«Цветок в петлице Петербурга»

«Цветок в петлице Петербурга»

В сознании петербуржцев-ленинградцев – «поехать на Острова» – никогда не означало: поехать на Васильевский, Петровский или на какой-нибудь другой остров. Только на Елагин, Каменный, Крестовский…[65]

Из этих трех островов Елагин, конечно, самый известный, хотя и самый маленький. Его площадь 94 гектара, причем пятую часть острова занимают водоемы – пруды и протоки. Старинное название острова «Мишин», или «Михалин». Якобы, когда сюда впервые пришли петровские солдаты, они напоролись в зарослях на медведя. Непонятно только почему этот факт их так удивил – местность здесь была дикая, и в том, что им встретился медведь, нет ничего странного. Скорей всего, все-таки это искаженное финское название острова, что-то вроде «Мистула-саари», если я правильно помню.

Петр Первый начал раздавать земли вокруг новой столицы своим приближенным, и первым владельцем острова оказался вице-канцлер барон П. П. Шафиров. Островом он владел недолго, был обвинен в 1723 году в казнокрадстве, лишен чинов и званий и приговорен к смертной казни. Но Петр проявил милосердие к олигарху и заменил смертную казнь ссылкой. Шафиров не успел толком освоить остров, но, тем не менее, какое-то непродолжительное время остров назывался «Шафировым».

Затем остров перешел к П. И. Ягужинскому – человеку низкого происхождения, денщику Петра, который дослужился до генерал-прокурора, и которому Петр очень доверял, называя его «оком государевым». То есть то, что видел, и о чем докладывал Петру Ягужинский, было, как бы то же самое, как если бы Петр видел это собственными глазами.

Всех хозяев острова, наверное, нет смысла перечислять, но на некоторых надо все же остановиться. Сенатор Алексей Петрович Мельгунов, друг графа Ивана Ивановича Шувалова, настоящий вельможа XVIII века. Он построил на острове дом, устраивал здесь праздники или «пикники», на которых часто бывал поэт Гаврила Романович Державин, посвятивший острову (называвшемуся тогда «Мельгуновым») и его гостеприимному хозяину стихотворение, которое начинается так:

Оставя беспокойство в граде

И все, смущает что умы,

В простой приятельской прохладе

Свое проводим время мы…

Но вот в 70-е годы XVIII века хозяином острова становится обер-гофмейстер Екатерины II Иван Перфильевич Елагин. Именно его имя закрепилось в названии острова, и по праву, потому что при нем начинается настоящее благоустройство острова. Иван Перфильевич строит здесь большой каменный дом (там, где сейчас стоит дворец), укрепляет берега. На острове проводятся земляные работы, делается подсыпка, осушение – появляются пруды и канавы. Тогда же устраиваются шлюзы, чтобы воду можно было спустить и почистить пруды. Система шлюзов сохранилась до сих пор, только, конечно, оборудование более современное. Остров был также обнесен земляным валом для защиты от наводнений, по которому провели дорогу и обсадили ее деревьями. Михаил Иванович Пыляев пишет, что у перевоза с Каменного острова построили из камня набережную, на которой поставили 12 медных пушек.

Елагин остров. Шлюз. 2014 год

Об этом «перевозе» с Каменного острова надо сказать немного подробнее. Дело в том, что Иван Перфильевич Елагин был масоном. В бытность свою в Петербурге у него гостил знаменитый граф Калиостро, тоже масон. Считается, что в загородном доме Елагина существовал масонский храм, но где именно он находился, никто не знает.

К 300-летию Петербурга на острове проводились реставрационные работы. Они затронули, в частности, так называемой «Павильон под флагом», или «Павильон-пристань», построенный Карлом Росси на старом, еще елагинских времен фундаменте. Спонсором реставрации выступил Международный фонд памятников Великобритании, а курировал ход работ лично Его Высочество Принц Кентский. Заменили и отремонтировали перекрытия, пол и лестницы, фасады, кровлю; произведена гидроизоляция фундамента. И раскрыты давно засыпанные подвальные помещения, сохранившиеся со времен владения островом Елагиным. Исследователи предполагают, что эти подвалы могли использоваться масонской ложей для тайных собраний. Возможно, они соединялись подземным ходом с домом Елагина. Напоминаю, что он стоял на месте нынешнего Елагина дворца.

