Браслет императрицы Марии Феодоровны «с именами детей»
Браслет императрицы Марии Феодоровны «с именами детей»
Младшенькой дочери Анне Павловне, будущей королеве Нидерландской, Мария Феодоровна завещала в числе прочего «браслет с простыми цветными камнями, изображающими имена моих детей»[250]. Такую же вещь, но с гораздо более дорогими минералами, вдова Павла I отписала своей самой любимой невестке – императрице Александре Феодоровне[251].
Вероятно, еще в начале XIX века августейшая патронесса повелела «собственному ювелиру» Якову Дювалю исполнить для нее парные (при желании объединяемые в один) браслеты в виде цепочки из отдельных медальонов, содержащих вставку какого-либо самоцвета, заменявшего «вензелевое имя» кого-то из ее детей. По мере увеличения семейства благодаря появлению зятьев и снох к браслету матери присоединялись новые звенья. Назывались они «шатенами», поскольку каждое из них представляло собой обжимающую лишь один камень оправу-каст (по-французски – chaton), соединяемую с другими аналогичными звеньями системой ушек и крючков. Франсуа Дюваль, сменивший старшего брата на службе императрицы-матери, добавил в ее браслеты 10 сентября 1810 года «шатены из разных цветных камней», оценив проделанную работу в 345 рублей[252].
Императрица Александра Феодоровна получила браслет свекрови с оговоркой, что может владеть им лишь до своей смерти, а затем это украшение должны присоединить к коронным бриллиантам. Вдова Павла I пояснила в датированном 21 января 1827 года завещании, что для нее си я красивая памятная вещь («Mon beau bracelet en pierres de couleurs doubles, formant les noms de mes enfants») ценна «двойным рядом цветных камней, образующим имена моих детей»[253]. При желании браслет можно было расцепить на две цепочки шатонов, но в едином браслете сверкающие алмазами звенья выстраивались как бы в шахматном порядке.
После смерти супруги Николая I разъединенный на два зарукавья браслет ее августейшей свекрови, как та и желала, оказался среди коронных вещей. Однако каким-то там чиновникам Камерального отделения Императорского Кабинета совершенно незачем было знать тайное значение камней на нем. Секрет, известный обеим царственным владелицам, оказался намеренно утерян. Да и трудно узнать памятный предмет в «двух браслетах с двумя цветными каменьями, между коими крупные шатоны». Но именно так его внесли в опись. Правда, потом запись подкорректировали, и над аккуратно зачеркнутым словом «двумя» появилось другое: «разными». К счастью, перепутать это мемориальное украшение с другим было невозможно: в сем документе оно значилось в небольшом, подписанном 16 февраля 1861 года начальником отделения статским советником Даниловским списке «вещам, оставшимся после в Бозе почившей Государыни Императрицы Александры Феодоровны, которые, на основании духовного завещания Императрицы Марии Феодоровны, должны поступить в число коронных бриллиантов»[254].
В 1865 году придворные оценщики устроили капитальную проверку коронных вещей. По ее итогам завели новую, более подробную опись. Были сосчитаны с определением веса драгоценные алмазы, но попутно определены и прочие камни. Достаточно внимательно осмотрели и разделенный на два браслет императрицы Марии Феодоровны. На одном зарукавье в окружении 23 бриллиантов в 1 1/2 карата и трехсот алмазов-роз оказались опал (opale), два альмандина (almandine), аметист (am?thyste), хризолит (chrysolithe), два малахита (malachite), два «ясписа» (jaspe), сердолик (cornaline) и еще один хризолит (chrysolithe), наверняка весьма крупный и отличного качества, поскольку стоил 10 рублей – довольно крупную сумму для подобного самоцвета[255].
Помимо восьми бриллиантов в 5 1/2 карата и трехсот алмазов-роз другое зарукавье украшали один хризолит (chrysolithe), два альмандина (almandine), три малахита (malachite), два сердолика (cornaline) и один полевой шпат (feldspath)[256].
