Идеальный путь

Идеальный путь

По сравнению с девяностыми, и уж тем более с восьмидесятыми годами, китайский язык в России изучают теперь больше, и даже порой удивительно, насколько больше. Если верить в старую формулу «спрос рождает предложение», то спрос на китайский язык нынче просто фантастический. Заметьте, дорогой читатель, спрос не на постижение удивительной науки под названием «китаеведение» (или «синология»), а на китайский язык «в чистом виде». И если двадцать лет назад человек, подававший документы на китаеведческое отделение специализированного факультета серьезного вуза, обычно четко знал, что хочет изучать Китай в частности и Восток вообще со всеми их деталями, запчастями и потрохами, включая и язык, что он любит эту науку и готов потратить на постижение ее много сил и времени, то сейчас мотивация абитуриента или студента зачастую совершенно туманна. «Как-то краем уха слышал, что Россия с Китаем сейчас дружат, вот и решил поучить на всякий случай…» «Наверное, потом можно стать переводчиком и заработать много денег…» «Хочу заниматься бизнесом с Китаем» (и это еще один из наиболее адекватных ответов).

Лично мне непонятно стремление человека изучать только китайский язык, наплевав при этом на совершенно удивительные и захватывающие историю, философию, религию, этнографию Китая. Поэтому и вопрос: «А как мне лучше всего выучить китайский язык?»?—?кажется мне довольно диким. Наверное, примерно такое же чувство испытывает профессиональный тренер по боксу, на тренировки которого просится какая-нибудь темная личность с улицы затем, чтобы «поставить удар». Ибо в обоих случаях имеет место стремление дилетанта обязательно зачем-то оторвать кусок от гармоничного целого, затем немного пожевать его и бросить; или же не бросать, но всю жизнь затем довольствоваться этим самым полупрожеванным куском: ни толку, ни радости, ни богу свечка, ни черту кочерга[37]…

И все же? Ну раз «и все же», то давайте-таки отнимем неотъемлемое и составим виртуальный план работы на ближайшие несколько лет. Начинать, разумеется, следует с выбора приличного учебного заведения. И в этом смысле особенно утешить мне читателя нечем: хороший преподаватель китайского, он как доктор традиционной китайской медицины?—?долго учится, развивается в определенной системе, накапливает знания и навыки под руководством опытных учителей… такие и раньше-то не размножались как кролики, а в условиях нынешней ситуации в высшей школе вообще скоро будут близки к вымиранию. Это я о тех немногочисленных школах, которые имели хороший статус еще во времена существования СССР: что-то еще держится благодаря усилиям сохранившейся «старой гвардии» (к сожалению, она не вечна) и молодых энтузиастов-бессребреников… Что же касается коммерческих «институтов» и вроде бы государственных «университетов», в девяностые годы спешно реорганизованных из ПТУ и техникумов и пооткрывавших «восточные» факультеты и кафедры, то наблюдение за такими структурами и их деятельностью вообще вызывает настоящий ужас.

Короче говоря, если вы собираетесь изучать китайский язык серьезно, то выбор не особенно широк. Рекламы конкретных мест здесь по понятным причинам не будет, поэтому нужно просто поинтересоваться, в каких вузах до развала СССР имелись восточные факультеты и отделения, и двигаться именно в их направлении… Ничего нового и одновременно хорошего в этой области в нашей стране не придумано и вряд ли будет. (Если же речь идет о том, чтобы просто так немножко поучиться чему-нибудь и как-нибудь, то некие непонятные курсы китайского языка в вашем населенном пункте, скорее всего, найдутся сразу же.)

Перед самыми-самыми начинающими немедленно встает один важный вопрос: фонетика. Она в китайском непростая, плюс, как читатель, возможно, слышал, присутствуют еще и четыре тона, и необходимость корректной фразовой интонации тоже никто еще не отменял… Смею утверждать, что разнообразные схемы гортани в разрезе, положений языка во рту и т. д. и т. п., традиционно помещаемые в начало почти любого учебника китайского (да и других языков тоже) для начинающих, а также диаграммы четырех тонов с более или менее удачными сравнениями, позволяющие студенту догадаться, о чем вообще идет речь в данном разделе, в постановке произношения почти бесполезны, и хороший преподаватель нужен однозначно. Он, этот самый преподаватель, обязан четко и понятно объяснить новичку многочисленные нюансы произношения и корректно показать (то есть бессчетное количество раз повторить) правильный живой звук изучаемой речи…

