Заключение

Заключение

Лев Александрович Тихомиров является одним из выдающихся представителей русской мысли, имя которого многие годы было несправедливо исключено из ее анналов. Вместе с тем интерес к творческому наследию мыслителя в постсоветский период ознаменовался лишь глубокими исследованиями его исторических, политических, историко-правовых, экономических и социологических воззрений, в то время как его философия истории и культуры не стала предметом отдельного изучения. Образ Тихомирова-государствоведа прочно вошел в отечественную науку, во многом заслонив образ Тихомирова-философа, по причине чего в историю отечественной мысли Л. А. Тихомиров входит исключительно как талантливый апологет автократии. Однако наследие мыслителя не исчерпывается разработкой автократического принципа, а содержит философию истории и культуры, являющуюся суверенной частью его интеллектуального творчества, представляющую целостную концепцию, наделенную внутренним единством и завершенной структурой. Данная концепция нашла отражение в серии работ мыслителя, посвященных философско-антропологической и культурфилософской проблематике, а также в его завершающем фундаментальном труде, специально посвященном историософским и культурфилософским вопросам – «Религиозно-философским основам истории». Реконструкция историософских и культурфилософских воззрений мыслителя стала целью данной работы, осуществив которую авторы стремились восполнить пробел в исследовании творческого наследия мыслителя, более полно воссоздать образ Тихомирова-философа.

Реконструкция философии истории и культуры Л. А. Тихомирова неосуществима вне определения ее связи с конкретным философским направлением. Между тем акцентирование ее связи с персонализмом возможно уже на основе анализа влияний, выразившихся в рецепции мыслителем гносеологических идей П. Е. Астафьева и историософских идей А. С. Хомякова.

Творчески адаптируя гносеологию П. Е. Астафьева к своей философии истории, мыслитель перенимает русскую персоналистическую гносеологию в целом, поскольку гносеологические идеи П. Е. Астафьева формировались под влиянием родоначальника отечественного персонализма А. А. Козлова, гносеология которого с определенными коррективами была усвоена фактически всеми представителями русского персонализма. Вместе с тем, заимствуя гносеологию П. Е. Астафьева, Л. А. Тихомиров оставляет в стороне его лейбницианский спиритуализм и панпсихизм по причине невозможности их синтеза с христианским персоналистическим теизмом, пренебрежения к реалиям материального мира, в который включена часть бытийной структуры человека.

Влияние А. С. Хомякова на философию истории Л. А. Тихомирова свидетельствует о связи историософской рефлексии Л. А. Тихомирова с историософией старших славянофилов. Данная связь носит персоналистический характер, поскольку мыслитель усваивает только персоналистическое измерение философии истории А. С. Хомякова, представленное антитезой супранатуралистического личностного и натуралистического обезличивающего миросозерцании в истории человеческого духа. Заимствуя персоналистический аспект исторической оппозиции А. С. Хомякова, Л. А. Тихомиров отказывается от рецепции ее естественноисторического измерения, центрирующего опосредованность духовного самоопределения человека расово-этническими факторами, восходящего к влиянию немецкого романтизма.

Синтез гносеологии П. Е. Астафьева и историософских идей А. С. Хомякова в философии истории и культуры мыслителя санкционирует ее рассмотрение в виде концептуального пространства взаимодействия гносеологии русского неолейбницианства и историософии славянофилов, где происходит оригинальная персоналистическая интеграция данных философских направлений, позволяющая не только раскрыть персоналистический характер историзма мыслителя, но и зафиксировать включенность его философии истории и культуры в интертекст персоналистический метафизики.

Постижение основных принципов философии истории и культуры Л. А. Тихомирова немыслимо вне исследования его философско-антропологических идей, изложенных в работах «Личность, общество и Церковь» и «О свободе», которые можно рассматривать в качестве своеобразного философского введения к «Религиозно-философским основам…». Анализ данных работ позволяет выявить интерпретацию Л. А. Тихомировым антропологической структуры в виде теоретического фундамента историософской и культурфилософской рефлексии, зафиксировать взаимосвязь между воссозданием мыслителем сущностно-онтологического образа человека и истолкованием историко-культурного процесса. При этом персоналистическое содержание философской антропологии мыслителя может быть раскрыто не только через автономный текстовый анализ вышеуказанных работ, но и через сравнение представлений мыслителя с философско-антропологическими концепциями виднейших русских персоналистов – С. А. Левицким, Н. О. Лосским и Н. А. Бердяевым. Взаимосвязь персоналистической философской антропологии и философии историко-культурного процесса выражается у Л. А. Тихомирова в утверждении дуальности сверхприродной свободной жизни духа и подчиненного природной необходимости психосоциального и материального существования человека, в координации этой дуальности с гносеологической оппозицией научно-исторического и религиозно-философского познания, а также в определении смысловой единицы истории как религиозно-философской идеи.