Эксперты, разбиравшие в 1922 году под руководством минералога Александра Евгеньевича Ферсмана поступившие в Гохран бывшие коронные драгоценности, установили, что браслет с одиннадцатью цветными камнями имеет длину 19 см, а с девятью – 17 см. Вес бриллиантов увеличился на 1/2 карата, изменилось и количество алмазов-роз: на большом браслете их оказалось около 350, а на меньшем – около 375. Знатоки самоцветов также внесли небольшие коррективы в определение камней: теперь сердолики значились под их родовым именем «халцедонами» (calc?doin), что, правда, не повлияло на первую букву названия камня. Однако единственный полевой шпат (feldspath) перевели в яшму (jaspe), а один из малахитов (malachite) стал хризопразом (chrysoprase)[257]
Итак, если по первоначальному определению, сделанному в 1865 году, первые буквы французских названий двадцати цветных камней на браслете императрицы обеспечивали пять «А», шесть «С», два «J», пять «M», а также по одному «F» и «О», то после проверки 1922 года осталось пять литер «А» и одна «О», но стало семь «С», три «J», четыре «M».
Кто же должен был занять почетное место на маменькином браслете?
Первенец августейшей четы, взошедший после смерти отца в марте 1801 года на русский престол Александр I (1777–1825) в 1793 году вступил в брак с принцессой Луизой-Марией-Августой Баденской, при переходе в православие получившей имя Елизаветы Алексеевны. Его брат, великий князь и цесаревич Константин Павлович (1779–1831), первым браком женился в 1795 году на принцессе Юлии-Генриэтте-Ульрике Саксен-Заальфельд-Кобургской (1781–1860), ставшей в России великой княгиней Анной Феодоровной, а вторым, в 1821 году – на польской графине Жаннете Грудзинской. Великая княжна Александра Павловна (1783–1801) в 1799 году стала женой эрцгерцога Австрийского и палатина Венгерского Иосифа. Ее красавица-сестра Елена Павловна (1784–1803) неделей ранее вступила в супружество с принцем Фридрихом-Людвигом Мекленбург-Шверинским. Великая княжна Мария Павловна (1786–1859) в 1803 году вышла замуж за принца Карла-Фридриха Саксен-Веймарского и Эйзенахского. Деятельная и умная великая княжна Екатерина Павловна (1788–1819), побыв в 1809–1812 годах в супружестве с принцем Георгом (Петром-Фридрихом-Георгом) Ольденбургским, в январе 1816 года, после нескольких лет скорби по безвременно почившему мужу, стала женой «любимого Фрица»[258] – кронпринца Фридриха-Вильгельма-Карла Вюртембергского, через девять месяцев после свадьбы взошедшего на отчий королевский престол под именем Вильгельма I. Великая княжна Ольга Павловна (1792–1795) умерла во младенчестве. Великая княжна Анна Павловна (1795–1865) вышла в 1816 году за принца Вильгельма Оранского, ставшего с 1840 года королем Нидерландов. Великий князь Николай Павлович (1796–1855) женился в 1817 году на прусской принцессе Фредерике-Луизе-Шарлотте-Вильгельмине (1798–1860), принявшей в России имя Александры Феодоровны, а после кончины Александра I в 1825 году унаследовал трон. «Порфирородный» великий князь Михаил Павлович (1798–1849) взял в жены в 1823 году принцессу Фредерику-Шарлотту-Марию Вюртембергскую (1806–1873), известную в России под именем великой княгини Елены Павловны, хозяйки Михайловского дворца.
Зная «ключ», мне очень захотелось раскрыть тайну зарукавья императрицы Марии Феодоровны, но не тут-то было. Сам браслет продали в 1920-е годы, не сделав никакого его воспроизведения.
Как ни крути, на браслете должен насчитываться двадцать один камень, а их только двадцать. Значит, кто-то из членов августейшей семьи намеренно пропущен в почетных рядах, но кто?
Перечни же самоцветов как в дореволюционных описях, так и в аннотации по результатам проверки комиссией 1922 года завели в тупик.
