объявил себя пророком новой религии, несущей мунда избавление от всех несчастий. В 1899 г. движение приняло исключительно революционный характер; и в этом и в следующем году имели место несколько вооруженных восстаний. Вирса умер в тюрьме до окончания рассмотрения дела, шесть из его сторонников были повешены.

По своим занятиям, развитию производительных сил и материальной культуре племена мунда представляют очень пеструю картину. В XIX в. (когда мунда еще не испытали в такой мере, как теперь, влияний извне) это разнообразие было еще заметнее. Далтон пишет: «Они [племена мунда. — В.К.] являются живой иллюстрацией прогресса человечества почти от каменного века до границ современной цивилизации»[7].

Одним из самых примитивных племен были джаунг. До XIX в. они использовали много каменных орудий, в их языке не было названий металлов, они не знали гончарства. Еще до 70-х гг. XIX в. единственную одежду женщин джаунг составляли свежие ветви, привешенные спереди и сзади к поясу из коры деревьев.

Некоторые наиболее отсталые племена совершенно не занимались земледелием; исключительными средствами добывания пищи у них были собирательство, охота и рыбная ловля. Даже для некоторых земледельческих племен эти занятия имели огромное, а иногда и преобладающее значение, давая большую часть потребляемых продуктов.

Время от времени устраивались большие коллективные охоты. Как пережиток они сохранились и у земледельческих племен в виде ежегодной охоты.

Примитивное земледелие настолько мало обеспечивало пропитанием, что мунда употребляли в пищу всех без исключения животных, птиц, а также змей, лягушек и некоторых насекомых.

Высоко ценились уменье пользоваться луком и стрелами, метательным копьем и изготовление всевозможных силков, сетей, ловушек для животных и птиц. Лук и стрелы являлись весьма сильным оружием; интересно, что племена, у которых земледелие было менее развито (например, корва), имели более мощный лук б?льших размеров и были более искусны в пользовании ими: они могли послать стрелу с большой силой и на большое расстояние. На известном расстоянии стрела пробивала насквозь оленя. Чрезвычайно разнообразны были виды стрел и их наконечников.

Некоторые литературные источники указывают, что в начале XIX в. санталы (одно из племен группы мунда) в ряде районов только еще переходили к оседлости от бродячего образа жизни охотников-собирателей[8].

Большое значение охоты в недавнем прошлом подтверждается данными материальной культуры, языка и обычаями. Приведу несколько примеров. У санталов сохранилось очень много видов наконечников стрел, имеющих свои особые названия. Надо сказать, что только обычных видов заостренных наконечников у санталов не менее шестнадцати.

Санталы точно различают диких животных, птиц и прочих и имеют для каждого вида и подвида особое название. Так, санталы различают десять видов куропаток (зоологи различают для Индии гораздо меньшее количество видов). Санталы знают семь видов кобры, шесть видов летучей мыши[9].

До настоящего времени важное обрядовое значение сохраняет ежегодная коллективная охота, в которой обязаны принимать участие все мужчины нескольких соседних деревень. У санталов имеется специальный жрец дикури (dihuri) — распорядитель годовой охоты. Его должность выборная, но обычно сохраняется в одной и той же семье. Жрец выполняет свои функции только во время ежегодной охоты и свободен от них в остальное время года.

Жрец назначает подходящий день и оповещает участников лично или через гонцов; средством оповещения служит ветвь дерева сал, имеющая столько листьев, сколько дней остается до начала охоты.

Все эти древние обряды, связанные с охотой, не имеющей в настоящее время сколько-нибудь существенного реального значения, указывают, что она имела такое значение сравнительно недавно.

Вечером накануне охоты устраивается совещание всех собравшихся на охоту, на котором под председательством охотничьего жреца разрешаются общественные вопросы, разбираются споры, нарушения обычаев.

Интересен способ ночной охоты с факелами у племени корку; в ней принимало участие не менее двух человек: один шел вдоль лесной опушки, освещая ее факелом, а другой убивал ошеломленных огнем животных, главным образом зайцев.

В рыбной ловле использовались как различные сети и ловушки, так и отравление (см. кхаси).

