Свиток «арабов утерянных», автохтонов Йемена

Повествуя о свитке народов Древней Аравии, арабский историк Ибн Халдун (1332–1406) писал, что древнейшими ее обитателями были «арабы первичные» или «арабы первородные». В сказаниях аравийцев о них говорится как об «арабах утерянных» или «арабах угасших» (‘араб ал-ба’ида). Собиратели арабских древностей именуют их «арабами исконными». К «арабам первородным» предания аравийцев относят племена ‘ад и самуд, таем и джадис, ‘амалик и джурхум. Некоторые из них перестали существовать вследствие кровопролитных междоусобиц и межплеменных раздоров (таем и джадис). Другие покинули «мир людей» и были «вычеркнуты из списка народов земли» по причине вмешательства божественной силы – по воле Аллаха, как сказано в Коране (‘ад и самуд) (12).

Народы эти, давно «исчезнувшие с лица земли», и ушедшие в легенды арабов Аравии, упоминаются во множестве пословиц и поговорок аравийцев. «Как рассказы о тасме», скажет сегодня коренной житель Аравии, услышав нечто такое, во что трудно сразу поверить. «Это было давным-давно, еще во времена‘адитов», заметит йеменец, ведя речь о том, что имело место в далеком прошлом.

‘Адиты облюбовали земли Йемена. Были они, согласно преданиям, людьми «огромного роста», сильными, мужественными и отважными, «гигантами Аравии». Зрелости достигали в возрасте ста лет. «Невысоким» среди них считался человек, ростом в 60 локтей (более трех метров). И возвышался над всеми ними, «как гора над долиной», легендарный богатырь Далиджан, ростом в 100 локтей.

‘Ад, родоначальник ‘адитов, сын А уса, рожденного ‘Аримом, внуком Ноя по линии его сына Сима, «человек роста гигантского и телосложения могучего», имел «четыре тысячи детей мужского пола от одной тысячи жен», и прожил 1200 лет.

Первой земной обителью ‘адитов, их пристанищем в землях Древнего Йемена, предания аравийцев называют ‘Убар (в сказаниях он фигурирует также как как ‘Аубар и Вабар). Город ‘Убар, как следует из сводов йеменской старины, был поделен на две части: рай и ад. В первой из них, украшенной дворцами с колоннами из хризолита и алмазов, роскошными садами, известными как райские сады ‘Ада, прогуливались гурии, райские жены праведников, красавицы с белоснежной кожей и черными глазами, как сказано о них в Коране. Тела их просвечивались как кристаллы. Питались они только водой и молоком. И когда пили, то видно было, как жидкость по горлу стекала в желудок. Другая часть города представляла собой ад, преисподнюю. В стоявшей там огромной печи круглосуточно полыхал огонь. И души людей, осужденных на муки, и томимые жаждой, стоя у той печи, громко взывали о милосердии, просили дать им хоть каплю воды.

Правил городом тем, где жили люди-великаны, король-исполин ‘Ад. Имел все, что только можно было пожелать. Но вот однажды решил ‘Ад, что на гигантской птице Рухх он мог бы подняться в небеса, добраться до рая небесного, обители Господа, и бросить вызов Всевышнему – померяться с ним силой. Призвал к себе всех птиц из семейства Рухх, гнездившихся в Хадрамауте и на Сокотре, и выбрал самую большую и сильную из них. Затем взял огромную трость с крюком, навесил на него барана, уселся верхом на птицу и, держа трость с любимым лакомством этой птицы перед ее глазами, устремился на ней в небо. Летели долго. Два месяца спустя после того, как оставили землю, повстречались с двигавшимися им навстречу ангелами. Изумленные тем, что предстало их взору, ангелы поинтересовались у короля ‘Ада, что ему понадобилось на небесах, и куда он держит путь. Ищу я Господа, ответил ‘Ад; хочу померяться с ним силой. Всевышний – ниже, молвили ангелы, и тотчас же скрылись. ‘Ад подался вперед, в сторону, куда указали ангелы. Наклонился, и баран, насаженный на его трость, соскользнул, а вслед за ним, стремглав, бросилась и птица. ‘Ад покачнулся, свалился с нее, и устремился вниз. Летел с небес на землю долго, лет двадцать, застревая, то и дело, в «топях облаков» и чувствуя, что тело его разлагается. Когда же упал на землю, то остался от него только огромный череп. Господь призвал ветра и приказал им укрыть песками и череп ‘Ада, и сам ‘Убар, и навеки похоронить их обоих, и город, и того, кто построил его.

