Влад Цепеш – правитель Валахии

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Влад Цепеш – правитель Валахии

Благородный правитель непременно должен иметь усердных прямодушных слуг. Верхи должны иметь подчиненных, которые говорят правду в глаза. Когда в продолжительном обсуждении мнения правителя и советников расходятся, то правитель должен почтительно слушать, когда говорят правду в глаза. Именно в этом случае правитель будет долго жить и сохранит страну.

Если правитель решает трудные дела страны, он может быть уверен в себе, он непременно достигнет того, к чему стремится. Однако не приходилось слышать, что кто-то достиг желаемого и избежал бедствий, если притеснял преданных слуг, губил благородных мужей, развращал низы, наносил вред верхам.

Мо Цзы

Вернув себе престол отца, Влад III оказался в том же положении – между османским молотом и венгерской наковальней. Тем не менее, в отличие от покойного родителя, Влад Цепеш не стал идти на временные союзы с турками, намереваясь при случае их предать. При всем своем почтении к силе, могуществом именно Османской империи правитель маленькой Валахии открыто пренебрегал, стремясь выяснять с ней отношения исключительно на поле битвы. Такая отчаянная тактика, надо сказать, нередко себя оправдывала. Во всяком случае, в противостоянии с турками Влад III оказался более последовательным и непреклонным, чем его отец, молдовский кузен Стебан и даже сам Иоанн Корвин.

Надо сказать, что когда непреклонный Дракула стал валашским воеводой (титул, равнозначный господарю), обстоятельства, казалось бы, меньше всего позволяли дразнить могущественного османского султана. В 1453 году турки взяли Константинополь, за несколько следующих лет управились с мелкими христианскими государствами в Греции и теперь сосредоточились на сербских, боснийских, румынских и венгерских землях. Победоносному Яношу Хуньяди некоторое время удавалось сдерживать их агрессию, – в 1456 году он разбил турок при Белграде, но в том же году умер от чумы.

Влад III остался один на один против Османской империи. Впрочем, внешние враги дали ему передышку, и он мастерски воспользовался этим шансом, чтобы навести порядок у себя дома. История правления Цепеша, в отличие от событий его детства, известна хорошо. Он вел обычную для господарей жизнь: жил в Тырговиште, время от времени наведываясь в Бухарест (собственно, он и превратил это местечко в столицу) и другие города, принимал послов, устанавливал законы, судил подданных, охотился. Влад укрепил некоторые замки (в том числе Поенари, где сохранился его дом), возвел немало церквей и щедро одаривал православное духовенство.

Одна из церквей была воздвигнута по указанию Влада III и в честь покойного господаря Владислава II, убитого его же сторонниками. Это очень характерно для Цепеша: не колеблясь, уничтожить соперника, а потом похоронить его с почестями и построить храм в память о погибшем.

Обосновавшись в Тырговиште, Влад III сразу занялся расследованием убийства старшего брата Мирчи, произошедшим в этом городе в 1448 году. Господарь велел вскрыть могилу, и его худшие опасения подтвердились: Мирче выкололи глаза, а потом похоронили несчастного заживо – он перевернулся в гробу.

Летопись, принадлежащая перу стороннего наблюдателя (современника Влада III), рассказывает, что вскрытие могилы Мирчи случилось на Пасху, поэтому горожане в тот день нарядились в свои лучшие одежды. Тогда-то Влад III и показал впервые свой жестокий нрав: он приказал заковать горожан в кандалы прямо в праздничном платье и послал работать – отстраивать один из княжеских замков – до тех пор, пока их одежды не превратятся в тряпье.

Этот яркий эпизод вполне согласуется с представлениями о жестоком характере Влада Цепеша. Но нам следует пристальнее взглянуть на факты. Второй раз Влад III пришел к власти в Валахии в августе 1456 года. Откуда же в летописном рассказе взялась Пасха? Можно предположить, что речь идет о 1448 годе, когда турки посадили Влада на престол вскоре после убийства Мирчи, однако и это недолгое (первое) правление Цепеша пришлось на осень.

Вот вам пример того, как хроника, вроде бы заслуживающая доверия и нейтрально описывавшая деяния сына Дракула, вносит путаницу в историю его жизни, то ли объединяя в одно разные события, то ли сообщая нам не более чем легенду. Конечно, сам факт расследования гибели Мирчи выглядит правдоподобно, но наказание горожан, посмевших нарядиться в праздник, скорее всего одна из многочисленных небылиц, представлявших Влада III полубезумным деспотом, изощренно каравшим подданных по малейшему поводу.

