Новоладожский очаг просвещения

Новоладожский очаг просвещения

Настоящими очагами народного просвещения в провинции служили библиотеки. К концу XIX века в Петербургской губернии существовало 35 народных библиотек, в том числе 21 русская и 14 финских. По уездам они распределялись следующим образом: в Царскосельском – 11, Санкт-Петербургском – 9, Петергофском – 5, Шлиссельбургском – 4, Ямбургском – 3, в остальных трех уездах Петербургской губернии – по одной библиотеке. Русские библиотеки находились при школах, волостных правлениях, почтовых конторах и даже при чайных.

Одним из «лучей света» в Петербургской губернии являлась Новоладожская общественная библиотека имени А.С. Пушкина, начавшая свою деятельность в 1902 году. Как говорилось в уставе библиотеки, утвержденном 15 февраля 1901 года, она учреждалась «с целью дать возможность членам ее и подписчикам пользоваться чтением книг, журналов, газет и специальных изданий.

Для достижения этой цели в библиотеку выписываются книги, журналы, газеты и другие повременные издания, равно как и географические карты, атласы и т.п. учебные пособия, которые не запрещены к обращению в публичных библиотеках. Библиотека подчиняется всем законоположениям «Устава о цензуре и печати». При этом книги, журналы и газеты выдавались только для чтения на дому.

Делами библиотеки заведывали «общее собрание» и правление. В правление входили представители Новоладожской городской и земской управ, а также инспектор городского училища. Каждое учреждение, субсидировавшее библиотеку на сумму не менее 50 рублей в год, получало право иметь своего представителя в заседаниях правления библиотеки с правом голоса.

Пользование библиотекой – платное. Согласно уставу «членами библиотеки» могли быть «лица всех сословий и национальностей», вносившие ежегодный взнос. Те, кто внес единовременно 100 рублей или оказал библиотеке особые услуги, избирались общим собранием в «члены библиотеки» и получали право бесплатного пользования книгами. Не могли стать «членами библиотеки» несколько категорий: «лица, не достигшие совершеннолетия, исключая имеющих классные чины», «нижние воинские чины и юнкера» и «подвергшиеся ограничению прав по суду».

На какие деньги существовала библиотека? Ее средства складывались из членских взносов, пожертвований, подписной платы, сборов за публичные чтения, концерты, спектакли и т. п., «даваемых в пользу библиотеки с разрешения надлежащего начальства и с соблюдением действующих по сему предмету узаконений и правительственных распоряжений».

За 1910 год библиотека заработала 796 рублей. Больше всего денег принесли спектакли и концерты – 222 рубля. Солидные суммы пожертвовали в пользу библиотеки Новоладожский комитет попечительства о народной трезвости (175 рублей), земская управа (100 рублей), Новоладожский винный склад (50 рублей) и Новоладожское отделение Епархиального училищного совета (33 рубля). Подписная плата за 1910 год составила 138 рублей, еще 38 рублей – членские взносы, а 26 рублей – штрафы с читателей.

Расходы библиотеки за тот же 1910 год составили чуть больше 690 рублей. Поскольку помещение для библиотеки выделялось Новоладожской городской думой бесплатно, то она платила только за отопление, работу сторожа и прислуги. Еще 63 рубля ушло на страхование библиотеки. Самой большой статьей расходов стали покупка книг (174 рубля) и журналов (152 рубля), а также переплетные работы (144 рубля). Около полусотни рублей составили канцелярские и хозяйственные расходы.

В фондах Российской национальной библиотеки сохранились уникальные документы – отчеты Новоладожской общественной библиотеки за 1909, 1911 и 1913 годы. Они позволяют не только понять, как работала и существовала библиотека, но и составить представление о том, какими духовными интересами и запросами жила в ту пору уездная интеллигентная публика.

К концу первого года деятельности библиотеки она насчитывала 111 подписчиков. Год от году это количество постоянно росло. В 1910 году подписчиков стало уже 237 человек. Из них больше всего – учащихся, больше полусотни читателей составляли чиновники, конторщики и писари, затем следовали купцы, торговцы и приказчики (22 человека), ремесленники и рабочие (тоже 22 человека). В 1913 году подписчиков насчитывалось уже почти триста.

На 1 января 1910 года в библиотеке имелось 4500 книг, среди них преобладали издания русской беллетристики – 1641 книга. Затем шла научная литература (1029 книг), 879 журналов, 800 переводных книг, 138 местных изданий и 28 книг на французском и немецком языках. На 1 января 1914 года количество книг перевалило за пять тысяч.