Шло время. Менялись направления ветров и песчаных бурь. И вот однажды голодный волк, бродивший по той округе, наткнулся на череп ‘Ада. И решил укрыться в нем от палящего солнца. Вошел в глазницу левого глаза, как в пещеру. Схоронилась в черепе том и газель, проникшая в него через глазницу правого глаза. Буквально вслед за ними появился у того места одинокий бедуин на верблюде. Осмотрелся вокруг – и заметил какую-то большую, сиявшую на солнце белую глыбу. Когда приблизился к ней, чтобы выяснить, что же это такое, то из нее выскочил волк. Верблюд подался в сторону – и из другой части загадочной глыбы выпрыгнула на него газель. Череп был таких размеров, что, находясь внутри него, ни волк, ни газель не заметили даже и не учуяли друг друга. Бедуин, все еще не зная и не ведая, что перед ним, постучал тростью по тому, что обнаружил, дабы определить, камень ли это, или что другое. И тут изнутри раздался голос, призвавший его не вдаваться ни в какие сомнения, а верить своим глазам. Бедуин, отъехав немного назад, внимательно вгляделся в то, что обнаружил, и понял, наконец, что перед ним – невероятно огромный череп.

Будучи наслышанным о мудрости царя Соломона, сына Дауда (Давида), тут же отправился к нему, дабы разузнать, кому мог принадлежать такой величины череп. Повстречался с царем, и рассказал ему о своей удивительной находке в пустыне. Внимательно выслушав бедуина, царь Соломон поинтересовался у него, мог бы он показать ему то место. Бедуин из племени алмурра, славившегося своими следопытами, лучшими в Аравии, ответил утвердительно. Царь Соломон, со своей стороны, пообещал, что если голос, о котором поведал ему бедуин, раздастся из черепа, когда он постучит по нему своей тростью, то он щедро вознаградит его – золотом, и в количестве, равном весу кочевника. Если же голос не прозвучит, то повелит отрубить ему голову. Бедуин согласился.

Добравшись до того самого места, царь Соломон ударил по черепу тростью, и раз, и два, но череп никак не отозвался. И тогда царь Соломон приказал отсечь бедуину голову. Но как только повеление его исполнили, «череп вдруг заговорил». И произнес те же самые слова, сказанные ранее кочевнику, а именно: чтобы человек, стучащий по нему, не сомневался в том, что видит, и верил глазам своим.

После того как «череп отозвался», царь Соломон опечалился, ибо даже он не знал как теперь быть. Ведь голову бедуину отрубили, выходит, ни за что. И решил тогда царь Соломон призвать к себе всех птиц, и поинтересоваться, слышала ли хоть одна из них о владельце черепа, коим был, как он полагает, легендарный ‘Ад. Но никто из птиц, прилетевших на зов царя Соломона, ничего об ‘Аде и слыхом не слыхивал. И вдруг небо над ним затмила огромная птица, настолько древняя, что перьев на крыльях ее практически не осталось. Царь Соломон поинтересовался у птицы-старицы, ведомо ли ей что-нибудь о короле ‘Аде, жившем в ‘Убаре, в возведенном им граде богатом. И заметил, что если известно ей хоть что-то о владыке ‘Убара и она поведает ему о том, что знает, то он одарит ее молодостью, и она вновь обретет крепкие крылья. Да, ответила птица, я слышала об ‘Аде. И могу показать, где покоится укрытый песками сказочно красивый город его. Царь Соломон провел рукой по крыльям одряхлевшей птицы – и они оперились. Птица обрела молодость, и отнесла царя Соломона в то место, где стоял ‘Убар.

