Похороны императора

Оставил нас, но не нищих и убогих: безмерное богатство силы и славы его при нас есть. Какову он Россию свою сделал – такова и будет!

Ф. Прокопович. Из «Слова на погребение Петра Великого». 8 марта 1725 года

Последний год жизни Пётр пережил очень тяжело. Измученный частыми приступами болезни и вынужденный скрывать это от окружающих, томимый мрачными предчувствиями, ощущением одиночества в делах и начинаниях, понимающий обреченность многого, что не успел завершить – обреченность потому, что не было в поле зрения достойного продолжателя, – царь метался, не находил себе места, переходил от пребывания среди множества разных людей к полному одиночеству в своей «каморке». И в делах, в реформах 1724 года был наименее плодотворным и значительным.

1 января 1725 года петербургское небо озарилось новогодним фейерверком, потом – праздник водосвятия. 16 января царь был в гостях у Ульяна Синявина, а на следующее утро он не смог подняться с постели. Сказались, вероятно, и недавнее катание в санях по улицам города, и излишества, допущенные в праздничные дни.

Болезнь развивалась стремительно, симптомы были устрашающими. После кратковременного облегчения, в ночь на 24 января – резкое ухудшение. Сделанная на следующий день операция не принесла заметного улучшения – все четче обозначалась картина общего заражения организма. Конвульсии, частые потери сознания – современники говорили, что крики от боли были слышны на улице даже через плотно закрытые окна.

27 января совершили соборование. Десятки людей собрались во дворце, окруженном стражей, – во дворце, где в небольшой «каморке» метался в беспамятстве доживавший последние часы великий сын России.

Смерть наступила в 5 часов 15 минут утра 28 января, в четверг. Пётр прожил 52 года и 8 месяцев. 19 235 дней…

Весть о смерти царя мгновенно распространилась в городе. А в Зимнем дворце начала работать Комиссия церемониального учреждения во главе с генералом Яковом Брюсом.

Тело Петра вынесли из «каморки» а «Малую залу» дворца и положили на «парадной постели». Здесь и запечатлел его 45-летний художник Иван Никитин – самый приближенный к царю живописец.

А в это время готовили убранство большой дворцовой «печальной залы». Проект этого убранства создали замечательный художник-декоратор француз Никола Пино, давно уже работавший в Петербурге, и архитектор Михаил Земцов. Подготовка всех материалов и «припасов» для украшения зала возлагалась на Адмиралтейское ведомство.

И. Никитин.

Пётр I на смертном ложе

«Траурная зала» площадью около 200 кв. м, выходившая окнами на Неву, была обтянута черным сукном с серебряными украшениями. На потолке – огромных размеров Андреевский крест, с потолка и пяти серебряных паникадил свешивались черно-золотые ленты. Окна плотно закрыты, по стенам зала и над дверями (а их по одной стене было шесть) – золоченые бра и гербы всех российских провинций. Вдоль обеих длинных стен зала стояли на мраморных пьедесталах по две мраморных фигуры, символизирующих Премудрость, Храбрость, Мир и Справедливость. Тут же были установлены четыре большие беломраморные пирамиды, на пьедесталах которых в бронзовых рамах надписи: «Трофеи воинские», «Мореплавание». «Дела политические», «Исповедание веры», а между этими пирамидами – два мраморных скелета, держащие занавес с «превеликим надгробным надписанием». Текст «надписания» гласил: «Сетуй и плачися, Россия»…

У противоположной стены на ступенчатом возвышении, покрытом златотканым персидским ковром, стоял оклеенный золотой парчой с серебряным галуном гроб под высоким бархатным балдахином. В оглавии гроба – герб, поддерживаемый двумя нарисованными скелетами, а над гербом – изображение ордена Андрея Первозванного; выше, на стене, – развернутая императорская мантия из золотой парчи. Вокруг гроба на девяти золоченых тумбах располагались царские регалии: 4 короны, скипетр, держава и 3 ордена, а на ступенях – 12 бронзовых подсвечников с огромными восковыми свечами и 4 статуи, изображающие «Россию плачущую», «Европу сетующую», «Марса в печальном образе» и «Геркулеса с палицею, весьма от печали прискорбного…»

