Дорога странников

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Дорога странников

Что же тянуло русского человека в путь? И чем отличается странник от бродяги? Или от скитальца? Одних вынуждают к бродячей жизни обстоятельства, других – зов души.

Надежда Тэффи пишет: «До последнего дня были в России странники. Ходили по монастырям, и не всегда их вело религиозное чувство. Все дело было в том, чтобы идти. Их тянет, как тянет весной перелетных птиц. Мы, русские, не так оторваны от природы, как европейцы, культура лежит на нас легким слоем, и природе пробиться через этот слой проще и легче. Весной, когда голоса проснувшейся земли звучат громче и зовут звонче на волю, голоса эти уводят. Как дудочка средневекового заклинателя уводила из города мышей.

Я помню, как мой двоюродный брат, пятнадцатилетний кадет, тихий мальчик, послушный и хороший ученик, два раза убегал из корпуса, пробирался далеко в северные леса, и когда его разыскивали и возвращали домой, он сам не мог объяснить своего поступка».

Чехов в рассказе «Мальчики» описывает одного такого паренька, гимназиста Чечевицына, который подбивает благовоспитанного мальчика Володю на бегство... в Америку. Навстречу приключениям.

Ну, понятное дело – дети. Все им в новинку, все интересно, потому и хочется в дорогу. А вот герой лесковской повести «Очарованный странник» Иван Северьяныч. Уж чего только он не испытал и не повидал на своем веку! А все-таки усидеть на одном месте не может. И даже доктор это понимает, советуя «прогнать его куда-нибудь подальше пробегаться». Вот и отправляется наш странник в Соловки. Ведь, похоже, не в святыне тут дело, а в самой дороге, которая почему-то жизненно необходима таким бродягам.

Есть и другие бродяги. Те, кто не хочет работать или просто не имеет дома. Во многих странах мира бродяжничество каралось законом. Интересно, что в царской России могли наказывать не за безделье или кочевой образ жизни, а только за отсутствие паспорта, или, как выражались тогда, «за бесписьменность». В Уголовном кодексе РСФСР с 1 января 1961 года за бродяжничество было предусмотрено наказание до двух лет лишения свободы (после двух административных предупреждений). Однако в 1991 году бродяжничество перестало быть преступлением или административным правонарушением. Ведь государство не гарантирует человеку права на жилье, следовательно, не может наказывать и за его отсутствие.

Бедный, обиженный паренек Таврило в пьесе Островского «Горячее сердце» на вопрос «Куда ты?» отвечает: «Скитаться». А что? Тоже выход. Идти куда идется. Как в сказке: «И пошел он куда глаза глядят». Чем должен кончиться этот путь – неизвестно самому путнику. «Поди туда – не знаю куда...» Вот купчик Петя из пьесы «Лес» намеревается запустить руку в тятенькину казну и отправиться со своей невестой в путь: «Денек в Казани, другой в Самаре, третий в Саратове». Жить намеревается на широкую ногу: «Дорогого чтоб для нас не было». Резонный вопрос невесты «А потом?» ставит его в тупик. Об этом Петя еще не подумал. Дорога для него – возможность погулять, пожить на вольной волюшке, хотя бы несколько денечков.

Еще один персонаж Островского, образованный и бедный учитель Корпелов из пьесы «Трудовой хлеб», признается: «Паче всего возлюбил я шатание. Как кончил курс, так и пошел бродить по лицу земному: где у товарищей погостишь, где на дешевеньком учительском месте поживешь. Юношей в гимназии да в университеты готовил рубликов за шестьдесят в год, да из них еще бедной сестренке уделял. В Тамбове год, в Ростове полгода, в Кашине три месяца, а в Ветлугу на недельку погостить хаживал; и прожил я так лет семнадцать, как един день. Товарищи мои до генеральства дослужились, а я выучился только на гитаре играть. С какой котомкой вышел из Москвы, с такой же и вернулся». Замечательно, что и автор, и читатели не собираются упрекать героя, напротив, его неприкаянность и непутевость вызывают сочувствие. Понятно, почему шатался – потому что был в душе вольной птахой, не хотел быть к чему-либо привязанным.

Дорога – это всегда возможность выбора. Ей сопутствуют сладкая грусть и счастливое одиночество. Это состояние перехода, когда все старое ушло, а нового еще нет. И вот стоишь ты один-одинешенек на распутье, или развилке перед будущим, которое готово родиться... Самая что ни на есть русская картина, русский сюжет – витязь на распутье. Помните, Илья Муромец читает на придорожном камне надпись: «Направо поедешь – женатому быть, налево – богатому быть, прямо – убитому быть». Разве сомневается каждый, кто знает русский характер, какой путь выберет Илья? Разумеется, там, где убитому быть. Этот вариант мы и выбираем с завидным постоянством. Потому что другие – неинтересны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.