СЕКРЕТЫ КИТАЙСКИХ МОНАХОВ

СЕКРЕТЫ КИТАЙСКИХ МОНАХОВ

Последователи древних учений, мудрецы и мистики, хранители магических практик и тайных знаний, даосские и буддийские монахи в Китае веками оберегали свои секреты от непосвященных. Так что же представляли собой их религиозные учения?

Даосизм — это исконно китайская религия. Он появился во II в. н. э., когда Китаем правил император Шуньди династии Восточная Хань. Основой этого учения считается книга «Дао де цзин», автором которой называют Лао-цзы.

Кем же на самом деле был Лао-цзы? Этот вопрос до сих пор открыт. Некоторые считают, что Лао-цзы был современником Конфуция.[36] О том, что он встречался с Конфуцием (ок. 517 г. до н. э.) пишут такие авторитеты, как историк Сыма Цянь и философ Чжуан-цзы. Другие считают, что он жил на сто лет позже.

По легенде, Лао-цзы родился седым, поэтому и прозвали его Старый ребенок. В чем же суть его учения, сочетающего мудрость старца и детскую восторженность восприятия мира?

Дао обычно переводят, как «путь» или «метод». Однако понятие Дао на самом деле практически непереводимо на русский язык. Что же такое Дао с точки зрения китайца? Горизонтальная линия иероглифа, который обозначает это слово, символизирует весь мир, два штриха над ней свидетельствуют о том, что всё в мире состоит из двух начал — инь и ян, справа внизу начертано «Я сам». В целом правая часть иероглифа означает «голова», а левая — «идти», «движение».

Дао господствует везде и во всем, всегда и безгранично. Его никто не создал, но все происходит от него. Невидимое и неслышимое, недоступное органам чувств, постоянное и неисчерпаемое, безымянное и бесформенное, оно дает начало, имя и форму всему на свете. Даже великое Небо следует Дао. Познать Дао, следовать ему, слиться с ним — в этом смысл, цель и счастье жизни. Считалось, что мудрецы, постигшие законы Дао, не только достигают блаженства, но и владеют магией. Самые достойные из них бессмертны. Они могут становиться невидимыми, находиться сразу в нескольких местах, летать, проходить сквозь скалы и стены. По легендам, даже внешне они могли отличаться от других людей: у них были двойные зрачки; тело, покрытое рыбьей чешуей, шерстью или перьями.

Постигать Дао можно по-разному. Сначала даосы жили в миру, но с VI в. под влиянием буддизма стали организовывать монастыри. Кроме монахов и монахинь, были также жрецы, жившие, как простые миряне и бродившие по стране, сельские проповедники. И сегодня в Китае насчитывают полторы тысячи даосских храмов и монастырей и более 25 тысяч даосских монахов и монахинь.

Буддизм проник в Китай в I в. до н. э, а с IV в. началось его победное шествие по стране. Буддизм стал самой влиятельной религией в Поднебесной. Однако в Китае буддийская доктрина под влиянием даосизма видоизменилась. В итоге появился так называемый чань-буддизм, который распространился по всей стране.

По легенде, чань-буддизм возник в Китае после того, как туда переселился из Индии в начале VI в. знаменитый двадцать восьмой буддийский патриарх Бодхидхарма. Император У-Ди, который покровительствовал буддизму, принял Бодхидхарму при дворе, но вскоре разочаровался в нем. Индийский мудрец заявил, что все деяния, которые У-Ди совершил ради укрепления в Китае буддийской веры — постройка храмов и монастырей, щедрые пожертвования, перевод с санскрита буддийских текстов — прах и суета. Патриарх покинул императора вместе с группой последователей. Они-то и стали изначальным ядром секты чань.

Слово «чань» — это искаженное индийское «дхьяна». В индуизме и буддизме «дхьяна» — это сосредоточенное созерцание, или медитация. Чань-буддисты связывают дхьяну с практикой сатори — неожиданного просветления. Когда наступает просветление, сознание преображается, и в нем обнаруживается мудрость Будды.

Чань очень отличается от традиционного буддизма махаяны. Он не призывает стремиться к нирване, ибо истина и Будда всегда с человеком, они вокруг него, надо только уметь их найти. Истина и Будда — в великолепии природы, в радости труда, во всем, что окружает человека. Здесь, безусловно, сказывается влияние даосизма, не отрицавшего, в отличие от буддизма, земных радостей — наслаждения формой, звуком, запахом, вкусом, осязанием. Однако, в отличие от даосизма, чань-буддизм не признавал сексуальных наслаждений.

Чань призывал освободиться не только от обязанностей и привязанностей, но также от власти канонов и авторитетов. «Встретишь Будду — убей Будду» — это знаменитая фраза мастера чань-буддизма И-сюаня (IX в.).