С уменьшением площади лесов охота постепенно теряла свое значение, но значение собирательства растительных продуктов утрчивается очень медленно.

Земледельческие орудия и методы обработки земли чрезвычайно различались у разных племен. В то время как санталы и мунда употребляли соху с небольшим металлическим наконечником, пользовались рабочим скотом и применяли на некоторых рисовых полях искусственное орошение при помощи каналов, другие племена знали только мотыжное земледелие при подсечной системе, а некоторые не пользовались даже мотыгой. Подсечное земледелие некогда было широко распространено среди всех племен мунда.

Подсечное земледелие имело у большинства племен мунда следующую форму. Выбирался горный склон, покрытый густой порослью кустов, молодых деревьев, бамбука и травы. Предпочитали молодой тиковый лес, ровные стволы которого легче срубить. Кроме того, при сжигании он давал больше золы. Лес срубали в начале сухого, жаркого периода (январь–февраль); у больших деревьев, которые трудно было срубить, обрубали ветви и снимали кольцом кору, чтобы ускорить их высыхание. Срубленные деревья и ветви раскладывали ровным слоем и в конце сухого периода (май) сжигали. Эта работа занимала около недели. Золу разгребали ровным слоем, и поле было готово. Некоторые племена, как корку, кхария и др., не вскапывали п?ля даже мотыгой, а разбрасывали семена прямо в воду после первых дождей наступающего дождливого сезона. Если горный склон был очень крут, то семена рассыпали в ряд вдоль верхнего края поля, с расчетом, что они будут более или менее равномерно разнесены по полю дождем.

Сеяли главным образом различные виды проса, пшеницу, суходольный рис, бобовые. Нередко сеяли все эти культуры вместе — вперемешку. Так как искусственное орошение не применялось, то за год снимали только один урожай, так называемый осенний. Зерно при таком способе земледелия получалось довольно мелкое, но зола настолько удобряла почву, что урожай все же получался удовлетворительный.

На следующий год на тот же участок добавляли срубленные в джунглях ветви, бамбук, бурелом и сжигали их. Через 2–3 года такой обработки участок забрасывали и переходили к новому.

Подсечное земледелие называлось джара (jar?) на языке мундари; джхум (jhum) — в восточных районах Чхота Нагпура и в Бенгалии.

У племен бхуйа в Ориссе, кроме описанной выше системы, называемой у них дехи, существовал еще более примитивный способ подготовки поля — коман, при котором срубали кусты и ветви, складывали их под деревьями и сжигали; стволы деревьев с поля не убирали.

Характер земледелия у племени мунда (в узком смысле этого слова) резко отличается от того, что изложено выше о типичной подсечной системе; мунда — оседлые земледельцы. Главным их занятием уже в течение нескольких столетий является земледелие. На земледельческих процессах, орудиях, на ассортименте культивируемых растений заметно влияние соседей мунда — бенгальцев. От характера поля зависят и методы земледелия и выбор культур. Значительная часть полей мунда расположена на холмах и склонах. Это наименее удобные земли, на них возможно разведение неорошаемых культур — это различные виды проса, некоторые бобовые, суходольный рис, горчица (как масличное растение). Мунда применяют севооборот, разводя перечисленные культуры по очереди; время от времени, от одного до трех лет, участки полей оставляются под паром. Это необходимо делать вследствие скудости почвы. На таких же землях, расположенных вблизи деревни, разводятся огородные культуры.

Поля, расположенные в нижней части склонов холмов и в долинах, являются наилучшими, на них разводят орошаемые культуры, главным образом рис. У мунда рис является главной культурой, и не менее 60 % всей возделываемой земли отведено под культуру рис. Разведение орошаемого риса на склонах холмов требует устройства небольших террас, спускающихся вниз наподобие ступеней. Это устраивается для того, чтобы сделать каждое поле совершенно ровным, так как оно в течение нескольких месяцев должно оставаться под водой. Каждое поле окружено высокими межами, и к нему проведена канавка, снабжающая его водой. В твердом грунте устройство таких террас требует огромных трудов. Постройка плотин на горных реках требует совместного труда всей деревни.