Выяснив по меньшей мере частичную недостоверность сведений, приведенных летописцем, мы и к следующим анекдотам о Владе Цепеше будем относиться с осторожностью. Тем более что вторая жуткая легенда, относящаяся к началу правления Влада III, явно пересекается с первой.

Согласно этой легенде, молодой господарь созвал бояр – опять-таки на Пасху. Когда знатная компания уселась за стол, хитрый (русские летописцы выражались по-другому: «зломудрый») Влад III задал им вопрос с подвохом: скольким воеводам служил каждый из них? Кто тридцать вспомнил, кто семнадцать… Молодые – поменьше, но хотя бы семерых знал каждый. В ответ на это Влад справедливо указал им на то, что важнейшей причиной такой частой смены правителей является предательское поведение самих бояр.

Нравоучением он не ограничился и приступил к расправе, насчет способа совершения которой в легендах можно найти три варианта. Первый: володарь посадил всех на кол (излюбленный способ казни Цепеша). Второй: запер бояр в палатах и сжег. Обе эти версии мы можем отбросить сразу. Документы позволяют утверждать, что случая исчезновения в Валахии всех бояр в один день не было. Конечно, Влад III за первые годы своего правления казнил почти половину великих бояр (одиннадцать человек), но расправлялся с каждым отдельно.

К тому же хватало настоящих заговорщиков. Мы можем уверенно говорить о том, что на четвертом году правления Дракуле удалось раскрыть масштабный заговор. Тогда-то он за короткий срок и казнил множество бояр, что, возможно, нашло отражение в вышеупомянутой легенде. Не все бояре, которых казнил Влад III, строили козни против своего воеводы, но сомневаться в целесообразности действий Цепеша (пусть даже с политической точки зрения) не стоит. После своего второго прихода к власти Влад III оставался володарем шесть лет, и за это время он провел основательную «чистку» боярских рядов – к 1462 году в живых осталось лишь два человека, принадлежавшие к старой аристократии. Зато боярами становились выходцы из свободных крестьян и люди иного происхождения, в том числе иноземцы. Аристократам было за что ненавидеть Драконова сына, но время требовало подобной жестокости – по всей Европе происходило становление сильных централизованных государств, а главным тормозом этого процесса было сопротивление крупных феодалов.

Впрочем, жестокость Влад III проявлял не только по отношению к виновным в измене, но и к другим своим подданным, считая ее лучшим способом удержать их от нарушения закона. Однако господарь перегибал палку. Через какое-то время люди стали бояться его настолько, что предпочитали перебегать к туркам, лишь бы освободиться от власти грозного воеводы.

Но вернемся к легенде о наказании бояр. Третий вариант расправы: кандалы и отправка в Поенари, где боярам предстояло трудиться на строительстве замка до тех пор, пока с них сама собой не упадет одежда. (Существует такая версия, что немедленно были казнены только старые бояре, а молодые отправились строить замок). Конечно, легенды довольно вольно обращаются с фактами. Очевидно, хитроумный вопрос Влада III боярам был задан в одно время, а массовая жестокая казнь состоялась в другое. Не исключено и то, что речь идет о казни сторонников свергнутого в 1456 году Владислава II, что в XV веке было распространенной практикой.

Что касается постройки замка, то Влад Цепеш, естественно, сгонял туда подданных против их воли, не привлекая наемных работников. Обычно такую повинность отбывали зависимые крестьяне, не подлежащие призыву в войско. Можно предположить, что время от времени на стройку попадали и аристократы, наказанные верховной властью.

Совершенно прозрачен и намек, заключавшийся в переносе зверских казней на время Пасхи – неопровержимое доказательство безбожия Влада III, прозвище которого («сын Дракона» или «сын дьявола») только способствовало подобным инсинуациям. Вот так из разрозненных обрывков и осколков правды мастера информационной войны позднего средневековья и создавали леденящие кровь рассказы о чудовищно жестоком правителе.

Повествуя о насыщенной событиями жизни Влада Дрэкули, невозможно сохранять строгую последовательность – уж слишком хитро переплетаются в источниках сухие факты и красочные легенды. Наверное, стоит вернуться к осевой линии биографии Влада III и описать главные события, происходившие во время его царствования. Так будет легче разобраться в остальных страшных историях, повествующих о жизни валашского правителя.

