X. Здоровье и гигиена

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

X. Здоровье и гигиена

В елизаветинской Англии не существует концепции «здоровья и безопасности», так что вы, прибыв туда, неизбежно почувствуете себя уязвимыми. Тошнотворные запахи и виды поразят ваши органы чувств; тогдашние стандарты чистоты — напугают. Люди каждый день умирают от неизвестных недугов, причем как молодые, так и старые. Инфекционные заболевания периодически убивают тысячи людей за несколько недель. Даже если в городе еще нет эпидемии чумы, о ней постоянно думают с большой опаской; когда же эпидемия начинается, всех охватывает настоящий ужас. Помимо болезней есть еще и большой шанс, что на вас нападут и изувечат, а травмы и ранения на работах случаются намного чаще, чем в наше время. Чем бы вы ни занимались в елизаветинской Англии, вам рано или поздно придется обратиться к врачу или хирургу. Но прежде чем советовать вам, что делать, чтобы остаться здоровыми, необходимо объяснить, что англичане времен Елизаветы считают причинами своих болезней. Это поможет вам понять медицинские стратегии, которые они применяют, — некоторые из них покажутся вам, наверное, даже страшнее, чем сам недуг.

Понятие елизаветинских англичан об инфекциях и заражениях сильно отличается от нашего. Дело даже не в том, что они вообще ничего не знают о распространении заболеваний, — врачи считают, что отлично понимают это, — только вот их представления совсем иные. Большинство медицинских познаний в елизаветинскую эпоху исходят от Галена, жившего во II веке нашей эры. Врачи сошлются на него как на непререкаемый авторитет, когда будут объяснять, что ваше здоровье зависит от баланса четырех «влаг»: желтой желчи, или холеры, черной желчи, флегмы и крови. Если в теле слишком много холеры, то вы станете холериком; если слишком много крови — сангвиником; если слишком много флегмы — флегматиком; наконец, избыток черной желчи сделает вас меланхоликом. Именно из-за этих дисбалансов и случаются все болезни.

Из-за чего случается дисбаланс влаг? На этот вопрос существует несколько не очень совместимых друг с другом ответов, которые вас немало удивят. Самой важной причиной считается божественное вмешательство. Люди считают, что болезни им посылают в качестве наказания за грехи — или просто потому, что Бог хочет, чтобы они поскорее умерли и попали в рай. Некоторые думают, что Бог, насылая на них болезнь, дает им шанс искупить страданием предыдущие грехи, так что благодарят его за недуг. Другие причины болезней — старость, возбуждение или заражение из-за близости других больных людей и разлагающегося вещества. Грязные, застоявшиеся пруды и мертвые тела создают вокруг себя миазмы, и если вода или воздух, содержащие в себе эти миазмы, попадают в тело, то баланс влаг нарушается. В «Книге, которая учит людей правильно строить дома, дабы не пострадало их здоровье» (1547) Эндрю Борд излагает несколько ключевых идей:

Если воздух в доме свеж и чист, то он сохраняет жизнь, расслабляет мозг и укрепляет силы, порождая и создавая хорошую кровь, которая поддерживает жизнь. И, напротив, дурной и испорченный воздух поражает кровь, портит влаги, разлагает мозг и пагубно действует на сердце, и, следовательно, порождает множество болезней и увечий, укорачивающих жизнь. Есть множество причин, по которым воздух заражается, гниет и портится: первая — влияние разнообразных звезд и стоячей воды, зловонные туманы и падаль, долго лежащая на земле; много людей в маленькой комнате, лежащих в нечистоте, грязных и неопрятных…

В общем, вы поняли. Если что-то плохо пахнет, значит, воздух гнилой; подышите таким воздухом — и заболеете.

Кроме того, люди считают, что баланс влаг нарушается, если вы едите слишком много или слишком мало чего-то. Как уже сказано в предыдущей главе, Томас Элиот считает, что рыба и свежие фрукты вредны, а белый хлеб — питательнее, чем хлеб с отрубями. Вильям Горман настаивает, что пить холодные напитки после продолжительной физической активности очень опасно для здоровья. Ричард Карью говорит, что «поедание рыбы, особенно печени свежевыловленной рыбы, вызывает проказу». Вы, конечно, знаете, что коричневый хлеб питательнее белого, а от съеденной рыбы проказой не заболеешь, но с общей идеей вы, скорее всего, согласитесь: на ваше здоровье влияет то, что вы едите и пьете. Наверное, вы и так уже согласны, что близость к падали и застоявшейся воде приводит к различным заболеваниям. Куда труднее вам будет смириться с мыслью, что звезды могут вызвать дисбаланс в ваших телесных влагах. Или что какие-то непонятные «влаги» управляют вашим здоровьем. Или что болезни можно вызвать колдовством. Или что черные точки на теле появляются из-за того, что эльфы щипали вас в колыбели. Или что Бог ниспосылает вам болезнь лишь ради того, чтобы вы доказали свою добродетель страданием.

Теория влаг — это, так сказать, «каркас», на который врачи нанизывают множество других идей. Гален учил, что каждое живое существо состоит из четырех элементов: огня, земли, воздуха и воды. Каждому элементу соответствует своя влага. Огонь, горячий и сухой, соответствует холере; вода (холодная и влажная) — флегме; земля (сухая и холодная) — черной желчи; воздух (горячий и влажный) — крови. Все эти свойства связаны и с отдельными частями тела, так что мозг считается холодным и влажным, почки — горячими и влажными и так далее. Если дисбаланс влаг конфликтует со свойствами органа, пациент заболевает. Между физическими и душевными болезнями различий не делают: разум считается таким же уязвимым для дисбалансов. Врачи понимают, что тело до определенной степени регулирует само себя, выделяя слезы, мочу, фекалии и пот, но тем не менее считают, что лучший способ избавить тело от субстанций, поражающих органы, — дополнительные чистки, кровопускания и рвотные средства.