У мунда имеются два основных способа разведения риса — сеяние и пересадка. Сеяние в свою очередь подразделяется на сеяние в сухую почву перед наступлением дождей (май) и сеяние после наступления дождей (июнь), когда поле превращено в жидкую грязь. Рисовые поля вспахиваются обычно 3–4 раза и перед сухим сеянием их тщательно разравнивают.

Для пересадки риса рассаду разводят на особых грядках, затем, в день посадки, сильно увлажненное поле вспахивают и прогоняют по нему скот, чтобы превратить почву в жидкую грязь и приготовить ее для рассады. Ростки обмывают от земли, и женщины рассаживают их на поле по одному. Прополка на рисовых полях производится три раза; вторую прополку производят сохой и бороной, остальные — руками.

Во время созревания поля охраняются: днем — детьми, ночью — мужчинами. Птиц отгоняют при помощи пращи.

Жатву производят серпом; работают и мужчины, и женщины. Сжатый рис связывают небольшими снопами, сносят на гумно и складывают копнами. Молотьбу производят вытаптыванием, прогоняя по гумну несколько буйволов, привязанных в одну линию.

Знакомство с бытом и материальной культурой мунда показывает, однако, что, так же как и у других племен, собирательство, охота и рыболовство еще сравнительно недавно играли в их хозяйственной жизни очень большую роль, а собирательство и сейчас сохраняет огромное значение.

Несколько десятков дикорастущих деревьев и трав служат продуктами питания. Одни растения дают плоды, семена или орехи, другие — цветы, третьи — коренья, четвертые — листья или молодые побеги. И, наконец, очень большую группу составляют травы. Одни из этих растительных продуктов употребляются в пищу в естественном виде — сырыми, другие варятся или приготовляются иными способами. Есть коренья и травы, которые должны вариться не менее шести часов, прежде чем сделаться съедобными для привычного к ним желудка. Среди этих растений особо важное место занимают бамбук и дерево махуа (Bassia latifolia). Бамбук дает нежные молодые побеги; кроме того, раз в несколько лет он цветет и дает в большом количестве мучнистые семена. Семена эти чрезвычайно питательны, они содержат 70 % крахмала и 11 % белка[10].

Еще большее значение имеет для мунда дерево махуа, дающее съедобные цветы и семена. Мясистые, сладкие коронки цветов едят в свежем виде и заготавливают впрок сушением. Сушеные цветы варят (не менее шести часов) и употребляют с рисом или другой растительной пищей. Иногда их жарят на масле или превращают в муку, добавляя ее к другой пище, или пекут из этой муки лепешки. Цветы махуа являются для мунда очень важным продуктом питания. Кроме этого, из цветка приготовляют сахар и спирт. Из семян махуа добывается хорошее масло, оно идет и в пищу,  и на освещение.

Не меньшее значение имеют съедобные травы. Они употребляются ежедневно и как приправа к рисовой каше и другим кушаньям, и самостоятельно. Различать несколько десятков таких трав и собрать их умеет каждая девочка начиная лет с шести. Существуют даже особые выражения, определяющие возраст девочек уменьем собирать травы и приготовлять их в пищу.

Столь большое значение собирания диких растений в хозяйственной жизни мунда объясняется прежде всего примитивностью земледелия и тяжестью налогов, а местами — и недостатком земли.

Значительно меньшее значение сохранили охота и рыболовство. Из охотничьего оружия наибольшую важность имеют лук и стрелы, затем копье и секира. Разнообразие сетей и других приспособлений для ловли рыбы указывает, что рыбная ловля имела некогда большое значение.

