ИЛЬХАНЫ В ИРАНЕ
ИЛЬХАНЫ В ИРАНЕ
Начиная со смерти Мункэ монголы в Иране следовали своим собственным путем, хотя и продолжали взаимодействовать со своими собратьями в Центральной Азии и русских степях. Покинув Сирию и прибыв в Тебриз, Хулагу услышал о том, что великим ханом избрали Хубилая. Он поддержал его, но не считал необходимым завоевывать его признательность дальше на востоке, особенно когда кипчакский хан Берке за Кавказом стал его врагом. Тем временем решительные сражения остановили продвижения монголов на Египет.
Кетбогэ, командовавший войсками в отсутствие Хулагу, послал посольство с требованием сдачи к египетскому султану, мамлюку Кутузу, захватившему власть после смерти юного принца из династии Аюбидов в 1250 г. Кутуз, как и множество гвардейцев-мамлюков, был тюрком-кипчаком. Его соратники имели прекрасное представление о методах монголов, кроме того, к ним на подмогу пришли остатки хорезмийцев Джелаль-ад-Дина. После проведения совета Кутуз отверг предложение монголов, повесил их послов и немедленно начал боевые действия с целью предупредить нападение монголов.
Кетбогэ прошел в Палестину с армией в 10000 воинов, в основном тюрков, но под командованием монголов. 3 сентября 1260 г. монголы, авангард которых был задержан в Газе, встретились с армией Кутуза у Айн-Джалута. Кутуз послал небольшую часть армии под командованием Бейбарса для того, чтобы она отвлекла монголов и приняла удар на себя. Своих мамлюков он оставил в засаде. Войско Бейбарса принялось отступать, и монголы преследовали их до засады. Затем мамлюки напали на монголов со всех сторон. Битва велась с переменным успехом до полудня, после чего большинство монголов было разбито и обратилось в бегство. Для поднятия боевого духа Кетбогэ лично сражался в первых рядах; его взяли в плен и привели к Кутузу, который осыпал его оскорблениями. Тот ответил, что одного года будет достаточно, чтобы женщины и кобылицы Монголии возместили потери этого дня, и что месть великого хана будет ужасна. Чтобы не выслушивать очередные оскорбления, он попросил обезглавить себя, что немедленно и сделали.
Остатки монголов следовали по Сирии до Евфрата, который стал постоянной границей. По пути домой Бейбарс убил Кутуза. Во время правления Бейбарса и его преемников мамлюки выдержали все нападения монголов. Поражение они потерпели только от оттоманских турков в 1517 г.
Военачальники Хулагу сосредоточили монгольские силы в северной Месопотамии и далее до Кавказа. Ильханы, или «послушные ханы», как их называли, потому что формально они подчинялись великому хану, стали правителями Ирана, страны с хорошо укрепленной границей по Евфрату, Кавказу и Амударье. Их соседи относились к ним враждебно, открыто или тайно, и единственной их опорой был Хубилай. Так продолжалось все правление Хулагу. Ему и его преемникам приходилось постоянно отражать нападения ханов Золотой Орды и мамлюков с запада и правителей улуса Джагатая с востока. Поскольку Мункэ передал Кавказ улусу Джучи, на эту территорию заявил права Берке, преемник Бату. У Берке имелись и другие причины для враждебности – он принял ислам и ему не понравилась осада Багдада; его участие в последующих походах не оценили должным образом, и он перешел на сторону мамлюков. В 1261 г., когда стало ясно, что Хулагу не пойдет на уступки, начались сражения у Дербента, Куры и Терека. Также восстали Аль-Малик-ас-Салих, правитель Мосула, и грузинский царь Давид V, но эти восстания удалось подавить. В январе 1263 г. войска Берке одержали решительную победу на Тереке, но не смогли прогнать войска Хулагу с Кавказа. Война продолжалась до смерти Хулагу и после.
Граница владений ильханов и Золотой Орды отныне пролегла по Кавказу.
В Малой Азии сельджуки Рума оставались данниками. Михаил VIII, константинопольский император, чей отец, Мануил I, до некоторой степени считался вассалом Мункэ, в 1261 г. заключил с Хулагу тайное соглашение.
Поскольку основная угроза находилась на западе, а в Азербайджане было много хороших пастбищ для лошадей, Хулагу сделал своим административным центром Тебриз, где проживали визирь и чиновники. Он сам наблюдал за делами своей «орду», проживая летом в Алатаге, где построил дворец, а зимой в мугханской степи.
