Классика сегодня: результаты проверки

Классика сегодня: результаты проверки

Если мы попытаемся выяснить, соответствует ли состав купленных культурных продуктов информации, приведенной на их упаковке, то самые простые инструментальные методы анализа со всей очевидностью покажут:

Пушкиным в классическом понимании является только опекушинский памятник. В нем, как и было заявлено производителем, мы не найдем ничего, кроме бронзы.

Школьный Лермонтов, предлагаемый цельным куском печали и отчаяния, представляет собой прессованную об-резь, состоящую из протестующей соли прощания с декабризмом, пикантных пряностей печоринской «лишности» и нитрита натрия неопределенного протеста.

Показательна массовая доля печальной грусти в хрестоматийном Тургеневе.

Больше всего философии обнаружилось в Достоевском – 99,3 %, меньше всего – в Островском – 0,7 %, при этом последнее значение считается нашими школьными ГОСТами вполне приемлемым.

Если кто вознамерится выяснить источник появления незаявленных ингредиентов в том или ином культурном продукте, следует знать – они от лукавства самовластья и писательских заблуждений: Пушкин с Богом не дружил, Толстой с церковью гавкался, Чехов что-то с идеалами подкачал и т. д.

Справедливости ради стоит отметить, что перечисленные отклонения некритичны с точки зрения безопасности продукта для школьного потребления, так как идеологически грубых несоответствий в составе исследованных образцов указанному на этикетке экспертиза не выявляет вот уже почти сто лет.

А то, что выявляет любой читатель, которого судьба заставила хоть с каким-то умом и даже без таланта, родиться в нашем отечестве, объясняется некоторыми незначительными прорехами в российском образовании.

Скоренько проведем экспертизу современной литературы. По результатам проверки можно констатировать: содержание достоевщины, толстовщины и чеховщины в совокупности не должно быть ниже 57 %. Уменьшение доз введения этих ингредиентов не дает рефлексивно-технологического эффекта верности традиции и вызывает брак продукции.

Оценка жизнеспособности бренда «Пушкин»

Продвижение бренда «Пушкин» затруднено по той причине, что он ассоциируется с нелучшей порой жизни обывателя. Человек часто связывает свое отношение к бренду со школьной программой и учительницей, вдохновенно рассказывающей о политических взглядах Пушкина.

В дальнейшем обыватель совершает свой культурный выбор, руководствуясь эмоциями, опираясь на предшествующий опыт и ассоциации. Любое столкновение с классикой в результате оборачивается разочарованием: под красивой оберткой не оказывается вкусной конфеты, но таится фотография школы и уксусный привкус учительского вдохновения.

Мы живем в эпоху, когда революция в сфере коммуникаций приводит к тому, что любая ложь или манипуляция обнаруживается быстрее, чем успеет принести своему инициатору ожидаемую прибыль. Относительно классики можно говорить не столько о лжи, сколько о манипуляции устаревшими мифами, использование которых приносит дивиденды лишь ведомственным проповедникам культуры, лишая прибыли сам бренд.

Льву Троцкому приписывается мысль: «Ищите спор о бифштексах». Иными словами, политическая, социальная или эстетическая ситуация во многом определяется экономическими обстоятельствами. Заручимся еще одной цитатой из Т. Роббинса: «Культуру всегда до известной степени двигал рынок. Всегда. Просто сегодня рынок настолько наводнил все укромные уголки и закоулки нашей личной жизни, что целиком и полностью культуру вытесняет; рынок уже стал нашей культурой».

Традиционную формулу «Пушкин – наше все» следует вписать в новую формулу массовой культуры «товар – деньги – товар». Будущее бренда «Пушкин» – это выполнение обещаний в очень прозрачном мире, где невозможно скрыть спекулятивный умысел, независимо, от кого бы он ни исходил: от добросовестных учителей, недобросовестных чиновников или от ориентированного только на экономику государства. Эпоха яркого рекламного лозунга «Пушкин – наше все», которая создала культурный бизнес общенационального масштаба, завершилась. Теперь наступил период кропотливой работы над долгосрочной публичной репутацией классического бренда. В противном случае «наше все» останется лишь сообщением о невостребованном товаре, пылящемся на складе, или информационной витриной. Необходимо выстроить долгосрочное отношение с человеком, который его потребляет или продает. Стойкость бренда зависит от умения его менеджеров навязывать товар, от их знания потребности клиента.

Специалисты указывают на сложность расчета стоимости бренда. Для того чтобы его оценить, необходима интегрированная оценка объективной и субъективной информации. В частности, для получения точной оценки необходимо перевести в цифры столь многогранный показатель как «здоровье бренда». Сделать это крайне сложно – ввиду отсутствия единой модели измерений, в полной мере удовлетворяющих рынок. Совершенной методики оценки стоимости российских брендов сегодня не существует. А значит, доверять или не доверять рейтингам – личное дело каждого.

Специалистами менеджмента разработан набор инструментов под названием «Оценка жизнеспособности бренда» (Brand Vitality Assessment), который тестирует каждый аспект бренда, включая коммуникационную стратегию, ценообразование, состояние конкурентов, чтобы выявить, насколько он конкурентоспособен. Отметим, оценка жизнеспособности бренда – это не панацея, но она является попыткой уяснить, что мешает успешному функционированию бренда в новых условиях существования.

Общая оценка жизнеспособности бренда складывается из целого ряда составляющих.

• Оценка покупательского поведения. Тестируются все шаги покупателя: от знакомства с маркой до решения купить продукт.

• Оценка востребованности бренда. Задача: выяснить, отвечает ли бренд пожеланиям целевой аудитории. Это может помочь идентифицировать отличительные черты бренда и ту границу, где они начинают размываться или подрываются брендами конкурентов.

• Оценка конкурентной среды. Рассматриваются конкуренты, выясняется, как можно исправить ситуацию.

• Оценка уникальности предложения. Анализ преимуществ бренда в сравнении с конкурирующими брендами.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.