Неправда на экспорт

Неправда на экспорт

Вместе с преступно отобранным у крестьян хлебом коммунисты начали экспортировать на Запад неправду о голоде в СССР. 14 января 1933 года, отвечая на многочисленные запросы из-за рубежа, нарком иностранных дел СССР Максим Литвинов заявил, что голода нет. Но правда пробивалась на Запад. И по дипломатическим каналам, и в сообщениях иностранных корреспондентов.

Тогда 23 февраля 1933 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О поездках по СССР иностранных корреспондентов». Был установлен порядок, «в силу которого они могут ездить по СССР и находиться в определенных пунктах только с разрешения Главного управления милиции».

Когда на Западе появились протестующие против советского «голодного» хлеба, сталинские дипломаты умело (нужно признать) этому противостояли. Напомню, что в Советский Союз приглашали экс-премьер-министра Франции Эдуарда Эррио, писателей Ромена Роллана, Анри Барбюса, Бернарда Шоу. Они заявляли, что голода не видели. К счастью, приезжали и те, кто не закрывал глаза на тогдашние реалии.

Например, в июле 1932-го в Украине оказался английский писатель и философ Артур Кестлер. Его путешествие началось с Шепетовки. Именно здесь восхищенно-наивного европейского коммуниста ждало первое знакомство с безрадостной советской жизнью. Он увидел мучения украинских крестьян, о которых написал: «Поезд, пыхтя, полз по украинской степи, часто останавливаясь. На каждой станции толпились оборванные крестьяне, протягивали нам белье и иконы, моля в обмен немножко хлеба. Женщины поднимали к окнам купе детей – жалких, страшных, руки и ноги как палочки, животы раздутые, большие, безжизненные головы на тонких шеях. Сам того не подозревая, я попал в эпицентр голода 1932-1933 годов, опустошившего целые области и забравшего жизни у нескольких миллионов…».

По сентябрь 1933-го Кестлер находился в СССР, описав, в частности, то, каким был Харьков во время Голодомора. Советский Союз Кестлер оставил с тяжелым чувством: «Хотя я и сохранил веру в коммунизм, жизнь в России произвела на меня гнетущее впечатление».

Еще один пример – британский журналист по имени Гарет Ричард Воган Джонс. Он приехал в Москву в марте 1933 года, после чего тайно отправился в столицу УССР Харьков для изучения слухов о большом голоде. Выйдя из поезда, он ходил по украинским селам и везде видел Голодомор. Карманный дневник Джонса сохранил слова одного сельского головы: «Раньше у нас были кони, коровы, свиньи и куры. Сейчас мы умираем от голода. Раньше мы кормили мир. А сейчас они забрали абсолютно все… я должен был бы пригласить вас и угостить как гостя курятиной, яйцами и хорошим белым хлебом. Но сейчас у нас и хлеба нет в доме. Они убивают нас».

Джонс опубликовал серию статей о голоде, за что стал в Советском Союзе персоной нон грата. Еще один знаменитый английский журналист и писатель, Джордж Оруэлл, с болью говорил, что Голодомор в Украине «остался без внимания большинства английских русофилов».

И не только английских. Но теперь ситуация понемногу меняется. Многие страны уже признали Голодомор геноцидом. В вышедших в свет в последние годы серьезных исследованиях показано, что инструментализация голода, его разные по форме, но универсальные по роковым последствиям карательные практики подтверждают: это был геноцид. Подробно написано, как он совершался.

Хотя по сей день спровоцированная сталинским режимом неправда о Голодоморе и стремление дискредитировать (или убрать, как того же Джонса) авторов правды о нем дает себя знать. Бесспорно, мы будем наблюдать новый тур полемики, новые антиукраинские волны (не только с Востока, но и с Запада!) в дискуссиях о голоде в СССР в начале 1930-х годов и о Голодоморе в Украине.

Вот почему теперь мне хочется предоставить слово людям, которых трудно заподозрить в заангажированности или предубежденности относительно проблемы Голодомора.