Можно представить себе церемонию посвящения в масонство, скажем, так, как она описана в романе Толстого «Война и мир». Что-то подобное могло происходить и в подземельях Елагина острова. Уединенный павильон – вполне подходящее сооружение для масонских ритуалов. Вокруг – лиственницы (масонское, между прочим, дерево). Основной девиз масонства – «memento mori». Отсюда атрибутика смерти и подземелья. Человек, посвящаемый в масонство, должен пройти инициацию, обряд которой предполагал мрачную, стилизованную под Средневековье, обстановку, напоминающую о смерти – гробы, черепа и т. д. И обязательное требование масонства – сокрытие всех ритуальных действий от посторонних – проще всего выполнять в специально оборудованном подземном помещении.

А еще на Елагином острове стояли когда-то памятники, которые Елагин ставил в честь своих друзей-масонов.

Вообще Иван Перфильевич Елагин был человеком интересным. Считается, что предки его вели свою родословную от римлянина Винцентия в 1340 году выехавшего в Литву, а оттуда в Москву, и от карпатских русинов. О Елагине Екатерина писала, что «он хорош без пристрастия». Возможно, что ряд стихов ее комедий принадлежит перу Елагина. Достоверно известно, что он помогал ей в литературных занятиях.

Правда, отношения с императрицей под конец жизни у Елагина разладились. Екатерина масонов не любила, а Елагин первым получил звание великого мастера в основанной в 1770 году Санкт-Петербургской ложе английской системы. Впоследствии он принимал участие во введении шведской масонской системы «строгого наблюдения». Почти столетие спустя, в 1864 году, опубликованы его незаконченные записки о русском масонстве. Известно также, что Елагин много лет всерьез занимался алхимией. Впрочем, вряд ли ему удалось найти философский камень.

А вот дом на острове Елагин построил. Каменный, напоминающий по очертаниям нынешний дворец. При доме был зимний сад, богатейший погреб с заморскими винами, вокруг дома – парк. Два дуба перед дворцом до сих пор называют «елагинскимим дубами». И еще возле дворца в перестроенном виде сохранилась оранжерея елагинских времен.

И, конечно, современники описывали праздники, которые давал на острове Елагин, особенно в зимнее время. Их посещала и императрица Екатерина II. Иоганн-Готлиб Георги, один из первых историков Петербурга, пишет: «По гостеприимству знаменитого хозяина веселого острова можно почесть оный публичным садом, поелику всем хорошо одетым людям не воспрещается гулять в нем в летнее время. Кроме того, всех приезжающих на прогулку, даже в отсутствие хозяина, дворецкий принимал и угощал, смотря по времени, обедом или ужином».

После смерти Ивана Перфильевича остров переходит к графу В. Г. Орлову, который в 1817 году продает его со всеми постройками императорскому Кабинету, в ведении которого находилось личное имущество царской семьи. Александр I решил построить на острове летний дворец для своей матушки императрицы Марии Федоровны. Мария Федоровна страстно любила цветы, садоводство, занималась этим в своем обожаемом Павловске. Но годы брали свое, ей уже стало трудно выдерживать поездки в Павловск, и любящий сын решил сделать матери подарок – построить загородный дворец недалеко от Зимнего дворца и от своей летней резиденции – Каменноостровского дворца. Причем, на Елагин остров можно добираться водным путем, а значит, переезд проходил легче.

Для постройки нового дворца пригласили малоизвестного тогда архитектора Карла Ивановича Росси. Его рекомендовала Александру великая княжна Екатерина Павловна – любимая сестра императора. Екатерина Павловна была замужем за принцем Ольденбургским и жила вместе с мужем в Твери, так как принц занимал должность тверского генерал-губернатора. Росси много строил в Твери, Екатерина Павловна осталась им довольна, и рекомендовала молодого архитектора брату. Строительство на Елагином острове – первая самостоятельная большая работа Карла Росси в Петербурге.

Надо сказать, что перед Росси стояла сложная задача. Он должен был не построить новый дворец, а перестроить старый, причем Александр I поставил ему довольно жесткие условия: сохранить стены старого елагинского дома и особенно – домовую церковь Св. Николая. И денег на строительство отпустили не очень много (император был скуповат). Все работы на острове обошлись в 1 587 632 руб. 40 коп. При этом Мария Федоровна желала, чтобы ее новый летний дом совмещал пышность резиденции императрицы-матери с немецким уютом.