Деревни мунда расположены на возвышенных местах, и каждая деревня представляет собой группу разбросанных в беспорядке дворов. Усадьба одной семьи состоит не менее чем из двух домов и двора, обычно огороженного плетнем. В одной хижине готовят пищу и едят; в другой хижине, где обычно спит вся семья, еще выделено помещение для коз. Особый хлев имеется очень редко. Другая хижина делится следующим образом: отделяется кухня, а б?льшая часть является столовой, и в одном из ее углов помещается птичник. И, наконец, в задней части хижины находится семейное святилище, отделенное невысокой глиняной стеной. Входить в это святилище могут только члены семьи. В этом же святилище хранят урожай. Вокруг этой главной хижины нередко устраивают веранду, обведенную невысокой глиняной оградой. На верандах хранят топливо, иногда и спят. Если семья многочисленна, то она имеет две–три хижиныспальни. Стены хижины делают или из глины, или из плетеного бамбука. Крыши покрываются травой. Пол хижины поднят над землей на 30–50 см для защиты от дождя. Окон хижины не имеют.

В каждой семье изготовляют для себя все деревянные сельскохозяйственные орудия, луки и стрелы, копья; сами же делают деревянную утварь и посуду, сами строят свои жилища.

Мунда редко занимаются кузнечным делом, и в их деревнях живут представители индусской касты кузнецов. Однако мунда знали добывание железа, и еще в XIX в. они выплавляли его примитивным способом из руды и продавали на базарах. При дешевизне железа, добываемого промышленным способом, это занятие сделалось невыгодным. Подобно кузнецам, в деревнях мунда живут индусы-ткачи, изготовляющие для них одежду. Ткачество было незнакомо мунда. В настоящее время женщины сам прядут пряжу из собранного на своих полях хлопка. Наконец, почти в каждой деревне живет семья касты пастухов. Мунда разводят мелкий скот — коз, овец, свиней, употребляемых в пищу главным образом в связи с тем или иным обрядом, жертвоприношением. Крупный рогатый скот разводится как рабочая сила. Пашут не только на быках или буйволах, но и на коровах. Этот же рабочий скот употребляется для транспорта: их впрягают в небольшие двухколесные арбы с низкими колесами, сделанными из сплошного куска дерева. Молочный скот не имеет значения, так как мунда, по древнему обычаю, не пьют молока. Разводится также домашняя птица.

В обязанности женщины входит выжимание растительного масла на примитивном деревянном прессе, устроенном на тех же принципах, что и в других частях Индии. Женщины же производят более тщательный обмолот риса (после вытаптывания на гумне) в деревянных или каменных ступах. В последнем случае ступа представляет собою мелкое углубление либо в каменной плите, либо просто в скале; пест делается из дерева.

Зерно хранится в бамбуковых корзинах, которые, как и циновки, в настоящее время делаются людьми особых каст. Деревянная посуда изготовляется самими мунда, глиняная делается деревенскими гончарами (касты кумхар). А металлическая посуда — тарелки, чашки, небольшие кувшинчики с коротким горлом (лота), служащие для умывания, — покупаются на базарах у городских ремесленников и мало распространены. Варят пищу, хранят и носят воду с ручья или колодца в глиняной посуде; пьют из глиняных чашек. Изредка можно встретить каменные тарелки или чашки. Для питья иногда делают чашечки из листьев, так же как и тарелки. Светильники, в которых горит растительное масло, делают из глины, фитиль — из хлопка.

Спят обычно на циновках из пальмовых листьев, разостланных на полу. Для сиденья употребляют обрубки дерева или деревянные табуреты с плетеным сидением; другой мебели нет.

Основной пищей является рис; затем некоторые виды проса. Приправой служат дикорастущие травы и пр.; только более зажиточные мунда (или имеющие немного усадебной земли) имеют огородные овощи. Едят три раза в день.

До более тесного соприкосновения с индусами и англичанами мунда носили такую же одежду, которая была распространена еще в начале XX в. да и в настоящее время среди племен корва, кхария и др.

Старики мунда и теперь носят одежду старого образца, состоящую из довольно узкого куска материи около 1 м длиною, пропущенного между ног и придерживаемого веревкой, обвязанной вокруг пояса; один конец свисает спереди. Теперь чаще обычной одеждой мужчин является кусок материи длиной от трех до четырех метров, пропущенный между ногами и обматываемый вокруг бедер. Концы этого куска материи обычно окрашены. В праздники носят такой же костюм, несколько длиннее и, кроме того, кусок материи, перекидываемый через плечо в виде плаща. В холодную погоду носят плащ или заворачиваются в одеяло.