Царь Соломон призвал ветра. Сначала – шимал (северо-западный). Потом – каус (юго-восточный). Затем – гарби (западный), и, наконец, – иларки (южный). И когда все они, пройдясь над захоронением ‘Убара, перестали дуть, то открылся перед взором царя Соломона мертвый город ‘Убар. Царь Соломон вошел в него. Своими глазами увидел дома из мрамора, богато украшенные, о которых вещали предания; сады Джаннат ‘Ад и преисподнюю с печью и полыхавшим в ней огнем. И когда узрел все это, то испугался, что если он останется в этом месте красивом, но проклятом Господом, то Господь раздосадуется и покарает его. И потому спешно покинул ‘Убар (‘Аубар, Вабар). Расставаясь с ‘Убаром, повелел ветрам, власть над которыми, равно как над птицами и зверями, даровал ему Всевышний, занести город ‘Ада песками, навечно. Где покоится ‘Убар, город некогда знатный и богатый, незнамо-неведомо никому (13). Так гласят сказания.

‘Убар, говорится о нем в сводах аравийской старины, прославился своей великолепной архитектурой, накопленными в нем богатствами несметными и «великолепными садами, внутри и вокруг него» (14).

Арабский историк Ибн Халдун (1332–1406) отзывался об ‘Убаре как о «первом среди городов-сокровищниц» Древней Аравии.

С легкой руки британского офицера и путешественника Томаса Эдварда Лоуренса (1888–1935), больше известного под именем Лоуренса Аравийского, вынашивавшего планы найти этот город, ‘Убар получил название «Аравийской Атлантиды, утерянной в песках». Британский разведчик Филби, служивший советником у основателя Королевства Саудовская Аравия, полагал, что ‘Убар уничтожил метеорит, что город обвалился в образованный этим метеоритом кратер, и был занесен песками. Основаниями для таких предположений послужили рассказы, которые он слышал от бедуинов. В них говорилось, что обрушился как-то на ‘Убар «огромной величины камень с небес» – и ‘Убара не стало. В некоторых племенах Аравии и поныне бытует поверье, что если ‘Убар, город ‘адитов, «арабов утерянных», наказанных Господом за гордыню и неверие, когда-либо обнаружат, то Господь непременно накажет Землю – и людей на ней не станет.

Близок к разгадке местоположения ‘Убара был знаменитый английский исследователь Бертрам Сидней Томас. После Пой мировой войны он 13 лет прослужил в Аравии. Совершил переход великой аравийской пустыни Руб-эль-Хали (в переводе с арабского языка – Пустой угол). Вспоминая в своей книге «Arabia Felix» («Счастливая Аравия», 1932) об этом путешествии, упомянул о том, что бедуины-проводники, которые сопровождали их караван, утверждали, ссылаясь на сказания предков, что дорога, по которой они двигались в местечко Шиср, являлась древним караванным путем, пролегавшим в ‘Убар. Там, в Шисре, Б. Томас видел, по его словам, руины некогда большого, судя по всему, форта. Они-то, как выяснилось позже, и представляли собой то, что осталось от древнего ‘Убара, обители ‘адитов.

Современные исследователи Аравии, ссылаясь на работы известных арабских историков, географов и путешественников прошлого, в том числе на записки знаменитого Ибн Баттуты (1304–1377), посещавшего главные гавани Южной Аравии того времени, отмечают, что ‘Убар слыл крупным перевалочным пунктом караванной торговли, где ежедневно размещались на отдых не менее 500 погонщиков и более 2 тыс. верблюдов.

На картах александрийского географа Клавдия Птолемея ‘Убар отмечен как один из центров торговой деятельности Южной Аравии, где находился рынок благовоний.

После смерти ‘Ада царствовали над ‘адитами, теми из них, кто выжил, и потомками их, Шаддид и Шаддад, сыновья ‘Ада. Восстановили и укрепили они удел отца своего. И основали в нем «царство великое, грозное и могучее, раскинувшее со временем власть свою на многие земли в Аравии и в Двуречье» (Месопотамии). Сила и богатства ‘адитов, с одной стороны, и свобода нравов – с другой, сделали их аравийской притчей во языцех.