Итак, Росси сделал проект, набрал команду. Это и помощники архитектора Комаров и Войлоков, и известные скульпторы С. С. Пименов и В. И. Демут-Малиновский. Но, кроме того, в команду входили живописцы, паркетчики, мастер по искусственному мрамору, позументщики, столяры. И, что было необычно для того времени – эта команда переходила вместе с Росси с одной стройки на другую. Об атмосфере, царившей в команде, свидетельствует такой факт: главный архитектор города Херсона подал прошение о зачислении его хотя бы помощником смотрителя на стройку, которую ведет Росси.

Всю работу на острове Росси разделил на три этапа: сначала постройка дворца, затем – служебных помещений, затем – разбивка парка и строительство садовых павильонов. Так, на Елагином острове появился удивительный садово-парковый ансамбль, с небольшими изменениями он дошел до наших дней. Давайте прогуляемся по острову и посмотрим, что сохранилось от россиевских времен, а о чем, к сожалению, можно только вспоминать.

Елагин дворец. Главный фасад. 2014 год

Итак, Карл Иванович Росси приступает к постройке дворца, вернее, к перестройке елагинского дома. Он оставляет старые стены, но совершенно меняет внутреннюю планировку. Комнаты становятся меньше, уютнее, хотя отделаны гораздо богаче, чем раньше. Сохраняется и домовая церковь Св. Николая, ее купол мы можем видеть над дворцом, раньше его венчал крест. Главный фасад дворца выходит на широкий Масляный луг. Когда-то здесь устраивались народные гуляния на Масленицу. Фасад довольно строгий, портик с шестью колоннами, пандусы, два льва, словно охраняющих лестницу. А вот восточный фасад – нарядный с застекленной ротондой. Так и представляешь себе, как в теплый летний вечер раскрывались двери зеркального стекла, и дворец как бы соединялся с парком, с окружающей природой.

Современников дворец поразил. Ему посвящали стихи.

Возможет ли поэзии резец

Изобразить Елагинский дворец,

Когда он месяца лучами освещенный

В кристалл Невы глядится голубой…

Это писатель Константин Масальский, первый переводчик на русский язык «Дон Кихота», автор многих исторических романов и пародии «Повесть о том, как господа Петушков, Цыпленкин и Тетерькин сочиняли повесть» на «Мертвые души» Гоголя. А вот экспромт, который молва упорно приписывала Пушкину:

Какая кисть, какой резец

Изобразит Елагинский дворец?

Правда, документального подтверждения тому, что эти стихи принадлежат Пушкину, нет.

Елагин дворец. Восточный фасад. 2014 год

Внутри дворец не менее эффектен, чем снаружи. Мы можем видеть сейчас отреставрированные парадные залы первого этажа – замечательный Овальный зал, Малиновую и Голубую гостиные, столовую, кабинет Марии Федоровны. Ну, я их описывать не буду – можно самим сходить в Елагинский дворец и все увидеть. Скажу только, что все внутри, любая мелочь, вплоть до дверных ручек и узора обивки кресел были выполнены по рисункам Росси. Кстати, дворец на Елагином называют иногда «дворцом дверей». Здесь нет двух одинаковых дверей, они изготовлены из разных пород дерева, украшены бронзовыми накладками, резьбой и удивительно гармонируют с дворцовыми помещениями. А еще в Елагином есть «поющие люстры». В столовой. На них укреплены легкие бубенчики. Во время парадных ужинов, когда зажигались свечи, теплый воздух поднимался вверх, и бубенчики звенели.

Итак, дворец был построен и вызвал общее восхищение, Мария Федоровна осталась довольна. 18 августа 1821 года Росси пожаловали алмазные знаки к ордену Св. Анны.

Но мы знаем Росси, как мастера ансамблей. И вот такой ансамбль он создал на Елагином острове. Даже хозяйственные постройки – конюшню, кухню он оформляет, как нарядные парковые павильоны. Вот кухня, она рядом с дворцом. Одноэтажное полукруглое здание, обращенное к дворцу глухой стеной с нишами. В них статуи античных богов так называемый «елагинский олимп». Вход в кухню с противоположной стороны, таким образом, хозяев дворца не беспокоят кухонные запахи, суета, связанная с доставкой продуктов и т. д. А как доставлялись готовые блюда во дворец? Рядом со столовой есть небольшая комната – буфетная. Считается, что она связана с кухней подземным ходом. То есть блюда накрывали крышками, приносили в буфетную, возможно, подогревали, а оттуда уже подавали в столовую. На Масляный луг выходит и Конюшенный корпус – здание с колоннами, само похожее на маленький дворец. А ведь в нем всего лишь размещались кареты и стойла для лошадей.