Казалось бы, под пятью литерами «А» скрываются Александр (Alexandre), две Александры (Alexandrine) и две «Анны (Anne), а под «О» – Ольга (Olga), но на Константина (Constantin), Екатерину (Catherine) и Карла (Charles) приходится шесть или семь «С». То же самое с буквой «M»: даже если к Михаилу (Michel) и Марии (Marie) прибавить августейшую маменьку, все равно четырех (а по первоначальному определению – пяти) малахитов многовато. В два «J» вначале хорошо вмещались Иосиф (Joseph) и Жаннета (Jeannette), но кто может значиться под появившимся в 1922 году третьим «J»? На двух Фридрихов (Fr?d?ric) одного «F» и так недоставало, а затем сия «каменная» литера и вовсе исчезла в 1922 году. А как же быть с Елизаветой (Elisabeth) и двумя Еленами (H?l?ne), Георгом (Georges) и Вильгельмом (Guillaume), да и с Николаем (Nicolas)? Ведь в обоих перечнях отсутствуют камни, чьи названия начинались бы с «E», «H» и «N». Но тем не менее для обеих августейших владелиц каждый из двадцати самоцветов браслета когда-то действительно «изображал» первую букву имен десяти отпрысков супруги Павла I вместе с женами и мужьями.
Стало ясно, что как дореволюционных, так и современных экспертов волновали лишь драгоценные камни первого порядка (алмазы, рубины, сапфиры, изумруды и жемчуг), а остальные минералы определялись весьма небрежно на глаз, причем даже их твердость, скорее всего, проверялась лишь изредка. Поэтому самым трудным для меня оказалось понять, какой же минерал должен числиться вместо указанного ювелирами, ибо камни должны быть похожи по внешнему виду, цвету, степени прозрачности и твердости.
А ведь императрица Мария Феодоровна любила загадки. Достаточно вспомнить, как она предупреждала своего сына Николая, что «маленькая безделушка, которую я предназначала для вас, еще не готова и будет сделана лишь к воскресенью»[259]. Из последовавшего через неделю послания тому же адресату выяснилось, что имелся в виду подарок, который великий князь должен вручить своей будущей нареченной. Ведь еще почти десять лет назад, когда прусская королева Луиза приезжала в Петербург, обе августейшие матери решили судьбу своих детей: супругой Николая станет принцесса Шарлотта. Для молоденькой дочери короля Фридриха-Вильгельма III было уже вдовой Павла I придумано имя, которое невеста получит при переходе в православие: Шарлотта в честь русского самодержца-победителя Наполеона станет Александрой, а отчество у нее будет, как и у свекрови – «Феодоровна» в память особо почитаемой в семействе Романовых иконы «Богоматери Феодоровской».
Теперь заботливая матушка поясняла сыну значение изображений на наконец-то готовой вещице: «Вот, дорогой Никош, печатка с буквою А, которая означает для непосвященных Amiti? (дружба); всевидящее око освящает нашу дружбу; вам же я скажу, что мне хотелось, чтобы эта буква означала для вас имя Александрины, которую я поручаю покровительству Провидения; под ее именем стоит слово „добродетель“ (vertu); надеюсь, что она будет руководить всеми ее поступками; с двух других сторон я велела награвировать слова „честь и постоянство“ (honneur et constance). Вы будете всегда руководствоваться в своих поступках принципами чести и всегда будете постоянны по отношению к Александрине; на другой стороне печати награвирован цветок Иван-да-Марья (une pens?e), оттиск которого я вам посылаю»[260]. Правда, стоит сказать, что название этого цветка здесь переведено с французского не совсем точно, поскольку августейшая маменька, конечно же, имела в виду «анютины глазки» – символ дум о близких.
Так что императрица Мария Феодоровна очень хорошо продумала, как зашифровать от профанов подлинное значение камней своего браслета. А в результате пришлось мне штудировать всевозможные минералогические справочники для правильной классификации каждого отдельного камня и вариантов написания его названия на французском языке, чтобы решить уравнение со многими неизвестными.
