Развод без папы

Развод без папы

В шестнадцатом веке в Европе грянула Реформация. Вожди протестантов затеяли церковные реформы, конечно же, не для пересмотра брачно-семейного законодательства – но и не сказать своего слова по проблеме разводов они не могли. И слово это было достаточно либеральным. Так, глава реформации, Мартин Лютер, считал, что развод возможен в случае прелюбодеяния одного из супругов, импотенции и неисполнения супружеских обязанностей. Кроме того, он разрешил разводиться с неверующим супругом (если таковой сам проявит инициативу). Разрешил Лютер и повторные браки, но, разумеется, только тем, кто не спровоцировал развод своим прелюбодеянием. Лютер объяснил, что прелюбодействующий супруг для супруга честного является все равно что мертвым, посему и повторный брак для невиновной стороны возможен точно так же, как он возможен для вдовцов.

Правда, в свете теории предопределения, автором и горячим проповедником которой был Лютер, не вполне понятно, зачем надо вообще придерживаться каких-либо нравственных и религиозных норм. Лютер утверждал, что Господь сам выбирает тех, кто должен спастись, и тех, кто будет осужден на муки, независимо от их личных достоинств. В своей книге «О рабстве воли» Лютер писал: «…как может быть справедливо то, что Он увенчивает недостойных, – для нас непостижимо, однако мы увидим это, когда придем туда, где уже не верят, а видят лицом к лицу.

И еще непостижимее, как может быть справедливо то, что Он осуждает тех, кто не заслужил этого, но поверят и в это, когда явится Сын Человеческий».

Идея предопределения была подхвачена и доведена до полного блеска последователем Лютера, Жаном Кальвином. В свете их утверждений становилось не так уж и важно, прелюбодей ты или добродетельный христианин. Но тем не менее протестанты стремились к духовному совершенству и прелюбодеяний старались избегать. В вопросе о разводах они придерживались рекомендаций многочисленных церквей, возникших в русле Реформации. Церкви эти по-разному решали вопрос о разводах, но большинство их более или менее придерживались точки зрения, которая выражена в «Вестминстерском исповедании веры» – кратком своде кальвинистской религиозной доктрины, принятом в семнадцатом веке:

«Хотя греховность человека такова, что он готов рассматривать доводы к расторжению брака, не должно разводить тех, кого Бог соединил в браке; поэтому ничто, кроме случая супружеской неверности или такого намеренного оставления семьи, которое уже никоим образом не может быть исправлено ни Церковью, ни гражданской властью, не является достаточным основанием для расторжения брачных уз. Расторжение брака должно проходить гласно и законным образом. Не позволительно оставлять такие случаи на усмотрение и волю самих супругов».

С одной стороны, протестанты, в отличие от католиков, разрешили развод и повторный брак, хотя и обставили их рядом сложно выполнимых условий. Но с другой стороны, они категорически запретили признание брака недействительным, которое так широко практиковалось и практикуется у католиков. Поэтому трудно сказать, кому стало легче получить свободу от брачных уз, – все зависело от обстоятельств конкретного брака. Впрочем, теперь у желающих обрести свободу появилась возможность сменить религию.

Победа протестантизма в Англии стала побочным следствием бракоразводного процесса. Отказ Папы Римского признать недействительным брак английского короля Генриха VIII привел к тому, что король решил поменять религию во всей стране, запретить католицизм и создать под знаменем протестантизма свою собственную, Англиканскую церковь. Впрочем, шесть браков и четыре развода Генриха VIII заслуживают отдельного разговора.

Первая жена Генриха VIII, испанская инфанта Екатерина Арагонская, досталась ему уже вдовой. Еще ребенком она была заочно (по доверенности) обвенчана со старшим братом Генриха, принцем-наследником Артуром. Достигнув совершеннолетия, Екатерина прибыла в Англию, где состоялось повторное венчание. Но вскоре после него новобрачный заболел и скончался. Некоторое время Екатерина продолжала жить в Англии на неопределенных правах непонятно чьей невесты, ибо ей так или иначе предстояло выйти за кого-то из членов королевской семьи для укрепления испано-английских связей. В конце концов Екатерину обвенчали с новым наследным принцем – братом ее покойного мужа. Такие близкородственные браки Церковь не признавала, вдове пришлось дать клятву в том, что ее первый брак не довершился должным образом и она осталась «девицей непорочною, мужа не знавшей». Поверил Римский Папа клятве или решил не мешать играм большой политики, но он дал разрешение на брак.