Елагин остров. Кухонный корпус. 2014 год

Построив дворец и необходимые хозяйственные помещения, Росси принялся за парк. Местность реконструировали полностью, проложили новую сеть дорожек. Росси сохранил лишь прямую аллею, ведущую от бывшего елагинского дома к взморью. Устройством английского пейзажного парка занимался известный садовод Джозеф Буш. Здесь были посажены разнообразные деревья, цветы, особенно любимые Марией Федоровной розы и сирень. А в разных уголках парка появились павильоны – музыкальный, павильон под флагом, гауптвахта. Мы сейчас можем увидеть два из них.

Елагин остров. Конюшенный корпус. 2014 год

За дворцом у «перевоза» на Каменный остров – эффектная ротонда. Ее называли «Павильон под флагом», потому что, когда Мария Федоровна приплывала на остров и высаживалась на этой пристани, над ротондой поднимался флаг. Мы уже говорили о том, что ротонда стоит на старом фундаменте елагинских времен, и вот там-то и нашли недавно подземные помещения, возможно связанные с масонскими ритуалами.

Второй павильон – Музыкальный – подальше от дворца, недалеко от 1-го Елагина моста. Понятно из названия, что он предназначался для музыкальных вечеров. Ну и третий – Гауптвахта, где располагался пост кавалергардов, охранявших остров, находился у самого моста, но, увы, уже в наше время сгорел.

Я уже упоминала, какое впечатление произвел на современников Елагин дворец, но не меньшее впечатление производил и парк вокруг него. Так в журнале «Литературные листки» за 1823 год говорилось, что Елагин остров «в несколько лет, как будто волшебною силой, превращен в очаровательный замок, где Природа и Искусство соединили свои силы, чтобы под видом простоты представить все свое богатство».

Елагин остров. Оранжерея. 2014 год

Еще при жизни Марии Федоровны в 1826 году император Николай I открыл Елагин остров для гуляний «чистой публики». А каждое 1 июля здесь устраивался праздник в честь супруги Николая императрицы Александры Федоровны. Этот обычай сохранялся вплоть до 1917 года.

До наших дней дошел обычай «провожать солнце» или встречать закат на западной стрелке Елагина острова. По легенде, ввела в моду прогулки на Стрелке Елагина острова графиня Юлия Самойлова. Помните знаменитую картину Карла Брюллова «Портрет графини Самойловой, удаляющейся с бала»? Юлии Самойловой принадлежало имение Графская Славянка, находившееся рядом с Царским Селом и Павловском – царскими резиденциями. Так вот, когда графиня Самойлова давала вечера в своей Славянке, царские резиденции пустели. Все стремились побывать у графини. Императору Николаю это, естественно, не нравилось, и он предложил графине продать ему Славянку. Предложение императора – это приказ. Самойлова подчинилась, но сказала при этом: «Ездили не в Славянку, а к графине Самойловой. И где я буду, туда и станут ездить». И вот, в сопровождении нескольких поклонников она приехала на пустынную тогда западную Стрелку Елагина острова, топнула ножкой, воткнула зонтик в песок и заявила: «Вот сюда и будут ездить к графине Самойловой». И действительно, узнав, что графиня ежедневно бывает на Стрелке, сюда потянулся весь высший свет.

Елагин остров. Дорога на Стрелку. 1900-е годы

Обычай этот дошел до наших дней. Иногда над ним подсмеивались, так поэт Алексей Апухтин описывал гуляние на Стрелке довольно иронически:

Недвижно безмолвное море,

По берегу чинно идут

Знакомые лица, и в сборе

Весь праздный гуляющий люд.

Проходит банкир бородатый,

Гремит офицер палашом,

Попарно снуют дипломаты

С серьезным и кислым лицом.

Как мумии, важны и прямы,

В колясках своих дорогих

Болтают нарядные дамы,

Но речи не клеются их.

«Вы будете завтра у Зины?..»

– «Княгине мой низкий поклон…»

– «Из Бадена пишут кузины,

Что Бисмарк испортил сезон…»

Блондинка с улыбкой небесной

Лепечет, поднявши лорнет:

«Как солнце заходит чудесно!»

А солнца давно уже нет.

Гуманное общество теша,

Несется приятная весть:

Пришла из Берлина депеша:

Убитых не могут и счесть.

Графиня супруга толкает:

«Однако, мой друг, посмотри,

Как весело Рейс выступает,

Как грустен несчастный Флери».

Не слышно веселого звука,

И гордо на всем берегу

Царит величавая скука,

Столь чтимая в светском кругу.

Темнеет. Роса набежала.