Среди женщин, как и среди мужчин, в более отдаленных от городов районах сохранились старые виды одежды. Так, женщины носят только кусок материи вокруг бедер. Теперь более обычен длинный кусок материи, носимый вокруг бедер, но с концом, перебрасываемым через плечо, чтобы закрыть грудь.

Мунда не носят обуви и головных уборов, но можно встретить кожаные сандалии, состоящие только из подошвы и ремешка, или деревянные туфли для дождливого сезона. Некоторые мужчины начали носить тюрбан. Во время дождей используют круглые плетеные из бамбука шляпы или такие же зонты. Женщины часто носят шляпы, задняя часть которых удлинена и закрывает всю спину.

Мунда надевают много украшений: ожерелья, браслеты, поножи, серьги, кольца в носу, гребни. Из металлов, употребляемых для изготовления украшений, самым распространенным является бронза.

Девочкам 8–9 лет наносят татуировку на лоб, подбородок, виски, а также на руки, ноги и спину.

***

Социальный строй и общественная жизнь племен мунда, как и других земледельческих племен и народов на той же стадии развития, в первую очередь и теснейшим образом связаны с деревней и ее общинной организацией.

Прежде чем перейти к конкретному материалу, необходимо сказать несколко слов о литературе, посвященной сельской общине в Индии. Первым, кто описал сельскую общину в Индии, дал ее характеристику и представил теоретическую постановку вопроса о ее сущности, был Г.С. Мэн[11].

Основные положения Г. Мэна сводятся к следующему:

Вся деревенская земля находится в общинном владении. В большинстве случаев земля поделена на участки, находящиеся в пользовании отдельных семей, но время от времени производятся переделы для устранения неравенства, возникшего в результате изменения состава семей.

Как пережиток общинной обработки сохраняются правила, регулирующие обработку отдельных участков по общему плану.

Все пустоши принадлежат общине в целом (там, где помещикам не удалось узурпировать эти земли при помощи английских законов). Каждый член общины имеет право обрабатывать участок пустоши (расчистив его своим трудом), а также пользоваться лугами и лесом.

Сельская община представляет сложный самостоятельный организм, состоящий не только из земледельцев, но и из определенного круга лиц, обслуживающих все ее нужды: ремесленников (кузнец, плотник, гончар, корзинщик и пр.), старосты, распределителя воды для орошения полей, сторожей, жреца, знахаря, учителя, наконец, обслуживающих каст (пастухи, прачки, цирюльники и пр.).

Общинное землевладение, а еще ранее и общинная обработка земли являются первоначальными; индивидуальное владение везде развивалось из общинного. Следовательно, и сельская община должна быть признана универсальным явлением на определенной ступени общественного развития.

Члены сельской общины были первоначально связаны кровным родством, или оно предполагалось по преданию между ними; местами оно совершенно забыто.

Несмотря на то что Мэн основывался на очень ограниченных материалах, касающихся главным образом северо-западной Индии (Панджаб, северозападные Пограничные Провинции, Ауд) и лишь в общих чертах — других провинций, он нашел правильный путь для разрешения большинства поставленных им вопросов. Самыми большими недостатками его метода являются недостаточное внимание к вопросам общественной жизни, социального строя и неверное освещение роли английской колониальной политики в процессе разложения общинного землевладения в Индии и вызванного этим разложения общин.

Теория Мэна вызвала самый живой отклик среди современных ему социологов и нашла последователей среди прогрессивной их части. Наиболее крупные из них продолжили развитие его теории. Крупный русский социолог М. Ковалевский в предисловии к своей основной работе об общине «Общинное землевладение, причины, ход и последствия его разложения» (М., 1879) пишет, что «самая мысль об историко-сравнительном изучении процесса развития поземельной собственности возникла у него под непосредственным влиянием как чтения, так и разговоров с Мэном»[12]. Далее Ковалевский пишет о сходстве его основных взглядов и идей Мэна. В названном труде общинному землевладению в Индии посвящено пять глав из девяти (с. 72–196).