Основной заботой Влада III с самого начала его правления стала оборона государства – подготовка к отражению турецкой агрессии (венгерская временно отошла на второй план). Помимо упомянутых расправ с неверными боярами и назначения своих людей на место казненных сановников, господарь занимался наведением порядка на дорогах – ведь Валахия кишела разбойниками – и укреплением авторитета центральной власти по всей стране.

Не забывал Влад III также о торговле и внешней политике. При поддержке Цепеша на молдовский трон в 1457 году вступил его друг Стефан, прозванный впоследствии Великим (этим он обязан успешному отражению польской агрессии, надолго связавшей ему руки). Венгры оставались союзниками Влада, пока он был готов воевать с турками, а других соседей Валахия, собственно, и не имела.

Влад успешно справлялся с самыми разнообразными задачами – строил церкви, монастыри и замки, усиливал армию, пополнял казну так, чтобы не обездолить подданных, укреплял границы.

Кстати, в отношении границ Влад III не придерживался концепции «естественных рубежей», которых в Румынии хватало – Карпаты, Дунай, Днестр и прочее, – а считал линию границы линией фронта, двигать которую каждый правитель должен в меру своей военной мощи. Конечно, Влад не избегал обычаев своего времени и старался обосновывать свои претензии исторически, предъявляя права на «наследство». Прежде всего аппетит Цепеша возбуждала богатая Трансильвания, а вот захватывать турецкие земли Влад не рискнул бы.

Покойный Влад II Дракул еще в начале 1430-х годов получил, как мы помним, от Сигизмунда титул маркграфа Трансильвании, а с ним и некоторые ленные владения в этой земле. В Венгрии валашских господарей в любом случае считали своими вассалами, так что не видели принципиальной разницы в том, будут у Дрэкулешти земли к югу или к северу от Карпат. Затем Янош Хуньяди выгнал «драконью» семейку из трансильванских владений и отдал земли Влада II его заклятым врагам из рода Дэнешти. В 50-х годах XV века Влад Цепеш вошел в доверие у могущественного венгра, в том числе и благодаря действиям на поле битвы, поэтому Корвин перед смертью отнял трансильванские владения у Дэнешти и вернул их наследнику Влада II. Естественно, стоило Яношу умереть, как многие его решения потеряли силу. Венгерский король Ласло V не захотел отдавать Трансильванию молодому Цепешу.

Что же представляла собой Трансильвания в середине XV века? Это было герцогство, часть Венгерского королевства, торговый край, в котором первостепенное значение имели богатые города. В России эту землю именовали Семиградьем (само слово «Трансильвания» – латинское и означает «Залесье».) Семь городов – Бистриц, Германнштадт, Клаузенбург, Кронштадт, Медиаш, Мюльбах и Шэссбург – населяли колонисты, выходцы из Германии, Нидерландов и Франции, которые начали переселяться в Трансильванию в середине XII века. Местное население звало их саксами. Свои дела саксы решали сами, в органах городского самоуправления, и подчинялись не столько герцогу, сколько центральной власти напрямую.

Кроме немецких поселенцев, в Трансильвании жили венгры, секлеры – тоже венгры, но сохранившие немало старинных обычаев (потомки тех, кого назначали охранять границу Венгрии еще в XII веке), и румыны, в большинстве своем – бесправные крестьяне. Румынских аристократов венгры нередко принуждали переходить из православия в католичество, за отказ – лишали привилегий.

Придя к власти в Валахии, Влад Цепеш немедленно стал готовиться к вмешательству в дела в Семиградья, выжидая удобного случая для нанесения удара. Помешать ему могли венгерские феодалы и саксы. Первые после смерти Яноша Хуньяди стали делить власть. В 1457 году король Ласло V обезглавил своего тезку, старшего сына покойного регента, а через несколько месяцев сам умер от яда. Начался шестилетний период междоусобиц. В конечном счете у власти утвердился второй сын Корвина Матьяш, ставший одним из величайших правителей в истории Венгрии. (Королем он стал еще в начале 1458 года, но долго воевал с другими претендентами.)