К познанию стороннику чань полагалось идти не рациональным, а интуитивным путем. Существовали особые практики, призванные стимулировать достижение состояния просветления. Во-первых, резкие окрики, толчки или даже удары, которые неожиданно обрушивались на погруженного в транс человека. Во-вторых, чтение гунъань (нам это слово больше знакомо в японской транскрипции — «коан»), содержащих парадоксы, нерешаемые логическим путем, например, «Удар двумя руками — хлопок, а что такое хлопок одной ладонью?» Практиковался диалог между учителем и учеником, состоящий из коротких фраз, в которых смысл был неважен, а значение имел внутренний смысл общения: учитель развивал умение ученика настраиваться на контакт с мастером. Чань требовал передачи учения от сердца к сердцу.

Итак, в Китае до сегодняшнего дня множество людей становятся монахами, даосскими или буддийскими. Это говорит о том уровне почитания, которым окружены эти священнослужители. Чем же заслужили эти монахи такой почет и уважение среди жителей Поднебесной? Нам кажется, что не только своей религиозностью и высокой моралью. С древности им также приписывали владение некой тайной силой, делавшей их практически всесильными, а иногда — как поговаривали — и бессмертными.

АСТРОЛОГИЯ И ГАДАНИЕ

Древние китайцы, в особенности даосы, прекрасно разбирались в астрологии. Поначалу астрологи предсказывали будущее государства. Они были должностными лицами при дворе. А вот индивидуальные предсказания астрологи начали делать с начала нашей эры. Они определяли, как может сложиться судьба того или иного человека, к каким заболеваниям он склонен.

Астрология не была оторвана от других областей знаний. Например, давая имя новорожденному, астролог мог изучить не только расположение звезд, но и линии на руках ребенка. Тогда шансы на то, что имя будет защищать его от несчастий, повышались. В свою очередь астрологией интересовались мастера фэн-шуй,[37] особенно представители так называемой компасной школы. Сначала мастер изучал гороскоп заказчика и лишь потом, вооружившись знанием не только астрологии, но и нумерологии, с помощью специального компаса фэн-шуй ориентировал будущую постройку относительно сторон света, определял ее размеры, расположение комнат каждого из членов семьи, а также решал, когда именно лучше начать строительство.

Конечно же, даосские монахи владели множеством различных техник гадания — ведь, как и каждый народ, китайцы жаждали знать свое будущее. Но вот парадокс: в представлении китайцев будущее могло быть интересно даже мертвецам. Так историки почерпнули немало сведений из гадательных текстов, помещавшихся в особые бронзовые сосуды. В этих сосудах содержались и рассказы о том, сбылись ли эти предсказания, и каким именно образом. Анализ некоторых текстов свидетельствует о том, что эти послания предназначались отнюдь не потомкам, а предкам. Китайцы общались с предками, используя особый письменный язык со своими строгими правилами.

Этот ритуал считался настолько важным, что тексты составлялись во всех провинциях, затем отправлялись в столицу Поднебесной, где хранились в центральном архиве. Из множества разрозненных текстов составлялся единый текст. Гадатель не имел права допустить неточность — предки должны были знать чистую правду. Даже жизнь самого гадателя была ничтожна в сравнении с соблюдением установленных правил изложения событий. Вот как Фань Вэнь Лань повествует о событиях, произошедших в 548 г. до н. э.: «Сановник из княжества Ци, Цуй Чжу, убил циского правителя. Главный историограф сделал запись: „Цуй Чжу убил своего князя“. Цуй Чжу разгневался и убил историографа за такую запись. Тогда два его брата повторили эту запись в хронике, и тоже были убиты Цуй Чжу. Когда же и последний, оставшийся в живых брат историографа написал эту же фразу, Цуй Чжу уже не решился его убить».

Какие же гадательные практики традиционно использовались в Китае? Конечно, не обошлось без хиромантии. Древние китайские врачеватели верили в то, что часть всегда содержит целое, они считали важным для диагностики любую часть тела — информацию хранили уши, лицо, глаза, нос и, конечно же, руки, ладони и ногти. По виду какой-либо одной части тела медики могли определить состояние другой и даже всего организма в целом. Изучая человеческие ладони, китайские маги научились видеть в их линиях скрытые знаки.

Упоминание о диагностике по рукам встречается уже у легендарного императора Хуанди, который считается первопредком всех китайцев. Ему приписывается авторство самого древнего медицинского сочинения — «Трактата Желтого Императора о внутреннем». В одном из разделов трактата содержится описание физиологии и анатомии человека, техники иглоукалывания, а также упоминаются различные знаки, замеченные на руках человека.

В одном источнике середины III тысячелетия до н. э. встречается фраза, выглядящая на современный взгляд довольно забавно: оказывается, не что иное, как линии на ладони императора «сформировали характер, достойный похвалы». Даосская хиромантия была целой наукой, учитывающей как размер и форму руки, длину и искривление пальцев, так и линии и знаки на ладони. Даосы выделяли три главные линии: линию Небес (линия сердца), линию Человека (линия головы) и линию Земли (линия жизни). Если все эти линии были хорошо сформированными, четкими и неломаными, то человека непременно ожидали счастье и богатство. Даосские хироманты искали на левой руке признаки удачи и почестей, а на правой — признаки богатства.

