Взгляд из-за ограды

Взгляд из-за ограды

Ритуальная последовательность символических действий была спектаклем с участием нескольких актеров, в число которых входили не только город, олицетворенный своими представителями, и король, но также и «простой народ», зрители. Их значение со всей ясностью прослеживается на гравюрах. В «Хронике одного краковского горожанина»[538] как раз и представляется взгляд зрителя. При этом автор непредвзято регистрирует особое, новое в праздничных событиях, свидетелями которых он является. Так, он описывает, например, похороны Яна Мышковского, оформленные в виде триумфа, или детали триумфального шествия на рыночной площади.

Свидетелем свадебных торжеств в Кракове в 1592 году был также видный итальянский архитектор Винченцо Скамоцци, останавливавшийся в Польше в числе лиц, сопровождавших дипломата Пьетро Дуодо. Его впечатления были бы, несомненно, красивым дополнением к картине свадьбы, хотя он и имел довольно пренебрежительное мнение о художественной деятельности к северу от Альп.

Еще один гость бросил «взгляд со стороны» на праздники в Польше. Ханс Ульрих Краффт, неутомимый путешественник и внимательный наблюдатель, которому, среди прочего, удалось осмотреть кунсткамеру Рудольфа II, стал свидетелем свадьбы Яна Замойского с Гризельдой Баторий, племянницей короля. «Жениху было пятьдесят, невесте пятнадцать лет. Угощение было достойно внимания, музыка столь художественна и мила (капельмейстером был немец), что я как нельзя более восхитился». Краффт описывает деревянные сооружения, возведенные специально для свадьбы на Вавеле («на Рабштыне»), критикует одежду, удивляется нравам. Он имел возможность наблюдать праздник сверху, в качестве постороннего наблюдателя («мне помогли добраться на самый верх к музыкантам»), что открыло интересную перспективу. Король, Стефан Баторий, сидел за отдельным столом, королева, Анна Ягеллонка, ошуюю его, рядом с ней жених. За королем стоял паж и должен был «украшеным опахалом пригонять ему воздух». По окончании обеда столы были убраны и на месте состоялся «изящный немецкий танец». Затем был турнир, в котором «поляки проявили достойное умение». Вечером состоялось интересное представление: турнир с «огненными деревянными мечами» и палками с огненными шарами (?) («stangen mit feur g?ggen»). На следующий день можно было увидеть «итальянский триумф на колесах, изображения различных зверей и прекрасный фейерверк» («Welscher Triumpf vff R?dern, vnderschidlichen T?er bildnus vnd das sch?ne feur Werckh»)[539].

«Иноземный манер» триумфов, а также триумфальных арок нередко регистрировался наблюдателями. Так, маскарад устраивался, по мнению краковского горожанина, «po w?osku» (на итальянский лад)[540]. В сопроводительном стихотворении по поводу триумфальных арок в Вене в 1608 году описаны различные их формы, в том числе «Изысканная триумфальная арка на итальянский лад, которую итальянские купцы соорудили в городе»; на ее аттике стояли планеты, изображавшие богов в виде живых фигур[541]. В своем стихотворении по случаю въезда Карла V в Нюрнберг в 1541 году Ханс Закс описывает «прекраснейшие» триумфальные ворота с тремя арками и «иноземные колонны и капители».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.