Вариантов, в принципе, два: это может быть либо носитель языка (китаец), либо русский специалист… Казалось бы, оба варианта хороши: что до первого, то китайцев в России теперь вообще много, причем чуть ли не каждый из них?—?«потомственный учитель» (по типу: «и все предки до тридцать второго колена были учителями китайского языка, а на рынке тряпьем торгую только временно, еще знаю ушу и могу людей лечить»), так что найти себе преподавательские кадры вроде бы нетрудно для любых курсов или «центров языка». Для человека не очень сведущего, кстати, фраза «занятия с носителями языка» вообще звучит почти магически… Второй вариант вроде бы тоже ничего: как-никак специалист, «чай, в университетах его учили» (диплом тоже есть, «и в самом Китае стажировался»), чего ж такому не доверять?

К сожалению, не все так просто. Что касается первого варианта: преподавание иностранного языка (китайский не исключение)?—?это специальность, которой учат в вузе; такие специалисты не редкость, но и на дороге не валяются; работая в Китае с иностранными студентами или находясь в командировке за границей, они имеют неплохой социальный статус и приличное жалованье, расписание их работы вполне четко и определенно, и ехать в Россию, чтобы прозябать там на маленьких частных курсах, никто из них не собирается. Грамотные китайские преподаватели приезжают к нам не в личных поисках фортуны, а по специальным межвузовским соглашениям и работают в основном все в тех же уважаемых учебных заведениях, которые еще задолго до распада СССР, а то и до Октябрьской революции стали центрами российского китаеведения. Иными словами, опять же, «не всякая рыба?—?ихтиолог», и торговец с рынка, пусть и обзаведшийся фальшивым дипломом преподавателя, останется торговцем, а не учителем языка. Однако, поскольку «каков приход?—?таков и поп» (простите легкий перифраз), различные мелкие, частные, переформированные из полусельских ПТУ организации с радостью берут «носителей» с рынка на работу. Наблюдаемый в настоящее время результат (в виде уровня владения несчастных выпускников таких «контор» китайским языком) более чем плачевен.

Вариант второй? Поинтересуйтесь общей ситуацией в российской высшей школе, а также зарплатой рядового преподавателя. И вряд ли вы удивитесь тому, что отечественные преподаватели китайского языка делятся на замечательных энтузиастов (их мало, и в частную лавочку никто из них работать не пойдет), что работают все в тех же немногочисленных государственных «статусных» вузах, и на дилетантов-недоучек (самоучек, полусамонедоучек и т. п.), которые во множестве подвизаются в тех самых расплодившихся благодаря увеличившемуся спросу на изучение китайского частных лавочках; да-да, вместе с вышеупомянутыми «настоящими носителями языка из Китая»…

Кстати, а можно ли в принципе обойтись без правильного произношения, но быть при этом в состоянии общаться с китайцами на их языке, скажем, на бытовые темы? Да, можно. До сих пор встречаются товарищи, даже никаким тонам в свое время не обучившиеся (кто-то?—?ввиду сложившихся объективных обстоятельств, кто-то?—?уповая на извечное российское «авось да небось»), прононс выдающие на уровне «азбуки Палладия» (см. ниже), речь которых китайцы тем не менее с натугой, но понимают… К слову, можно ведь как-то обойтись и без правильной грамматики, и с неправильно заученной лексикой, и совершенно не разбираясь в словарях и справочниках, и вообще твердо зная по-китайски три с половиной слова… (Вот и занимаются многие «молодые переводчики» тем, что каждые две минуты разговора задумчиво тыкают в «Гугл Транслейтинг» на мобильном телефоне). Да и вообще, у меня есть приятели, благополучно объехавшие всю Азию без знания каких-либо языков, кроме русского. Как говорится, «ничего, что по-русски, зато два раза и очень громко».