Кое-что подсказала сама императрица Мария Феодоровна. В своем завещании она отписала дочери Марии Павловне, «кольцо с желто-зеленым изумрудом, которое я постоянно ношу с тех пор, как купила его в Веймаре, так как камень изображает вензель покойного императора Павла», а во французском оригинале этот странного и непривычного для смарагда цвета самоцвет назван «une p?ridot»[261]. Значит, крупный хризолит (называемый также оливином, а по-французски – перидотом) вполне мог персонифицировать в застежке имя отца многочисленного семейства – императора Павла I.
Зато дочери великой княгини Марии Павловны, принцессе Марии Веймарской, заботливая бабушка оставила на память «браслет с портретом сына моего, императора Александра, гравированным на аметисте». Текст же французского оригинала завещания пояснял, что изображение вырезано интальей, то есть в толще камня[262]. Итак, пурпурного цвета аметист обозначал монограмму Александра I.
А в 1873 году известный гранильщик и знаток драгоценных камней A.A. Фохт продавал в Петербурге оцененную в тысячу рублей «вставку из эвклаза, в 7 или 8 линий величиною, цвет которой походил на цвет обыкновенного хризолита с ярким изумрудным оттенком»[263]. Столь дорогая цена объяснялась размерами самоцвета, достигающими 18–20 мм, ибо тогдашняя мера длины, называемая «линией», равнялась 2,54 мм[264]. Стало ясно, что под одним из двух остававшихся хризолитов скрывался эвклаз (euclase), символизирующий имя императрицы Елизаветы Алексеевны.
Последний же «хризолит» ввел ювелиров в заблуждение своим оливково-зеленым цветом. На самом деле это был зеленый гранат (grenat), обеспечивший вензель принца Георга Ольденбургского. О подобного оттенка гранате знают все, кто читал изумительный рассказ А.И. Куприна «Гранатовый браслет». В XIX веке найденные на Урале оливково-, а то и травянисто-зеленые разновидности граната из-за сильного алмазного блеска назвали «демантоидами», то есть «алмазоподобными», хотя торговцы продолжали именовать их русским, сибирским, а то и новым уральским хризолитом[265].
Три же халцедона, ранее именуемые сердоликами, послужили заменой инициала цесаревичу Константину Павловичу, его сестре Екатерине Павловне и герцогу Карлу Веймарскому.
Что же касается камня, из-за своей однородной яблочно-зеленой окраски вылетевшего в 1922 году из малахитов в хризопразы, то минералоги из-за царившей при осмотре коронных драгоценностей спешки не узнали в нем нефрит (n?phrite), символизировавший имя Николая I. Два малахита, как и полагалось, обеспечивали имена «порфирородного» великого князя Михаила Павловича и его сестры, великой княгини и герцогини Веймарской Марии Павловны. В двух же остававшихся «лишними» ярко-зеленых «малахитах» ювелиры не узнали из-за не очень характерного рисунка другого камня – амазонита (amazonite), заменявшего вензеля обеих Александрин, дочери и невестки императрицы Марии Феодоровны.
Одна пара альмандинов, скорее всего, фиолетово-алого цвета, символизировала нидерландскую супружескую чету: великую княжну Анну Павловну и ее супруга Вильгельма. Ведь имя будущего короля соответствует французскому «Гийом», а альмандин – не что иное, как разновидность граната (grenat). Зато вторую пару красных альмандинов, скорее всего, с небольшой примесью рыжинки в их окраске, вдова Павла I считала другой разновидностью граната, называемой «гессонитом» (hessonite), благодаря чему на ее браслете нашли место обе Елены (H?l?ne), дочь и невестка.
Полевой шпат (feldspathe), несправедливо отправленный в 1922 году в яшмы, заменял с самого начала имя одного из зятьев-Фридрихов. Одна из двух первоначальных яшм (jaspe) символизировала вензель эрцгерцога Австрийского и палатина Венгерского Иосифа (Joseph), а в другой, остававшейся на долю второго Фридриха, «яшме» таился «лиственит» (feuilletis).