30 января подготовка «печальной залы» была окончена, и тело перенесли сюда, положив на «парадную постель». Здесь оно пролежит 40 суток, до дня похорон, – и все это время будет открыт жителям Петербурга доступ во дворец для «всенародного прощания». Для удобства доступа и для выноса гроба соорудят примыкающие к окнам на Неву крыльцо и лестницу к нему с набережной…

Город был погружен в траур. На воинских знаменах и офицерских шпагах черный флер, барабаны обтянуты черным сукном. Но жизнь продолжалась.

3 февраля военные и моряки принесли присягу императрице Екатерине I. Голландский резидент в Петербурге писал в эти дни в Гаагу: «Смерть царя до сих пор не внесла никаких изменений. Дела продолжают идти в направлении, какое им было дано раньше, и даже издан указ, предписывающий все сохранить по-старому».

Печальная (Погребальная) зала Петра I

В эти дни и недели недостроенный еще Петропавловский собор окончательно получает предназначение быть императорской усыпальницей. К этому времени в нем уже похоронены пятеро (из 11) детей Петра, включая царевича Алексея, его сестра царевна Наталья, а также невестка, внучка и две «вдовствующие царицы» – жены братьев Федора и Ивана.

Доменико Трезини получает задание срочно соорудить в центре недостроенного каменного собора временную деревянную часовню для помещения в ней гроба Петра; через некоторое время для этого будут отпущены 1200 аршин холста и 3 пуда гвоздей. Часовню эту, обтянутую холстом, побелят. А над гробом начинается сооружение пирамиды, украшенной медными и лаковыми досками.

В эти же дни возникает идея сооружения над гробом мраморного памятника Петру. 16 февраля голландский резидент в своем донесении напишет: «В Италию послали рисунок надгробного памятника, который собираются поставить покойному царю. Приказано выбрать для этого самый лучший и наиболее ценный мрамор, какой только найдется. На памятнике будет вырезана надпись, которая в немногих словах даст представление о жизни и великих деяниях государя…»

Мастера-чеканщики изготовляют штемпели для чеканки памятных медалей. Мастер Ярган Трасти и медники Александр Семенов и Яков Кузьмин с 12 февраля трудятся над изготовлением из красной меди ковчега, в который будет помещен гроб. Трезини руководит обивкой тесом крепостных бастионов и куртин, где во время похорон будут стоять полки. На 40-й день после смерти, 8 марта, Псковский архиепископ Феофан Прокопович произносит в Петропавловском соборе свое знаменитое «Слово о погребении Петра Великого»; в тот же день по всему городу под барабанный бой объявляется, что похороны состоятся в среду, 10 марта.

В этот день в 7 часов над погруженным в предутреннюю мглу Петербургом разнеслись три сигнальных выстрела с крепости. Родственники и ближайшие сотрудники Петра собрались в Зимнем дворце. По льду Невы от почтового двора, находившегося близ места нынешнего Мраморного дворца, к Петровским воротам крепости был положен «мост» – дощатый настил, вдоль которого по обе стороны стояли 1250 солдат с факелами в руках. Все расквартированные в столице полки, сухопутные и морские, стояли в строю по маршруту процессии – по набережной от Зимнего до почтового двора и по льду до крепостных ворот и отсюда до дверей собора. Всего в строю стояло 10 638 человек.

Случилось так, что за неделю до похорон, 4 марта, скончалась полуторагодовалая дочь Петра Наталья. Отца и дочь хоронили одновременно.

