4. Сравнительный и абстрактно-аналитический способы изучения социально-исторических систем

Общее значение сравнительного метода в историческом познании состоит в том, что лишь благодаря его использованию оказывается возможным преодоление исторического «провинциализма», включение соответствующих отдельных объектов исследования в общую пространственно-временную перспективу развития человечества и осмысление их на этом фоне. Включая отдельные объекты исследования в более широкую систему связей, сравнительный метод неизбежно ведет к историческим обобщениям, стимулирует эти обобщения и создает предпосылки для исторического синтеза. Но это вовсе не означает, что все обобщения, которыми оперирует историческая наука, достигаются непосредственно в результате сравнений объектов исторического исследования. Само по себе сравнение, как определенный мыслительный акт, не способно вывести нас за пределы эмпирического, или, иначе, описательного обобщения. Подобные обобщения хотя и играют немалую роль в научном познании мира, тем не менее в силу своей природы, которая состоит в установлении внешне наблюдаемых отношений между исследуемыми предметами, не способны к их объяснению.

Логически-эмпирические обобщения, достигаемые благодаря сравнениям, являются исходным этапом в познании закономерностей предмета исследования. Они лишь способны фиксировать наличие закономерных, повторяющихся отношений, но не объяснять их причинно. Для выполнения этой задачи в научное исследование вводятся иные средства познания. Одним из таких наиболее эффективных средств является экспериментальный метод. Но его использование возможно далеко не всегда. В частности, этот метод неприложим ко всем тем областям научного знания, которые характеризуются ретроспективностью.

В литературе иногда можно встретить мысль о том, что в тех областях научного знания, в которых использование экспериментального метода невозможно, значительно возрастает роль сравнительного метода, а Эмиль Дюркгейм даже называл сравнительный метод «косвенно экспериментальным методом»[159]. К сожалению, авторы, обращающие внимание на эту правильную мысль, обычно дальше самой общей постановки данной проблемы не идут[160]. Между тем ее раскрытие представляет очень большой интерес, поскольку благодаря ему становится возможным более четко представить себе функции сравнения в историческом познании и его соотношение с другими способами исследования.

Суть экспериментального метода, планомерное и систематическое использование которого во многом обусловило огромные успехи современного естествознания, состоит в целенаправленном, искусственном создании соответствующих условий, обеспечивающих рассмотрение исследуемых объектов в их чистом виде. Именно благодаря созданию подобных условий, максимально изолирующих изучаемые явления от всяких нарушающих влияний, становится возможным наиболее эффективное познание законов, управляемых данным явлением.

В этом и состоит прежде всего огромное познавательное значение экспериментального метода. Но в связи с этим невольно возникает вопрос, какими же средствами осуществляются данные познавательные функции в тех сферах современной науки, в которых использование экспериментального метода невозможно, в частности, в тех областях знания, которые призваны изучать прошлые состояния действительности.

В предисловии к первому тому «Капитала» К. Маркс писал: «Физик или наблюдает процессы природы там, где они проявляются в наиболее отчетливой форме и наименее затемняются нарушающими их влияниями, или же, если это возможно, производит эксперимент при условиях, обеспечивающих ход процесса в чистом виде»[161].

Историк, перед которым нет подобной альтернативы, для установления и наиболее эффективного познания закономерностей изучаемого явления вынужден руководствоваться лишь первым методологическим средством, а именно обращаться к выбору максимально полного и четкого исторического проявления данного явления. Это целесообразно для него сделать и в том случае, если непосредственный предмет его исследования этими качествами (полнотой и четкостью выражения) не обладает. И тут ему на помощь приходит сравнение, позволяющее в определенной мере (с учетом специфики непосредственного предмета исследования) переносить, экстраполировать выводы, добытые[162] в результате «наблюдения» наиболее отчетливо и полно проявившего себя явления, на менее отчетливые и затемненные привходящими обстоятельствами исторические формы, с целью осмысления их внутренней природы. И именно в этой своей роли сравнительный метод, создающий возможность мысленно представить непосредственный объект исследования в «очищенном» виде путем сопоставления его с другим или другими родственными (однотипными) ему, но более полно выраженными объектами, включается в систему логических средств, позволяющих объяснить историческую действительность, и в какой-то степени выполняет ряд познавательных функций, достигаемых использованием экспериментального метода в других науках. Эти функции, заключающиеся в соотнесении различных по степени полноты выражения объектов, хотя и являются вспомогательными под углом зрения задачи их теоретического овладения (объяснения), но тем не менее очень важны.

Непосредственным же эквивалентом экспериментального метода в тех областях знания, в которых использование его ограниченно или же вообще невозможно, выступает метод изолирующей абстракции, иначе – абстрактно-аналитический метод. Лишь благодаря данному методу, столь блестяще использованному Марксом при исследовании капиталистического общества, представляется возможным осмысление внутренней природы различных исторических процессов и систем и переход от уровня эмпирического обобщения, которое дает сравнение как таковое, к уровню теоретического обобщения.

Одной из важнейших отличительных особенностей сравнительного изучения социальной истории является органическое сочетание сравнительного и абстрактно-аналитического способов исследования. И именно это сочетание находит свое непосредственное выражение в сравнительно-типологическом методе исследования истории человечества.