В 1265 г. он неожиданно скончался после пира в возрасте сорока восьми лет, и его похоронили в огромной гробнице на острове Сахи посреди озера Урмия. Его преемником стал его сын Абака.
Во время правления Хулагу и его ближайших наследников монгольское право непосредственно осуществлялось только в Хорасане и на севере Ирана, за исключением Гилана. В Фарсе, Кермане и Шабанкаре, в Ормузе и Каифе у Персидского залива, в Луристане на западе и в Герате на востоке повседневными делами продолжали заведовать местные кланы, и в некоторых случаях их система управления надолго пережила ильханов.
За пределами Ирана Грузия, Малая и Большая Армения и территории сельджуков в Малой Азии зависели от ильханов, но не подчинялись им напрямую.
Теоретически правителями считались ханы и знатные монголы, собиравшиеся на курултай, но гражданскими делами на местах заведовали визири, как и в других мусульманских странах. Наследника трона часто посылали управлять Хорасаном, при необходимости с помощью атабега, которые помогал ему, если наследник был слишком юн, а также с помощью эмиров, которые командовали войсками, охранявшими район Амударьи. Правителей провинций в основном заботили внутренние дела, в том числе и поддержание порядка. Вне Ирана монголы, как правило, занимали руководящие посты в армии, оставляя гражданское правление в руках местных жителей.
Центральная канцелярия была организована по примеру канцелярии великих ханов, но в ней, что естественно, служило гораздо больше мусульманских чиновников. Главный контроль над доходами и расходами государства осуществлял «сахиб-и-диван», или великий визирь, а в более поздние времена два визиря. Этот визирь также заведовал почтовой службой, строительством общественных зданий, чеканкой монет и регистрацией земельных сделок. В качестве денег ходили золотой динар и серебряный дирхам, унаследованные от Арабского халифата и сильно различавшиеся по весу и чистоте. Налоги взимались по системе великого хана, в том числе налог на скот, на землю, на продажу и подушный налог. Сборщиков налогов, часто продажных и жадных, сопровождала вооруженная охрана. На косвенно зависимых территориях налоги собирали баскаки, передававшие часть собранных средств на поддержание почтовой службы и войск.
В религиозном вопросе Хулагу не был таким терпимым, как большинство других монгольских ханов. Он открыто не преследовал и не оскорблял мусульман, но ему не нравился ислам, против которого он так долго сражался, и он не мог принять его в качестве государственной религии. Сам же он принял буддизм, ставший связующим звеном с Восточной Азией. Поначалу эта религия распространялась довольно быстро и было построено много буддийских храмов. Христианство, известное монголам в его несторианской форме, также пользовалось покровительством со стороны правителя. Несторианкой была Докуз-хатун, любимая жена Хулагу, основавшая много христианских храмов. Первые ильханы прославились в Европе как защитники христианства, а их преемники продолжали считать его полезной религией.
В данной книге невозможно полностью проследить судьбу дальнейших ильханов, но стоит упомянуть об основных чертах внешней и внутренней политики, войнах и религиозных вопросах. В основном наблюдался упадок, приостановленный на время при Газане, самом могущественном правителе после Хулагу; после него государство ильханов опять начало разлагаться и в конце концов прекратило свое существование. Во внешней политике наблюдались повторяемые от правления к правлению события; ильханы пытались расширить свое влияние, чему противились их враги, часто действовавшие сообща.
Когда Абака одержал победу, золотоордынская армия под командованием Ногая продолжала нападать на Кавказ, но ее в конце концов удалось прогнать. На востоке Борак из дома Джагатая, потерпевший поражение от Кайду, решил возместить свои потери, напав на Хорасан; после неудачного похода он вернулся в Бухару, где его убили приспешники Кайду. Абака, в свою очередь, занял Бухару, но не смог удержать ее. Граница по-прежнему проходила по Амударье. На западе Бейбарс вторгся в Киликию и попытался избавить мусульман Рума от владычества монголов, но его встретила большая монгольская армия, и в 1277 г. он вернулся в Египет, где и скончался. Попытки же Абаки завоевать Сирию в 1278-м и 1279 г. также были безуспешны, поэтому граница осталась проходить по Евфрату.