Карл Маркс, придавая большое теоретическое значение вопросам общинного землевладения и специально интересовавшийся сельской общиной в Индии, был знаком с работами обоих вышеназванных авторов, как и с рядом других источников и документов. В «Капитале»[13]  приведена классическая характеристика индийской сельской общины, дающая основные методологические указания для понимания и оценки этого института. К концу XIX в. в западноевропейской науке началась реакция против более прогрессивных взглядов начала и середины века. Подвергаются критике и ревизии все прежние теории, правильно ставившие вопросы о развитии индивидуальной семьи, частной собственности, государства. Одним из представителей этого похода является англо-индийский чиновник Баден-Пауэл, выступивший с критикой теории о первобытности общинного устройства, яростным возражением против основных положений Г. Мэна. Он против теории о происхождении частной собственности из общинной; он не признает сельскую общину этапом, который прошло в своем развитии индийское общество. Более того, Баден-Пауэл считает общинное землевладение более поздним институтом, во многих случаях сменяющим частное владение.

Баден-Пауэл посвятил этому вопросу два больших исследования[14]: «Сельская община в Индии» и трехтомный труд «Земельные системы Бритаской Индии», а также более сжатое и популярное изложение первой книги под названием «Происхождение и развитие деревенской общины в Индии», имеющееся в русском переводе[15].

Баден-Пауэл разделили все индийские деревни на две категории: общинновладельческие и частновладельческие, и уже в определении главнейших черт различия между ними показал, что он подходит к этому вопросу как английский колониальный чиновник, а не как социолог.

С удивлением читаешь, что двумя основными признаками различия между общинно-владельческими и частновладельческими деревнями Баден-Пауэл считает наличие или отсутствие круговой поруки в уплате земельного налога (воистину основной признак с точки зрения фискального чиновника!) и управление деревни — советом старейшин или старостой. Остальные два пункта (см. ниже) также не являются решающими с нашей точки зрения, так как они обусловливаются конкретными историческими условиями, которые совершенно не изучены Баден-Пауэлем. При изучении конкретных случаев Баден-Пауэл совершенно не учитывает отдельных элементов и пережитков сельской общины.

В своей позднейшей работе Баден-Пауэл так резюмирует главнейшие черты различия между категориями деревень:

Частновладельческая деревня Общинно-владельческая деревня 1. Влиятельный старшина (часто обладающий, кроме того, известными привилегиями) является с древних времен отличительною чертою деревенского строя 1. Первоначально не было старшины; был только совет стариков — панчаят (panchayat). В настоящее время назначается официальный старшина, служащий представителем общины 2. Совершенно отдельные участки, а не доли в общем землевладении 2. Участки (иногда находящиеся в общинном владении) составляют доли коллективной собственности 3. Отсутствие круговой поруки в платеже поземельного налога; каждый участок облагается отдельно сообразно его доходности 3. Платеж поземельного налога, определяемого в виде общей суммы, всегда обеспечивается круговой порукой (связывающей всех или групповой) 4. Отсутствие собственной пустоши или «общинной земли», принадлежащей деревне и могущей подлежать разделу 4. Усадебная земля, а также обыкновенно и пустоши находятся в общинном владении и могут подлежать разделу[16]

Такой подход к изучению сельской общины в Индии сразу ставит исследователя на ложный путь, ограничивает поле наблюдения. Баден-Пауэл находит общинные деревни — фактически деревни, платящие общую сумму земельного налога на основе круговой поруки, — только в Северной Индии, от Инда до Бихара (главным образом среди раджпутов, джатов, гуджаров и некоторых афганских племен).

По его мнению, общинное владение землей не обязательно связано с первоначальной общинной обработкой; он считает, что общинное владение часто возникает среди народов-завоевателей, воинственных народов (раджпуты и др.). Для одних деревень общинное владение возникает из нераздельного владения семьи, разросшейся со временем в большую группу. Другую категорию общинных деревень, по Баден-Пауэлу, составляют племенные деревни, но к ним он относит только деревни северо-западных Пограничных провинций (афганские племена), а также деревни в некоторых областях Панджаба и Ауда.