Но самыми известными хиромантами и физиогномистами в Китае считались индусы. Так знаменитый Да Мо, он же Бодхидхарма — основатель чань-буддизма, прославился умением читать судьбу людей по рукам. Известны были и два других индийских монаха, Ати Гупта и Пунья Даса, жившие приблизительно в 500–600 годах.

О буддийских монахах-тантристах в Китае говорили, что они умеют по рукам определять прошлое человека, настоящее и будущее, проводить диагностику предрасположенностей к различным заболеваниям, описывать характер человека и его индивидуальные черты. Монахи не спешили делиться секретами — свои труды они писали тайными знаками, непонятными непосвященным. Кстати, и сегодня в Китае можно найти монахов, владеющих этими эзотерическими знаниями. Поэтому неудивительно, что интерес к хиромантии в этой стране не угас и в наши дни. Она до сих пор остается важным элементом диагностики. Неравнодушен к китайской хиромантии и Запад — множество работ европейских хиромантов XIX–XX веков основано на тысячелетнем опыте китайских ученых и монахов.

Еще один способ гадания предоставляет собой знаменитая «Ицзин», или «Книга перемен». Для китайцев это бесценная реликвия стоит на первом месте среди классических книг Китая. Конфуций, которого считают ее автором, говорил о ней так: «Если бы мне удалось продлить жизнь, то я отдал бы пятьдесят лет на изучение Перемен, и тогда бы смог больше не совершать ошибок».

Постичь смысл таинственной и мудрой «Книги перемен» способен далеко не каждый. Но главная идея, заложенная в ней, достаточно проста — это идея изменчивости. Согласно «Книге перемен» весь мировой процесс представляет собою чередование ситуаций, в основе которых лежит взаимодействие и борьба сил света и тьмы, напряжения и податливости, мужского и женского начал. Каждая ситуация символически выражается одним из знаков, изображаемых чертами. Черты составляют определенный знак — гексаграмму. В «Книге перемен» описаны 64 гексаграммы, каждая из которых состоит из шести горизонтальных черт — «яо». Черта может быть как сплошной (что соответствует мужскому началу ян), так и прерывистой (что соответствует женскому началу инь). Считается, что нижняя триграмма (три нижние черты) относится к внутренней жизни, к наступающему и созидаемому, а верхняя — к внешнему миру, к отступающему, разрушающемуся.

Обращающийся к «Книге перемен» должен совершить ряд довольно сложных случайных процедур, используя монеты или веточки тысячелистника, а затем найти в книге соответствующую гексаграмму. Расшифровка этой гексаграммы покажет, несет ли деятельность этого человека несчастье или счастье, гармонично ли он вписывается в реальный мир, как на него влияет его окружение. «Книга перемен» с древности подсказывала человеку, как правильно распорядиться внутренними силами — настоящими силами, способными провоцировать жизненные перемены.

В ПОИСКАХ ЭЛИКСИРА БЕССМЕРТИЯ

Как мы помним еще из школьной истории, человек всегда жаждал бессмертия. Так появились алхимики — люди, которые посвятили свою жизнь поискам эликсира бессмертия.

Китайская алхимия, по мнению многих исследователей, — самая древняя на планете. Доказано, что алхимией в Китае занимались уже во второй половине I тыс. до н. э. Большей частью алхимиками были даосы. Даосская алхимия представляла собой сплав философских идей, религиозных верований, магических ритуалов, научных достижений и практических (медицинских, фармакологических, диетологических и др.) приемов.

Китайскую алхимию принято делить на внешнюю и внутреннюю, но цель их была одна — обретение бессмертия. Для даосов достичь бессмертия было особенно важным, так как их учение не признавало реинкарнации (переселения душ). Даосы считали, что тело — это единственно возможная оболочка, без которой душа (а точнее души, которых, как полагали даосы, у человека было десять) не могут существовать. После смерти физического тела души рассеивались в пространстве и никакого способа собрать их воедино не было. Души объединяло тело и только тело, и собственно личность без него погибала. Значит, рассуждали даосы, тело необходимо увековечить.

Внешняя алхимия исходила из того, что бессмертия можно достичь, принимая медикаменты (эликсиры или пилюли), приготовленные особым образом. Внутренняя алхимия полагала, что бессмертие достигается за счет определенных процессов в организме, и эти процессы можно активизировать с помощью особых упражнений и медитаций.