В таких обстоятельствах Влад мог временно не опасаться венгров. С купцами же семи саксонских городов он попробовал для начала договориться: написал им несколько посланий, в которых уговаривал их подчиниться на условиях сохранения за ними всех прав и привилегий. Саксы же, вероятно, еще не понимали с кем имеют дело, поэтому поддержали (в том числе, деньгами) другого претендента на трансильванские владения покойного Влада II Дракула. Знали бы они, какое наказание ждет их впоследствии…

Цепеш начал борьбу с купцами Семиградья еще на своей территории. Дело в том, что саксы обладали влиянием и в Валахии – местные валашские купцы практически не занимались внешней торговлей, да и у себя дома едва были способны конкурировать с оборотистыми немцами. Влад III принял меры по защите валашских торговцев, одновременно ведя наступление на привилегии трансильванцев. Через какое-то время немецкие купцы вообще утратили право на торговлю в Валахии. Исключением стали три ярмарки, куда господарь разрешил привозить товары из-за границы. Местные купцы могли свободно покупать импортные товары на ярмарках или еще раньше – сразу после того, как иностранный торговец пересекал границу, причем последний не имел права отказаться от сделки.

Еще до введения этого закона Влад III перешел к прямым военным действиям – вторгся в Трансильванию и разгромил претендентов на свое наследство. (Одного он убил, остальные были вынуждены затаиться). Строптивых жителей Семиградья Влад III принялся воспитывать любимым способом – сажать на кол. Сколько человек он казнил, нельзя сказать точно. Направленные против Цепеша памфлеты утверждали, что деспот в 1459 году казнил тридцать тысяч жителей Кронштадта, в следующем году – десять тысяч купцов и прочих граждан Германнштадта. На гравюре того времени показано, как Цепеш пирует среди леса из кольев, на которых корчатся его жертвы, по соседству с палачом, разрубающим на части тех, кому не хватило кольев. Если бы все это было правдой, от богатого Зибенбюргена просто ничего бы не осталось. На самом же деле Влад казнил непокорных саксов «лишь» десятками за раз, зато значительно урезал привилегии трансильванских общин.

Покорив Трансильванию, Влад не стал именоваться герцогом, а принял титул господаря этой земли. Зависимость от Венгрии формально сохранялась, на деле же Цепеш рассчитывал на признание самостоятельности Трансильвании. Здесь, как мы увидим, он просчитался.

Решив свои дела на Западе, воевода обратил свой взор на юг – на границу с Турцией. Пока шли боевые действия в Трансильвании, там было все спокойно, так как Влад III старательно изображал покорность и соблюдал договор, заключенный еще в 1440-х годах. Впрочем, и османы, и валахи понимали, что мир долго не продержится.

Султану война казалась неизбежной просто потому, что мир с соседями для него был невозможен в принципе. Весь белый свет делился для турецких политиков на «территорию ислама» и «территорию войны» (обиталище неверных), которую силой оружия следует обратить в «территорию ислама». Османская империя этим и занималась. Конечно, соседями турок были не только христиане – жители Балкан, Византии (остатки которой турки покорили в 1460-х годах) и Закавказья, – но и мусульмане, но осман это не очень смущало.

Возможно, правители Порты уже находились под влиянием византийской традиции, хранившей память о Римской империи, хозяева которой тоже ставили перед собой цель объединить весь мир в границах своей державы. Сам византийский император к 1453 году владел всего лишь клочком земли на краю Европы и несколькими островами по соседству, но память о славном прошлом его подданные (ромеи, как они сами себя называли) берегли, как святыню. После захвата турками Константинополя, «второго Рима», ставшего с тех пор Стамбулом, поток ученых людей из Византии устремился на Запад (что стало одним из стимулов Ренессанса) и в Россию (куда они принесли имперское наследие с двуглавым орлом в придачу). Большинство византийцев, однако, остались на родине, некоторые из них принимали ислам и поступали к туркам на службу.

Валахия при вступлении на престол Влада III находилась в состоянии перемирия с Османской империей. Такое перемирие среди напуганных турецкой угрозой европейцев в XV веке считалось огромной удачей (это потом христианам стало полегче – румыны, к примеру, так никогда и не попали под прямую власть турок) и доставалось не бесплатно. Валахии султан предписал присылать ему дань серебром и лесом. Первые годы Цепеш исполнял эти обязательства безукоризненно, лично отвозил дань в Стамбул и всячески выражал свою лояльность, хотя и он, и Мехмед II понимали, что при первом же удобном случае дружба сменится войной.

Турки войны не боялись и готовились превратить вассальное задунайское княжество в обычный пашалык, то есть провинцию Османской империи. Как и хитроумные сакские купцы, они не знали, что готовит им беспощадный валашский господарь.

