Часть II. Легенды в различных культурах

Как уже говорилось, в этой книге мы рассматриваем легенду не как фольклорный жанр или произведение художественной литературы, а как часть культурного сознания. В нашем исследовании мы можем опираться в основном на труды этнографов и фольклористов, так как легенда крайне редко привлекала интерес культурологов. Но именно культурологический анализ этого явления представляется наиболее актуальным.

Изучение легенд тесно связано с проблемой их классификации. Однако это – тоже спорный и до сих пор окончательно не решенный вопрос. Причин для этого множество. Легенды постоянно рождаются, их гораздо больше, чем мифов, количество типов которых ограничено. Они нередко коротки и бесформенны (Dundes 1971, с. 25). Л. Дег даже высказала мнение о невозможности классификации легенд вследствие отсутствия строгого определения этого жанра (Degh 1971, с. 61). Однако, несмотря на сложность проблемы, предлагаемые учёными варианты классификации позволяют выделить ряд параметров для её решения.

Наиболее простым выглядит принцип разделения легенд на локальные и мигрирующие (Klintberg 1989, с. 116; Degh 1997, с. 489), однако это деление слишком условно, так как в локальных легендах часто присутствуют мировые сюжеты.

Шведский фольклорист К. Сюдов выделил три типа легенд: меморат, фабулат и хроникат. Меморат – нарратив, основанный на личных воспоминаниях человека. Фабулат – рассказываемый от третьего лица одноэпизодный рассказ о реальных событиях, значительно изменённый при пересказе. Хроникат – привязанный к определенному географическому месту многоэпизодный рассказ об известном персонаже или событии (Sydow 1948, с. 87). Такое деление вполне основательно и признано многими учёными, однако оно относится скорее к стадиям развития легендарного текста, чем к их типологии.

Братья Гримм предложили делить легенды на три группы: мифологические, исторические и этиологические (Degh 1997, с. 489). На основе этого подхода международная комиссия по изучению народных преданий и легенд в Будапеште в 1963 году разработала подробную классификацию. Делегаты конференции составили общеевропейский каталог, где были выделены следующие группы и подгруппы легенд:

I. Этиологические и эсхатологические легенды,

II. Культурно-исторические легенды,

III. Мифологические сказания о сверхъестественных существах,

IV. Легенды о богах и героях.

В западноевропейской науке эта классификация признана классической. Турецкая фольклорная школа приняла это деление без изменений (Boratav 1973, с. 100). Однако в Москве в 1964 году на VII Международном конгрессе антропологов и этнографов этот каталог был отредактирован. К четвертой категории были добавлены агиографические легенды, то есть легенды о святых (Азбелев 1966, с. 182). Однако споры на этом не прекратились. Критикуя все упомянутые классификации, современный украинский фольклорист В. Сокол предложил свою. Он добавил ещё одну категорию – «топонимические легенды» (Сокіл 1995, с. 25).

Нужно признать, что нерациональность и условность всех этих классификаций проистекает, с одной стороны, из-за стремления учитывать характеристики, свойственные легендам различных народов, при игнорировании того, что на деле они в разной степени обнаруживаются в большинстве текстов. С другой же стороны, этот подход страдает отсутствием единого принципа классификации, поскольку указанные характеристики принадлежат к разным культурным явлениям и имеют различные функции. Нелогичным, например, кажется выделение мифологических легенд в отдельную группу. Несомненно, встречаются легенды, в которых мифическое начало доминирует, но нельзя отрицать, что так или иначе мифические представления присутствуют в легендах всегда. Кроме того, выделение этиологических (объясняющих происхождение природных или культурных объектов или явлений) и эсхатологических (то есть предвещающих конец света) легенд прямо уравнивает их с мифами. Кроме того, объясняющая функция присутствует практически во всех мифах и легендах. Все эти признаки нам понадобятся, но не для составления жесткой классификационной сетки, а для создания многомерных характеристик изучаемых легенд.

В нашей книге мы предпочитаем использовать культурно-исторический подход. Он подходит для классификации легенд по принципу стадиальности их развития на религиозные, где фантастика обусловлена монотеистической религией и наблюдается латентное присутствие мифологических верований, и народные (фольклорные), где элемент чудесного может быть связан с любой мифологией. Обоснование такого подхода находим у Б. Н. Путилова: «Базой для определения, объяснения и индексации легенды долгое время служило понятие веры. Новейшие полевые разыскания обнаружили двусмысленность этой категории, противоречивость её позиции в реальной народной культуре: существует религиозная вера и вера народная» (Путилов 1994). «Народная вера» предстаёт как некое нестабильное явление, что подтверждается множеством наблюдений этнографов и культурологов.

Таким образом, мы решили не создавать ещё одного варианта классификации, а опереться на доступные наблюдению стадии развития легенд: бытующие в древней культуре; рожденные монотеистической религией; созданные народной культурой фольклорные легенды и возникшие благодаря массовой культуре современные городские легенды.

Исследование современных текстов не входило в задачи этой работы, так как в сборниках крымских легенд они не встречаются. Отметим только, что в американской фольклористике этой теме уделено значительное внимание (Smith 1999, с. 274). Ж. Брунвард (р. 1933) и Л. Дег (1920-2014) применили академические традиции изучения фольклорной легенды для исследования её современных форм (Brunvand 1968; Degh 1997). Они доказали, что городская легенда является тем же жанром, что и традиционная, однако это её мутированная форма. Линда Дег писала, что с помощью средств масс-медиа и интернета новые нарративы пересекают культурные границы. Однако они не так уж и новы по форме, функции и значению (Degh 1971, с. 57). В современном мифотворчестве старые мотивы умело используются для презентации новых идей. Также наблюдается заметная десакрализация текстов легенд. Когда священный для небольшого общества нарратив становится интернациональным, он теряет свою сакральность. Таким образом, трудности определения термина для современных фольклористов связаны с мутацией форм современного фольклора.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.