В отличие от европейских алхимиков, искусственно полученное золото интересовало даосов только в качестве компонента животворных снадобий — обычное золото считалось в этом случае неэффективным. Вообще китайских алхимиков больше всего интересовали вещества, обладающие какими-либо необычными свойствами. Поэтому золото привлекало их тем, что этот металл не был подвержен коррозии и не тускнел. Сера была в их представлении горючим камнем, а ртуть они воспринимали совершенно правильно — как жидкий металл. Красная киноварь, благодаря своему цвету, в соответствии с принципами симпатической магии ассоциировалась с кровью. Поэтому редко какой рецепт эликсира молодости обходился без этого вещества.

Идея о том, что бессмертие можно обрести, приняв особое средство, уходит корнями в мифологию. Но в мифологии им владели (или его готовили) сверхъестественные силы. Представление о том, что люди могут каким-то образом синтезировать эликсир или особую пилюлю сами, появилось позже.

В даосской мифологии таким волшебным снадобьем владеет богиня Сиванму. Она живет в горах Куньлунь, где растет дерево (или даже целый сад деревьев) бессмертия. Горы Куньлунь находятся на крайнем западе, причем они настолько высоки, что пронзают несколько нижних небес. Чтобы попасть в эти горы, надо преодолеть множество преград. Сначала надо пройти через пустыни, где зимой царит леденящий холод, а летом — испепеляющий зной. Потом — через крутые горы, за которыми начинаются соляные болота. И лишь тогда обессиливший путник придет к величественным отрогам Куньлунь. Высоко-высоко в этих горах находится великолепный город, окруженный стенами, на которых высятся нефритовые башни. В нем живет могущественная богиня Сиванму — Владычица Запада. Она — богиня бессмертия и царица всех бессмертных. Лишь одни ворота ведут в этот дивный город — небесные художники сделали их из небесного золота и украсили огромной жемчужиной, которая сверкает так ярко, что свет ее виден за много сотен верст.

В чудесном городе есть сады, где растут особые персики, отведав которых можно стать бессмертным. Девять тысяч лет зреет такой плод (вместо плода в других вариантах мифа фигурирует волшебный напиток, которым тоже владеет Сиванму). Однако эликсиром надо пользоваться с осторожностью: бессмертие — не всегда счастье. Об этом свидетельствует участь прекрасной У Чаньэ.

Когда-то она была бессмертной и жила на небесах вместе со своим мужем — стрелком И. Но однажды случилась беда — над землей взошло сразу десять солнц. Началась страшная засуха. Днем люди боялись покидать свои дома из-за палящего зноя. Так продолжалось, пока молитвы несчастных не достигли ушей верховного владыки Дицзюаня. Он решил отправить стрелка И на землю, чтобы он навел порядок. Верховный владыка снабдил стрелка луком с удивительно прочными и острыми стрелами. И тот выполнил свою задачу — его стрелы достигли цели: лишь одно солнце, несущее людям тепло и свет, осталось на небосводе. Кроме того, И избавил землю от множества страшных чудищ, творивших зло. Пора было возвращаться на небо, но Ди-цзюань горевал о своих детях-солнцах и не захотел принять стрелка И и его жену обратно.

У Чаньэ сердилась на мужа за то, что, разделив его участь, стала смертной. Горевал и он сам. Поэтому стрелок И отправился в обитель Сиванму и уговорил ее помочь. Он получил из рук Сиванму тыкву, наполненную до краев волшебным напитком. Богиня объяснила И, что выпив снадобье в одиночку, он может стать богом и вознестись на небо. А если разделить порцию на двоих, он и его жена будут бессмертны на земле.

Но У Чаньэ не хотела оставаться на земле. Она решила выпить чудесное средство сама, украла тыкву у мужа и приняла эликсир. Она стала богиней. Но вскоре пожалела об этом. В одном варианте мифа У Чаньэ вынуждена была жить в одиночестве в холодном дворце на Луне. Компанию ей составлял только белый заяц. Он был занят тем, что толок в ступке ингредиенты для эликсира бессмертия. У Чаньэ все чаще вспоминала своего мужа и даже человеческий мир, который так не любила, когда была земной женщиной. Но У Чаньэ уже ничего не могла поделать — она была обречена жить в лунном дворце вечно. Заяц знал, какое снадобье поможет У Чаньэ вернуться на землю, но у него не было времени его сделать. Заяц должен был готовить волшебное зелье, чтобы поддерживать жизнь огромного дерева, растущего перед входом во дворец. Так эликсир бессмертия навечно стал для У Чаньэ проклятием.

В другом варианте, приняв эликсир, она побоялась лететь в небесный дворец к другим богам — ей не хотелось слышать насмешки и осуждение, к которому она сама дала повод, предав мужа. У Чаньэ решила какое-то время пожить на Луне. Прилетев на Луну, она вдруг почувствовала, что ее тело изменилось: голова срослась с туловищем, глаза выпучились, рот увеличился, а кожа покрылась бородавками — У Чаньэ превратилась в жабу. В полнолуние, как считали китайцы, на Луне можно увидеть силуэт этой жабы.