У ‘адитов, сообщает Геродот, была «общность имущества среди братьев под управлением старшего» и обычай полиандрии, то есть «сожительства всех братьев с одной женщиной». Именно ‘адиты ввели в Древнем Йемене получившую со временем распространение и в других землях Аравии действующую и поныне систему колен и родов; создали касты воинов и земледельцев, которые браком между собой не сочетались. Народ ‘ад, храбрый и могучий, «рос и множился, день ото дня». И образовал он, согласно сводам аравийской старины, «тысячу колен», разошедшихся по другим землям.

По смерти Шаддида властвовать над ‘адитами продолжил Шаддад ибн ‘Ад. О его амбициях правителя и аппетите завоевателя чужих земель слагались легенды. С войском великим, гласят сказания южноаравийцев, он победно дошел до границ Хинда (Индии). С именем Шаддада предания связывают и «нашествие пастухов на Египет». Арабский географ ‘Абд ар-Рашид ал-Бакуви в своей «Книге о памятниках и чудесах царя могучего» пишет, что Шаддад, сын ‘Ада, вторгшись в Миср (Египет) и покорив народ тамошний, заложил в тех краях город, на месте которого Александр Македонский отстроил впоследствии Александрию.

Бытует в племенах Южной Аравии и легенда о возведенном Шаддадом граде великом, «бесподобном Ираме Многоколонном». Город этот, «красоты дивной, необыкновенной», аравийцы прозвали «осколком рая на земле». Располагался Ирам, со слов ‘Абд ар-Рашида ал-Бакуви, между городом Сана’а’ и Хадрамаутом. Строил его Шаддад долго. Обнес высокой стеной и возвел в нем множество замков, украсив их внутренние и даже внешние стены яхонтом и изумрудом. «Подвел к городу реку» – по водоводу, проложенному под землей, протяженностью в 40 фарсахов (персидская мера длины; 1 фарсах=6 км.), с выходом в стенах города. В одном месте на берегу этой реки выстроил Шаддад и непреступный замок для себя. Возвышался он над всеми другими замками в городе, предназначавшимися для знати. «Высоту домов и стен» в граде своем, пишет ал-Бакуви, установил Шаддад в 300 локтей (15). «Радужные башни» и колоннады улиц Ирама, архитектурно-садовое великолепие, богатство замков знати, великолепное убранство царского замка-дворца, окруженного роскошным садом, вызывали восторг и восхищение у всех, кто взирал на него с лежавших в округе гор. Колонны, поддерживавшие потолок замка-дворца Шаддада, были разукрашены изумрудами, мебель – богато инкрустирована всевозможными драгоценными камнями и жемчугом, а шторы – расшиты золотыми и серебряными нитями. Сад, окружавший этот чудо-замок, таил в себе много разных диковинок. Слухи о неземной красоте Ирама и «сада Шадда» будоражили воображение жителей царства, с нетерпением ждавших переселения в новый город. Потому-то и стали они называть его райским, подобным Эдему.

И «обуздала ‘адитов гордыня безмерная», сообщают собиратели аравийской старины. Потому-то Господь и послал к ним пророка Худа, дабы наставить их на путь истинный. Но не вняли они проповедям Худа, ни сам правитель ‘адитов, ни народ его. Более того, царь ‘адитов возжелал, чтобы за то, что создал он подобие рая на земле, Ирам Многоколонный, почитали и его самого как Бога. Тогда, дескать, обратился пророк Худа к Всевышнему с мольбой помочь ему образумить ‘адитов, «сделав женщин их на какое-то время бесплодными». И случилось то, о чем просил Худа, говорится в сказаниях. «Не родился в тот год у ‘адитов ни один ребенок». Но и это не вразумило ‘адитов. Тогда Господь «послал на них засуху», и «опечалила она земли ‘адитов». Длилась долгие семь лет. Не выпало в те годы ни капли дождя на земли ‘адитов. И отправили они трех мужей своих, знатных и мудрых, в священную долину, что у Мекки, чтобы принесли они жертвы богам и «испросили через них дождь у неба».