Туманом оделся залив.

Разъехались дамы сначала,

Запас новостей истощив.

Наружно смиренны и кротки,

На промысел выгодный свой

Отправились в город кокотки

Беспечной и хищной гурьбой.

И следом за ними, зевая,

Дивя их своей пустотой,

Ушла молодежь золотая

Оканчивать день трудовой.

Рассеялись всадников кучи,

Коляски исчезли в пыли,

На западе хмурые тучи

Как полог свинцовый легли.[66]

Обычай – провожать солнце на Елагином называли иногда «петербургской религией». Николай Агнивцев отмечал даже:

И солнце, как эффект финальный,

Заходит с видом фатоватым.

Для Петербурга специально —

Особо – огненным закатом!..[67]

А Георгий Иванов увековечил вид со Стрелки Елагина острова в таком стихотворении:

Балтийское море дымилось

И словно рвалось на закат,

Балтийское солнце садилось

За синий и дальний Кронштадт.

И так широко освещало

Тревожное море в дыму,

Как будто ещё обещало

Какое-то счастье ему.[68]

Царской резиденцией Елагин остров перестал быть после смерти Николая I, но оставался императорской собственностью. Одно время он использовался, как летняя дача премьер-министра. В частности, здесь летом жил Петр Столыпин. Но, говоря «Острова», мы сразу же вспоминаем имя Александра Блока.

Вновь оснеженные колонны,

Елагин мост и три огня.

И голос женщины влюбленной,

И скрип песка, и храп коня.

Стихотворение называется «На Островах», и вот интересно: какой из трех Елагиных мостов имел в виду Александр Блок? Мне кажется, что 1-ый Елагин мост, потому что «оснеженные» колонны – это Елагин дворец! А только с 1-го Елагина моста и можно его увидеть.

После революции дворец побывал музеем, но недолго. К сожалению, он утратил очень много из своего внутреннего убранства. Дворцовая мебель передавалась в другие музеи, учреждения, даже просто распродавалась. Так, в Большом театре в Москве, в помещении дирекции, до сих пор стоит гарнитур из Елагина дворца. А какую-то часть мебели обнаружили аж в Словакии, куда она попала в 1930-е годы. Когда в 1932 году создали ЦПКиО, то во дворце открыли однодневную базу отдыха, что, конечно, дворцу на пользу не пошло. Переделали и павильоны. В Музыкальном был молочный буфет, в Конюшенном корпусе – ресторан, в Кухонном – база отдыха пионеров и школьников. Конечно, приспосабливая остров под место массовых гуляний трудящихся, перепланировали дорожки, построили новое здание ресторана, летний театр и т. д. На Стрелке соорудили гранитную террасу по проекту архитектора Л. А. Ильина. Террасу украсили два льва на каменных постаментах. А в одной из аллей балансировала на буме грациозная бронзовая девочка…[69]

ЦПКиО по-прежнему остается популярным местом отдыха, но я бы все же перенесла с острова аттракционы и убрала репродукторы. Остров, мне кажется, должен остаться заповедным местом. Хорошо бы провести реставрацию павильонов, почистить пруды (как при Елагине, спустив воду)…

Сейчас здесь проходят массовые гуляния, праздники… Не уверена, что это идет на пользу дворцу и парку. Да, вот еще интересный момент истории острова – в 1998–1999 годах летом здесь проводился эксперимент: изучение адаптации макак лапундеров (Macaca nemestrina) к полевым условиям жизни при переселении из клеток Ленинградского зоопарка на Елагин остров в ЦПКиО. Группу макак лапундеров из Ленинградского зоопарка помещали на срок 35 и 34 дня на один из островов в ЦПКиО. Основными задачами этой работы были: а) изучение процессов адаптации обезьян, родившихся и выросших в зоопарках, к условиям природной среды Северо-Запада России; б) изучение социального, пищевого, предметно-орудийного поведения обезьян разного возраста в условиях воли.

Помню, что любопытные отдыхающие так и норовили подобраться поближе к тому острову, где жили макаки, хотя это было небезопасно.

Вот такой наш Елагин – и дворцы, и цари, и Блок, и графиня Самойлова, и макаки лапундеры. Остается только вспомнить стихи Николая Агнивцева:

Тот самый сухопутный остров,

Куда без всяких виз французских,

Вас отвозил легко и просто

Любой извозчик петербургский…

И в летний день, цветами пестрый,

И в индевеющие пурги —

Цвети, цвети, Елагин остров,

Цветок в петлице Петербурга![70]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.