Брат Абаки, Текудер, взошедший на трон в 1281 г. и принявший ислам под именем Ахмед, предложил в 1282 г. мамлюкскому султану Калавуну свою дружбу, но его предложение было отвергнуто. Сын Абаки, Аргун, враг ислама и Египта, в 1289 г. попытался привлечь на свою сторону европейских христиан, послав французскому королю Филиппу Красивому письмо с предложением передать ему Иерусалим, если он выступит против мамлюков.
Газан, еще один достойный упоминания правитель, взошедший на трон в 1295 г., отразил очередное вторжение из Средней Азии. На западе его полководец Кутлугшах отразил вторжение мамлюков в Малую Армению, усмирил восстание правителя Суламыша в Малой Азии и сместил грузинского царя Давида VI, поставив вместо него его брата Давида V, более преданного ильханам. В 1299 г. мамлюк Аль-Малик-аль-Назир вторгся в Северный Ирак. В контрнаступлении войска Газана достигли Дамаска, правитель которого перешел на сторону монголов; однако при приближении египетской армии тот же правитель опять поддержал мамлюков. Газану пришлось позабыть о всех притязаниях на земли за Евфратом. Ближе к концу своего правления он предпринял еще одну попытку после того, как мамлюки свергли и ослепили царя Малой Армении Хетума. Кутлугшах и Чобан направились в Сирию, где осадили Хомс, но у Шаккаба им нанесли решительное поражение. На северо-западе золотоордынский хан Тохта снова решил завладеть Кавказом.
Брат Газана, Олджету, ставший правителем в 1304 г., настолько воспрянул духом при известии о мире в Трансоксиане, что послал послов к французскому королю Филиппу и английскому королю Эдуарду I с сообщением о согласии среди монгольских правителей и с предложением о дружбе с правителями Европы. Но из попытки заключить союз против мамлюков ничего не вышло. Вновь перейдя к боевым действиям, Олджету послал свою армию в Мосул, но в 1312 г. ей пришлось вернуться из-за недостатка продовольствия и из-за болезней. В 1314 г. среднеазиатские ханы Копек и Ясавур вторглись в Хорасан, но их оттеснили назад к Бухаре. На Кавказе Тохта так и не решился на открытое столкновение.
При Абу-Саиде, который стал правителем в 1316 г., Копек и Ясавур снова вторглись в Хорасан. Позже Копек перешел на сторону ильханов и напал на вернувшуюся из похода армию Ясавура. На западе Чобан успешно подавил восстание турецких правителей Малой Азии и успешно отражал атаки кыпчакского хана Узбека. Но после смерти Чобана Узбеку повезло больше. К концу своего правления, когда государство ильханов распадалось, он занял Азербайджан.
Религиозная политика при ильханах имела особое значение. Изначально монголы были врагами ислама, но впоследствии и они стали правителями, мало чем отличающимися от других. Абака запретил монголам, занимавшим руководящие посты, переходить в ислам, и всячески содействовал распространению буддизма. В 1281 г. Марк, прибывший из Китая по пути в Иерусалим, был выбран католикосом несториан. Он пережил семь правителей, оказывая на них влияние и защищая христиан от преследований мусульман. Переход Ахмеда в ислам был политическим шагом; ему не удалось помириться с мамлюками, и он был свергнут восставшими монголами. Желая навредить мусульманам, Аргун оказывал содействие христианам и приблизил к себе несторианина Абаллаху.
Это был последний пример благорасположения ильханов к христианству.
Сам Аргун постепенно становился преданным сторонником буддизма. После его смерти последовали гонения на евреев вследствие того, что его визирь-еврей занимался вымогательством. Во время правления Гайхату и Байду монгольская знать, воспользовавшись ослаблением центральной власти, перешла в ислам. Газан, желая укрепить власть, также перешел в ислам. Буддийские храмы были разрушены, и с тех пор буддизм в Иране больше не распространялся. Абу-Саид был мусульманином уже с самого начала.
Что касается внутренней политики, то здесь ильханам приходилось сталкиваться с многочисленными трудностями. При Абаке возникла вражда между Маджд-аль-Муликом, которого он назначил визирем, и прежними визирями, братьями Джувайни; похожее противостояние наблюдалось и при последующих правителях. Ахмед казнил Маджд-аль-Мулика и вновь назначил визирем Шамс-ад-Дина Джувайни, которого потом посадил в тюрьму. При Аргуне Шамс-ад-Дин Джувайни поссорился с новым визирем, Богэ. Шамс-ад-Дина обвинили во взяточничестве и несправедливо приговорили к смертной казни вместе с членами семьи. Богэ казнили в 1289 г., чтобы заслужить одобрение мятежников. А после этого, когда Аргун лежал больным, казнили визиря-еврея Сад-ад-Даулу, который был известен как вымогатель и взяточник.
