10. Внутренние дела в предвоенный период

10. Внутренние дела в предвоенный период

О войне и предвоенном периоде внутри страны написаны библиотеки, многотомные истории и энциклопедии. Нет смысла перечислять здесь имена прославленных маршалов, генералов и офицеров, оставивших мемуары по этой теме. К их летописям добавились горы книг советских военных историков. Скованные догмами своей партии, храня ее интересы и волю вождей, они так перемешали истину с ложью, что реставрировать полную и правдивую панораму этой великой трагедии придется еще не одному поколению ученых. Достаточно сослаться на цифры общих потерь — 7, 20, 27 млн. человек, которые менялись по воле генсеков, и до сих пор не являются ни точными, ни окончательными. Читая труды маршалов о предвоенном периоде, обращаешь внимание на общую странность — трудно понять, к какой войне готовилась страна — оборонительной или наступательной? Почему выбранная стратегия не реализовалась ни в наступательном, ни в оборонительном варианте? Если Красная Армия за 105 дней не могла прорвать оборону финнов на линии Маннергейма, то почему немцы на 6-й день захватили Минск? В трагическом начале войны маршалы обвиняют Сталина, внезапность нападения и мощь вермахта. Наркомат обороны во главе с С. К. Тимошенко и Генштаб РККА во главе с Г. К. Жуковым при этом оставались за кадром критики и не несли вины за нокдаун, в котором оказалась страна, т. к. «воля партии и талант полководцев» все равно привели ее к победе. В данной работе не ставится задача ответить на все поставленные вопросы. Это дело военных историков. Мы хотим обратить внимание читателя на элементы внутренней военной политики, которые при правильном, в целом, направлении привели все же к отрицательным результатам в начальном периоде войны. Некоторые элементы будут приводиться без пространных комментариев. Цифровые данные заимствованы у Жукова Г. К.

Сразу после заключения пакта Риббентропа-Молотова внеочередная IV сессия Верховного Совета СССР в сентябре 1939 г. приняла «Закон о всеобщей воинской обязанности», согласно которому в армию призывались лица в возрасте 19 лет, а сроки службы увеличивались в сухопутных войсках и ВВС до 3 лет, в погранвойсках — до 4 лет, на кораблях флота — до 5 лет. Общая численность сухопутных войск, авиации, флота и войск ПВО составляла свыше 4,2 млн. человек (103).

Резко увеличился выпуск продукции оборонной промышленности. В частности, продукция авиапромышленности в 1940 г. по сравнению с 1939 г. выросла более чем на 70 % (101). С 1 января 1939 г. по 22 июля 1941 г. было изготовлено 17 745 самолетов, в том числе новых типов — ЯК-1, МиГ-3, ИЛ-2, ЛаГГ-3, Пе-2 — 3719 шт. При этом «старые типы» самолетов отнюдь не являлись развалинами. Так, например, И-16 превосходил в 2 раза по огневой мощи «Мессершмитт-109Е». Вообще следует отметить, что авиация была предметом особого внимания Сталина и его любовью. 45 % авиаполков были бомбардировочными, 42 % — истребительными. В западных военных округах к началу войны находилось свыше 1,5 тысячи самолетов новых типов. За этот же период немецкая оборонная промышленность выросла на 2/3. На восточном фронте накануне войны, по данным Жукова, немцы держали 4980 самолетов. Как видим, здесь была полная симметрия.

С 1 января 1939 г. по 22 июля 1941 г. в Красную Армию поступило свыше 7000 танков, в том числе новых типов — КВ и Т-34 — 1861 шт., 29 637 полевых орудий и 52 407 минометов (102). В западных военных округах, вблизи государственной границы 22 июля 1941 г. располагалось 3800 орудий и минометов, 1475 танков типов КВ, Т-34 и «значительное число легких танков устаревшей конструкции». Жуков пишет, что «противник ввел в действие около 4300 танков и штурмовых орудий» (104). Таким образом, ни в танках, ни в самолетах перевеса у немцев не было, а было лишь «превосходство немецкой артиллерии почти в 2 раза», хотя Жуков и не приводит здесь конкретных цифр.