В долине той проживали ‘амапики (племя бану ‘амалик), «арабы первородные», связанные с ‘адитами кровными узами. Произошли они от ‘Амлака, внука Сама (Сима), сына Нуха (Ноя). Пришли в земли Хиджаза из Йемена. Приняли послов ‘адитов радушно. По завершении гуляний, устроенных в их честь, один из послов, старейший из них, совершил жертвоприношение на вершине священной горы, у которой встретились когда-то прародители ‘адитов – Адам и Хавва (Ева). И тотчас над головой его появились три облака, и «голос небесный» сказал: «выбирай для народа своего то облако, что пожелаешь». И указал он на «облако самое полное и самое темное», ошибочно полагая, что оно-то и дарует ‘адитам долгожданный дождь. Но изнутри облака того «вышел не дождь, а ураган страшный». И погубил он ‘адитов, за исключением тех немногих, кто внял наставлениям пророка Худа. Произошло это именно тогда, когда Шаддад с народом своим двигался к Ираму, дабы отварить врата нового града и впустить в него для проживания народ свой. Но был повержен Господом – «сражен молнией, пущенной в него с небес». Народ же его, последовавший за ним как за Богом, умертвил «крик ужасный, коим Бог разразился с небес». И сделал это Господь в назидание людям, дабы не боготворили они никого из смертных, ни деяния их земные. Истребил ‘адитов «ветер шумный и буйный», сказано в Коране. Аллах дал ему власть над ними «на семь ночей и восемь дней последовательно». Когда же, наконец, ветер тот стих, то валялись ‘адиты на земле, «словно стволы пальм опрокинутых» (16). Исчез с «лица земли» и Ирам Многоколонный, город сказочно красивый и богатый. Пески занесли его. И сделался он легендой, стал Атлантидой Аравийской.

Знаменитый арабский путешественник Ибн ал-Муджавир (XIII в.) рассказывает, что, согласно тому, что слышал он от сказателей, некоторые из уцелевших ‘адитов, ушедших с пророком Худа, перебрались в горы Дофара, а также на острова Сокотра и ал-Масира.

‘Адиты, люди-великаны, и сооружения возводили, себе подобные. С тех самых пор и вошло у йеменцев, а вслед за ними и у других народов Аравии, в обыкновение называть развалины древних дворцов и замков, история сооружения которых затерялась в песках времени, «постройками ‘адитов» (17).

В числе ‘адитов выживших оказался и легендарный Лукман, один из упомянутых выше послов. Спасся он потому, что внял наставлениям пророка Худа – и в Бога Единого уверовал. Господь уберег его, и «даровал ему жизнь долгую, равную жизни семи коршунов». Более того, «наделил мудростью великой». Основав царство «вторых ‘адитов», Лукман, которого предания нарекли Мудрым, а потом и дети его, «удерживали достоинство царское» в течение тысячи лет. Господь хранил их. Земли «вторых ‘адитов» утопали в зелени и изобиловали ручьями. Процветало земледелие. Строились оросительные каналы. Люди жили в мире и согласии. Тогда-то и прозвали удел их в землях Йемена «краем счастья и благополучия».

Преемником Лукмана стал Лукайма, сын легендарного мудреца. Сильная рука его, сказывают летописи «временных лет» Йемена, «ужасала племена соседственные». Удача в битвах и походах «ласкала его». Шло время. Крепли и мужали другие племена. Покачнулось и могущество семейно-родового клана Лукмана. Одержал верх над ним Й’араб, сын Кахтана. «Вторые а<3иты», опрокинутые и побежденные Й’арабам, «рассыпались, бежали и укрылись в горах». Многие из них погибли. Те же, кто остался в живых, смешались с другими народами, и как самостоятельное племя в истории Древней Аравии больше не фигурировали.

Самудиты, еще один народ «арабов утерянных», проживали в землях, простиравшихся от Хиджаза до Аш-ПГама (Сирии). Их родоначальником предания называют Самуда, потомка Сама (Сима), сына Нуха (Ноя), отодвинувшегося из Йемена в Хиджаз. И даровал Господь Ибн Саму ибн Нуху, повествует Мухаммад ат-Табари (838–923), исламский историк и богослов, автор «Истории пророков и царей», пятерых сыновей, в том числе ‘Арама. Он, в свою очередь имел трех сыновей – ‘Ауса, Гаспара и Хувайла. Гаспар был отцом Самуда, Тасма и Джадиса, прародителей трех крупных родоплеменных кланов «арабов утерянных». Потомки двух последних из них жительствовали в Йамаме, куда пришли из Йемена, и вдоль Аравийского побережья, вплоть до Бахрейна.