Санитария

Зловоние и резкие запахи в елизаветинской Англии очень распространены, но это не значит, что люди не обращают на них внимания или просто терпят. Это сложная тема, так что для лучшего понимания стоит рассмотреть ее подробнее.

Гуляя по сельской местности, вы почувствуете запах земли, особенно если недавно прошел дождь. В начале лета хорошо заметен запах пыльцы, в конце — свежескошенного сена. Что вы вряд ли «унюхаете», так это чистый воздух. Его запах чувствуется почти везде, но настолько слабо различим, что заметить воздух можно только по его отсутствию — когда в ваш нос внезапно ворвется очень зловонный, притягательный или сладкий запах. Ваш разум автоматически настраивает обоняние, так что вы «замечаете» свежий воздух только тогда, когда он становится несвежим — примерно так же, как вы сразу ощутите потерю равновесия, но не заметите его присутствия. Если вы зайдете в маленькую комнатку, в углу которой расположен туалет — двенадцатифутовый колодец, где уже два-три года разлагаются несколько сотен галлонов экскрементов и мочи, постепенно впитываясь в глину, — то сразу почувствуете, как изменился запах. Впрочем, от англичанина времен Елизаветы вас все равно будут отличать как минимум две вещи: готовность к такого рода атакам на органы чувств, а также ассоциации с болезнями и бедностью, которые сразу у вас возникнут. И, самое важное — вы, скорее всего, посчитаете, что владелец дома должен очень стыдиться того, что заставляет гостей терпеть такую вонь.

Как вы вскоре узнаете, то, что все абсолютно спокойно переносили зловоние, — это современный миф. Люди повсюду жалуются на неудобства, доставляемые туалетами. Да, вы увидите, как гости по ночам справляют нужду прямо в хозяйский камин, но что еще делать, если вам не дали ночного горшка? Люди описывают подобные ситуации именно потому, что они экстраординарны. Эндрю Борд категорически заявляет, что мочиться в камин недопустимо; это делает воздух зловонным, а зловоние, как считает большинство, — главная причина болезней[93]. Вспоминая комнату, которую он снимал несколько лет назад, врач Саймон Форман пишет, что «дурной запах туалета очень меня раздражал, и, поскольку многие [пациенты] обращались к моим услугам, я решил оттуда съехать, потому что комната была слишком маленькой, располагалась слишком высоко и в ней царило слишком сильное зловоние». Форман не только сам недоволен запахом: ему еще и очень неловко приводить пациентов в помещение с испорченным воздухом. Его комната располагалась на одном из верхних этажей каменного здания, так что выгребная яма была далеко внизу. Запах, который он описывает, исходит из каменного стояка, соединенного с выгребной ямой: от мочи и экскрементов, застрявших в стенках, и испарений, выносимых наверх потоком воздуха.

Как вы видите, нельзя сказать, что елизаветинские англичане спокойнее относятся к грязи и зловонию, чем мы[94]. Не существует некоего отдельного стандарта для Англии тех времен и для нас; скорее, есть множество разных пределов терпения и стыда (как сейчас, так и тогда) и большой набор решений этой проблемы. Королева Елизавета, например, запрещает красить что-либо вайдой или сжигать уголь ближе, чем в пяти милях от своих дворцов. Богатые люди, привыкшие к регулярному очищению от запахов и каждый день пользующиеся парфюмерией, никогда не заставят вас сидеть в комнате, пропахшей мочой и фекалиями. Крестник королевы сэр Джон Харингтон даже изобрел механизм, напоминающий современный унитаз, с каменным бачком и медным смывом, и установил его в своей усадьбе Кельстон близ Бата. В книге «Новые рассуждения на избитую тему, называемую метаморфозами Аякса» (1586) он говорит, что дым и вонь из туалетов — «две сильнейших муки адовы… и, таким образом, я сделал все, чтобы в своей скромной обители избежать обоих сих неудобств». У королевы в Ричмонде тоже есть туалет со сливным бачком. В богатых домах переносные «кресла облегчения» (стульчаки) опустошают и убирают подальше до следующего использования. Туалеты размещают подальше от жилых помещений за запертыми дверями, а колодцы накрывают крышками или подушками. Горожане, живущие в богатых кварталах, не выливают ночные горшки на улицу: соседи обычно сообщают о таком местным властям, а штрафы за это довольно большие. В своей книге о строительстве домов Эндрю Борд рекомендует читателям строить туалеты над текучей водой, которая удалит всю грязь таким же манером, как унитаз. В принадлежащем сэру Вильяму Петри Ингейтстон-холле (графство Эссекс) есть система водоснабжения (которая управляется кранами) и подземные канализационные трубы, через которые уходит содержимое пяти туалетов. Сэр Вильям даже строит специальную инспекционную комнату, чтобы гарантировать бесперебойную работу системы. Если люди могут позволить себе избавиться от запаха кала и мочи в доме, они это делают.