Довольно быстро стало ясным, что камни-монограммы супругов соседствуют в одном и том же ряду. В другой цепочке камней оказались лишь принц Георг Ольденбургский, рано скончавшийся первый муж великой княгини Екатерины Павловны, да будущая владелица памятной вещи августейшей свекрови, императрица Александра Феодоровна. Но амазонит жены Николая I занял почетное место в чуть смещенном центре ряда, а нефрит ее супруга при воссоединении обеих верениц звеньев-медальонов в единый браслет оказывается рядом. (Кстати, как помнит внимательный читатель, оба зеленых камня эксперты в 1865 году посчитали малахитами).
Размещение камней оказалось таково (второй ряд – курсив):
P – P?ridote (перидот), числился хризолитом (Chrysolithe), находится в застежке
= Paul – император Павел I (1754–1801).
G – Grenat (гранат), числился альмандином (Almandine), разновидностью граната
= Guillaume – принц, затем король Вильгельм Нидерландский (1792–1849), муж в. к. Анны Павловны.
С – Cornaline (сердолик), в 1922 г. – халцедон (Calc?doin)
= Constantin – в. к. и цесаревич Константин Павлович (1779–1831).
А – Almandine
= Anne – в. к. Анна Павловна (1795–1865), супруга короля Вильгельма Нидерландского.
С – Cornaline (сердолик), в 1922 г. – халцедон (Calc?doin)
= Charles – великий герцог Карл-Фридрих Саксен-Веймар и Эйзенах (1783–1853).
E – Euclase (эвклаз), числился хризолитом (Chrysolite)
= Elisabeth – императрица Елизавета Алексеевна (1779–1826), супруга Александра I.
M – Malachite (малахит)
= Marie – в. к. Мария Павловна (1786–1859), супруга в. герц. Карла Веймарского.
А – Am?thyste (аметист)
= Alexandre – император Александр I (1777–1825), супруг Елизаветы Алексеевны.
F – Feldspathe (полевой шпат), в 1922 г. – яшма (Jaspe)
= Fr?d?ric – герцог Фридрих-Людвиг Мекленбург-Шверин (1778–1819), муж в. к. Елены.
О – Opale (опал)
= Olga – в. к. Ольга Павловна (1792–1795).
H – Hessonite (гессонит), числился альмандином (Almandine)
= H?l?ne – в. к. Елена Павловна (1784–1803), жена Фридриха Мекленбургского.
N – N?phrite (нефрит), считался малахитом (Malachite), в 1922 г. – хризопраз (Chrysoprase)
= Nicolas – император Николай I (1796–1855), супруг имп. Александры Феодоровны.
А – Amazonite (амазонит), считался малахитом (Malachite)
= Alexandrine – имп. Александра Феодоровна (1798–1860), жена Николая I.
С – Cornaline (сердолик), в 1922 г. – халцедон (Calc?doin)
= Catherine – в. к. Екатерина Павловна (1788–1818), первым браком замужем за Георгом Ольденбургским, вторым – за Фридрихом-Вильгельмом Вюртембергским.
M – Malachite (малахит)
= Michel – в. к. Михаил Павлович (1798–1849), муж в. к. Елены Павловны.
F – Feuilletis (лиственит), считался яшмой (Jaspe)
= Fr?d?ric – герцог Фридрих-Вильгельм, затем король Вильгельм Вюртембергский (1781–1864).
H – Hessonite (гессонит), числился альмандином (Almandine)
= H?l?ne – в. к. Елена Павловна (1806–1873), жена в. к. Михаила Павловича.
J – Jaspe (яшма)
= Joseph – эрцгерцог Австрийский и палатин Венгерский Иосиф (1776–1847), муж в. к. Александры.
G – Grenat (гранат зеленый), считался хризолитом (Chrysolite)
= Georges – принц Георг Ольденбургский (1784–1812), первый муж в. к. Екатерины Павловны.
А – Amazonite (амазонит), считался малахитом (Malachite)
= Alexandrina – в. к. Александра Павловна (1783–1801), жена палатина Венгрии Иосифа.
