«Ялтинская система»

«Ялтинская система»

Шарль де Голль не питал каких-либо симпатий к русскому коммунизму и даже повоевал с ним в 1920 году, в качестве военного советника армии незадолго пред тем востановленного польского государства. Вместе с тем, ему с самого начала было ясно, что роль Советского государства в борьбе против фашизма будет решающей. Вот почему в своих радиообращениях генерал желал успешного продвижения Красной Армии, приветствовал ее успехи и довольно рано наладил контакты с советскими представителями. В мае 1942 года он встретился в Лондоне с народным комиссаром иностранных дел В.М.Молотовым, а в ноябре 1944 года длинным и довольно опасным путем, приехал в Москву для личной встречи с И.В.Сталиным. В Кремле понимали, что об установлении в послевоенной Франции диктатуры пролетариата, хотя бы и в форме народно-демократической республики, и речи не могло идти. Оставалось согласиться на «восстановление независимости и величия Франции». Цитируем заявление Советского правительства от 27 сентября 1941 года, посвященного признанию образованного в Лондоне Французского национального комитета: как видим, его формулировка повторяла одно из расхожих клише французской пропаганды: «величие Франции» – «grandeur de France». Непременным условием было выставлено обеспечение в ней почетного места коммунистической партии. Де Голль хорошо понимал, чего от него ожидали и поспешил «…воздать должное героизму и мужеству Советской Армии и народа, так же, как и важной роли, которую играет в войне Союз Советских Социалистических Республик под руководством его великого вождя И.В.Сталина» (цитируем его обращение по британскому радио от 21 января 1942 года). Он также признал, что боевой дух многих французов поддерживается их коммунистическими убеждениями и выразил к таковым свое благорасположение.

Помимо сказанного, в аргументации французского лидера присутствовал и еще один, более широкий и важный для него план. Де Голль настойчиво напоминал советским союзникам, что рано или поздно англо-американские войска покинут территорию европейского континента, снова оставив наедине с возрождающимся германским колоссом Францию и Россию (генерал предпочитал называть нашу страну именно так). В предвидении этого следовало уже сейчас задуматься о восстановлении в полном виде традиционного франко-русского союза. Советские собеседники не то чтобы не восприняли доводов генерала, но скорее не придали им должного значения. Это немудрено – ведь сталинская геополитическая доктрина предусматривала распространение советского строя на ряд освобожденных стран Восточной Европы, образование «социалистического лагеря» и продолжение схватки за мировое господство. При таком аппетите франко-русский «великий союз», заключенный при Александре III, действительно должен был казаться слишком узким и положительно устаревшим.

Как следствие, Франции позволено было «восстановить свое величие» – но лишь на правах младшего партнера. Первое означало, что французский представитель был допущен принять участие в церемонии принятия безоговорочной капитуляции фашистской Германии 9 мая 1945 года. Франции была выделена своя оккупационная зона в Германии, наряду с Советским Союзом, Англией и Соединенными Штатами. Наконец, представитель Франции был приглашен занять постоянное место в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций, образованной в 1945 году. В соответствии со вторым, представители Франции не получили приглашения ни на Ялтинскую, ни на Берлинскую конференцию, проведенные соответственно зимой и летом 1945 года, на которых державы-победительницы окончательно разделили между собой послевоенный мир.

Итак, «версальская система», установленная по результатам первой мировой войны под решающим влиянием Франции, определила баланс сил и общие принципы политического устройства в Европе и в мире на добрые полтора десятилетия, распад же ее обусловил сползание к следующей мировой войне. В свою очередь, «ялтинская система», зафиксировавшая наиболее общие политические итоги второй мировой войны, была установлена под знаком беспрецедентного могущества, достигнутого Советским Союзом. Последующие международные форумы и договоры, не исключая и Хельсинкской конференции 1975 года, лишь подтверждали ее фундаментальные положения, осторожно развивая их с учетом новых реалий – прежде всего «ядерного паритета» и «политики разрядки». В свою очередь, крушение этой системы, произошедшее в ходе горбачевской «перестройки», на наших глазах перекроило карту мира и ввергло его в новое «состояние неопределенности». Стоит оговориться, что в современной геополитике высказано и мнение, согласно которому вслед за распадом «лагеря социализма» если не мир в целом, то уж во всяком случае малые страны Восточной Европы вернулись в то состояние, большая часть параметров которого может быть без больших корректив описана в терминах политического словаря «версальской системы миропорядка» (такое мнение недавно было высказано отечественным историком А.И.Сычом, со ссылкой на аргументацию английского исследователя Э.Хобсбаума).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.