Ключ — именно в доступности. В сельской местности на хорошо пахнущий дом даже тратиться особо не придется: постройте «дом облегчения» в дальней части сада и ходите туда по необходимости. Но вот большинство горожан так сделать не может. Унитаз вроде того, что стоит в доме сэра Джона Харингтона, стоит 1 фунт 10 шиллингов 8 пенсов — но, кроме унитаза, вам понадобится еще и собственная канализационная труба и большой запас воды, которых нет почти ни у кого. Даже выгребные ямы дороги: в Лондоне требуется бригада из 12 человек и две ночи, чтобы извлечь 16 тонн экскрементов из выгребной ямы возле дома, несколько огромных бочек, чтобы слить туда нечистоты, телеги, чтобы увезти их подальше, еда для рабочих, свечи (потому что работы ведутся в ночное время), можжевельник, чтобы перебить запах ямы, кирпичи, чтобы заново сложить трубу, по которой нечистоты попадают в яму (при очистке ее ломают); наконец, уборка и чистка дома, через который пронесли 16 тонн экскрементов в бочках, тоже стоит денег. Общая стоимость подобной операции в 1575 году — 2 фунта 4 шиллинга, что равняется жалованью среднестатистического работника за 132 дня. Теперь вы понимаете, почему в бедных домах выгребные ямы воняют и почему жители городских трущоб сливают нечистоты прямо в канавы, из-за чего выгребные ямы переполняются и их содержимое выплескивается на улицу. У властей крупных городов не остается выбора — они строят общественные туалеты. Городской совет Эксетера приказывает построить новые общественные удобства в 1568 году, а в Лондоне действуют несколько туалетов, крупнейший из которых, что вполне естественно, расположен на Лондонском мосту над Темзой (хотя именно там располагаются и насосы, подающие воду в частные дома). По иронии судьбы елизаветинские англичане ассоциируют запах экскрементов не с отсталым сельским прошлым, а с прогрессом и урбанизацией.

Чистота в доме

Если гниющие овощи просто неприятны, то вот гнилое мясо или рыба могут серьезно навредить вашему здоровью. Так что мыть тарелки и миски очень важно. После обеда вы должны вытереть свой нож салфеткой и вложить его обратно в ножны. Ложки и прочие столовые приборы заберут в помещение для мытья посуды или на кухню и помоют вместе с оловянными тарелками и блюдами для готовки. «Все грязные блюда и сосуды мойте горячей водой в свинцовом котле или кастрюле, а потом ставьте сушиться», — говорит своим ученикам Вильям Горман. Кастрюли и тарелки моют без мыла — просто горячей водой. Если ко дну сковороды пристали куски мяса или рыбы, рекомендуется сначала замочить ее в кипящей воде, а затем тщательно отскоблить. Для этого требуется пучок соломы и немного поташа, которым посыпают сковороду: ототрите ее дочиста, сполосните и поставьте сушиться. Подобным же образом обрабатывают и кувшины для пива и эля. В обязанности старшего лакея в Воллатоне входит в том числе содержание больших кожаных сосудов в чистоте, «без налета и неприятного запаха».

Что касается чистоты в других помещениях дома, тут все зависит от наличия мыла. В грязных простынях заводятся насекомые и паразиты; повсюду кишат клопы и блохи. О блохах Томас Моффет пишет, что «несмотря на то что они доставляют нам много неприятностей, они хотя бы не воняют, как клопы, и страдать от блох — не позорно, в отличие от вшивости». Очевидно, не все стараются избавиться от этих мелких пакостников с таким же усердием, как вы. Но Моффет говорит не за всех: многие прикладывают огромные усилия, чтобы избавиться от блох — окуривают комнаты и постельное белье и тщательно уминают все содержимое сундуков, надеясь что они задохнутся. Опять-таки мы имеем дело с обширным спектром терпимости и мнений.

Люди, однозначно ассоциирующие плохие запахи с опасными болезнями, не могут вынести несвежего воздуха в своих спальнях. Эндрю Борд, вторя Галену, призывает домовладельцев обязательно проветривать помещения, чтобы избавиться от запаха людей. Вы, конечно, знаете, что просто от чьего-то запаха ничем заразиться нельзя. Но некоторые елизаветинские англичане в этом отношении куда более щепетильны: почувствовав неприятный запах, они тут же тянутся к ароматическим шарикам, чтобы, не дай бог, у них в теле не нарушился баланс влаг. Так что в каком-то смысле предположения современных людей, что их предки эпохи Елизаветы меньше беспокоились из-за грязи и зловония, звучат довольно иронично. Одна из причин, по которой в каминах постоянно горит огонь — с их помощью комната проветривается, а разнообразные опасные запахи улетучиваются. Знаете ли, запах в спальне поутру совершенно не сравним с запахом холла, в котором несколько недель не меняли камышовые подстилки — в них с удовольствием мочатся собаки, да и крысы там бегают совершенно свободно. Сэр Джон Дейвис пишет о холле деревенского дома, что он «воняет собаками, а все прочие звуки заглушает кашель». Так что совсем неудивительно, что сэр Фрэнсис Уиллоуби запретил пускать собак в холл Воллатона.

Чистота тела

Личная гигиена — это, пожалуй, второй по обсуждаемости и второй худший по задокументированности аспект истории человеческого тела (после секса — и в первом, и во втором списке). Для голодных бедняков грязное тело — один из основных источников болезней. Если у вас есть только одна шерстяная рубаха, которая быстро пачкается, и в ней заводятся вши и блохи, то на вашей коже, по сути, будут постоянно жить переносчики тифа и чумы. В рассказе о нескольких попрошайках из Нориджа говорится, что «они настолько не ухаживали за своими одеждами, несмотря на сильные холода, что из-за болезней и отсутствия смены белья их плоть поели паразиты, и страшные болезни так быстро поразили их тела, что излечить их было уже невозможно». Такие люди казались современникам ходячими источниками заразы, и, по общему мнению, контакта с ними, их паразитами и телесными жидкостями нужно всеми силами избегать. Ну да это вы и так понимаете…

Для большинства личная чистота — вопрос скорее не здоровья, а общественного положения. Вильям Буллейн пишет, что «простолюдины из деревень, в частности возчики, молотильщики, землекопы, горняки и пахари, редко моют руки, судя по их нечистоте, и очень мало причесываются, судя по оческам, гнидам, жиру, перьям, соломе и прочему подобному, застрявшему в волосах». В этом списке вещей, серьезно угрожающих здоровью, нет; Буллейн беспокоится скорее о том, что сельские жители непрезентабельно выглядят. Таким образом, чистота — это признак, отличающий культурных и утонченных людей от всех остальных. Богачи должны избавляться от неприятных телесных запахов, выглядеть чисто и опрятно, даже благоухать. Представителям любых респектабельных классов очень стыдно пахнуть так, словно они не мылись неделями. Но чем ниже вы спускаетесь по социальной лестнице, особенно в городах, тем меньше люди заботятся о том, чтобы скрывать свой запах. С точки зрения елизаветинских англичан, грязные люди ассоциируются с вредными испарениями и плохим здоровьем. Они пахнут так плохо, что, по сути, превращаются в ходячие миазмы, и окружающие считают, что их вонючее дыхание или зловонный воздух вокруг вызывают болезни.

