Меч и крест
Меч и крест
В начале XV столетия у Витовта не было возможности последовательно проводить политику захвата и подчинения Руси. Ведь на северо-западных рубежах Великого княжества Литовского шла непрерывная война с немцами Ливонского ордена.
В 1409 г. Жмудь подняла восстание против господства немецких рыцарей, и Орден объявил войну Ягайле. Численность войск Ордена превышала 50 тысяч человек, но собственно рыцарей было по-прежнему очень немного: основную массу орденского войска составляли завербованные добровольцы — кнехты.
Исполняя решение Кревской унии 1386 г., Витовт выступил в решающей схватке с орденом на стороне Ягайлы. Основную силу войска Витовта составляли русские, прежде всего смоленские, полки. В войске Ягайлы было множество галичан, чехов и венгров. Соединенные силы Польши и Литвы немного превышали численность войск противника. Понимая, что решающая схватка обещает быть жестокой, Ягайло попытался вступить в переговоры с магистром ордена Ульрихом фон Юнгингеном, но глава крестоносцев ответил высокомерным отказом.
Войска противников сошлись 15 июля 1410 г. на Грюнвальдском поле (к юго-западу от устья Вислы). Витовт, начав сражение, нанес удар несокрушимой литовской конницей по левому флангу орденского войска. Немцы ответили атакой на правом фланге и сумели заметно потеснить войска Витовта и Ягайлы. Однако окончательно сломить их оборону рыцари не смогли, в первую очередь потому, что наткнулись на ожесточенное сопротивление трех смоленских полков. Введя в бой свежие резервы, Витовт и Ягайло сумели достичь победы — рыцари были окружены и разгромлены, сам великий магистр фон Юнгинген, так опрометчиво отказавшийся от переговоров о мире, погиб в этом кровопролитном сражении. Грюнвальдская битва положила конец господству Ордена в Прибалтике, ибо окончательно сломила его могущество.[13] Немцы были вынуждены на тягостных для себя условиях заключить с Витовтом Торуньский мир.
Однако гораздо более значительными оказались последствия победы 1410 г. для польско-литовских отношений. Союз Польши и Литвы заметно окреп: Городельская уния 1413 г. усилила католическое влияние на Литву, ибо Великое княжество Литовское было вынуждено признать сюзеренитет польской короны. Все бояре и служилое сословие Литовского государства по Городельской унии получали равные права с польскими магнатами и шляхтой, но лишь при условии принятия католичества. Естественно, искренние православные из числа подданных Витовта таким оборотом дела обрадованы не были. Противостояние католиков и православных вновь обострилось, однако попытка Витовта ослабить религиозные противоречия в Литве успеха не имела. Начав хлопоты об унии между православной и католической церквами, Витовт сумел добиться лишь разделения митрополии: для Литвы был поставлен свой митрополит — ставленник князя Григорий Цамвлак. Однако успеха на переговорах с легатом Папы Римского во время Констанцского собора новый митрополит достичь не смог, и Витовту пришлось отказаться от идеи религиозной унии.
Поскольку Орден не представлял более опасности для Литвы, Витовт смог вновь обратить свое внимание на восток. Смерть великого князя Василия Дмитриевича (1425) сильно облегчила задачу Витовта по расширению сферы литовского влияния. Ведь, умирая, Василий Дмитриевич «поручил» свою жену и десятилетнего сына вниманию ее отца — Витовта. Сделавшись законным опекуном московского великого князя, Витовт начал энергично проводить политику подчинения себе всех остальных русских княжеств. Вскоре после смерти Василия он заключил союзные договоры с двумя главными соперниками Москвы — Тверью и Рязанью. Таким образом, к концу 20-х годов XV в. Витовт сумел устранить препятствия к расширению территории своего государства и со стороны Ордена, и со стороны Руси. Не удивительно, что следующий его шаг был связан со стремлением избежать зависимости от Польши: великий князь литовский деятельно хлопотал перед немецким императором о пожаловании ему королевской короны.
Но снова в помыслы человеческие вмешалась природа. Смерть не дала Витовту реализовать его обширные планы (1430). Со смертью великого государственного деятеля Литвы в его княжестве начались внутренние столкновения. Поскольку дело церковной унии не было доведено до логического конца, православные подданные продолжали бороться с неравенством, провозглашенным Городельским привилеем 1413 г. Однако возглавлявший православную партию сын Ольгерда — Свидригайло — оказался лидером, мало достойным своего положения. Став великим князем литовским сразу после смерти Витовта, он проявил себя как человек, не обладающий ни талантом полководца, ни способностями администратора.
Брат Витовта Сигизмунд, опиравшийся на католиков, легко отнял великое княжение у Свидригайлы. Стремясь обеспечить себе поддержку католиков, Сигизмунд первым делом заключил новый договор об унии Литвы и Польши, но поскольку большинство его подданных по-прежнему составляли православные, то князь был вынужден как-то учесть их стремления. В 1432 г. он издал указ, в соответствии с которым православные русские князья и бояре уравнивались в правах с католиками. Такое решение в известной мере ослабило сопротивление политике Сигизмунда среди русских вельмож и сделало положение Свидригайлы крайне сложным.