Деревни в остальной Индии, т.е. в Восточной (начиная от Бихара), Центральной и Южной, отнесены Баден-Пауэлом к категории частновладельческих. Баден-Пауэл утверждает, что общинное владение не характерно для «неарийских» племен Индии: ни для дравидов, ни для племен Ассама и Бирмы, ни для «коларийских» племен, т.е. племен мунда.

Зная, что Баден-Пауэл главнейшим критерием для определения общинного характера деревни считает круговую поруку в уплате налога, к этому положению следует отнестись критически, тем более что именно у этих племен сильны пережитки родового строя.

Действительно, уже в книге самого Баден-Пауэла о сельской общине в Индии, в главе о коларийских племенах, т.е. о племенах мунда, приводятся некоторые данные о наличии у них элементов сельской общины: о переделах, распределении земель старостой и т.д.[17]

Предвзятая точка зрения заставила Баден-Пауэла не придать никакого значения этим фактам и отрицать наличие сельской общины у племен мунда и ораон, у которых она сохранилась в наиболее полном виде.

В настоящее время мы располагаем целым рядом новых основательных исследований как европейских, так и индийских ученых, посвященных этим племенам. Наряду с образцовыми исследованиями Боддинга и Гофмана следует упомянуть о крупнейшем индийском этнографе, каким является Сарат Чандра Рой.

В течение 30 с лишним лет С.Ч. Рой живет среди племен мунда, тщательно наблюдает и изучает их. Уже в 1912 г. вышла большая монография Роя о племени мунда[18], показавшая хорошее знакомство автора с этим племенем. Затем С.Ч. Рой обращается к изучению других племен мунда. Он особенно интересуется наименее изученными племенами этой группы: бирхор, бхуия, кхария, а также племенем ораон, близким племенам мунда по образу жизни и обычаям, но принадлежащим к дравидийской лингвистической группе. Результаты его исследований опубликованы в виде ряда интересных статей и монографий[19].

Работу С.Ч. Роя продолжает его сын Ромеш Чандра Рой, выступивший как соавтор отца в монографии о племени кхария и как автор самостоятельных статей[20].

В работах С.Ч. и Р.Ч. Рой отводится значительное место вопросам социального строя. Оба исследователя не находятся в плену у методологических установок англо-индийской официальной этнографии, что видно, например, в трактовке вопроса о сельской общине у мунда. Во многих вопросах заметно влияние Л. Моргана.

Работы Роя дают возможность критически подойти к высказываниям БаденПауэла о сельской общине и на основании новых конкретных данных вновь обратится к решению этого вопроса. Его работы дают возможность утверждать, что внутри каждого из племен мунда до сих пор сохранилась их древняя родовая организация. Родовое устройство сохраняет значительную жизненную силу и проявляется в разнообразных сторонах жизни этих племен.

У таких численно крупных земледельческих племен, как мунда (в узком значении этого названия), сантал, бхумия и др., род настолько многочислен, что его члены живут во многих деревнях, удаленных друг от друга на значительное расстояние. Совершенно естественно, что у них экономическая и общественная жизнь и повседневные вопросы быта связаны со значительно более узкой ячейкой — деревенской общиной, к которой принадлежат все члены одного рода, живущие объединено одним поселением и составляющие его ядро.

Обычай племен мунда признает сельскую общину (в лице потомков и наследников сородичей-основателей той или иной деревни, расчистивших нетронутую до этого землю для обработки) владельцем всех земель, входящих в границы деревенской территории, включая и пахотную землю, и угодья, и пустоши. На эти земли не могут претендовать ни соседние деревни, ни посторонние переселенцы без разрешения жителей деревни. В отношении отдельных членов общины вся община в целом тоже осуществляла свое право собственности и контроля благодаря периодическим переделам земли.

Общей чертой в управлении деревни у всех племен мунда является наличие деревенского совета — панчаята (panchayat), старосты, а также деревенского жреца.

В панчаят входят старейшины из семей, принадлежащих к коренным жителям деревни (khunkattider или bhuinhar), т.е. к полноправным членам данной сельской общины, потомкам основателей деревни; первоначально в панчаят входили все взрослые мужчины тех же семей.