Влад III, после того как наносил поражение очередному турецкому бею, вторгшемуся в его земли с болгарской территории, всякий раз посылал султану письма с уверениями в покорности. Румынский воевода писал, что убежден: эти «разбойники» нарушали волю своего господина, желавшего только мира со своим верным вассалом Владом, и султан делал вид, будто так оно и было на самом деле.

Тем временем европейские правители, битые турками в 1396 и 1444 годах, задумали еще один крестовый поход. Святой престол в Риме открыл крестоносцам свою казну. В такой обстановке Цепеш, уверенно чувствовавший себя в своих валашских и трансильванских владениях, решил, что его час настал. Как и в борьбе с немецкими купцами, Влад III начал с экономических мер – в 1459 году он перестал отсылать султану положенную дань.

Надежды Цепеша на европейскую коалицию не оправдались: почти все «защитники веры» отказались вступить в очередную войну с султаном. Кто-то был занят войной с соседями-христианами, у кого-то, несмотря на помощь папы римского, не хватало денег. Уклонилась от исполнения своего «священного» долга и Венгрия. Междоусобицы там еще не закончились, хотя Матьяш Хуньяди к тому времени и сидел на королевском троне довольно прочно. В конце концов Влад III опять остался один на один со страшным противником.

Чтобы выиграть время, господарь отписал в Стамбул, что готов заплатить дань, но пока, в связи с непредвиденными обстоятельствами, не может привезти ее в столицу Порты. Турки ответили Владу, что пришлют за данью посла, причем леса и серебра придется отдать больше обычного, а к ним добавить еще и овец и полтысячи юношей, из которых сделают янычар.

Цепеш не спешил с ответом. В конце 1461 года он получил от султана письмо с предложением приехать в крепость Джур-джу, чтобы встретиться там с Юнус-беем и обсудить с ним пограничные разногласия. Юнус-бея (грека, поступившего на султанскую службу) валашский господарь знал как одного из лучших дипломатов Османской империи, которого направляли только на самые ответственные участки. Влад III почуял ловушку, поэтому предложил встретиться в чистом поле, на ничейной земле. Согласие турок на эти условия только укрепило его подозрения (он писал об этом и королю Матьяшу). Дракула угадал: Мехмед II послал к нему пронырливого грека только для того, чтобы выманить забывшего свои обязанности вассала на турецкую землю, где его ждала страшная участь.

Итак, в один прекрасный день Влад III приехал в назначенное место. Сопровождали его три тысячи воинов, стадо овец и пол сотни юношей – первая часть обещанной дани. Навстречу «наивному» румыну шло посольство Юнус-бея, подкрепленное четырехтысячным отрядом уверенного в своем превосходстве Хамза-паши.

Однако связанного по рукам и ногам Цепеша султан так и не получил. Более того, не дождался он и двух сановников, направленных на поимку воеводы, и сопровождавших их войск. Все они словно сквозь землю провалились. На самом деле они пали жертвой полководческого таланта Влада III. Воспользовавшись сильными морозами, из-за которых Дунай и прилегающие болота покрылись льдом, Цепеш пустил в дело кавалерию, которая стремительно приблизилась к ничего не подозревавшим туркам, окружила их со всех сторон и разбила наголову. Остатки турецкого отряда сдались в плен, спастись бегством не удалось никому.

На этом Влад III не остановился и умело использовал создавшуюся обстановку. Так как в Джурджу ничего не знали о судьбе Хамза-паши, воевода подошел к крепости и выдал самого себя за османского агу, а свое войско за часть его отряда.

Сказались годы, проведенные в плену у султана – Цепеш с легкостью изображал турка. Как только валашские воины попали внутрь, доверчивых турок постигла быстрая и безжалостная расправа.

Тот же прием Влад применил для захвата еще нескольких крепостей (в том числе Туртукая, прославившего потом Суворова). Каждый раз он не давал османам ни малейшего шанса даже на бегство. Фактор неожиданности он использовал часто и в дальнейшем.

Из письма, отправленного «сыном Дракона» венгерскому королю, мы знаем точное число жертв той кампании – 23809 человек и еще около девятисот сгоревших заживо. Матьяша Хуньяди такой результат вполне удовлетворил, более того, он уведомил о нем папу римского, приписав себе все заслуги Цепеша. Через какое-то время признание заслуг валашского господаря вылилось в династический брак – Влад Дракула женился на кузине (или, возможно, родной сестре) венгерского монарха.