Как вы видите, елизаветинцы очищают свои тела по причинам, связанным и со здоровьем, и с общественным положением, — собственно, как и мы. Но, в отличие от нас, набор способов очищения тел ограничен — также по причинам, связанным со здоровьем и общественным положением. Чтобы понять, в чем дело, вспомните о воде. Люди XVI века считают, что вода может заразить их болезнями через поры кожи и отверстия в теле, так что с большой неохотой полностью погружаются в ванну, если не уверены, что вода чистая. В прошлом веке лондонцы часто ходили в бани Саутуорка и лежали там в горячих ваннах, а обслуживали их фламандские женщины. Мужчин в этих банях обычно не только купали и обтирали, так что, когда в 1500 году в Англию занесли сифилис, он быстро распространился через бани. Проще говоря, если человек шел в баню, он заболевал. Генрих VIII после этого закрыл все бани в Саутуорке. Несмотря на то что при Эдуарде VI несколько бань снова открылись, люди отнеслись к ним с куда большей настороженностью, чем раньше. В правление Елизаветы купание считалось рискованным и совершенно излишним делом: вы не только могли чем-нибудь заразиться — чтобы приготовить ванну, требовалось немало времени, сил и денег. Если вы живете в городе, то вам надо пойти к фонтану, наносить оттуда достаточно воды, нагреть ее на огне и вылить в ванну; в эпоху, когда воду набирают тоненькими струйками, а дров не хватает, мыться часто вряд ли выйдет.

Так что же делать, чтобы очиститься? Сэр Джон Харингтон дает следующий совет:

Встав с утра, избавьтесь от всех телесных излишков, в том числе мочи… избавьтесь от всякой грязи в носу и легких, сплюньте и очистите лицо, голову и все тело; вы должны быть чисты и хорошо одеты, ибо с самой колыбели мы должны презирать нечистоту, противную как природе, так и рассудку.

Харингтон — придворный, так что его советам стоит последовать, если вы хотите произвести хорошее впечатление на высокопоставленных собеседников. Тем не менее его совет мыть все тело каждое утро весьма необычен для того времени. Фрэнсис, школьник из книги Клавдия Холлибенда, куда менее тщателен в своих приготовлениях:

Фрэнсис: Питер, принеси мне воды, чтобы вымыть руки и лицо. Речной воды не нужно, она грязная. Принеси мне воды из колодца или фонтана. Возьми кувшин и полей мне руки; держи его повыше.

Маргарет: Вы не можете помыться в тазу? Почему за вами по пятам всегда должен ходить слуга? Вы слишком распутны!

Фрэнсис: Ты что, хочешь, чтобы я мыл рот и лицо той же водой, что и руки, как делают во многих английских домах? Дай мне полотенце, служанка; а теперь подай мне завтрак, ибо я уже готов. И поторопись!

Заметим, что сначала он одевается, а умывается уже потом, причем моет только руки, лицо и рот — то, что на виду. Школьники никогда не уделяли слишком много внимания чистоте, но в своем утреннем распорядке он, в принципе, следует советам Эндрю Борда: «Часто причесывайте волосы… и мойте руки и кисти, лицо и глаза и зубы холодной водой». Вильям Воэн предлагает целый утренний ритуал примерно такого плана.

1. Когда вы собираетесь вставать, хорошенько потянитесь…

2. Разотрите свое тело ладонями или грубой льняной тканью: грудь, спину и живот — осторожно, но руки, бедра и ноги — сильно, пока они не станут красными и теплыми.

3. Опорожнитесь.

4. Наденьте одежду — в летнее время она должна быть из шелка или оленьей кожи, ибо такая одежда не пропускает ядовитый и заразный воздух.

5. Осторожно расчешите волосы гребнем из слоновой кости…

6. Почистите зубы…

7. Вымойте лицо, глаза, уши и руки водой из фонтана.

8. Прочитайте утреннюю молитву и пожелайте, чтобы Бог вас благословил.

Но что делать с остальным телом, наверняка задумаетесь вы? Что школьник делает со ступнями? Или с волосами? Спальня Фрэнсиса, похоже, источает те еще миазмы. Именно поэтому льняная нижняя одежда полезна: лен впитывает и телесную влагу, и пот. Таким образом, люди «моются» льном, растирая кожу льняными полотенцами и каждый день меняя рубашки. В современном мире мы моемся водой с мылом, но есть много других способов удаления грязи. Римляне пользовались оливковым маслом и стригилем. В конце XVI века, когда вода в дефиците и к тому же несет в себе инфекции, очищать тело чем-нибудь другим вроде льна — вполне оправданное занятие. Поэтому важно иметь доступ к хорошей прачке: респектабельной семье каждый день нужен чистый лен — полотенца, рубашки, сорочки, воротники, чулки и носки.

Еще льном чистят волосы. Леди Ри-Мелейн просит, чтобы протирки (льняные полотенца) согрели на огне, прежде чем вытирать ее волосы. Более тщательно помыть голову можно в тазу с горячей водой и щелоком. Естественно, так делают не все. «Некоторые гордятся копнами волос, тщательно причесанными и отмытыми в щелоке», — пишет Вильям Горман, подразумевая, что другие так не делают. Кристоферу Слаю из шекспировского «Укрощения строптивой» приходится «башку вонючую промыть надушенною теплою водою», чтобы убедить его, что он лорд.