Из почетного списка оказались выкинутыми обе супруги великого князя-цесаревича Константина Павловича, поскольку первая совершила непозволительный поступок: поехав в 1801 году за границу «лечиться на водах», великая княгиня Анна Феодоровна посмела не только навсегда покинуть своего благоверного, но в 1820 году и официально развестись с ним, а род прекрасной полячки Жаннеты Грудзинской не числился в «Готском Альманахе».
Когда первые буквы французских названий выстроенных в цепочку каменьев образовывали какое-либо французское слово, то прочитать его можно было, лишь правильно определив именно французские названия использованных самоцветов. Если это удавалось сделать, с виду непонятный, страдающий отсутствием гармонии цвета ряд камней оказывался расшифрованной акрограммой.
Вюртембергской принцессе Софии-Доротее-Августе, в России получившей в 1776 году при переходе в православие имя великой княгини Марии Феодоровны, принадлежал сохранявшийся в библиотеке ее любимого Павловского дворца альбом в черном лаковом переплете. Украшением его лицевой стороны служила золотая чеканная рамка из виноградных листьев, окружавшая закрепленные на дощечке червонного золота восемь драгоценных камней: за прозрачным бесцветным алмазом (Diamant) располагался окруженный с обеих сторон опалами (Opale), переливающимися радужными бликами, алый рубин (Rubis), далее шла голубая бирюза (Turquoise), за ней – рыжевато-красный гиацинт (Hyacinthe), а завершали пестрый ряд два травянисто-зеленых изумруда (Emeraude). Акрограмма названий этих самоцветов составляла девичье имя супруги русского престолонаследника: Doroth?e[266].
Став императрицей, бывшая вюртембергская принцесса не упускала возможности подарить своим близким вещь, дополненную акрограммой из камней. Придворным, наиболее близко знавшим навеки уезжавшую в 1816 году с мужем в Нидерланды великую княжну, вручили табакерки и браслеты, прелесть коих состояла не в цене, а в украшающих их цветных каменьях, составляющих имя «Анна». Нужный ряд могли составлять четыре зеленых минерала: два нефрита, фланкируемые амазонитом и изумрудом (Amazonite, N?phrite, N?phrite, Emeraude), но были вероятны и другие сочетания.
Две подобных табакерки (Boite avec le nom de Son Altesse Imperiale en pierres de Couleur), стоимостью каждая в 4600 рублей, получили граф Головкин и г-н Пашков. Графине Орловой вручили «браслет с именем из цветных камней», а кому-то достался сравнительно дешевенький, всего в 425 рублей, аналогичный браслет, дополненный плетенкой из прядей волос великой княжны Анны Павловны (un Bracelet avec le nom en pierres de Couleur et des tresses en Cheveux)[267]. В своем же завещании императрица Мария Феодоровна отписала внучке, великой княжне Ольге Николаевне, «браслет с волосами ее брата и с изображением его имени, сделанным из цветных камней»[268].
Неизвестный художник начала XIX в. (Копия с Ж.-Л. Монье). Императрица Елизавета Алексеевна. После 1806 г.
Но делались и более сложные надписи. Для своей августейшей патронессы Франсуа Дюваль в 1807 году прибавил «шатоны из разноцветных камней» в ее «браслеты, формирующие девиз»[269]. На Крещенье 1812 года младшая великая княжна Анна Павловна получила от маменьки браслет, украшенный 9 цветными каменьями. А годом ранее вдовствующая императрица послала в Веймар дочери и внучке ко дню Ангела по браслету: на предназначенном для герцогини Марии Павловны насчитывалось двенадцать самоцветов, а на подаренном другой имениннице, принцессе Марии Веймарской, – только десять. Вскоре и графиня Ливен, воспитательница всех великих княжон, удостоилась браслета с десятью камнями, а мадмуазель Нелидовой достался браслет лишь с пятью[270]. Все это были работы придворного ювелира императрицы Марии Феодоровны.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.