Интерпретируя духовную историю человечества как антитезу двух основополагающих религиозно-философских миросозерцаний, мыслитель остается верен принципам персонализма, определяя содержание каждого миросозерцания через отношение к личному бытию, фиксируя смысловую взаимосвязь между персоналистическим или имперсоналистическим учением об онтологической первореальности и воззрениями на личность человека. Следуя мыслителю, абсолютизация сверхтварного личного бытия в монотеистическом дуализме предполагает центрацию сверхприродного характера человеческой личности, последовательное утверждение се уникальности в сравнении с остальными формами мирового бытия, наделение ее свободой и нравственной ответственностью. Абсолютизация безличного природного бытия в пантеизме, напротив, полагает деонтологизацию и ценностное ничтожение человеческой личности, се трактовку в форме преходящего проявления безличной природной субстанции, отрицание человеческой свободы и самоопределения. Развиваемая Л. А. Тихомировым антитеза идеи сверхтварного Создателя и пантеистического монизма есть центральная мировоззренческая антитеза отечественной персоналистической философии, глубокому раскрытию которой наибольшее внимание уделили Н. О. Лосский, Н. А. Бердяев и С. А. Левицкий.

В философии истории Л. А. Тихомирова пантеистический монизм представлен тремя историческими формами: политеизмом, философским пантеизмом и атеизмом. Все три формы находятся между собой в логическом генетическом отношении, вовлечены в порождающую логическую взаимосвязь. Анализ исторических форм пантеистического монизма мыслитель осуществляет на примере язычества, синкретизма и материалистического атеизма.

Рассматривая проблему исторического развития язычества, Л. А. Тихомиров вступает в полемику с А. И. Введенским, постулирующим необратимое приближение язычника к монотеистическим воззрениям. Выступая решительным противником финалистических трактовок самоопределения человеческого духа, Л. А. Тихомиров обосновывает полифинальностъ духовного развития языческого мира через исследование духовных процессов Индии и Древней Греции, демонстрируя на их примере возможность успешного многовекового восходящего развития языческого мировоззрения, наряду с менее продолжительным нисходящим развитием, завершившимся рецепцией христианства.

В своей интерпретации синкретизма мыслитель постулирует искусственное, механическое соединение отдельных сторон различных религиозно-философских мировоззрений в синкретических философских спекуляциях, демонстрирует верность положению о категорическом характере антитезы монотеистической и пантеистической идеи, утверждает, что в синкретической философии происходит лишь дальнейшее раскрытие пантеистическо-монистических взглядов, а не синтез категорически оппозиционных персоналистических теистических и пантеистических воззрений. На примере материалистического атеизма мыслитель демонстрирует взаимосвязь между ультимативным отрицанием Бога и порабощением человека безличным природным силам, фиксирует логико-историческую специфику этого миросозерцания в его транзитивном характере, позволяющем рассматривать материалистический атеизм в качестве одного из этапов возврата к язычеству.

Раскрывая взаимосвязь логического и исторического в анализе пантеистического монизма, Л. А. Тихомиров акцентирует перманентные исторические метаморфозы и трансформации данного миросозерцания, производные от его внутреннего, логического движения. Историческое бытие пантеистического монизма предстает у мыслителя в виде порождающего себя динамического процесса, совпадающего с имманентными религиозному сознанию пантеиста логическими ритмами абсолютизации природной реальности. Подобное движение воссоздает логику имперсоналистического миросозерцания, которое не может дифференцировать абсолютное и относительное в силу безличной трактовки абсолютного, его отождествления с природным бытием.

Историческое и логическое существование трех форм идеи сверхтварного Создателя в историософии мыслителя не предполагает наличия между ними генетического отношения. Претендуя на алетиологическую полноту, каждая форма идеи сверхтварного Создателя развивается, исходя из собственного внутреннего содержания, не вступая во взаимосвязь с иной формой,– что обусловлено ее претензией на раскрытие уникальной сверхприродной Личности.