Когда «первичных арабов» не стало, то историю Йемена и Аравии продолжили писать «арабы вторичные». Эту группу древних народов Аравийского полуострова, сообщает арабский историк

Ибн Халдун (1332–1406), составляли племена, ведущие свое начало от Кахтана (библейского Иоктана), потомка Сима (сына Ноя) в четвертом поколении. Кахтан сделался родоначальником племен Южной Аравии. Тринадцать сыновей Кахтана дали начало группе южноаравийских племен, йеменитов, известных под именем мут’ариба («арабов чистых» или «арабов вторичных»).

Согласно легендам, бытующим в племенах Южной Аравии, потомки Йа’раба ибн Кахтана, памятуя о великом предке своем, потеснившем «вторых ‘адитов», прозвали одно из мест их обитания в Йеменской Тихаме, Землей Й’араба (Ард ал-Й’араб), или просто ‘Араба, а людей, проживавших там, – ‘араб-эль-‘Араба, то есть людьми рода Йа’раба. Расселившись со временем по всей Аравии, они стали именовать ее «Островом арабов» (18).

В сказаниях и преданиях племен Южной Аравии говорится о том, что в начале сотворения мира, задолго до «потопа Нуха» (Ноя), Аравийский полуостров, известный среди народов Древнего мира как «Остров арабов», был, дескать, «большим отдельным островом в море». Но после потопа «прирос к землям шумеров». Упоминает об этом предании в своих лоциях и легендарный мореход Океанской Аравии XV века Ахмад ибн Маджид, открывший португальцам путь в Индию.

Как бы то ни было, но в ассирийских «глиняных летописях» племена, населявшие тогда земли в «крае у Большой воды», то есть на юге Аравийского полуострова, фигурируют под именем богатого народа из ‘Араба.

Йемениты, «арабы вторичные», которых древние эллины называли «арабами удачливыми», основали в Прибрежной Аравии, в землях Древнего Йемена, караванную торговлю и судоходство. Заложили несколько царств великих, значащихся в летописях «временных лет» Аравии и в сводах истории Древнего мира, а именно: Саба’ и Хадрамаут, Катабан и Ма’ин (19).

Йашджуб, сын Йа’раба, наследовавший власть, оказался царем слабым и нерешительным, что и привело к отпаданию от земель, собранных отцом его, нескольких крупных уделов.

Сын Йашджуба, мудрый и могучий ‘Абд аш-Шам, внук Йа’раба ибн Кахтана, прозванный Саба’, напротив, был человеком решительным, мужественным и отважным. Правил мудро, и «установил власть свою» над всеми землями Южной Аравии. Подчинив себе Хадрамаут, «поставил на колени» последних из потомков ‘Ада, тех, кто уверовал в Бога Единого, выжил и ушел с пророком Худой в земли Хадрамаута. Столицей созданного им царства Сабейского, которому он придал поступь державную, Саба’ сделал Ма’риб.

У ‘Абд аш-Шама было несколько сыновей. Предания сохранили имена двух из них – Химйара и Калана. Перед смертью ‘Абд аш-Шам разделил между ними власть в выстроенном им «царстве великом». Химйар стал верховным правителем, и получил в управление центральные области царства йеменитов. Калан сделался наместником окраин, и, исполняя предсмертную волю отца, зорко охранял рубежи царства, оставленного им с братом в наследство ‘Абд аш-Шамом. Потомки Химйара утвердились в горах, пишет французский востоковед Франсуа Ленорман (1837–1883), а Калана – «на лугах и в пустынях Йемена».

Химйар (Красный) – это не имя, а прозвище. Настоящее имя этого человека – Газахадж. Сказания южноаравийцев отзываются о нем как о мужчине «статном и красивом, воине храбрым и отважным, искусном наезднике и лучшим в царстве своем, непревзойденным никем стрелке из лука». Первым из династии Химйаритов он венчал голову короной, украшенной большим рубином посредине; и назвал ее «знаком царской власти».