Свадьбу сыграли по приказу короля, но дальновидный новобрачный еще задолго до свадьбы составил тайный документ, в котором выразил свой протест против предполагаемого брака: Генрих утверждал, что он слишком молод, чтобы жениться. Впрочем, когда его повели под венец, ему успело исполниться восемнадцать лет, и ссылки на молодость явно устарели. Женился он, уже унаследовав трон после смерти отца, за несколько дней до коронации. Тем не менее через шестнадцать лет после свадьбы Генрих извлек свой документ на свет божий. Дело в том, что жена никак не могла родить королю наследника: дети умирали в младенчестве, и в живых осталась только одна девочка. Правление королев еще не успело стать английской традицией, и Генрих жаждал сына. Кроме того, он полюбил неприступную красавицу Анну Болейн… Короче, у короля были все основания желать развода.

Реформация в Англии, да и во всей Европе была еще делом новым, и король по старинке обратился к Папе Римскому, утверждая, что брак его незаконен, поскольку он, во-первых, с самого начала против него протестовал (о чем имеется свидетельство), а во-вторых, жениться на вдове брата грешно. Суд в присутствии представителей Ватикана состоялся в Лондоне. Екатерина обратилась к неверному мужу со следующими словами:

«Сир, заклинаю вас, во имя той любви, что была меж нами… не лишайте меня правосудия, возымейте ко мне жалость и сострадание… К вам я прибегаю как к главе правосудия в этом королевстве… Г?спода и весь мир призываю в свидетели, что я была вам верной, смиренной и послушной женой… и родила я вам много детей, хоть и угодно было Господу призвать их к себе из этого мира… Когда вы приняли меня впервые, то – призываю Господа в судьи – я была девицей непорочною, мужа не знавшей. Правда ли это или нет, я предоставляю вашей совести. Если найдется по закону дело справедливое, которое вмените вы против меня… то я согласна удалиться… Если же нет такого дела, то нижайше умоляю вас, позвольте мне пребывать в прежнем состоянии моем».

Папа внял жалобам несчастной жены и отказал королю в его иске. Тем более что Екатерина Арагонская была родной теткой императора Священной Римской империи и короля Испании Карла V, над владениями которого не заходило солнце, – а ссориться с ним у папы в то время не было никаких оснований.

До этого момента Генрих VIII был верным сыном Католической церкви. В юности, до того, как смерть старшего брата открыла ему дорогу к престолу, он готовился к принятию сана. Потом он, правда не без помощи Томаса Мора, написал трактат «В защиту семи таинств», направленный против Лютера, за что удостоился от папы титула «защитник веры». Но жажда избавиться от постылой жены оказалась сильнее веры в католические таинства. Король отрекся от Ватикана, созвал «Парламент реформации» и объявил себя главой реформированной английской Церкви. Он назначил нового архиепископа Кентерберийского, ранее безвестного Томаса Кренмера, которому и поручил дело о разводе.

Положительное решение не заставило себя ждать, и вскоре счастливый жених был обвенчан с Анной Болейн тем же Кренмером. Дочь короля от первого брака была признана незаконнорожденной. А специальным актом о престолонаследии было объявлено, что всякое «предубеждение, оклеветание, попытки нарушить или унизить» новый брак короля приравниваются к государственной измене.

Римский Папа Климент VII отлучил короля от Церкви, но это уже не волновало мятежного монарха. Он казнил многочисленных священнослужителей и политиков, не пожелавших примириться с реформой, закрыл все монастыри и конфисковал их имущество, а заодно вскрыл и разграбил мощи некоторых святых. После чего в Англии воцарился протестантизм. Но брак с Анной, ради которого всей стране пришлось поменять религию, оказался несчастливым. Во-первых, Анна родила королю девочку Елизавету. Впоследствии эта девочка станет знаменитой Елизаветой I, правление которой назовут «золотым веком Англии». Но Генрих этого еще не знал и был разочарован. Кроме того, Анна покупала себе слишком дорогие украшения и устраивала слишком пышные праздники, иногда в отсутствие короля… А главное, у Генриха появилась новая фаворитка, Джейн Сеймур.