Староста называется мунда у племени мунда, хо и ораон; манджхи (manjhi) у санталов и у пахира; наек у пабри бхуйя; жрец называется пахан (pahan) у племен мунда, хо и ораон; дихури (dihuri) у санталов и у пабри бхуйя; лая (laya) у пахира.

Староста ведает повседневными административными вопросами; во многих деревнях он собирает налоги, является представителем деревни в сношениях с другими деревнями и объединением деревень (парха), а также с помещиками и государственными чиновниками. Он председательствует в деревенском совете, сам улаживает мелкие споры. Староста назначает на общественные работы и государственные повинности; в прежние времена он являлся предводителем вооруженных воинов деревни.

Деревенский жрец совершает жертвоприношения деревенским и родовым богам и другие обряды; назначает долю каждой семьи в общих жертвоприношениях.

Серьезные дела, такие как разбор нарушений племенных обычаев и наказание виновных, разбор тяжб и споров, раздел наследства, рассматриваются деревенским советом. Панчаят же распределял пахотную землю при периодических переделах.

В каждой деревне имеется один или несколько участков священной рощи сарна (sarna) — остатки девственного леса, не подлежащие вырубке, так как, по верованиям мунда, в них обитают боги и духи деревни хату-бонга (hatu-bonga). В этих рощах вся деревня в целом совершает жертвоприношения своим общим покровителям. Кроме этих богов, а также богов рода и ветвей рода (кхунт), еще имеются духи, охраняющие границы деревенской территории (aiman-bongako).

Характерным для каждой деревни является также акра (akhra) — площадь, расположенная обычно в центре деревни, под сенью одного или нескольких развесистых деревьев. На этой площади заседает деревенский панчаят и собираются общие сходы, здесь же по вечерам собирается деревенская молодежь для плясок.

Деревенское кладбище — сасан (от санскр. шмашана) — связано с родом. В тех деревнях, где члены общины принадлежат не к одному роду, каждая родовая группа имеет отдельное кладбище, так как на кладбище могут быть положены только прямые потомки ранее умерших. В связи с этим обычаем принадлежность той или иной семьи к коренным жителям деревни доказывается наличием на деревенском кладбище памятников их предков. Надгробные памятники сасан-дири (sasan-diri — кладбищенский камень) представляют собой большие каменные плиты, поддерживаемые по четырем углам небольшими камнями (дольмены). Встречаются и вертикально поставленные каменные столбы или плиты — менгиры, называемые у мунда бид-дири (bid-diri).

В каждой деревне, называемой хато (hato) или тола (tola) или словом, заимствованным из языка хинди, басти  (basti), все девушки и юноши не остаются ночью в доме своих родителей, а проводят ее в двух особых домах, называемых гити-ора  (giti-ora). У мунда, в отличие от некоторых соседних племен, например ораон, деревня не строит для этой цели специальных хижин. Эти хижины предоставляют в пользование молодежи пожилые бездетные односельчане. Девушки обычно спят в хижине одинокой вдовы, которой доверяется наблюдение за ними.

В некоторых районах, расположенных по соседству с племенем ораон, у которых этот институт сохранился в полном виде, спальные дома для юношей являются важным учреждением. С ними связаны определенные правила и обряды. Юноши объединяются по возрастным группам и имеют своих предводителей.

Деревня пользуется услугами ремесленников и обслуживающих каст. Многие из них давно поселились в той или иной деревне и являются членами деревенской общины. Наиболее часто в деревне мунда встречаются следующие ремесленники: кузнец — лохар (lohar), плотник — бархаи (barhai),  гончар — кумхар (kumhar), иногда ткач — джолаха  (jolaha), плетельщик корзин и циновок — тури  (turi). Из обслуживающих каст обычны пастух — ахир (ahir), гонец — гораит  (gorait), музыкант — гхаси (ghasi).

В тех селах, которые населяют помещики, и в селах, расположенных на больших дорогах, живут многие другие ремесленники и обслуживающие касты (цирюльники, прачки и т.п.), но они не связаны органически с общиной.