Брат его, Калан, любивший охоту и кочевой образ жизни, и поныне личность у бедуинов Южной Аравии широко почитаемая. Потомки Калана, йемениты-кочевники, совершали дерзкие набеги на земли Верхней Аравии и Двуречья (Месопотамии).

Шли годы. Один из потомков Химйара, отважный Малик, удалился с родом своим в земли, соседние с Хадрамаутом. Поселился там. Основал независимый удел, и в память об одном из родных мест в окрестностях Ма’риба величал тот удел ‘Уманом (Оманом), то есть «обителью безопасной» (20). По древнему обычаю йеменитов, семейно-родовые кланы и родоплеменные группы, отпадавшие от своих племенных союзов и уходившие жить в «чужие края», часто давали их новым поселениям «имена родных земель».

Шаммир, другой потомок Химйара, заложил город Зафар, «град дивный и богатый», как отзывались о нем древнегреческие историки и купцы, и сделал его столицей династии Химйаритов. К сведению читателя: в VI–VII вв., во время господства в Йемене Сасанидов, Зафар являлся столицей Йемена, а с 1173 по 1229 гг. – резиденцией наместника египетской династии Айюбидов.

Повествуя о народах-автохтонах Древней Аравии, великий арабский историк и мыслитель Ибн Халдун (1332–1406) отмечал, что первыми обитателями полуострова являлись «арабы первородные» или «арабы угасшие». Их сменили «арабы вторичные» или «арабы чистые» (мут’ариба). Были еще и «арабы третичные» или «арабы натурализовавшиеся» (муст’ариба), то есть те, кто смешался с «арабами чистыми».

К «арабам натурализовавшимся» Ибн Халдун относил исма’и-литов, племена Верхней (Северной) Аравии. Прародителем их считается Исма’ил, сын Ибрахима (Авраама) от наложницы-египтянки Хаджар (библейской Агари). По велению Бога Авраам «отдалил Исма’ила от семьи своей» после рождения Саррой, законной женой его, сына Исаака, прародителя евреев.

Двенадцать сыновей Исма’ила, смешавшись с пришедшими из Йемена в Хиджаз ‘аднанитами, потомками ‘Аднана, брата Кахтана, и джурхумитами, потомками Джурхума, сына Кахтана, праотца «арабов чистых», образовали большую группу племен «арабов третичных» или «арабов натурализовавшихся» (муст’ариба). К роду джурхумитов принадлежала вторая жена Исма’ила, мать его 12 сыновей, дочь ал-Мадада, потомка Кахтана в десятом колене (21).

Набит, один из сыновей Исма’ила, стал родоначальником набатеев. Они заложили блистательную Петру, легендарный Розовый город в скалах, столицу Набатейского царства, величайшего «караванного царства» Древнего мира (располагалось на территории нынешней Иордании).

К потомкам Кедара, другого сына Исма’ила, принадлежал род Пророка Мухаммада. Центры оседлости кедаритов в Северной Аравии – это Дума’, Джауф и Тайма. В земли потомков Кедара несколько раз вторгались ассирийцы. Первым «силу меча своего» показал кедаритам Синнахериб (правил ок. 705 – ок. 680) по прозвищу Бесноватый. В 689 г. до н. э. он разграбил Вавилон. Мало того, что покидая город, разрушил его, так еще и затопил руины Вавилона водами Евфрата. «Губительным смерчем» пронесся потом по землям Северной Аравии, «сея повсюду смерть и горе». Захватил и подчинил себе Неджд и Хиджаз. Имея в виду удержать Синнахериба от мысли о нашествии на царство Сабейское, говорится в сказаниях арабов Аравии, посылал к нему посольства с дарами богатыми и владыка сабейцев. Ходили на кедаритов и Асархаддон (правил 681/680 – 669/668), сын Синаххериба, и Ашшурбанипал (правил 669/668 – 627/626), последний великий царь Ассирии.

‘Адби’ила, третьего сына Исма’ила, предания называют родоначальником народа ‘адибиил. Проживал он вначале в землях на границе с Мисром (Египтом), а затем отодвинулся на Синай.