Свидригайло в сложившейся ситуации утратил последние признаки благоразумия и прибег к тактике запугивания. Жертвой его неуемной подозрительности стал православный митрополит Герасим, поставленный Константинополем по просьбе самого же Свидригайлы. Заподозрив владыку в измене, князь без долгих размышлений приказал схватить и сжечь несчастного. Жестокое и бессмысленное злодеяние погубило Свидригайлу окончательно: он лишился всякой поддержки своих православных сторонников. Вскоре после казни митрополита Свидригайло сошелся с Сигизмундом в решающей битве на реке Свенте, притоке Вилии, и, наголову разбитый, вынужден был отказаться от своих претензий на трон великого князя Литвы.
С поражением Свидригайлы последние надежды на торжество православия в Литве оказались похоронены. И хотя Сигизмунд через несколько лет после своей победы на Свенте пал жертвой заговора (был убит в своем собственном замке в Тракае), дальнейшего хода событий сей факт уже не изменил. Великим князем был провозглашен другой сын Ягайлы — Казимир (1440), а после того, как его брат, польский король Владислав III, погиб в битве с турками при Варне, Казимир занял еще и трон Польши, уравняв в правах своих польских и литовских подданных. Литва окончательно превратилась в католическое государство.
А вот в Москве, которая также управлялась внуком Витовта, сыном Софьи Витовтовны — великим князем Василием Васильевичем, попытка католиков достичь победы осталась безрезультатной. После гибели митрополита Герасима кафедра митрополитов всея Руси какое-то время оставалась вакантной, и Василий Васильевич решил посадить на владычное место рязанского епископа Иону. В соответствии с русской церковной традицией, Иона отправился в Константинополь для поставления, но потерпел там полную неудачу. Греки, самой актуальной проблемой для которых была в то время борьба с турками-османами, всячески стремились к заключению церковной унии с Римом, тщетно надеясь таким образом получить помощь от Запада. Естественно, что и на престоле русских митрополитов греки хотели видеть «своего» человека. Им стал греческий иерарх Исидор (1437). Вскоре события подтвердили, что выбор константинопольской патриархии оказался правильным: ее ставленник вполне оправдал возлагавшиеся на него надежды.
В 1438–1439 гг. шла работа так называемого Ферраро-Флорентийского собора, на котором разбирался вопрос об унии западной и восточной церквей. Лишь с огромными усилиями, преодолевая сопротивление части православного греческого духовенства, прибегая к угрозам, подкупу и прямому насилию, папистам в 1439 г. удалось подписать акт об унии. Участвовал в соборе и митрополит Исидор, проявивший себя как твердый сторонник униатства.
Но то, что сходило с рук во Флоренции и вызывало аплодисменты в Константинополе, на Руси кончилось для Исидора печально. Приехав в Москву, Исидор начал служить литургию по новому образцу, вознес имя Папы ранее имени патриарха и велел прочесть в церквах соборное определение о состоявшейся унии. Возмущению прихожан не было предела; резко отреагировал на случившееся и великий князь. Василий Васильевич не стерпел измены православию — объявленный «лжепастырем» Исидор был заключен в тюрьму, откуда, правда, он вскоре бежал в Рим. Из происшедшего можно понять, что и на Руси сторонников церковного слияния с Западом имелось немало, но подавляющее большинство русских из всех сословий твердо держалось православной ориентации.
За низложением Исидора последовало событие, не имевшее аналога в истории Руси со времен крещения. В 1441 г. рязанский епископ Иона был «наречен во митрополиты» не константинопольской патриархией, а собором русских епископов. Таким образом, вековая зависимость в делах церкви от Константинополя оказалась поколебленной, и не только потому, что униаты победили там окончательно. Изменилась сама схема церковно-политических представлений русских людей. Считавшие дотоле нормой в вопросах веры подчиняться авторитету греков, они теперь сочли возможным претендовать на самостоятельность своей церкви. В этническом аспекте сие означало, что пассионарность России выросла значительно выше уровня, обеспечивающего ее существование как этноса. И действительно, обратясь от церковной истории к истории политической, мы вскоре увидим, как далеко продвинулась Русь XV в. на пути превращения из этноса в суперэтнос.
Уже в самом начале княжения Василия Васильевича проявились изменения в характере борьбы за власть на Руси. Если раньше за великое княжение с Москвой на равных спорили тверские и суздальские князья, против которых единым фронтом, сплоченно выступали родственники и бояре московского князя, то теперь великое княжение владимирское у потомков Калиты не мог оспаривать никто. Еще в 1392 г. московские бояре добились в Орде присоединения к своему «улусу» Суздальско-Нижегородского княжества. Тверь, выступавшая на стороне Литвы, после Флорентийской унии потеряла не только военно-политические, но и этнические возможности противостоять оплоту общерусского православия в лице Москвы.
Но в тот момент, когда казалось, что господство московского князя на Руси стало безраздельным, на власть начали претендовать московские родственники великого князя.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.