Китайцы верили, что удивительное долголетие и бессмертие недоступно простым жителям Поднебесной, но существуют страны и острова, жители которых бессмертны. Конечно же, эти земли — их населяют великаны, карлики, люди с рыбьими туловищами и человеческими лицами и т. п. — находятся далеко от Китая.

Особенно знаменитыми были земли бессмертных. Это пять священных гор: Пэнлай, Дюйюй, Юаньцзяо, Фанху, Инчжоу. Считалось, что эти горы плавают в Восточном море. Каждую из них поддерживают три огромных черных черепахи. На вершинах удивительных гор возвышаются золотые дворцы с лестницами из белого нефрита. На склонах растут нефритовые и жемчужные деревья. Их плоды имеют чудесный вкус и даруют бессмертие. А на одном из этих островов есть волшебный источник. Воду в нем заменяет вино цвета нефрита. Тот, кому посчастливилось отведать этого вина, тоже становится бессмертным.

В надежде продлить свою жизнь китайские императоры древних царств Чжоу и Янь даже снаряжали экспедиции в эти легендарные земли. Наивную веру в существование волшебных островов продемонстрировал даже знаменитый император Цинь Ши-Хуанди. Этот владыка Поднебесной настолько боялся смерти, что запретил даже упоминать о ней. Панический страх быть убитым заговорщиками настолько овладел императором, что каждую ночь он менял спальню. Решение ночевать в тех или иных покоях Цинь Ши-Хуанди принимал спонтанно. Никому из приближенных заранее не сообщалось, где именно император пожелает приклонить голову.

Цинь Ши-Хуанди был знатоком древних рукописей. Легенды об островах бессмертных были ему знакомы. В те времена доверие к тексту было абсолютным, поэтому император снарядил экспедицию к горе Пэнлай. Во главе экспедиции он поставил моряка по имени Синь Ши. Поиски волшебных плодов закончились неудачей. Однако император не отчаялся. Вскоре по его приказу к загадочной обители бессмертных отправился Сюй Фу. Этот человек был алхимиком — вера в волшебные плоды спокойно сочеталась у него с убеждением, что эликсир можно приготовить с помощью науки. По легенде, китайские корабли вместо горы Пэнлай пристали к берегам Японии. Не найдя бесценных плодов, Сюй Фу предпочел не возвращаться на родину, где его ждал гнев разочарованного императора. Он остался в Японии навсегда и стал государем земли Кии. О том, что Сюй Фу нашел приют в каких-то плодородных краях и стал местным правителем, говорит и знаменитый китайский историк Сыма Цянь.

Не получивший желанных плодов, Цинь Ши-Хуанди все же не терял надежду. День и ночь в особых покоях даосские монахи занимались поисками ингредиентов для пилюли бессмертия.

Когда же Цинь Ши-Хуанди умер, придворные оказались в затруднительном положении. Поскольку их повелитель пожелал жить вечно, они предпочли оставить тело покойного в тронном зале за ширмой и управлять страной от его имени, делая вид, что тот еще жив. Прошел почти месяц, пока сановники решились наконец похоронить императора.

А поиски волшебных островов продолжались. Через сто лет после Цинь Ши-Хуанди до чудесных земель пытались добраться моряки, отправленные ханьским императором Ся-у.

Пилюли бессмертия тоже оставались популярными. Их принимал ханьский правитель У-ди (140—87 гг. до н. э.). Жертвой эликсира бессмертия пал Ли Чунь (820 г.) — император династии Тан. Эликсир, который он принимал, по-видимому, содержал ртуть, которая вызывает психические отклонения. Мудрый правитель Ли Чунь начал понемногу сходить с ума. Один из министров попытался образумить императора, объясняя, что алхимики, вертящиеся вокруг его трона — всего лишь мошенники, алчущие наживы. Но Ли Чунь к тому времени уже утратил остатки здравого смысла. Министр, дерзнувший предупредить владыку об опасности, лишился должности, а император продолжал пить яд. В конце концов окончательно спятившего Лин Чуня убили дворцовые евнухи.

Но мистики и романтики — а иногда и шарлатаны — даосы не теряли надежду осчастливить человечество божественным эликсиром, изобретение которого было бы венцом их искусства.

Подробный анализ методов внешней алхимии (т. е. изготовления пилюль и эликсиров) представлен в трактате Гэ Хуна «Баопу-цзы». Как пишет этот ученый, трудность получения эликсира заключалась в получении предельно чистых веществ, соблюдении технологии выплавления пилюли, выбора времени начала алхимических процессов и правильных методов принятия пилюли. Гэ Хун рассматривает рецепты эликсиров с использованием многочисленных веществ и минералов, а также рассказывает поучительные истории из жизни магов.

Приготовление эликсиров бессмертия было популярно вплоть до III–V веков. Внутренняя алхимия постепенно вытеснила внешнюю. Так, когда в XII в. Чингисхан пытался прибегнуть к услугам даосского монаха, он получил совсем не то, что ожидал.