Рассматривая формирование христианского монотеизма, Л. А. Тихомиров прибегает к понятию эволюции, стремясь подчеркнуть содержательный динамизм христианского монотеистического знания, выявить специфику его исторического развития в прогрессивном изменении представлений о личном Абсолюте. Утверждая эволюционный характер раскрытия христианского монотеизма, Л. А. Тихомиров интерпретирует его становление как исключительно внутренний, эндогенный процесс, решающая роль в котором принадлежит одним христианским мировоззренческим ресурсами, а внешнее взаимодействие с иными религиозно-философскими воззрениями не может рассматриваться в качестве детерминанта развития. Анализируя христианский монотеизм, мыслитель считает, что в его становлении реально присутствует трансцендентный фактор, подразумевающий его наделение абсолютной истинностью, превращение в кульминацию духовной истории человечества. В анализе постхристианского иудаизма мыслитель стремится раскрыть двойственность данного миросозерцания, представив его историческое бытие в виде сосуществования националистической и универсальной наднациональной формы. Истолковывая официальную доктрину иудаизма как результат творчества националистически ориентированной части еврейского народа, мыслитель считает, что внутренняя жизнь постхристианского Израиля не исчерпывается одним национальным эгоизмом, а содержит и противоположную тенденцию подлинно духовного развития, отрицающую автономность человека, актуализирующую познание абсолютной Личности. Анализируя ислам, мыслитель отмечает его оригинальность в идее реставрации изначальных авраамитических монотеистических воззрений, в то же время подчеркивая связь ультимативного пассеизма ислама с несомненным регрессом монотеизма.

Воссоздание Л. А. Тихомировым трех форм идеи сверхтварного Создателя серьезно отличается от воссоздания трех форм пантеистического монизма по причине присутствия истинностного критерия в классификации монотеистических религий. Рассматривая дуалистическое миросозерцание, Л. А. Тихомиров создает своеобразную алетиологическую иерархию, в которой дано различие высшего христианского и низшего иудаистического и исламского монотеистического знания в зависимости от полноты воспроизведения природы монотеистического Абсолюта.

Проблематизация культуры у мыслителя имеет четкие историософские истоки. Следуя Л. А. Тихомирову, культурный процесс протекает только в сверхприродной духовной части человеческой истории, где присутствует свободное и целесообразное самоопределение человеческой личности. Свой смысл культурная история черпает в религиозно-философских идеях. Он может быть раскрыт только религиозно-философским познанием. Анализ культурной истории у Л. А. Тихомирова представлен исследованием христианской культуры, рассматриваемой мыслителем в качестве целостной культурной парадигмы.

Раскрывая социальное измерение культуросозидающей работы христианской религии, Л. А. Тихомиров настаивает на том, что основное влияние на культуру социальных отношений христианская религия оказала чрезвычайно высоким понятием о человеческой личности, создавав общество, пронизанное отношениями солидарности. Анализируя познавательное измерение культуросозидающей работы христианства, мыслитель фиксирует его влияние на формирование особой культуры познания, уполномочившей человека на исследование природы во всей полноте, инициировавшей беспрецедентный в истории рост его познавательной активности. В своем исследовании материальной культуры христианского мира мыслитель подчеркивает субординацию культурного творчества христианина сотериологическим задачам наряду с отсутствием в христианстве унифицирующих эстетических принципов, что послужило основой для развития разнообразных высокодуховных форм христианской материальной культуры.

Интерпретируя русскую культуру как форму христианской культуры, мыслитель постулирует ее религиоцентрическое видение, исключает центрацию природно-иррелигиозных факторов в се становлении. Рефлексируя над русской культурой, Л. А. Тихомиров акцентирует тему русской культурной идентичности, усматривая се конституирующее начало в восточно-христианском вероисповедании. Фиксируя относительную неоднородность русского культурного универсума из-за оппозиции православия и старообрядчества, мыслитель отказывается видеть в старообрядчестве фактор кризиса русской культурной самости, поскольку оно является полноценной религиозной конфигурацией. Полемизируя с В. С. Соловьевым, Л. А. Тихомиров раскрывает деструктивную миссию интеллигенции, активизирующей энтропийные процессы, ведущие к понижению единства, деградации и распаду русского культурного универсума. Антикультурную роль интеллигенции мыслитель обосновывает посредством ее идентификации с носителем псевдорелигиозного идеологического сознания.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.