Если у вас есть ванна, слуги, достаточно дров и надежный источник воды, то можете купаться, сколько вам вздумается. Однако, взглянув на этот список, вы сразу поймете, что люди очень редко погружаются в ванну. Одна из самых знаменитых цитат того периода — письмо венецианского посла домой, в котором он говорит, что королева Елизавета принимает ванну каждый месяц, «вне зависимости [от того], нужно ей это или нет». Люди, основываясь на этой фразе, со смехом предполагали, что королева ходит грязной, хотя на самом деле здесь ничего такого не подразумевается. Ванны обычно принимают в медицинских целях, а не для того, чтобы помыться, так что венецианский посол просто сообщает, что Елизавета регулярно купается, даже если не больна. Можно с уверенностью сказать, что Елизавета каждый день «моется» льняными полотенцами, по утрам и вечерам умывает лицо и руки, а перед каждой едой и после нее смачивает руки водой. Известно, что она очень внимательно относится к своему здоровью. Путешествует она с собственной переносной ванной, а во всех ее дворцах устроены купальни, так что, скорее всего, королева купается даже чаще раза в месяц. В ванной Уайтхолла вода течет из устричных раковин; в Виндзоре стоит целая зеркальная стена. В таких роскошных ваннах вода ароматизируется травами, а сами ванны прокладывают тканью. Чтобы очистить тело губкой, на ней обычно сидят. Если вы когда-либо встретитесь с королевой, то почувствуете запах ее парфюмерии, а не тела.

Менее богатые люди принимают ванну, только когда потребность в этом оправдывает и риск, и расходы. Младенцев купают регулярно, потому что маленькие ванночки приготовить легче. Лондонцы, работающие в грязных отраслях, например уборщики туалетов, обычно после работы плавают в Темзе. Батраки в деревнях обычно тоже купаются в местных прудах и речках. Томас Степл, Джон Джоплин и Джордж Ли приняли за чистоту мученическую смерть — они утонули летом 1558 года, отмываясь в прудах и реках Кента, Лестершира и Кембриджшира[95]. В 1571 году проректор Кембриджского университета запрещает студентам ходить на пруды и реки «и для купания, и для мытья». Но для кого-то запреты становятся лишь еще одним стимулом. Эверард Дигби, член совета колледжа Святого Иоанна в Кембридже, издает первый трактат о плавании, De Arte Natandi, в 1587 году. В 1595 году его в сокращенном виде переводит на английский язык Кристофер Миддлтон, и англичане получают инструкции о том, как плавать безопасно, дешево и с пользой для здоровья.

Люди верят и в то, что могут заразиться какой-нибудь болезнью, позволив воде проникнуть в поры кожи, и в то, что таким же образом могут излечиться от некоторых недугов. Поэтому кое-кто принимает ванну не для мытья, а в медицинских целях. Вильям Буллейн с большим одобрением пишет об этом в книге «Управление здоровьем» (1558):

С помощью ванн и бань лечат оспу, цингу, чесотку и геморрой: парные на самом деле помогают от этих болезней… Лучшее купание — в большом сосуде либо в маленькой закрытой комнате, куда поступает пар от разнообразных сладких трав, хорошо вымоченных в воде, благодаря которому открываются поры, и через них выходят слабые, грубые испарения, накопившиеся между кожей и плотью. Подобные купания хороши во времена чумы или четырехдневной лихорадки; после купания лучше всего смазать тело сладким маслом, чтобы расслабить и смягчить сухожилия. И в завершение о купании можно сказать, что оно очень полезно для здоровья, [если] купаться не на голодный желудок.

Как отмечает Буллейн, в банях и купальнях не всегда используется вода. В Англии существует давняя, пусть и не очень широко распространенная традиция сухих и влажных бань, в которых пациент потеет. В 1600 году один предприниматель начинает рекламировать «Новый вид искусственных бань, недавно изобретенный». Это хитроумное изобретение представляет собой покрытый кожей ящик окружностью 18 футов, который доставляют к вам домой. После получасовых приготовлений вы можете с его помощью помыться следующими четырьмя способами.

Во-первых, сухим теплом, которое нагревает холодный и влажный воздух и готовит тело к потению, если разместить огонь с одной стороны.

Во-вторых, влажным паром со сладкими кипящими духами.

В-третьих, сухим паром со сладкими кипящими духами.

В-четвертых, в последнюю очередь, но главным образом — влажным горячим воздухом с молоком, водой, маслом или любой другой жидкостью, простой или составной, которая исходит со всех сторон — льется сверху, брызгает снизу и сбоку тонкими струйками благодаря постоянному круговому движению, и, таким образом, жидкость проникает глубже во все части тела, кроме головы, которая остается снаружи, чтобы дышать свежим воздухом; все это осуществляется так скрытно, что ни купальщик, ни слуги в комнате не видят, не слышат и не замечают, как, откуда и посредством чего теплая вода или жидкость исходят сразу со всех сторон и так быстро.

Судя по описанию, это все равно, что залезть в огромную посудомоечную машину. А на вопрос, для чего полезнее принимать душ из горячего молока или масла — для здоровья или чистоты, — попробуйте ответить сами.