Услышав о том, что некий Чанг Чунь владеет секретом вечной молодости и сам живет уже триста лет, Чингисхан отправил в Китай гонца, чтобы тот доставил мага в Самарканд. Прибывший Чанг Чунь разочаровал «хана, великого, как океан»: вместо того чтобы напоить владыку эликсиром бессмертия, даос прочел ему лекцию о пользе умеренности и воздержания.

Несмотря на то, что китайские алхимики так и не нашли эликсир бессмертия, нельзя сказать, что их деятельность прошла бесследно. Они открывали новые технологии в производстве стекла и фарфора, в металлургии и сельском хозяйстве. Секретами столь приземленного свойства они не брезгали делиться с ремесленниками, которые с радостью использовали сулящие прибыль новшества. К тому же даосские алхимики были и искусными врачевателями — они знали толк как в медицине, так и в фармакологии.

Пребывая в постоянной заботе о своем здоровье и долголетии, даосы изобрели, как им казалось, квинтэссенцию земного и небесного. В этом веществе, по мнению даосов, соединялись воедино все стихии, составляющие Вселенную: сила воздуха, мощь земли, живость огня и изменчивость воды. Конечно, это вещество должно было обладать чудесными свойствами. Однако действительность показала, что использовать это вещество для продления жизни невозможно, а вот для ее сокращения — пожалуйста. Созданное вещество в дальнейшем пригодилось не медикам, а военным. Речь идет о порохе.

ТАЙНЫ «ОГНЕННОГО ЗЕЛЬЯ»

По-видимому, на открытие пороха повлияла цепь случайных событий. Об этом может свидетельствовать письмо одного китайского алхимика: «Сегодня в своей комнате для составления смесей погиб Шин-Ру, один из умнейших людей нашего времени. Ужасные компоненты, вызвавшие пожар, включали серу, селитру и древесный уголь. Я был потрясен этим случаем. Это был не обычный пожар раздуваемый ветром, а внезапный взрыв, уничтоживший все. Вскоре после этого события ко мне прибыл посыльный, сообщивший, что подобный взрыв убил группу ученых в близлежащей деревне и уничтожил дом, в котором они жили. Какое зло мы выпустили в этот мир!»

Аналогичное свидетельство случайности изобретения пороха можно найти в трактате «Тайное Дао подлинного происхождения вещей». Автор предупреждает несведущих, что далеко не каждая попытка изготовить эликсир молодости безопасна. Он пишет об алхимиках, которые нагрели вместе серу, сульфид мышьяка и селитру с медом (высушенный мед служил источником углерода). В результате этого эксперимента «появились дым и пламя, так что их руки и лица были обожжены, и даже дом, где они работали, сгорел дотла».

Китайцы называли порох «хо яо» — «огненное зелье». В состав пороха входили сера, селитра и древесный уголь. Объем газов, который выделяется при горении этой смеси, больше объема самой смеси во много раз. При этом газы выделяются практически мгновенно и расширяются под воздействием тепла, от этого и происходит взрыв. Однако китайские алхимики давали совсем другое объяснение. По их мнению, дело было в том, что селитра «чрезвычайно негативна и обладает лунными качествами инь», в то время, как сера «чрезвычайно позитивна и обладает солнечными качествами ян». Поэтому когда «два этих сверхприродных элемента, инь и ян, встречаются в очень тесном пространстве, то последующий взрыв ошеломит любое существо и уничтожит все вокруг».

Уже в древности китайцы нашли применение для этого изобретения алхимиков — начали делать фейерверки. В этом искусстве китайцы были на диво изобретательны. Так, например, когда в 1264 г. император Лицзян чествовал свою мать, использовались так называемые «земляные крысы» — трубочки, которые двигались по земле. Одна из них даже попала на ступеньки трона.

А вот когда китайцы начали использовать порох в качестве оружия, мы до сих пор не знаем. Некоторые исследователи сомневаются даже в том, что он вообще был изобретен в Китае: «Как часто случается, при медленном развитии идеи изобретатель пороха затерялся в массе противоречивых свидетельств. В течение многих лет заслуга изобретения пороха приписывалась китайцам, главным образом на основании утверждений, сделанных миссионерами-иезуитами в XVII и XVIII столетиях. Эти люди испытывали громадное уважение к древности китайской культуры, но обладали в рассматриваемой нами области весьма незначительными реальными познаниями».

Буквальный перевод свидетельств говорит о творимых человеком громах и молниях, однако этим преувеличенным описаниям лучше всего соответствует использование «греческого огня» и тому подобных зажигательных смесей. Если порох был известен в Китае в 85 году н. э., как это утверждает Мюллер, автор опубликованного в 1780 г. «Трактата об артиллерии», то непонятно, почему в источниках той эпохи отсутствуют более определенные доказательства этого факта. Уильям Карман в книге «История огнестрельного оружия с древнейших времен до XX века» отмечает, что некий Джованни де План Карин, отправленный с посольством к великому хану, подробно описывал применявшееся в 1246 году во время продолжительных войн между китайцами и монголами оружие. Он рассказывал о механической «артиллерии» типа баллист и гигантских пращей, о «греческом огне» и тому подобном, но совершенно ничего не говорил о чем-либо, напоминающем порох. Другие путешественники, такие как Марко Поло, также о нем не упоминают.

