НА КНЯЖЕСКИХ РАЗВАЛИНАХ

НА КНЯЖЕСКИХ РАЗВАЛИНАХ

Это происшествие, случившееся в июле 2000 года, еще не изгладилось из памяти горожан. Тогда над городом пронеслась настоящая буря с сильнейшими порывами ветра и ливнем, а сразу по ее окончании пришла весть с улицы Марата. Вот как излагали ее питерские «Аргументы и Факты»:

«Колорита же нынешней буре добавил разрушившийся дом на улице Марата, 6. Перекрытия дома, находившегося на капитальном ремонте, начали падать в субботу, после того как буря стихла. Строителям, находившимся в здании в момент обвала, повезло: нижние этажи устояли, и рабочие успели спастись. Фасад дома отклонился на 6 градусов и весь покрылся трещинами. Из-за того что дом находится в центре города, а под ним проходят сети метрополитена, взорвать остатки здания власти посчитали невозможным».

Да, не повезло тогда шестиэтажному дому № 6! А может, наоборот повезло? Разрушенные его части были вскоре разобраны, строители взялись за дело – и сегодня ничто не напоминает о случившемся. Причем выглядит дом куда свежее, чем его соседи, на долю которых не выпало таких катаклизмов...

А чем примечательна история дома № 6 до 2000 года? Начать можно, наверное, с графа Толстого – только не Льва Николаевича, а менее известного Ивана Петровича. И.П. Толстой был видным чиновником, главой (поочередно) нескольких департаментов Сената. Именно ему в середине XIX столетия принадлежал стоявший тут трехэтажный дом.

Дом № 6

Разумеется, впоследствии дом был перестроен. А в начале XX века он стал известен всему Петербургу: здесь разместилась междугородная телефонная станция. Это была уже не первая такая станция в столице: первая помещалась на Большой Конюшенной и обеспечивала связь с одной только Москвой, потом на смену ей пришла станция на Большой Морской, и вот с 1912 года в строй вступила станция на Николаевской ул., 6. Она уже связывала жителей города не только с белокаменной, но и с Выборгом, Нарвой, Ревелем (Таллином), Гельсингфорсом (Хельсинки), с пригородами столицы...

К слову сказать, в октябре 1917 года большевики захватывать это здание не стали. Их больше интересовала Центральная телефонная станция на Большой Морской улице, которая обеспечивала связь внутри города. А междугородная заметно повлиять на развитие событий не могла.

Тридцать с лишним лет находилась международная телефонная станция в этом доме. Здесь перебывали многие питерцы и гости города. А Ираклия Андроникова привели на станцию поиски одного из портретов Лермонтова (об этом он сам писал в рассказе «Портрет»).

И только после блокады междугородная телефонная станция переехала на улицу Герцена (Большую Морскую), где находится и ныне.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.