Гигиена рта

Телесный «аромат», о котором чаще всего говорят елизаветинские англичане, — это запах изо рта. Помните, Хью Плат писал, что благодаря его помандеру вы будете пахнуть так же хорошо, как собачка любой леди, «если ваше дыхание не слишком сильно». Еще вам, возможно, известен сонет Шекспира «Ее глаза на солнце не похожи…», в котором он подчеркивает материальный и земной характер своей возлюбленной, но о запахе говорит лишь «И я послаще знаю ароматы, чем запах, что с ее слетает уст». Собственно, Шекспир часто упоминает несвежее дыхание: «У него изо рта несет поджаренным сыром», — говорит Смит во второй части «Генриха VI», а в «Короле Иоанне» упоминается «черное дыхание» ночи. Но этому не стоит удивляться, потому что чистить зубы и рот в елизаветинской Англии — очень трудное занятие. У большинства англичан не хватает одного-двух зубов, и они страдают от сильного кариеса[96]. Даже зубы королевы в первые годы правления желтые, а в старости и вовсе чернеют. Что интересно, один немецкий наблюдатель категорически заявляет, что плохие зубы Елизаветы — следствие английской привычки есть слишком много сахара, так что основная причина гниения зубов известна.

Что можно сделать, чтобы почистить зубы и сделать дыхание свежее? Попробуйте воспользоваться зубочисткой, сделанной из пера или щепки: это до определенной степени предотвратит кариес и удалит застрявшие между зубов кусочки гниющей пищи, из-за которой изо рта неприятно пахнет. Если вы не чистите зубы, то на них накапливается налет; его удаляют «зубной тканью» (куском мокрого льна). Борд советует каждый день полоскать зубы водой и квасцами. Чтобы освежить дыхание, можно жевать семена, например кумин или анис. Или же пользуйтесь зубным порошком, приготовленным, например, по следующему рецепту:

С утра съешьте или проглотите две-три сушеные гвоздики, а еще две держите между деснами и щеками или… возьмите унцию чабера, пол-унции альпинии, четверть унции стебля алоэ, приготовьте из этой смеси порошок и съешьте (или выпейте разведенным) немного сутра, немного после обеда и остаток перед сном.

Некоторые хирурги и аптекари предложат вам «зубные белила», сделанные из измельченных раковин каракатиц. Протерев зубы этим порошком, прополощите рот белым вином и «купоросным спиртом» (серной кислотой) и вытрите зубы зубной тканью. Другой способ — специальная жидкость для полоскания. Рецепт Джона Партриджа прост: цветки розмарина, сваренные в кипятке. Вильям Воэн заявляет, что его рецепт лучше тысячи зубных порошков:

Возьмите стакан уксуса и столько же сока мастикового дерева (если сможете достать), или розмарина, мира, мастики, армянского болюса, эстрагона, квасцов — всего этого по унции; пол-унции мелко протертой корицы и три стакана воды из фонтана. Хорошо все перемешайте и разогрейте на небольшом огне, добавьте полфунта меда и снимите пену. Затем добавьте немного бензойной смолы и, поварив с четверть часа, снимите смесь с огня и держите ее в чистой бутылке, полощите зубы перед едой и после. Если вы недолго подержите ее во рту, то она прояснит ум и сделает дыхание слаще.

Если ничего не помогает и зубная боль сводит вас с ума, у вас есть три способа с этим справиться. Первый, самый цивилизованный — пойти к зубному врачу, который вырвет вам зуб специальным инструментом под названием «пеликан». Он состоит из крючка, которым подцепляют внутреннюю сторону зуба, валика с внешней стороны и рукоятки, с помощью которой зуб вырывается. Еще можно попросить об этом же хирурга. Наконец, третий вариант — пойти к местному кузнецу, который за скромную плату вырвет вам зуб клещами.

Болезни

Елизаветинские представления о том, почему люди заболевают (мы изложили их в начале главы), вряд ли дадут вам серьезно отнестись к диагнозу, поставленному врачом. Если природа вашего недуга неясна, врач спросит, когда у вас появились первые симптомы. Некоторые врачи высчитают положение звезд в тот момент, когда ваши влаги вышли из равновесия. Большинство спросит вас, что вы ели, чтобы узнать, не могли ли вы заболеть из-за еды. Абсолютно все попросят вас сдать анализ мочи. Шестнадцать страниц «Краткого справочника по здоровью» Эндрю Борда посвящены тому, как определить состояние организма по цвету, консистенции и прозрачности мочи пациента, так что, например, моча «красноватого цвета, как золото, говорит о начале болезни печени или желудка, а если она слишком жидкая, то это означает изобилие флегмы, которое приводит к некоторым видам лихорадок».

Так что не удивляйтесь, если в ответ на вашу просьбу о помощи врач сначала выдаст стеклянный сосуд для мочи. На самом деле, если вы не богаты, большинство врачей предпочтут иметь дело именно с вашей мочой, а не с вами лично. Они настолько пекутся о своем достоинстве, что с большой неохотой подходят слишком близко к больным пациентам.

Ситуация осложняется не только тем, что медики XVI века устанавливают неправильные диагнозы: ваша собственная интерпретация симптомов может оказаться столь же неверной. Жители елизаветинской Англии страдают от недугов, которых в современной Англии не существует. Самый очевидный, но далеко не единственный пример — чума. Потливая горячка в первую эпидемию 1485 года убила десятки тысяч людей и периодически появлялась снова и снова. Это ужасная болезнь, потому что жертвы умирают буквально за несколько часов. После особенно сильной эпидемии в 1556 году «английский пот» больше не вернулся, но люди не знают, навсегда ли он ушел: они все еще его боятся, и медики продолжают изучать его много лет. Другие болезни не исчезли, но изменили свой характер и, в некоторых случаях, даже симптомы: хороший пример — сифилис (о нем подробнее ниже). По этой причине елизаветинский медицинский «пейзаж» не менее странен, чем пейзаж географический: вы узнаете силуэты далеких холмов и, может быть, излучину большой реки; но, не считая самых крупных и очевидных достопримечательностей, вряд ли что-то будет вам знакомо.