Библиотека выписывала 30 (!) названий периодических изданий – 29 журналов и одну газету («Русские ведомости»), что позволяло жителям Новой Ладоги быть в курсе всех событий современной российской и европейской жизни. В библиотеку поступали журналы, пользовавшиеся заслуженным авторитетом в среде русского читающего общества: «Вестник Европы», «Русское богатство», «Русская мысль», «Исторический вестник», «Современный мир». Для семейного чтения предназначались выписываемые библиотекой популярные журналы «Нива» и «Природа и люди», для детей и юношества – журналы «Солнышко» и «Юная Россия».

Кроме того, значительное количество журналов, получаемых Новоладожской библиотекой, касались вопросов воспитания и образования: «Педагогический листок», «Семья и школа», «Русская школа», «Образование». Как явствует из отчета библиотеки, в 1910 году в четверку журналов-лидеров, наиболее часто востребуемых читателями, вошли «Современный мир» (384 раза за год), «Исторический вестник» (190 раз), «Русское богатство» (165 раз) и «Вестник Европы» (106 раз).

Что же касается книг, то среди кумиров уездной читающей публики можно увидеть как классиков русской литературы, так и совершенно позабытых ныне писателей, чьи имена знают сегодня, пожалуй, только специалисты-литературоведы. В 1910 году чаще всего спрашивали Льва Толстого – 184 раза. На втором месте шла известная в ту пору писательница Анастасия Вербицкая, автор книг по вопросам женской эмансипации, проповедница «свободной любви». Особенно популярны перед революцией были ее поздние романы «Ключи счастья» и «Иго любви».

Вслед за Вербицкой часто спрашивали книги Александра Амфитеатрова, Леонида Андреева, Евгения Салиаса и Михаила Арцыбашева и уже только потом интересовались Антоном Чеховым, Максимом Горьким и другими подлинными мастерами.

Имя Леонида Андреева хорошо известно: в советское время он не «выпал» из классиков русской литературы, несмотря на его активное участие в белогвардейском движении и серьезную антисоветскую деятельность в годы Гражданской войны.

Александру Амфитеатрову – автору романов об интеллигенции, о «женском вопросе» и проституции повезло меньше, чем Леониду Андрееву: в глазах советских литературоведов он являлся прежде всего пропагандистом-белогвардейцем. В его «контрреволюционный» облик совершенно не вписывалась многолетняя борьба с царским режимом: еще в относительно тихом и безмятежном 1902 году Амфитеатрова выслали в Минусинск за сатирический фельетон «Господа Обмановы», посвященный императорской семье. В 1905 году он эмигрировал в Париж, где издавал оппозиционный журнал «Красное знамя». Вернувшись в Россию, в 1916 году стал редактировать газету «Русская воля».

Арцыбашев после революции также оказался в перечне активных противников новой власти. Советские литературоведы обвиняли его не только в «антисоветчине», но и в «проповеди аморализма, сексуальной распущенности, отвращении к общественным идеалам». Это касалось прежде всего его знаменитого романа «Санин».

Имя Амфитеатрова, как и Арцыбашева, вернулось в Россию во времена «перестройки» как часть литературы русского зарубежья. А вот писатель Евгений Салиас (настоящее имя – Салиас де Турнемир) и сегодня практически никому не известен. А ведь век назад многие зачитывались его историческими романами и повестями – такими, как «Пугачевцы», «Петербургское действо», «Свадебный бунт», «Барышни-крестьянки», «Владимирские Мономахи». Теперь эти книги ведомы только историкам литературы…

Спустя три года, в 1913 году, в Новой Ладоге Амфитеатров «обогнал» всех остальных русских писателей: именно его произведения чаще других спрашивали читатели Новоладожской общественной библиотеки. Лев Толстой оказался только на третьем месте, после Вербицкой.

Из иностранных авторов в 1910 году более иных читали немецкого драматурга Цахариаса Вернера – автора мистических драм, повествовавшего о величии стихийных сил и неотвратимости судьбы. Особенно часто, как ни странно, произведения Вернера спрашивали дамы. Через три года, в 1913 году, пристрастия новоладожан к иностранной литературе практически не изменились: на первом месте все так же стоял Вернер. Пользовались популярностью французский писатель Октав Мирбо и германский литератор Фридрих Шпильгаген. И уже только потом следовали Виктор Гюго, Эмиль Золя, Ги де Мопассан и Конан-Дойл… (Любопытно было бы провести подобное исследование в библиотеке Новой Ладоги сегодня. Мне кажется, что лидерами читательского спроса оказались бы Донцова, Маринина, Устинова, а Чехов, Толстой, Бунин и другие классики могут быть среди невостребованных. Прошу новоладожцев не обижаться на меня, конечно же, подобный результат гипотетического исследования можно ожидать для библиотеки любого города нынешней России.)

Данный текст является ознакомительным фрагментом.