Среди жертв Цепеша большую половину составляли солдаты. Остальными, скорее всего, оказались колонисты. Румын или болгар среди них не было – турки, захватив в свое время эти земли, отправили местное население на невольничьи рынки, если не прямо на небеса. Многие, конечно, успели тогда переехать на север. На их место султан поселил мусульман, возможно, албанцев.

При расправе Цепеш соблюдал зверский обычай: не жалел никого, простых людей приказывал рубить или сжигать в домах, а офицеров, чиновников и мулл сажал на кол – непременно в центре крепости или села. Он сумел выделиться даже среди беспощадных военачальников и монархов той эпохи своей неумолимой, драконьей жестокостью.

Через какое-то время вести об этих побоищах разнеслись по всем землям к югу от Дуная, так что половину тамошних турецких владений Владу III не пришлось завоевывать – враги бежали еще до его появления. Паника оказалась настолько велика, что люди стали покидать даже далекий Стамбул.

Султан в то время находился далеко от столицы, при нем была и значительная часть армии. Узнав о проблемах в своих владениях на Дунае, он приказал покарать мятежника Казыклы-бея и поручил это великому визирю Махмуду-паше, выделив тому в помощь тридцать тысяч воинов. Уже весной 1462 года османская армия выступила в поход. Махмуд-паша занял брошенные пограничные крепости, двенадцать тысяч солдат оставил там в качестве гарнизонов, а с остальными вторгся на территорию Валахии.

Переправившись через Дунай, османские конники (сипахи) разделились на несколько отрядов и занялись грабежом. Цепеш не нападал на них, выжидая удобного момента. Когда турки оставили разоренные ими села и отправились обратно к Дунаю, отягощенные добычей и множеством захваченного в рабство народа, такой момент настал. Влад III, располагавший куда меньшим войском, нанес туркам сокрушительный удар, перебил десять тысяч человек и заставил Махмуда-пашу бежать, бросив и добычу, и пленников.

Не лишенный чувства юмора, Влад III не забыл послать султану объяснительную записку. Он-де всего лишь карает ослушника визиря, а верность «миролюбивому» султану хранит как и прежде. Конечно, Влад III глумился над турецким султаном, и оба они прекрасно это понимали. Мехмеду было уже не до шуток – все европейские владения Османской империи оказались под угрозой. Приди валашскому воеводе на помощь Венгрия или тем более коалиция крестоносцев – султана могли бы отбросить за Босфор и Дарданеллы. Но этого не случилось.

В том же 1462 году, летом, к Дунаю подошла турецкая армия во главе с Мехмед ом II. При нем находился и предполагаемый новый турецкий ставленник на валашском троне – младший брат Влада Раду Красивый (о нем мы писали выше). Численность этого войска оценивают по-разному, но цифра в шестьдесят тысяч выглядит наиболее вероятной. Такой орде Влад III не решился бы противостоять в открытом бою – даже мобилизация ополчения дала ему не более тридцати тысяч человек. (Мобилизация происходила по древней традиции – по всей Валахии гонцы провезли окровавленные сабли.)

Спасти положение могла бы Венгрия. Но помощи Валахия не получила. Матьяш Хуньяди прямо не отказывался от войны с турками – ведь за нее он получал деньги от папы, – но и предпринимать что-либо не спешил. Венгерские войска, медленно продвигаясь на юг, достигли Валахии, когда там уже вовсю шла война, и остановились на границе, предоставив румынам разбираться самим. Охотнее Цепешу помог бы молдовский кузен Стефан (есть версия, что они заключили тайный союзный договор). Но его руки были связаны – с трудом отбиваясь от поляков, он не мог позволить себе воевать на два фронта.

Отчаиваться Цепеш не стал – это было не в его характере. Выход у него оставался один – партизанская война, которую он и начал. Свое не слишком большое войско Цепеш разделил на две части. Основную часть он ненадолго задействовал в обороне дунайского берега, а после направил в засаду в леса северной Валахии; семь тысяч отборной конницы он выделил для постоянных налетов на врага. Всадники действовали малыми группами, стремительно передвигались и тревожили турок при малейшей возможности. Надо ли объяснять, как тяжело приходилось османской армии на чужой земле и с врагом, на которого нельзя было обрушить всю свою мощь. Ночной привал войскам Мехмеда всякий раз приходилось устраивать в укрепленных лагерях, огородившись повозками.