Пожалуй, труднее всего вам будет смириться с количеством погибших. Инфлюэнцей (гриппом), например, вы наверняка болели, и не раз. Но вот ничего подобного елизаветинскому гриппу вы не видывали никогда. Болезнь пришла в декабре 1557 года и свирепствовала в течение полутора лет. За десять месяцев с августа 1558 года по май 1559-го смертность практически утроилась, составив 7,2 процента (обычно количество смертельных случаев не превышает 2,5 процента)[97]. От инфлюэнцы умерло более 150 тысяч человек — 5 процентов всего населения Англии. В процентном соотношении эта эпидемия была страшнее, чем великая пандемия «испанки» 1918–1919 годов (тогда смертность составила 0,53 процента)[98]. Еще одна знакомая болезнь — малярия, которую во времена Елизаветы называли «болотной лихорадкой» (ague) или просто «лихорадкой» (fever). В современном мире она ассоциируется в основном с тропическими странами, но в болотистых местностях Англии XVI века, в частности в «Болотах» Линкольншира и Кембриджшира, Норфолкских топях и близ болота Ромней в Кенте, она унесла тысячи людей. Никто и не подозревал, что дело в комарах: люди думали, что болезнь вызывает испорченный воздух, поднимающийся из низких, сырых болот (отсюда и сам термин mal-aria). Так что хорошего лечения вы точно не дождетесь. Младенческая и детская смертность вокруг болота Ромней невероятно высока: 25–30 процентов детей умирают, не дожив до четырех лет. Общая смертность превышает 5 процентов — вдвое больше среднегодовой, так что жилось там примерно так же, как при непрерывной эпидемии гриппа. Врачей в тех местах вы просто не найдете. Большинство местных ректоров и викариев живут в других местах, а похороны, браки и крещения от их имени проводят клерки. Один писатель так говорит о приходах Бермарш и Димчерч, находящихся близ болота Ромней: «И воздух, и вода ужасно действуют на здоровье обитателей этой болезненной и заразной земли, и это лишь подтверждают их бледные лица и короткие жизни».

Чума

Грипп и малярия, конечно, серьезные болезни, но не они — главные убийцы эпохи. Этот «титул» принадлежит чуме, или «мору» (pestilence — прим. пер.). Никто не знает точно, сколько людей умерло от нее за время правления Елизаветы, но, скорее всего, не менее 250 тысяч человек. В 1565 году жители Бристоля подсчитали количество жертв чумы за этот год и насчитали 2070 человек — почти 20 процентов населения. Через десять лет, после еще одной смертоносной эпидемии, погибло еще 2000 человек. В Норидже худшая эпидемия чумы случилась в 1579–1580 годах, когда от нее умерло 4193 человека — четверть населения; почти половину жертв составили иммигранты[99]. В 1564 году чума убила двести человек в Стратфорде-на-Эйвоне (13 процентов населения). В Эксетере сопоставимые эпидемии случились в 1570 (16 процентов населения) и 1590–1591 годах (15 процентов населения). Последняя эпидемия началась в Португалии, а в Девон ее привезли моряки. По иронии судьбы морские суда, которые спасли Англию от испанской Непобедимой армады, привели к гибели англичан от чумы. В 1602 году новая эпидемия чумы пронеслась по южному побережью из Плимута и Дартмута; на следующий год она убила еще 2000 жителей Бристоля и 1800 — Нориджа.

Смертность в Лондоне в 1563–1603 годах, по данным реестров смертей[100]

Эти цифры шокируют, но по сравнению с Лондоном они просто мизерны. Чума 1563 года оказалась настолько смертоносной, что городские власти начали составлять специальные реестры смертей (Bills of mortality), записывая количество умерших в каждом приходе. Именно с этого началась официальная статистика здравоохранения.

Мрачная реальность состоит в том, что чума в столице — такое же обычное дело, как вонь из выгребных ям, и почти так же неизбежна. Невозможно даже предположить, когда и как она нанесет удар: люди, живущие по соседству с больными чумой, временами не заражаются. Иногда не заражаются даже те, кто живут с больными чумой в одном доме.

Можно ли сделать что-нибудь, чтобы избежать чумы? Ответ прост: почти ничего. Хотя к 1600 году ей посвящено не менее 23 медицинских трактатов, а также сотни рецептов лекарств, ни один из них вам не поможет. Не помогут и регулярное окуривание и проветривание комнаты — несмотря на то, что это официальная рекомендация Врачебного колледжа. Но у вас есть преимущество: вы знаете, что чуму можно подхватить от укуса блохи, а черные крысы, переносящие чумных блох, не любят уходить далеко, так что хорошей стратегией будет покинуть район, где обнаружена чума. Кроме того, между людьми чума чаще всего передается в городах, а зимой идет на убыль, потому что крысы тогда менее активны. Таким образом, летом избегайте городов, особенно бедных приходов, потому что они страдают куда сильнее, чем богатые. Иногда чума передается воздушно-капельным путем, так что старайтесь не посещать многочисленные собрания, если в городе эпидемия (и не целоваться с незнакомцами). Еще не забывайте, что чума передается и косвенно, например через одежду, которую носил больной. Так что подержанную одежду лучше не покупать. Регулярно меняйте одежду и постельное белье и тщательно их стирайте. Чума распространяется так быстро во многом благодаря тому, что, по словам Томаса Моффета, «страдать от блох не позорно».

Но что, если случилось худшее? Что, если у вас в паху и подмышках выступили болезненные черные бубоны, сильно бьется сердце и болит голова, вы чувствуете сильнейшую жажду, у вас начинается бред — в общем, если начались симптомы чумы? Тут уже ничего не поделаешь. Врачи пропишут традиционные лекарства — «драконью воду», митридациум и териак, если узнают, что вы заразились, но вы посчитаете (и совершенно правильно), что это просто циничная попытка выманить деньги у умирающего. Подходить они к вам вряд ли станут. Саймон Форман, который все же посещает больных чумой, редкое исключение: он сам пережил чуму и считает, что второй раз ее не подхватит. Впрочем, в качестве лечения он предлагает только не есть лук и держать пациента в тепле. У него есть рецепт для избавления от чумных язв, которые остаются, если вы переживете болезнь, но это очень большое «если». Похоже, лучший совет дал Николас Баунд в книге «Лечение чумы»: «В сии опасные времена Бог — наша единственная защита».