На этот раз король не удовольствовался разводом, но решил отомстить опальной жене за все обиды по полной программе: был сфабрикован процесс о заговоре и Анну отправили на эшафот. Но казнить жену показалось королю неприличным, поэтому неизменный Кренмер в срочном порядке расторг и этот брак. Анна была обезглавлена на следующий день после провозглашения развода.

Сам Кренмер, разводя короля, попадал под действие акта о «попытке нарушить или унизить» августейший брак. Поэтому законопослушный король, для спасения своего любимца, издал новый акт о престолонаследии. В нем подтверждалась виновность тех, кто протестовал против брака с Анной ранее, но снималась вина с тех, кто делал это в последнее время и из лучших побуждений. Кроме того, были объявлены изменниками все те, кто посмеет усомниться в законности обоих королевских разводов.

Король женился в третий раз. Но жена его, кроткая и богобоязненная Джейн Сеймур, сохранившая, кстати, верность католицизму, вскоре умерла родами.

Через некоторое время Генрих женился на дочери брюссельского герцога Клевского, Анне. Молодые были незнакомы друг с другом, и, хотя брак преследовал политические цели, Генрих мечтал о красивой жене. Он заказал портрет предполагаемой невесты известному художнику Гансу Гольбейну Младшему. Но художник схалтурил и работал не с натуры, а с другого, уже существующего портрета. В результате, когда невеста прибыла в Рочестер на встречу с суженым, король не узнал свою нареченную. Он пришел в ужас от ее внешности, и в течение нескольких оставшихся до свадьбы дней королевские юристы искали способ избавить своего монарха от брака.

Повода юристы не нашли, и король отправился под венец. Но вскоре политический альянс с герцогом Клевским оказался неактуален. Генрих не знал, куда деваться от постылого брака, который, как он утверждал, так и не увенчался интимной близостью. Впрочем, Анна оказалась сговорчивой, что, возможно, спасло ей жизнь. Для расторжения брака были объявлены целых две причины – неспособность Генриха к брачному сожительству с женой и ранее заключенная помолвка Анны с герцогом Лотарингским. Анна признала обе причины уважительными, Англиканская церковь – тоже. На радостях король назвал Анну своей «любимой сестрой» и пожаловал ей несколько поместий и солидное содержание. После чего, нимало не смущаясь тем, что его брак был расторгнут из-за неспособности к брачному сожительству, женился на Екатерине Говард.

Эта пятая жена Генриха приходилась кузиной злосчастной Анне Болейн и повторила участь своей родственницы. Она окончила жизнь на эшафоте по обвинению в измене (на этот раз не государственной, но супружеской).

Шестая жена Генриха VIII, Екатерина Парр, прожила с ним четыре года. Быть может, король избавился бы и от нее, но он сам умер раньше, в возрасте пятидесяти шести лет. Что было благом как для его возможных будущих супруг, так и для Англии, ибо казнями жен король не ограничивался: в его тридцативосьмилетнее правление в стране было отправлено на плаху около 72 000 человек.

Англиканская церковь, сравнительно легко расторгая королевские браки, была далеко не так снисходительна к разводам простых граждан. Несмотря на то, что самим своим существованием она была обязаны бракоразводному процессу, она оказалась в этом смысле гораздо менее уступчивой, чем другие протестантские церкви, – без особых проблем давала разрешение на разлучение супругов, но развод с правом повторного брака не одобряла.