В Прибалтийском, Западном, Киевском, Одесском и Северном военных округах в составе Первого Стратегического эшелона были дислоцированы 170 наших дивизий. В Прибалтийском округе — 25 дивизий, из них — 4 танковые, 2 моторизованные. В Западном округе — 42 дивизии, в том числе — 12 танковых и 6 моторизованных. В Киевском округе — 58 дивизий, из них — 16 танковых, 8 моторизованных. В Одесском округе — 22 дивизии, в том числе 4 танковые, 2 моторизованные. В Северном округе на границе с Финляндией — 21 дивизия. Таким образом, на западной границе СССР в 4-х военных округах по состоянию на 13 июня 1941 г., как следует из доклада Жукова Сталину, было дислоцировано 149 дивизий, в том числе 36 танковых и 18 моторизованных. После доклада Жукова Сталин заметил: «Ну вот, разве этого мало? Немцы, по нашим данным, не имеют такого количества войск». В докладе Жукова не упомянуты мотострелковые дивизии и гаубичные полки НКВД, подчиненные Главному Управлению оперативных войск НКВД. После начала войны 29 дивизий НКВД были переданы РККА (177). Под видом учений, скрытно, ночью вся эта армада двигалась к границе. В западных приграничных округах концентрировались железнодорожные войска, ведущие модернизацию старых и прокладку новых железных дорог к границе. Здесь устраивались склады рельсов, сборных мостов, строительных материалов и, главное, боеприпасов. С февраля 1941 г. был утвержден дополнительный план строительства в западных районах 190 военных аэродромов. Полевые управления фронтами, созданными накануне войны, должны были оказаться в командных пунктах к 21–22 июня 1941 г.

По директиве Генштаба от 13 мая 1941 г. из внутренних округов СССР Забайкалья, Урала, Приволжья, Северного Кавказа — на запад двинулись 16, 19, 21 и 22 армии. Это был Второй Стратегический эшелон. Всего на запад из внутренних областей было отправлено 28 стрелковых дивизий. Сосредоточение их в западных военных округах планировалось на 15 июня — 10 июля (105). Жуков жаловался на некомплект дивизий, на то, что они насчитывают 8–9 тысяч человек. В то же время он приводит общую цифру солдат в армии приграничных округов и флотов — 2,9 млн. человек (106). При наличии 170 дивизий это означает, с поправкой на флот, что в каждой дивизии служило по 15–16 тысяч солдат. В конце апреля армия была дополнена призывниками запаса.

Что противостояло нашим войскам по ту сторону границы 22 июня 1941 г.? Отвечает Жуков: 124 немецких дивизии в 4-х западных военных округах, 5 дивизий в Северном военном округе и 24 дивизии резерва, т. е. всего 153 дивизии. В том числе, против Западного военного округа дислоцировалось 15 танковых дивизий, против Киевского — 9, всего 24 танковые дивизии. Такова, согласно Жукову, арифметика противостояния 22 июня 1941 г. Она явно в пользу РККА.

После присоединения к СССР по пакту Молотова-Риббентропа западных территорий встал вопрос о 14 укрепленных районах (УРах) нашей базовой системы обороны, иногда называемой «линией Сталина». По предложению маршалов Г. И. Кулика, Б. М. Шапошникова и А. А. Жданова эти УРы решено было законсервировать, а взамен построить новые УРы ближе к западной границе — «линию Молотова». При этом артиллерия старых УРов была демонтирована для переброски на новые УРы. По директиве Генштаба от 8 апреля 1941 г. предусматривались мероприятия по расконсервации старых УРов на 10-й день после начала войны, что не было выполнено из-за стремительного наступления немцев. Фактически к 22 июня оказалось, что новые УРы небоеспособны из-за «отсутствия табельного оборудования сооружений», а старые, по существу, ликвидированы (57).

Эти данные, а также снятие проволочных заграждений на границе в канун войны (223), отсутствие минных полей, минирования мостов, в совокупности с рядом других технических и военных мероприятий, позволили Суворову утверждать, что Сталин готовился исключительно к наступательной войне (260). Полевой устав РККА, командные штабные игры всех уровней, включая военную игру Генштаба в конце декабря 1940 г. с участием Сталина, полевые учения, воспитание командного состава — все было нацелено на подготовку наступательной войны, войны на чужой территории. «Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий» (209). Секретная речь Сталина 5 мая 1941 г. на приеме выпускников военных академий в Кремле обозначила Германию как самого вероятного противника в будущей войне, которая должна была начаться весной 1942 г. Срок был назван для дезинформации противника в предположении, что речь станет ему известной.

В эти недели обе стороны усиленно готовились к войне и многое делали для дезинформации друг друга. Дата превентивного удара тщательно скрывалась, искажалась, дезавуировалась. Слишком велики были ставки в затеянной игре. Интересно, что этот же срок называл Сталин в беседах с Черчиллем, Гарриманом и другими западными дипломатами и впоследствии, когда война уже бушевала на территории СССР. 6 мая Сталин стал главой правительства, объединив в своем лице впервые в советской истории партийную и государственную власть. В тот же день Генштаб СССР передал в штабы приграничных округов директиву «быть готовым по указанию Главного командования нанести стремительные удары для разгрома противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата важных рубежей» (6). 15 мая 1941 г. она разошлась по штабам армий, корпусов, дивизий. Полный текст директивы не опубликован до сих пор.

