Лес

Растительный мир многообразен. Его средоточием на Руси был лес. Владыкой леса считался леший (лешак, лесовик, дедушка лесовой и т. д.). Находились люди, которые утверждали, что они видели лешего. Он представлялся им то в виде чёрта, то в виде человека вровень с высокое дерево, то, напротив, вровень с травой, то существом с козлиными ногами и длинной бородой и т. д.

О многоликости лешего у Э. В. Померанцевой читаем: «У лешего рога, козлячьи ноги (недаром он сплошь и рядом выступает как нечистый, как чёрт). Он меняет рост в зависимости от того, идёт ли он по лесу, – тогда он вровень с самыми высокими деревьями, или по лугу, – тогда он вровень с травой… Согласно поверьям, леший мог явиться зверем, жеребцом, птицей, человеком, даже грибом. Он пугает людей хохотом, бьёт в ладоши, уносит детей, “заводит” путников» (Померанцева Э. В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М., 1975: www.e-puzzle.ru).

Если хозяином леса в русской мифологии был леший, то в русских народных сказках хозяйкой леса стала баба-яга. Она не только хозяйка лесных зверей, но и их мать. Вот что мы можем причитать о ней у В. Я. Проппа:

«Яга снабжена всеми признаками материнства. Но вместе с тем она не знает брачной жизни. Она всегда старуха, причём старуха безмужняя. Яга – мать не людей, она – мать и хозяйка зверей, притом зверей лесных. Яга представляет стадию, когда плодородие мыслилось через женщину без участия мужчин. Гипертрофия материнских органов не соответствует никаким супружеским функциям. Может быть, именно потому она всегда старуха. Являясь олицетворением пола, она не живёт жизнью пола. Она уже только мать, но не супруга ни в настоящем, ни в прошлом. Правда, в сказке она нигде не названа матерью зверей. Зато она имеет над ними неограниченную власть. Вот как в северной сказке она скликает зверей: “Где вы есь, серые волки, все бежите и катитесь во едно место и во единой круг, выбирайте промежу собой, которой больше, которой едрёньше за Иваном-царевичем бежать”» [Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 2014. С. 57).

В. Я. Пропп выделил три типа бабы-яги: «В основном сказка знает три разные формы яги. Она знает, например, ягу-дари-тельницу, к которой приходит герой. Она его выспрашивает, от неё он (или героиня) получает коня, богатые дары и т. д. Иной тип – яга-похитительница. Она похищает детей и пытается их изжарить, после чего следует бегство и спасение. Наконец, сказка знает ещё ягу-воительницу. Она прилетает к героям в избушку, вырезает у них из спины ремень и пр.» (там же. С. 36).

Между тем, все эти три типа бабы-яги объединяет одно немаловажное обстоятельство: баба-яга – мертвец. Она живёт в избушке на курьих ножках, которая находится не где-нибудь, а на том свете – в мире мёртвых. Вот что мы можем прочитать о ней у В. Я. Проппа:

«Яга-дарительница при приходе Ивана находится в избушке. Она, во-первых, лежит. Лежит она или на печке, или на лавке, или на полу. Далее, она занимает собой всю избу. “Впереди голова, в одном углу нога, в другом другая”. (Аф. 102). “На печке лежит баба-яга, костяная нога, из угла в угол, нос в потолок врос” (137). Но как понимать “нос в потолок врос?” И почему яга занимает всю избу? Ведь она нигде не описывается и не упоминается как великан. И, следовательно, не она велика, а избушка мала. Яга напоминает собой труп, труп в тесном гробу или в специальной клетушке, где хоронят или оставляют умирать. Она – мертвец» (там же. С. 52).

Этот мертвец, вместе с тем, действует в сказке как живой человек, поскольку загробный мир в сказках подобен земному, а стало быть, мёртвые в подземном мире подобны живым. Подобен земному лесу в подземный лес.

Подземный лес в сказках ничем не отличается от земного. В том и другом случае мы имеем дело со сказочным лесом. Этот лес, хотя и похож на реальный лес, всё-таки изображается в сказках не совсем так, как обычный лес. Сказочный лес всегда выглядит чересчур дремучим, тёмным и таинственным.

У В. Я. Проппа читаем: «Идя “куда глаза глядят”, герой или героиня попадает в тёмный, дремучий лес. Лес – постоянный аксессуар яги. Мало того, даже в тех сказках, где нет яги (например, в сказке “Косоручка”), герой или героиня всё же непременно попадают в лес. Герой сказки, будь то царевич или изгнанная падчерица, или беглый солдат, неизменно оказывается в лесу. Именно здесь начинаются его приключения. Этот лес никогда ближе не описывается. Он дремучий, тёмный, таинственный, несколько условный, не вполне правдоподобный» (там же. С. 52).

Мы наблюдаем в таком изображении леса лёгкую форму его фееризации. До его полной фееризации в сказках дело доходит тогда, когда он наделяется чудесными свойствами. Так, в сказке «Заколдованная королевна» лес чудесным образом вырастает в одно мгновение из семян, которые королевна дала своему мужу-солдату:

«Прощается она с мужем, даёт ему мешочек – сполна семечком насыпан – и говорит:

– По какой дороге поедешь, по обеим сторонам кидай это семя: где оно упадёт, там в ту же минуту деревья повырастут; на деревьях станут дорогие плоды красоваться, разные птицы песни петь, а заморские коты сказки сказывать.

Сел добрый молодец на своего заслуженного коня и поехал в дорогу; где ни едет, по обеим сторонам семя бросает, и следом за ним леса подымаются, так и ползут из сырой земли!» (РНС. С. 276).

В сказке «Баба-яга» лес вырастает за брошенным волшебным гребнем: «Достала девочка гребень и бросила через правое плечо. Вырос тут лес, дремучий да высокий: корни у деревьев на три сажени под землю уходят, вершины облака подпирают» (там же. С. 90).

В сказочном лесу могут расти деревья, которые достают до облаков. Такую сосну срубил главный герой в сказке «Летучий корабль»: «Взял дурень с собой топор и отправился в лес. Ходил-ходил по лесу и высмотрел высокую сосну: верхушкой в облака эта сосна упирается, обхватить её впору только троим» (там же. С. 115).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.