Важная дата, которую следует запомнить, — 1578 год. Тайный совет тогда составил серию из 17 указов, направленных на ограничение распространения чумы. С этого времени, если начнется эпидемия, городское правление должно собираться каждые две или три недели, чтобы оценить распространение болезни и проконсультироваться с «искателями», которые осматривают трупы, определяя причину смерти. Одежду и постель чумных больных стали сжигать, а хоронить их — в сумерки, чтобы на похороны не собирались люди. Самая важная мера: любой дом, где обнаруживали больного, заколачивали досками как минимум на шесть недель вместе со всей семьей и слугами — неважно, здоровыми или больными. К дому приставляют стражников, которые следят, чтобы никто не выходил. Вы наверняка заплачете, услышав крики женщин, запертых вместе с мужьями, детьми и слугами после того, как у кого-то из них нашли чуму. Люди не понимают, за что им послана болезнь, почему Бог проклял их семьи. Стражники, назначаемые мировыми судьями, на самом деле не бессердечны; некоторые из них считают себя скорее помощниками для запертых семей: они пересылают записки и передают им лекарства и другие вещи, которые невозможно достать, не выходя из дома. Но тем не менее такая изоляция — это ужасающее переживание, даже если просто за ней наблюдать.

Это может показаться удивительным, но если вы заболеете чумой, то старые и бедные женщины добровольно согласятся запереться в доме вместе с вами, чтобы убираться, готовить и присматривать за вами. Они, скорее всего, тоже умрут, но до этого успеют хорошо заработать — 6 шиллингов 8 пенсов, а то и 8 шиллингов за неделю. Шестинедельная изоляция за 6 шиллингов 8 пенсов в неделю принесет 2 фунта: такая же награда за риск для бедных женщин, какую получает шахтер, который пробивает дренажную канаву в затопленной шахте, рискуя жизнью за те же 2 фунта. Но когда ваши двери и окна заколачивают досками, отправляя вас в мрачное чистилище, на выходе из которого ждет либо смерть, либо выздоровление, вы можете застрять в доме на несколько месяцев. Томас Смоллбон из Баклбери в Беркшире умирает вместе с тещей, следом погибают его сын и жена, после чего в доме остаются лишь двое детей и слуги. Вам вряд ли захочется представить, как мучились дети — особенно после того, как и у них проявились симптомы. Дом оставался заколоченным восемь месяцев; выжили только слуги[101].

Учитывая все обстоятельства, вполне понятно, почему некоторые жертвы чумы идут на крайние меры. В реестре Мальпаса, графство Чешир, мы находим такую запись:

Ричард Доусон, заболев чумой и поняв, что скоро умрет, встал с постели, выкопал себе могилу и заставил племянника, Джона Доусона, выстлать могилу, расположенную недалеко от дома, соломой, затем лег в эту самую могилу и попросил накрыть его тканями, после чего покинул этот мир [102].

Другие болезни

Количество болезней, которыми страдают жители елизаветинской Англии, весьма велико — может быть, их даже не меньше, чем в современном мире. Ваш осторожный подход к санитарии, скорее всего, спасет вас от «кровавого поноса» (bloody flux, дизентерии), «жгучей лихорадки» (burning ague, сыпного тифа) и брюшного тифа. Ваши знания о витаминах С и D защитят вас от цинги и рахита. Многих профессиональных заболеваний вы, скорее всего, тоже сумеете избежать: например, отравления ртутью на производстве зеркал или легочных заболеваний в шахтах. Но есть и болезни, от которых не уйти никак. Туберкулез очень распространен и неизлечим, а передается воздушно-капельным путем. Если вы страдаете от каких-либо душевных расстройств, то вас наверняка назовут «безумным» (frantic), но вот что с вами делать, вряд ли кто знает. Один из вариантов — отправить вас в госпиталь Святой Марии Вифлеемской на окраине Лондона, известный всем как Бедлам; там за небольшую плату присматривают за душевнобольными. Другой вариант — к вам приставят «хранителя», запрут в отдельной комнате, обреют голову (чтобы охладить мозг), станут тщательно следить за вашим питанием и иногда пускать кровь из вены на голове.

В этой книге слишком мало места, чтобы обсудить абсолютно все заболевания, но еще два все же стоит упомянуть: две «сыпи» (poxes), «малую» (smallpox) и «большую» (great рох). В первом трактате о «малой сыпи», или оспе, изданном Саймоном Келлвеем в 1593 году, говорится, что ее причина — «перемены в воздухе, которые привлекают гниль и порчу, заставляющие кровь закипать». Болезнь передается через гной из пустул и «пыль» из засыхающих корочек, так что воздух вокруг больных действительно можно считать «опасным и испорченным». Если вы подхватите оспу, то будете страдать от высокой температуры, ломоты в мышцах, сильнейшей головной боли, рвоты, поноса, а на лице и теле выступит множество заполненных вирусом пустул. В елизаветинское время, впрочем, оспу считают детской болезнью, как корь, с которой ее часто ставят в один ряд. Она часто убивает детей, но вот взрослые от нее умирают редко: даже сама королева переживает серьезное заболевание оспой в 1562 году. Лишь в 30-х годах следующего столетия она превратится в ужасную болезнь-убийцу, выкашивающую и детей, и взрослых, которой будут бояться не меньше, чем чумы. Тем не менее вам вряд ли захочется ее подхватить даже в тогдашнем виде: она оставляет множество отвратительных оспин на лице и теле, так что, даже если вы выживете, жизнь ваша станет ужасной.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.