Между тем, немецкая сторона в последние месяцы и недели перед войной выполняла действия, симметричные нашим. Немцы открыто демонстрировали оборонные работы и скрытно вели накопление ударных сил. В последние предвоенные дни угроза нападения немцев была почти очевидной. Они прекратили все поставки по договорам, эвакуировали посольство. Гул техники был слышен в приграничной полосе. Разведывательные самолеты, и наши и немецкие, в эти дни занимались облетами друг друга и не сбивались. Вся информация стекалась к «вождю народов», в том числе и та, о которой Генштаб не подозревал или узнавал от Сталина.

Надо сказать, что до февраля 1941 г. Жуков вообще не имел опыта штабной работы. За последние 5 лет сменилось 4 начальника Генштаба — Егоров А. И., Шапошников Б. М., Мерецков К. А. и Жуков Г. К. Последний еще не стал тем грозным Жуковым, запечатленным в полотнах художников и бронзе скульпторов, к которому привыкло сознание народа. Сын деревенского сапожника, он, как и нарком обороны Тимошенко С. К., «смотрел в рот» великому Сталину, бестрепетно выполняя указания вождя. Им казалось, что Сталин обладал какой-то суперсекретной, высшей информацией. Чистки военных кадров и пропаганда сделали их абсолютно послушными исполнителями его воли. Они были повязаны авторитетом вождя. И после своей смерти Сталин сохранил магическую власть над душой полководца Жукова. А тогда, 13 июня 1941 г., они предложили Сталину «дать указание о приведении войск приграничных округов в боевую готовность и развертывании первых эшелонов по планам прикрытия» (107). «Подумаем», — ответил Сталин. 14 июня 1941 г., за неделю до вторжения немецких полчищ, следует успокаивающее заявление ТАСС о неуклонном соблюдении СССР и Германией условий советско-немецкого пакта о ненападении.

Сейчас все зависит от воли двух людей — Сталина и Гитлера. У обоих безграничная власть над душами и телами подданных. У обоих — отмобилизованные армии в 10–30 км от разделяющей их границы. Причем армия Гитлера обладает опытом победоносной войны в Европе и оттого рвется в бой. У обоих сходная судьба. Их путь из самых низов общества к вершинам власти усыпан трупами врагов. Оба давно издалека наблюдают друг за другом, одобрительно похмыкивая после очередной кровавой разборки, устроенной коллегой, шик которой могут понять лишь они, диктаторы. Оба подошли к своему Рубикону. Сталин знает, что страна не готовилась к обороне, знает, что к наступлению еще не все готово: не подошел второй эшелон, часть дивизий в пути, комсостав — необстрелянный молодняк, старый-то он поставил к стенке тогда, в 1937 году. Как проявят себя маршалы? Тоже неясно. Вон, Финляндию воевали так позорно! Сраму на весь мир приняли! Да и можно ли доверять маршалам? А можно ли доверять разведке? Он привык не доверять никому. Голиков докладывает, что Гитлер сейчас к войне не готов нет у вермахта зимних тулупов и нет зимней смазки. Не полный же он идиот, этот Гитлер, чтобы воевать в России налегке! Его генералы Кейтель и Йодль — серьезные люди, не допустят авантюры! Еще неделю протянуть — и будет все готово. Тогда и ударим!

В эти исторические часы Сталин, человек невоенный, кабинетный, проявил нерешительность. Одно дело — твердой рукой истреблять врагов социализма внутри своей страны, другое дело — воевать с Германией! Здесь нужен совсем иной дух! Этот дух появится у Сталина, когда исчезнет проблема выбора. А тогда, 22 июня 1941 г., этого духа у Сталина не было. Главная его команда: «Не поддаваться на провокации!» — звучала и в то время, когда Гитлер перешел свой Рубикон, и немецкие самолеты бомбили советские города. Сроки начала военных действий у Сталина и у Гитлера оказались разными. О сроках Сталина писали нарком ВМФ СССР адмирал Кузнецов Н. Г. (147) и начальник Академии Генштаба СССР генерал армии Иванов С. П. (113). Ориентировочно это 6–10 июля 1941 г. — время прибытия к границе Второго стратегического эшелона. Обсуждать эту дату далее не имеет смысла, и в учебниках истории ее никогда не будет. В памяти народной день 22 июня 1941 г. сохранился на десятилетия как день великого несчастья.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.