Существует несколько гипотез о том, кто и когда на самом деле сделал это важнейшее открытие:

• порох был изобретен до 1500 г. до н. э. в Индии. В I в. до н. э. секрет его изготовления попал в Китай и Аравию, а в VI в. н. э. в Византию;

• порох был изобретен в 300 г. до н. э. в Китае, и в I в. до н. э. секрет его изготовления попал в Индию и Аравию, а в VI в. н. э. в Византию;

• порох был изобретен в I–III в. н. э. в Индии и Китае. В VI–VIII вв. секрет его изготовления попал в Византию, а после начала монгольской (правильнее китайской) экспансии в XII–XIII вв. в Аравию и Европу. Наиболее рациональной представляется точка зрения Джека Келли, которую он излагает в книге «Порох. От алхимии до артиллерии: история вещества, которое изменило мир». Он все-таки склонен отдать пальму первенства в изобретении пороха китайцам. Существующие противоречия он объясняет терминологической путаницей: «Представление о мирном характере отношений жителей Поднебесной с порохом отчасти объясняется западными предрассудками по поводу характера китайцев. Кто-то считал их дилетантами, которые случайно наткнулись на секрет пороха, но не смогли оценить его возможности, кто-то воображал, что эти мудрецы сознательно отвергли его разрушительные возможности.

Путаницу вносила и устоявшееся представление, будто изобретение пороха в Китае относится еще к 100 году до н. э. Однако это не так. Новым изобретениям часто присваивают имена уже известных технологий. Шумовые эффекты — „мини-взрывы“ китайцы практиковали издревле. Для этого в костер бросали стебли бамбука, которые разрывались с оглушительным треском. Грохот, по мнению китайцев, должен был отпугнуть злых духов. Китайским словом, обозначавшим взрывающийся бамбук, стали называть пороховую пиротехнику — от зажигательных стрел до ракет. Поэтому и было ошибочно решено, что они очень древнего происхождения. Неправильная датировка — на тысячу лет раньше, чем на самом деле, — создавала впечатление, что китайцам понадобились столетия, чтобы пройти путь от открытия пороха до разработки огнестрельного оружия».

Дж. Келли приводит множество фактов применения огнестрельного оружия в Китае. Так, например, в 1044 г. во время правления династии Сун во время войн с варварами император Жэньцзун получил доклад «Об основах военного дела». В нем речь шла об использовании пороха в зажигательных и дымовых бомбах. Такие бомбы предлагалось использовать для поджога и отравления.

К 1083 г. китайцы умели изготавливать пороховые огненные стрелы: к древку привязывался комок пороха, завернутый в бумагу. Перед тем, как пустить стрелу, лучник поджигал пробку, торчавшую из пакета.

Использовались и катапульты, метавшие пороховые зажигательные снаряды. Еще одна разновидность зажигательных снарядов цеплялась крючьями к зданиям.

Император Жэньцзун, понимая стратегическую важность пороха, запретил вывоз серы и селитры из Китая и частную торговлю этими веществами.

В 1162 г. во время осады столицы империи Сун чжурчжэнями для устрашения врага использовались уже разрывные бомбы.

В 1231 г. чжурчжэни, уже покорившие Северный Китай, в свою очередь оборонялись в Кайфыне от монгола Удегея. Техника совершенствовалась — снаряды, которые они использовали, были железными.

Как производство, так и использование снарядов в те времена было делом опасным: ведь бомба могла разорваться раньше, чем долетит до противника. Ужасные бомбы носили устрашающие названия: «бомба, падающая с небес»; «бомба силой в десять тысяч врагов»; «магическая шаровая молния, сжигающая врагов и застилающая взор»; «сжигающая кости дробящая масляная бомба».

В XIII в. появились прототипы ружей и пушек — трубки, «плевавшиеся» стрелами, осколками битого фарфора и металла и даже свинцовыми ядрами. А в середине этого же века китайцы научились делать ракеты с зажигательными зарядами. Так за несколько столетий после открытия пороха китайское оружие эволюционировало от зажигательных снарядов до разрывных бомб, огнестрельного оружия и ракет.

ТЕЛО: ТЕМНИЦА ИЛИ ДОМ?

Внутренняя алхимия была особенно распространена в эпохи Тан и Сун. Многие исследователи считают, что поскольку пик ее популярности пришелся на этот период, то и появилась она намного позже алхимии внешней. Однако отдельные элементы внутренней алхимии были известны еще до Ханьского периода. Поэтому ряд ученых считает, что внутренняя алхимия практиковалась с древнейших времен и существовала параллельно внешней.