Примерно через сто лет после мятежного Генриха VIII знаменитый английский писатель, Джон Миль тон, решил бороться за права опостылевших друг другу супругов. Самого Мильтона его молодая жена Мэри покинула через несколько недель после свадьбы, убежав домой к родителям. Но писатель не обиделся на жену, а, напротив, проникся идеей свободы и написал книгу «Причины и условия развода». Мильтон категорически настаивает на том, что каждый из супругов должен иметь возможность свободно развестись и что законы должны диктоваться не каноническим правом, а правом каждого человека на свободное волеизъявление: «Брак не может существовать и сохраняться без взаимности в любви, а там, где нет любви, от супружества остается только внешняя оболочка, столь же безрадостная и неугодная Богу, как и всякое другое лицемерие». Интересно, что толерантность писателя была вознаграждена: в конце концов беглая жена вернулась к нему и они жили счастливо до самой ее смерти.

Церковь не прислушалась к Мильтону, но тут в стране грянула буржуазная революция, и многие перестали прислушиваться к самой Церкви. В 1653 году Кромвель ввел в Англии беспрецедентную форму брака – обязательный гражданский брак пред судьей. Теперь до свободы разводов оставался один шаг, но шаг этот сделан не был. Кромвель выбрал не самую удачную форму гражданского брака: англичанам не понравилось, что на супружескую жизнь их благословляет тот же самый судья, который посылает людей на виселицу. А поскольку виселица за годы парламентского правления и Протектората всем изрядно приелась, после реставрации 1660 года закон отменили. Вопросы браков и разводов снова перешли под юрисдикцию Церкви. Впрочем, с конца семнадцатого века англичане получили возможность обращаться за разводом в парламент. Первым, кто воспользовался этой возможностью, был лорд Росс, немного позднее – герцог Норфолк. Всего за неполные сто лет парламент расторг около трехсот браков, из них только четыре – по инициативе женщин.

Впрочем, жизнь вносила свои коррективы, буржуазная революция открыла дорогу частному предпринимательству, и мужья, не имевшие возможности развестись, стали попросту продавать своих жен на сторону.

Английские хроники XVIII—XIX веков сохранили многочисленные упоминания о продаже жен, причем очень часто – за самую символическую сумму. Видимо, за этими продажами стояло не столько желание заработать, сколько мечта избавиться от своей благоверной. Так, в 1765 году столяр Гигинсон из Саусерка продал свою жену товарищу по цеху. В 1773 году в Бирмингеме жена была продана за шиллинг. В 1805 году на рынке в Таксфорде молодым мужчиной были проданы не только его жена, но и ребенок. В 1820 году почтенного вида мужчина привел свою жену на скотный рынок в Кентербери. Базарный смотритель отказался привязать женщину к столбу, тогда находчивый муж нанял навес, где и продал жену за вполне приличную сумму в пять шиллингов. В 1832 году в городе Карлейле мелкий арендатор Джозеф Томсон дал объявление, что 7 апреля в 12 часов утра будет продавать свою жену на местном рынке. Все так и произошло: жену, на шее у которой красовалась веревка, поставили для удобства обозрения на стул и обменяли на лошадь и ньюфаундленда. Присутствовавшие тут же друзья и родственники семейства не препятствовали сделке, – видимо, жена была так же рада избавиться от мужа, как и муж от жены. Надо отметить, что цена на жен в Объединенном Королевстве стабильно росла, и в 1877 году один предприимчивый англичанин умудрился продать жену уже за сорок фунтов; сделка была удостоверена у нотариуса.

В 1857 году в Англии был наконец принят закон, по которому можно было развестись через суд, не утруждая парламент и не выводя жену на рынок. Но развод дозволялся только при условии прелюбодеяния одного из супругов. Причем если женщине было достаточно попросту изменить мужу, то мужское прелюбодеяние шло в зачет только в том случае, если оно сопровождалось отягчающими обстоятельствами: кровосмешением, изнасилованием, жестоким обращением с женой… У юристов такое прелюбодеяние носит название «квалифицированное». Свободу разводиться, не совершая в обязательном порядке квалифицированных прелюбодеяний и прочих преступлений против нравственности, англичане получили только в 1969 году.

