Секреты «Красотки»

Секреты «Красотки»

[82]

Американский фильм «Pretty Woman» (1990; в российском прокате «Красотка») реализует сразу два родственных сюжета – спасение проститутки клиентом и Золушки принцем. В связи со «Справкой» Бабеля я в начале 90-х как раз занимался топосом проституции в русской (и немного западной) литературе и с тем большим интересом следил за действием. Как-то вечером посмотрел по телевизору два раза подряд.

Оба мотива разработаны очень внятно. Их сцепление держится на клишированном образе проститутки с золотым сердцем (по-английски это великолепная аллитерация: a whore with a heart of gold); Джулия Робертс смотрится отлично; он спасает ее от бедности и проституции, она его – от бизнесменской черствости («She rescues him right back»); ненавязчиво проводится достоевско-постмодерно-феминистская идея Уважения к Другому; а само имя героини – Вивиан – придает ей ауру «живости, жизненности» (вспомним «Доктора Живаго»). Ричарда Гира я всегда недолюбливал (за малый рост и какую-то общую мелковатость – хотя мне иногда думают польстить сходством с ним), но тут он меня не раздражал, и я честно болел за него. Я даже ввел переклички с «Красоткой» в курс «Шедевров русской новеллы» для калифорнийских первокурсников, общий художественный багаж с которыми находить становится все труднее (с Евангелием знакомо процентов тридцать, «Гамлета» читало хорошо если 10–15 %, а о Вальтере Скотте, Мопассане и Генри Джеймсе не слыхал никто).

Одно место фильма бросилось мне в глаза полным выпадением из круга стереотипов. По окончании срока, на который Вивиан была нанята миллионером за кругленькую сумму и во время которого они сблизились, он предлагает продолжить связь – снять ей квартирку, открыть счет в банке и т. п. Заработанные деньги она берет (тогда как русская красавица обычно бросает их в камин, а при отсутствии такового на пол), но на роль содержанки не соглашается: not good enough, это не то, о чем она мечтала, в голове у нее Prince Charming. Она направляется к двери, он ее удерживает и просит провести с ним еще одну ночь, на этот раз не за деньги, а потому что и она этого хочет. Она отказывается и уходит. Дальше все возвращается в привычную колею: он понимает, что не может без нее жить, узнает ее адрес, в последнюю минуту перед ее отбытием в другой город и новую жизнь успевает заехать за ней на белом коне (белом лимузине) и, преодолевая мучивший его всю жизнь страх высоты, карабкается к ней по пожарной лестнице. Поцелуй в диафрагму.

Почему же меня так удивил ее отказ? Не только привлек мое внимание как специалиста по топосу проституции, но и задел непосредственно – видимо, как носителя соответствующей ментальности. В отклонении роли содержанки ничего обидного вроде бы нет: общение с клиентом и заработанные деньги вернули героине чувство собственного достоинства (это один из лейтмотивов фильма – как и, скажем, второй части «Записок из подполья»), и предлагаемый компромисс ее не устраивает. Но отказ от бесплатной ночи любви в привычные рамки русского топоса не укладывается.

Собственно, к этому моменту Вивиан проституткой уже не является – она заработала достаточно, чтобы, как сказал бы Беня, бросить профессию – уехать, продолжить образование и встать на честный трудовой путь. Героя она явно любит, он ее тоже (в конце фильма это подтвердится), и отдаться ему теперь по любви, в порядке свободного выбора свободной женщины, казалось бы, более чем естественно. В чем же дело?

По сюжету – в ее приверженности той сказочно-романтической мечте о принце, которая засела в ее голове с детства, по сути же – в хладнокровном расчете деловой американки, отлично владеющей искусством переговоров. Отказывая ему сейчас, она завоевывает его навсегда. Для чего на наших глазах внезапно превращается из проститутки обратно в девственницу, невинность которой может быть куплена лишь ценой венчания. Ее сердце оказывается золотым в самом буквальном смысле слова. (На этот случай в английском есть выражение «She is a gold-digger» – «Она золотоискательница».)

Сама по себе договорно-финансовая сторона половых отношений не новость. Этому учит литература (все тот же топос – раздел, посвященный уравнению «буржуазный брак = проституция»); фольклор (типа анекдота о женщине, которую мужчина спрашивает, отдастся ли она ему за миллион? – да; а за сто рублей? – за кого вы меня принимаете?!; да нет, мы оба понимаем, что вы такое, просто торгуемся); американская юриспруденция (с ее понятием prenuptial agreement – договора о разделе имущества в браке и при разводе); и личный опыт (к собственно проституткам мне обращаться не приходилось, но с каким-то количеством женщин разной степени обеспеченности и материальной заинтересованности я за долгую жизнь дело имел). И все-таки во взаимном бескорыстии что-то есть. Best things in life are free.

Вообще, вызывает недоумение, почему он решает на ней, как надо понимать, жениться. Об их религиозных и семейных ценностях в фильме не было ни слова, – как и о планах иметь детей. Ее curriculum vitae к браку не располагает. По-чернышевски и толстовски спасать ее тоже не надо – она уже спасена. По ее словам, только замужество избавит ее от сплетен и приставаний циников, – так это вряд ли: всегда найдется, кому припомнить ее прошлое. Тем более что ее любовь к герою до сих пор была сугубо и последовательно продажной.

Вынуждает его к браку мертвая хватка героини, не замечаемая им не случайно, а в результате перевоспитания, которому Вивиан подвергала его на протяжении фильма, отучая от жесткого обращения с противниками. Он и отучился, размяк и, боюсь, не догадается составить толкового брачного контракта, необходимого для ограждения его миллионов. Но, чем черт не шутит, может, одумается, и тогда продолжением «Красотки» станет «Невыносимая жестокость» («Intolerabe Cruelty», 2003) братьев Коэн, с Джорджем Клуни и Кэтрин Зета-Джонс.

Литература

Жолковский и Ямпольский 1994 – А. К. Жолковский, М. Б. Ямпольский. Бабель/Babel. М.: Carte blanche.

Жолковский 2006 – Полтора рассказа Бабеля: «Гюи де Мопассан» и «Справка/Гонорар». Структура, смысл, фон. М.: Комкнига.