Впрочем, турки во владения Цепеша пришли уже не в лучшем состоянии. Дело в том, что придунайские земли оставались пустыми – в сожженных селах не было ни людей, ни еды, ни даже воды (Влад III приказал отравить все колодцы). Приходилось довольствоваться тем, что имелось в обозе. Невозможным оказался и подвоз провизии по Дунаю. Не говоря уже о том, сколько бы стоила транспортировка припасов по Черному морю и от устья Дуная вверх по течению, путь турецким судам преграждала крепость Килия, для которой молдовские господари выпросили в свое время у Яноша Хуньяди венгерский гарнизон. Турецкий флот не мог пройти мимо крепости он попадал под обстрелом ее пушек, а попытки подавить Килию огнем корабельной артиллерии успеха не приносили.

Рассказывали, будто на берегу Дуная турки едва не повернули обратно – их глазам открылась жуткая картина тысяч гниющих трупов турецких солдат и колонистов, посаженных на кол. Впрочем, как мы знаем, Цепеш казнил таким образом лишь офицеров, мулл и чиновников, так что здесь мы имеем дело с очередной сказкой.

После того как Мехмед II переправил свою армию на северный, валашский, берег Дуная, туркам не стало легче. Крестьяне оставили свои села, сожгли дома и хлеб, увели скот. Добывать провиант самостоятельно османы не могли – если мелкий отряд отправлялся на поиски еды и уходил в сторону от основных сил, судьба его была предрешена. Ко всему прочему, против султана работала еще и сама репутация свирепого Казыклы-бея (так османы называли Дракулу), которую он умело поддерживал.

Каждую ночь турки просыпались от волчьего воя. Это могли быть и настоящие звери, но чаще турок устрашали валашские воины. (Еще во времена Римской империи местные жители, даки, пугали захватчиков, притворяясь волками.) Владу III играли на руку слухи о том, что он оборотень, пособник черта.

Павшие духом, страдавшие от голода и жажды османские войска стали удобным объектом для атаки. Конечно, слабость турок не стоит преувеличивать – они оставались грозной силой и двигались к Тырговиште.

Решительный удар Влад нанес в ночь с 16 на 17 июня 1462 года. Его главной целью было убийство султана, после чего захватчики просто бежали бы, несмотря на свое численное превосходство.

Итак, глубокой ночью Цепеш подошел к турецкому лагерю с семью тысячами конников, переодетых в турецкое платье. Стремительно обрушившись на внешнее кольцо укреплений, воины Влада прорвали его и, не нарушая строй, стали прорубаться сквозь ряды турок по направлению к центру – к ставке султана. В лагере никто не мог понять в чем дело, османы метались в панике и вступали в поединки с кем попало, не отличая своих от врагов.

Но, к несчастью для валашского воеводы, Мехмед II остался жив. Обычно это объясняют тем, что султану удалось спрятаться и вместо него румыны убили какого-то пашу или бея. Позднее в неполном успехе валашских воинов стали обвинять еще и одного из бояр Влада, который не подошел к месту битвы со своим отрядом.

Тем не менее войско Дракулы не только разгромило турецкий лагерь, но и сумело уйти, не понеся почти никаких потерь. (Сам Влад получил легкое ранение.) Турки потеряли убитыми значительную часть своих воинов, по рассказам современников тех событий – свыше тридцати тысяч человек. Заметим, что эти цифры могут быть несколько преувеличены, снова тридцать тысяч – то самое число, которым исчислялись казненные Владом в 1459 году жители Кронштадта (явная ложь) и уничтоженные его войсками зимой 1462 года турецкие солдаты и колонисты (что подтверждается письмом к Матьяшу Хуньяди).

Османская армия все же сохранила боеспособность и подошла к Тырговиште. Надо сказать, что ученые не пришли к единому мнению относительно хронологии тех событий. Одни источники утверждают, что турки заняли столицу Валахии за две недели до ночной битвы, 4 июня. Согласно другим, Мехмед II приблизился к этому городу после сражения, но даже не пытался его занять. Здесь нас ожидает еще одна легенда.

Рассказывают, что издали туркам показалось, будто город окружен красивым садом. Приблизившись к Тырговиште, они почувствовали страшный смрад, а вскоре им открылось леденящее кровь зрелище. Столица Валахии была обсажена кольями, на которых красовались полусгнившие трупы турецких солдат, отправившихся зимой вместе с Хамза-пашой и Юнус-беем, чтобы заманить Влада III ловушку. До этого султан не получал о них никаких сведений, и вот он узнал судьбу своего отряда… Предводители той злосчастной экспедиции висели впереди – в своем богатом платье, на самых высоких кольях.