Схематически соотношение сравнительного и абстрактно-аналитического способов изучения объектов в общем процессе исследования истории можно представить в виде следующих этапов.

1. Установление факта определенной закономерной повторяемости явлений в результате сравнения различных объектов исторического исследования и обобщающего описания этого факта. Масштабы и сфера действия этой фиксируемой сознанием и эмпирически обобщаемой повторяемости явлений могут быть самыми различными. Они могут выражать как макросистемы, так и микросистемы истории, как процессы их комплексного функционирования и развития, так и присущие им отдельные сферы и сегменты. Логически этот этап исследования завершается построением определенной исторической типологии, выражающей результаты произведенного эмпирического обобщения, например, типология развития общества в целом, экономики, государства, искусства и т. д. в соответствующие периоды истории.

2. Выбор из числа подпадающих под установленную закономерность объектов такого объекта, который наиболее четко и полно выражает эту закономерность и его аналитическое расчленение. Подобное расчленение объекта посредством метода изолирующей абстракции преследует цель мысленного отвлечения исследуемой закономерности от различных усложняющих и затемняющих условий и тем самым рассмотрения ее в максимально «чистом» виде. Следует иметь в виду, что в зависимости от свойств самого предмета исследования, уровня развития науки и практической необходимости степень подобного отвлечения может сильно варьировать, но в данном случае для нас важно иметь в виду не самоё степень возможного абстрагирования, а теоретико-аналитическую природу этого этапа мыслительной деятельности в историческом познании. И данный этап завершается построением соответствующей типологии, но в отличие от первого этапа исследования она должна выражать уже не эмпирическое, а теоретическое обобщение изучаемого объекта. Именно к числу подобных типологических понятий относится марксистская категория общественно-экономической формации.

3. Для третьего этапа характерно использование добытых абстрактно-аналитическим методом знаний для дальнейшего изучения эмпирически данного многообразия форм исторической действительности и их реконструкции, а также установление соотношения между различными выделенными типами исторического развития. И тут вновь, уже на ином уровне знания, вступает в свои права собственно сравнительный метод. Без его систематического использования добытые теоретические знания в сфере исторической науки не могут быть реализованы. И это вполне понятно, если учесть специфику познавательных задач исторического знания.

Ни в одной области знания построение теории по своим конечным задачам не является самоцелью. В каждой области знания построенная путем абстрагирования от непосредственно данных фактов науки теория на определенном этапе вновь должна обратиться к ним. Но если в большинстве случаев это происходит путем соответствующих практических приложений теории, то не то мы наблюдаем в системе исторического знания. В данном виде знания «обратная связь» теории с эмпирически данной, конкретной действительностью осуществляется иным образом, а именно – теория используется как эвристическое средство для воспроизведения и реконструкции конкретных исторических объектов в присущем им специфическом своеобразии[163]. И огромная роль в осуществлении этого этапа исследования принадлежит сравнительно-типологическому методу, благодаря использованию которого оказывается возможным теоретически осмысленно и целенаправленно соотносить и сводить в единый ряд сравнения самые различные, часто сильно удаленные друг от друга в пространстве и во времени социально-исторические системы.

Выше схематически обрисованные этапы, через которые проходит путь взаимодействия собственно сравнительного и абстрактно-аналитического способов изучения объектов, воспроизводят по сути дела имеющийся в социально-историческом познании последовательный процесс обобщения исторической действительности и использования добытых теоретических знаний для достижения определяющей целевой установки исторической науки – воспроизведение объектов исследования в присущем им специфическом, локально данном своеобразии. Причем этот процесс обобщения исторической действительности, рассмотренный в широкой перспективе прогресса наших знаний об истории человечества, выражает познавательную деятельность, осуществляемую не только в пределах самой исторической науки, но и в других социальных науках, прежде всего в социологии.

В наши дни требование сближения и органического взаимопроникновения социологического и исторического знаний стало особенно настоятельным. Опыт развития этих областей знания свидетельствует, что без подобного их взаимодействия и взаимообогащения они приобретают хотя и противоположные, однако одинаково вредные для научного знания тенденции; с одной стороны, тенденцию к бесплодному, спекулятивно-схоластическому теоретизированию (в социологии), а с другой – к мертвящему науку ползучему эмпиризму (в исторической науке). В связи с этим необходимо иметь в виду, что при изучении прошлых страниц истории человечества одним из важнейших средств сближения исторической и социологической наук является сравнение. Поэтому именно сравнительный метод выступает как бы в виде моста между историей и социологией. Позволяя преодолеть исторический «провинциализм» и эмпиризм, использование сравнительного метода вместе с тем создает необходимые предпосылки для того, чтобы теория не приобретала спекулятивно-схоластических качеств и была эмпирически обоснованной.

Но в то же время нельзя забывать и об опасностях, которые таит в себе использование сравнительного метода. Ошибки компаративистики прошлого показывают, что использование данного метода – дело далеко не легкое и требует большой осмотрительности и осторожности. Но каковы бы ни были сложности и трудности на пути сравнительного изучения истории, они могут и должны быть преодолены современной исторической наукой, тем более что это единственный путь к достижению широких синтетических обобщений.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.