Траурная процессия двинулась от дворца вскоре после полудня. Вынесенный из «печальной залы» на крыльцо и спущенный на набережную по лестнице гроб поставили на сани, запряженные 8 лошадьми под бархатными попонами; лошадей вели под узды четыре гвардейских и четыре морских офицера; богато украшенный балдахин над гробом (на каждой штанге по 8 золоченых орлов и по 4 цветка) несли 16 генералов, офицеров, корабельных мастеров – близких сотрудников царя.

Гроб замыкал процессию. Впереди двигались гвардейцы с алебардами, шеренги музыкантов, пажей, «придворных кавалеров» и иностранных купцов, «депутатов от города». Знамена, гербы царств, земель и провинций… Офицеры, сановники, духовенство… Генерал-майор Головин нес императорскую корону, прославленные военачальники – четыре императорских меча с золочеными эфесами, государственные регалии и ордена. За гробом шли члены семьи, самые близкие сотрудники, высшие придворные чины и статс-дамы, супруги вельмож, представители купечества. Замыкали процессию, как и открывали ее, гвардейские унтер-офицеры с алебардами.

С момента выноса гроба из дворца и до внесения его в собор орудия на бастионах крепости и в Адмиралтействе стреляли каждую минуту. Не умолкал колокольный звон во всех храмах города, а на Петропавловской колокольне «играли печальные стихи» (мелодии).

Перед входом в собор все участники процессии совершили на соборной площади сложное перестроение, а солдаты всех полков переместились на бастионы и куртины, откуда вели непрестанный «беглый огонь» из ручного оружия.

В соборе у гроба началась заупокойная служба, за ней – прощание. А по окончании церемонии «учинена была стрельба изо всех пушек вдруг залпом трижды». У гроба стал почетный караул, стоявший «денно и нощно».

В фондах Российской Национальной библиотеки хранится уникальная, огромной длины рисованная на бумаге панорама церемонии погребения Петра, выполненная современником.

Через два с небольшим года рядом с гробом Петра установят гроб с телом Екатерины I, а еще через два с половиной года, в ноябре 1728 года, – гроб с телом их дочери Анны Петровны, доставленный из Киля, где она скончалась.

А строительство грандиозного каменного Петропавловского собора тем временем продолжалось. Завершалась кладка стен, возводились гигантские столбы, сводились стропила кровли, воздвигался центральный купол, монтировался резной иконостас, исполнялись отделочные и живописные работы.

И вот 29 мая 1731 года, накануне дня рождения Петра и через шесть с лишним лет после его смерти, гроб с телом царя, стоявший во временной деревянной часовне внутри строящегося собора, был «предан земле». А над могилой у южных дверей поставили надгробие из рускольского мрамора с высеченным на нем текстом. В 60-е годы XIX века надгробие это заменили существующим ныне беломраморным.

Нельзя не сказать о том, что в начале 1726 года, через год после смерти Петра, возникает идея сооружения в соборе «мавзолеи» в память первого императора России. Растрелли-отец исполняет проект и модель этого сооружения, и Ульян Синявин уже 14 марта представляет ее Екатерине I. Но одобрения удостаивается 9 мая того же года модель архитектора Браунштейна, и в конце июля начинается изготовление лаковых досок для «розцвечивания мавзолеи». Но чем эта затея окончилась – мы не знаем.

А вот Михаил Ломоносов в 1758 году обдумывал проект памятника Петру Великому. Одну из сторон монумента предполагалось украсить мозаикой «Погребение государево». Программа этой мозаики гласила: «Сия картина будет чрезвычайна. По Неве реке, льдом покрытой, церемония в черных платьях, факелы, балдахины, блистание от пальбы пушек; все сие видно сквозь падающий густой снег, который при выносе общей печали соответствовал…»

Но замысел остался неосуществленным. А у надгробия над могилой Петра – не только памятные медали разных лет, не только бюст царя и распростертый над беломраморным саркофагом Андреевский флаг, но и букеты живых цветов. Всегда – в любую погоду, в любое время года…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.