Легенда утверждает, что какое-то время султан задумчиво смотрел на этот сад смерти, а потом, сказав, что захватить страну, которой правит человек, способный на такое, невозможно, повернул назад, на Стамбул. Вероятно, Мехмед II, закаленный в битвах воин, завоеватель Византии, понял, что ему представился достойный повод для отступления, так как армия, вымотанная походом, совершенно пала духом – каждый турок мысленно примерял на себя судьбу солдат Хамза-паши. Кроме того, никому не хотелось вновь испытать тот ужас, который вызвала в турецком лагере ночная атака кавалерии Влада III.

Султан не ошибался в своих опасениях – мы помним, что основная часть валашской армии пряталась в горах, где Цепеш готовил османам западню. На западной границе Валахии стояли венгерские войска, на востоке те же самые венгры засели в неприступной крепости Килия, запиравшей Дунай. Помимо этого в события на восточном участке боевых действий неожиданно вмешалось еще одно государство. Молдавский господарь Стефан Великий со своим войском отогнал от Килии турецкие корабли и осадил саму крепость, на которую имел все права. Султан опасался открыто выступать против Стефана, так как последний находился теперь в формальном союзе с Польшей, и Мехмед II не мог позволить себе воевать с еще одной могущественной европейской державой. Позже Османская империя намеревалась пойти войной на Молдову, используя как повод нападение на свой флот, но отказалась от этой затеи – Стефан был готов отбить любое нападение.

Это он доказал на деле, когда Матьяш Хуньяди вторгся в Молдову под тем же предлогом – чтобы отомстить Стефану за нападение на Килию. Армия Венгерского королевства потерпела у Байе поражение. Но мы забегаем вперед. Если вернуться к событиям лета 1462 года, то заметим, что молдавский господарь крепостью не овладел и отступил от нее, когда на подмогу венграм прибыл отряд валашских войск. Воевать с Владом III Стефан не захотел. (Он смог занять желанную крепость через несколько лет.)

Турецкие войска отступали. Кавалерия Цепеша еще раз дала им бой: обрушилась на авангард походной колонны, разгромила его, но повернула вспять при появлении основных сил османов. В итоге Мехмед II переправился через Дунай лишь с половиной тех войск, которые совсем недавно вел на крошечную Валахию. В Эдирне (Адрианополь) султан въехал без всякой помпы – ночью. А все-таки устроенные позже торжества по поводу «успешного» завершения похода не смогли скрыть того факта, что турки потерпели позорное поражение.

Блестящая победа над Мехмедом II стала высшей точкой в биографии Влада Цепеша. Позже его стали преследовать несчастья. Влад III устоял перед военной мощью турок, но его погубили интриги и клевета.

Основные силы турецкой армии ушли, но в Валахии остался младший брат Влада Раду, претензии которого на престол поддерживала турецкая конница и, как выяснилось, не только она. Раду стал переманивать на свою сторону румын, до того сражавшихся за Влада III из страха перед свирепым господарем и не менее грозным султаном. Теперь положение, в первую очередь с точки зрения знати, изменилось. К Раду толпами побежали подданные Цепеша, не испытывавшие, как оказалось, особой любви к своему государю, и Владу ничего не оставалось, кроме как отступить. Его армия таяла, почти все аристократы перешли на сторону соперника.

Привлекательность Раду заключалась и в том, что с ним можно было формально подчиниться Османской империи, прекратить войну и в то же время избежать турецкого ига, грозившего ей этим летом – султан уже не стремился сделать Валахию своей провинцией.

Влад III упустил победу, которая, казалось, была уже у него руках. Последней надеждой валашского витязя была венгерская армия во главе с королем Матьяшем Корвином. Она все еще стояла в Трансильвании. Туда и пришлось в конце концов отступить Цепешу. Влад намеревался провести переговоры с венгерским королем и убедить того выступить против Раду. Однако последний раньше нашел общий язык с коварным венгром. В августе 1462 года, согласно тайной договоренности с Раду, венгерские войска заперли отряд Влада в тесном ущелье, разгромили его и взяли в плен Цепеша. Король велел бросить его за решетку.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.