С другой стороны, имеет право на существование вот какое соображение: большинству российских людей, изучающих китайский язык, за китайцев в Китае чисто по экстерьеру себя выдать явно не получится, так что перспектива блестяще овладеть «хинской мовой» и после как следует порезвиться в духе киплинговского Кима в общем-то практически невозможна; вряд ли получится и пожать лавры «прикольной белой мартышки, так классно болтающей на китайском», то есть пойти по стопам Марка Роузвелла: и китайскоговорящих «лаоваев» расплодилось в последнее время множество, и китайская аудитория ими уже почти наелась. А посему… к чему лишние усилия? Все те же авось да небось, да коробочка конфет к зачету, и глядишь, через четыре года готов новый дипломированный специалист?—?родился, так сказать, «китаевед»… Ну, в каждой шутке есть доля шутки, а между тем общий уровень владения языком у выпускников даже традиционно считавшихся перворазрядными вузов за последние годы заметно упал.

Вернемся к идеалу? Как вы, вероятно, уже поняли, мои пассажи об овладении китайской фонетикой относятся не только к фонетике, но и ко всему учебному процессу в целом. Два или три года студент осваивает произношение, постигает основы грамматики, набирает лексику, учится работать со словарями, начинает овладевать разговорным и иероглификой, читает тексты (сначала простейшие учебные, затем переходит к прессе и адаптированной литературе)… Заметьте, что в эти два или три года рядом с ним все время должен быть как минимум один преподаватель, который грамотно и четко, на понятном русском языке (как вариант?—?английском, но, положа руку на сердце, чтобы и обучаемый, и учитель в достаточной для подробного объяснения мере знали английский,?—?случай очень редкий) рассказывает обо всех нюансах изучаемого предмета. Заметьте это самое «как минимум»: в нормальных вузах разные языковые аспекты преподаются разными специалистами…

Только через пару-тройку лет (в зависимости от индивидуальных способностей, усидчивости, интенсивности процесса) студент оказывается в состоянии воспринимать информацию об изучаемом им китайском языке на этом же самом языке. Примерно в это же самое время возникает и необходимость активировать полученные знания и навыки путем погружения в аутентичную языковую среду; попросту говоря, наступает пора стажировки в Китае. Дело здесь в первую очередь не в каких-то особенных сакральных вещах, которые, кроме Китая, больше постичь негде (напротив, учебный процесс там для иностранцев сверхъестественной напряженностью и новаторскими педагогическими идеями, мягко говоря, не отличается); основная «фишка»?—?в возможности массированного общения с огромным количеством разнообразных и разномастных «носителей»?—?с утра до ночи и с ночи до утра, используя (наконец-то) почти исключительно только пресловутый изучаемый язык… Если все идет правильно, то подобная стажировка вызывает у учащегося просто-таки взрывообразный прогресс.

Драгоценным временем стажировки в состоянии воспользоваться не все. Либеральные нравы китайского кампуса, относительно расслабленный учебный процесс, обилие соблазнов-развлечений и хорошее китайское пиво, жестко противостоящие попыткам сосредоточиться на учебе и практике, победили уже многих способных ребят, вернувшихся из Китая в стены родных вузов почти полными «овощами». А куча народу так и вообще не возвращается, предпочитая как-нибудь переоформиться для продолжения учебы в Поднебесной, вяло дотянуть до диплома (для того, чтобы китайский вуз не выдал студенту свидетельство об окончании, нужно быть совершенно безнадежно ленивым имбецилом). Почему? Во-первых, «китайская» жизнь относительно комфортна и стабильна. Во-вторых, язык уже вроде бы как «есть», и для дальнейшего трудоустройства в Китае в офис какой-нибудь мелкобарыжной фирмёшки в Пекине или Гуандуне его вполне хватает; в-третьих, это самое трудоустройство в Поднебесной является радужной мечтой и конечной целью всей учебы для многих российских молодых людей.

Те же, кто сохранил соответствующую мотивацию и любовь к однажды выбранной специальности и рассматривает Китай как нечто большее, нежели хорошее место для питья пива и поиска работы, после стажировки возвращаются домой и продолжают нелегкие усилия, «грызя гранит»: впереди языкознание, литературоведение, разнообразные спецкурсы в течение еще двух или трех лет?—?для настоящего овладения непростым китайским языком вещи насущные и необходимые. Но получится ли «на выхлопе» приличный профессионал, зависит теперь в основном только от самого человека. Китайский непрост, «устать» и сорваться можно в любой момент…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.