Глава 251 «Рим и Иерусалим» (1862)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 251

«Рим и Иерусалим» (1862)

Классическое произведение раннего сионизма «Рим и Иерусалим» — написано человеком, которого Карл Маркс назвал «мой коммунистический раби». В молодости Моше Гесс (1812–1875) был ассимилированным евреем с радикальными социально-экономическими взглядами. Сначала возвращение Гесса в еврейство было связано с иудаизмом слабее, чем с антисемитизмом, от которого он страдал (см. «Герцль» и «Жаботинский»). Он был потрясен Дамасским кровавым наветом, безобразным инцидентом, когда группа сирийских евреев была ложно обвинена в ритуальном убийстве католического монаха. Хотя его возмущение по этому поводу скоро улеглось, последующий подъем германского расизма снова затронул его еврейские чувства. Глубина его раннего отчуждения ясна из начальных страниц «Рима и Иерусалима»:

«Здесь я снова стою, после двадцатилетней разлуки, среди моего народа: я участвую в его праздниках радости и печали, воспоминаний и надежд… Мысль, которую я навеки удушил в своем сердце, снова ожила во мне; мысль о моей национальности… наследие моих предков, Святая земля и Вечный город, место рождения веры в Б-жественное единство жизни и будущее братство всех людей. Эта мысль… годами билась в моем запечатанном сердце, требуя выхода. Но у меня не было необходимой энергии для перехода с отдаленной от иудаизма дороги на новый путь, который открылся мне в туманной дали!..»

Гесс утверждал, что евреи наравне с другими народами имеют право на родину, где они смогут развивать свою культуру и таланты, не боясь антисемитизма. В соответствии со своими левыми взглядами он надеялся, что еврейское государство будет гуманным и социалистическим.

Почти век спустя после его смерти израильская Партия труда организовала перенос из Германии останков своего социалистического предтечи и захоронение их в израильском кибуце Кинерет.

Так как Гесс жил до возникновения политического сионизма, его влияние было больше теоретическим, чем практическим. Тем не менее было в его трудах нечто пророческое, и когда Теодор Герцль читал «Рим и Иерусалим» в 1901 г., то записал в своем дневнике: «Все, что мы пытались сделать, есть в этой книге».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.