Во Франции полная свобода разводов была объявлена сразу после Великой французской революции. Уже в Конституции 1791 года говорится: «Закон рассматривает брак только как гражданский контракт». А в 1792 году был издан закон о полной свободе развода. Правда, Наполеон, придя к власти, таковую свободу не одобрил и права жен ограничил. Так, жена по Гражданскому кодексу 1804 года могла разводиться не при любой измене мужа, а лишь если он «держал свою сожительницу в общем доме». Впрочем, следующие пункты гласили, что супруги вправе требовать развода «вследствие тяжелых обид», а также при взаимном согласии. Поскольку понятие «тяжелых обид» не уточняется, то жены времен Наполеона возможность развестись, видимо, имели.

А вскоре император получил возможность самому опробовать разводные статьи своего кодекса в действии – его брак с Жозефиной Богарнэ, несмотря на большую взаимную склонность, оказался бездетным, хотя у обоих были дети: у Жозефины от первого мужа, у Наполеона на стороне. Но императору был нужен наследник… Впервые он предложил жене развод в 1807 году. Но многочисленные измены императора императрица считать поводом к разводу не пожелала, наносить ей тяжелые обиды Наполеон, очевидно, не хотел, сожительниц во дворце не держал, и ему пришлось два года добиваться взаимного согласия. 15 декабря 1809 года французский Сенат специальным указом утвердил развод августейшей пары. С отвергнутой женой Наполеон был щедр по-императорски: она сохранила титул императрицы, получила три дворца и три миллиона франков годового содержания, остался принцем ее сын от первого брака Евгений Богарнэ…

Теперь женой императора должна была стать принцесса. Сразу после развода Наполеон попросил руки сестры императора Александра I, но получил мотивированный молодостью предполагаемой невесты вежливый отказ и немедленно сделал предложение другой принцессе. 2 апреля 1810 года был заключен брак Наполеона, императора Франции, и Марии-Луизы, дочери императора Австрии.

Но к досаде всех не успевших вовремя развестись французов император потерпел поражение и был сослан – сперва на остров Эльба у берегов Италии, а после Ста дней – на остров Святой Елены в центре Южной Атлантики. Вернувшиеся к власти Бурбоны восстановили католический брак, а развод запретили совсем, заменив его старым принципом признания недействительности брака. Под сенью этого законодательства французские супруги промаялись до 1884 года, когда для них были сделаны некоторые послабления. И лишь в 1975 году во Франции окончательно восторжествовали гражданский брак и свобода разводов.

Сегодня в большинстве стран Западной Европы существует гражданская форма регистрации брака (обязательная или по желанию) при полной или относительной свободе развода. Обычно расторжение брака не встречает препятствий при взаимном согласии супругов. Если же один из них не согласен, то дело может затянуться, особенно если в семье есть дети. Законодательства многих стран требуют от разводящейся стороны привести определенные причины для развода. Но, как правило, список допустимых причин носит достаточно расплывчатый характер. Например, термин «жестокое обращение» отнюдь не обязательно подразумевает, что муж избивает жену, – достаточно и мелких придирок или простой невнимательности. Фактическое оставление одного из супругов другим тоже принимается во внимание.

До сих пор разводы запрещены на Мальте и очень затруднены в Ирландии и Италии. В Ирландии на референдуме 1986 года большинство населения высказалось против разводов, с чем и пришлось сообразовываться законодателям. В 1995 году был проведен еще один референдум, и с 1997 года разводы были наконец разрешены. Но жаждущие свободы супруги должны доказать, что они уже четыре года живут раздельно.

В Италии разводы формально были разрешены с 1970 года, но они носили, скорее, лишь характер «разлучения», поскольку вступать в новый брак супруги не имели права. Сегодня ситуация упростилась, но прежде чем супруги смогут развестись, им надо пройти через трехлетний период «сепарационе» – раздельной жизни. После этого, если они не надумали помириться, начинается сам бракоразводный процесс. Если оба супруга хотят развестись и никаких препятствий к этому нет, то еще через полтора года они смогут стать свободными от брачных уз. Если же выяснятся какие-то препятствия, то процесс может затянуться надолго. Так, при несогласии одного из супругов время на примирение могут увеличить до семи лет. Это, впрочем, никак не отменяет принципа нерасторжимости католического брака. Но теперь супруги сами выбирают, где им скреплять и где расторгать свой брак: в церкви или в мэрии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.