Гайхату, брат Аргуна, будучи наместником Малой Азии, завоевал всеобщую любовь благодаря своей щедрости. Став ханом, верховным правителем, он тратил государственные средства на подарки, и это в то время, когда налог на скот значительно сократился из-за болезни домашних животных. По совету своего визиря он ввел бумажные деньги по китайскому образцу, но этим только ухудшил положение, запретив хождение металлических денег. В городах прекратилась торговля продуктами, и жителям приходилось самим добывать пропитание в деревнях, пока запрет на хождение монет не отменили.
С двоюродным братом Гайхату, Байду, враждовал Газан, принявший по совету своего сторонника Навруза ислам и сделавшийся ханом в ноябре 1295 г.
Газана можно назвать вторым основателем династии. При нем правящий дом стал независимым от великого хана. В честь этого он ввел новое летосчисление, которое должно было существовать наряду с мусульманским. Благодаря жестоким казням ему удалось остановить гражданскую войну. Были введены новые деньги, система мер и весов, а также система налогов. Оплата и содержание армии также проводились теперь по новому образцу, были реформированы средства сообщения. Среди военных командиров Навруз по навету недоброжелателей лишился благорасположения и был казнен. Во время всех этих перестановок до поста великого визиря быстро возвысился Рашид-ад-Дин.
Он продолжал исполнять обязанности главного визиря, когда в 1304 г. Гасан неожиданно скончался.
Олджету, попытавшийся поддержать изменения государственного строя, в 1307 г. перенес столицу в Султание. В остальном ничего не изменилось. Вражда между визирями продолжалась – сначала между Сад-ад-Дином Саведи и Рашид-ад-Дином; затем, после казни Саведи, между Рашидом и Тадж-ад-Дином Алишахом. В этих условиях Олджету не мог прекратить взяточничество, казнокрадство и интриги при своем дворе.
Во время правления Абу-Саида Рашид, поссорившийся с Алишахом, в свою очередь был казнен. После этого Абу-Саид сначала попал под влияние полководца и администратора Чобана, но отошел от него, когда Чобан отказал дать хану в жены свою замужнюю дочь; еще больше Абу-Саид разгневался на Чобана, когда застал сына последнего с царской наложницей. Пока Чобан воевал в Хорасане, его недруги поспешили воспользоваться этими обстоятельствами. Чобан испугался и поднял восстание, а затем, когда его покинули командиры, находился в бегах до тех пор, пока в 1327 г. его не нашли в Герате и не казнили.
Если уж самых высокопоставленных сановников ждала такая незавидная участь, то неудивительно, что при ильханах административная власть была далека от совершенства.
После смерти Абу-Саида в 1365 г., скончавшегося в военном походе против Узбека, мужская линия ильханов прекратилась. Монголы попытались сохранить свое влияние посредством правителей из других родов, но безуспешно.
Какое-то время в небольшом государстве Месопотамии правили Джалаиры, тогда как остальная часть Ирана перешла к персам или другим правителям немонгольского происхождения. После удачного вторжения кипчакского хана Джанибека, имевшего место в 1357 г., Бердибек, его сын, некоторое время правил в Тебризе, а после оставил там своего управляющего.
В то время в Иране разразилась эпидемия чумы и условия жизни значительно ухудшились.
Несмотря на свое инородное происхождение и на недостаточно эффективную власть, ильханы способствовали развитию персидской культуры. Кроме своего языка они говорили и писали по-турецки, по-персидски и иногда по-арабски. Достойны упоминания их постройки, в том числе обсерватория в Мараге. Во время их правления возник и развился новый стиль изобразительного искусства, который под влиянием уйгурского и дальневосточного искусства сменил прежний персо-арабский.
Хотя большинство представителей высшего и образованного класса потеряли свое положение, в литературе этого периода заметны и некоторые достижения, например исторические произведения Джувайни и Рашида, которые служат ценным источником сведений по истории Азии того периода.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.