О других сыновьях Исма’ила свитки аравийской старины сообщают следующее. Потомки Мибсама и Мишмы, переженились с симеонитами (одно из колен древних евреев) и «затерялись».

Потомки Дума’ заложили город Адуммату, то есть Ад-Дума’. Стоял он на перекрестке древних караванных путей, шедших из Сирии, Вавилона, Неджда и Хиджаза.

О потомках Масса’ сведений не сохранилось. Потомки Хаддада – это народ харар, обитавший к северо-западу от Пальмиры.

Таймиты, потомки Тайма, проживали в одноименном оазисе на северо-востоке Хиджаза. Через их земли пролегал торговый караванный путь между Йасрибом (Мединой, Мадиной у арабов Аравии) и Ад-Дума’. Ученые полагают, что современный город Тайма возведен на месте древнего одноименного поселения таймитов. «Глиняные летописи» ассирийцев содержат сведения о том, что царь Тиглатпаласар III (правил 745–727) получал дань с Таймы, а Синнахериб (правил ок. 705 – ок. 680) назвал одни из ворот в Ниневии, через которые ему ежегодно везли богатую дань таймиты, Воротами пустыни. В 552 г. до н. э. вавилонский царь Набонид (правил 555–538) сделал Тайму своей резиденцией, и прожил там 10 лет из 16 лет своего правления. К I в. до н. э. Тайма вошла в состав торговой империи набатеев.

Потомки Итура, Нафита и Кадима объединились и образовали народ итуриан, который расселился в землях нынешних Иордании и Южного Ливана.

Потомки Исма’ила, хаджариты, как их порой именуют аравийцы в честь Хаджар, матери Исма’ила, основали блистательную Герру, крупный перевалочный центр морской и караванной торговли. Историки и географы античности отзывались о Герре как о «городе грез и мечтаний, пристанище торговли и ремесел», «аравийском Ормузе».

Исма’ил, повествуют сказания аравийцев, слыл воином отважным, непревзойденным стрелком из лука и великолепным наездником. Славился мастерством по изготовлению стрел. Умер в возрасте 137 лет от роду. Был погребен в Мекке, у северной стены Ка’абы, в месте, именуемом Эль-Хиджр. Там же покоится и прах его матери Хаджар (Агари). Эль-Хиджр, говорят аравийцы, – это то место, где молитвы правоверных будут услышаны Аллахом непременно.

К йенаплитам принадлежат такие легендарные племена Аравии как, например, ал-мудар, ал-‘аназа и бану курайш. Из племени ал-‘аназа выделились и мигрировали в свое время на территории, входящие сегодня в состав Катара, Бахрейна и Кувейта, крупные родоплеменные кланы, сложившиеся в племя бану ‘утуб. Принадлежащие к нему семейства Аль Сабах и Аль Халифа заложили правящие династии в Кувейте и на Бахрейне соответственно. Из племени ал-‘аназа – и род Аль Са’уд, властвующий в Королевстве Саудовская Аравия. К племени курайш, господам доисламской Мекки, принадлежал Пророк Мухаммад. Из племени бану ‘азд, ушедшего из Йемена и поселившегося в Омане, отделился родоплеменной клан ал-нуайм. Из него вышло основавшее эмират ‘Аджман (ОАЭ) и поныне правящее в нем семейство Аль Нуайми. Представители этого клана проживают в Катаре и Объединенных Арабских Эмиратах, в Омане и на Бахрейне, в Кувейте и Саудовской Аравии, в Сирии и Ираке.

Арабы Аравии делятся на южных, кахтанитов или йемени-тов, и северных, ‘аднанитов или исмаилитов. Освоение Аравии арабскими племенами шло с юга и с севера полуострова. Пересе-ленцы-йемениты, потомки Кахтана по линии Сима, старшего сына

Ноя, заселили все земли от нынешнего Йемена с Оманом до Хиджаза. Потомки ‘Аднана, другого сына Сима, осели в пределах теперешнего Хиджаза и, смешавшись впоследствии с исмаилитами, отодвинулись в Неджд и к Аравийскому побережью Персидского залива, вплоть до территории, входящей сегодня в состав ОАЭ, где и возникли со временем их племенные уделы-княжества.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.