Постепенно внутренняя алхимия начинает использовать опыт внешней. Сочинения по внешней алхимии переосмысливаются. Минералы и вещества — золото, серебро, киноварь, ртуть — и процессы плавления трактуются теперь как символы, указывающие на организм человека. Считалось, что внешняя алхимия потерпела крах, поскольку в древних сочинениях имелись ввиду не настоящие минералы и вещества, а определенные субстанции или энергии, которые перемещаются в теле человека.

Но цель алхимии осталась прежней — достижение бессмертия.

А как же пилюля бессмертия? Оказывается, ее можно вырастить в себе.

В организме человека, как полагали даосы, есть три так называемых «даньтяня» — области, где происходят самые важные процессы. В верхнем даньтяне — он расположен в голове — происходит работа с духом (шэнь). Шэнь считается правителем человека. Он контролирует его добрые и злые поступки. В среднем даньтяне, который находится в сердце, происходит работа с энергией ци. Наиболее точно ци можно определить, как «жизненную силу», это одно из ключевых понятий китайской мистики и философии. Нижний даньтянь находится в животе, ниже пупка. Здесь происходит работа с эссенцией (цзин). Цзин — это семя. Причем, как это ни парадоксально, как мужское, так и женское — даосы полагали, что женское семя тоже существует.

В нижнем даньтяне, собственно, и выращивается «пилюля» — зародыш, который вскармливается и развивается в течение определенного (в разных трактатах разного) времени. Когда зародыш вырастает, адепт перемещает себя в зародыш и вылетает через макушку. Теперь адепт обладает бессмертным «телом», в которое он переместил все свои десять душ. Поскольку ему не грозит смерть, души будут всегда оставаться вместе, и личность адепта не разрушится. Даосы предполагали, что именно так поступил Лао-цзы. Как мы уже писали, по преданию, он родился седым, а его имя переводится как «старый ребенок». Кроме того, считалось, что его матушка Ли вынашивала его восемьдесят один год. Матушка Ли, решили даосы, и есть сам Лао-цзы.

Что же мешает любому человеку вырастить зародыш бессмертия?

Проблема в том, что во всех трех даньтянах живут так называемые «черви». Старый синий червь живет в верхнем. Белая барышня — в среднем, Кровавый труп — в нижнем. «Черви» причиняют вред и сокращают жизнь человека, в теле которого обитают. «Червям» выгодна смерть хозяина, так как чем раньше он умрет, тем раньше они освободятся, станут призраками и выйдут на волю.

Кроме того, тело человека в представлении даосов населяли полезные духи: тридцать шесть тысяч таких духов были связаны с конкретными органами и определенными частями тела. Человек продолжал жить, пока эти духи обитали в его теле. Понятно, что трех «червей» надо было истощить, а затем и избавиться от них. В то же время тридцать шесть тысяч духов следовало к себе расположить. Даосские тексты предписывали для этого совершать добрые дела, вести праведную, чистую жизнь. Необходимо было также особым образом «питать» тело, дабы духи не покинули его. Строго рекомендовалось не давать хода эмоциям.

Среди физических средств, которые рекомендовали даосы для достижения бессмертия, были диета, гимнастика, которая иногда сопровождалась приемом лекарств, массаж. Очень важными считались дыхательные упражнения. Именно они позволяли регулировать внутренние процессы в организме, поскольку дают возможность управлять потоками энергии ци, которая, как и кровь, циркулирует по организму. Китайская дыхательная гимнастика так и называется цигун. (Гун — сокращение от слова «гунфу». Гунфу — это учеба или тренировка, которая требует больших затрат сил и времени.) Термин «цигун» появился в эпоху Цинь (265–420). Впервые он встречается в трактате Сюй Сюня «Цзин-мин Цзун-цзяо лу» («Записки о пресветлом учении патриархов»). Но это не означает, что система цигун не была известна ранее. Подобные практики существовали, но просто имели другие названия.

Почему же, чтобы управлять ци, надо делать именно дыхательные упражнения? Конечно, речь идет не просто об усвоении кислорода. Ци часто переводят, как «воздух» или «дыхание», однако это не совсем корректно. Ци — это энергия, «жизненная сила», которая пронизывает все мироздание. Для того, чтобы черпать ее и помогать циркулировать в организме, надо не просто правильно дышать но и, что очень важно, правильно при этом двигаться.

Надо еще и правильно думать, поскольку управлять ци помогает мыслительное усилие.

Для того, чтобы «выращивание зародыша» стало возможным, даосы рекомендовали не тратить эссенцию цзин — семя. Однако это вовсе не означает, что даосы рассматривали секс как нечто грязное и греховное. Интимные отношения считались естественными, а целомудрие — противным природе, поскольку все в мире относится либо к мужскому началу ян, либо к женскому — инь.

В китайском обществе, где доминировала конфуцианская мораль, семейные отношения и продолжение рода вообще считались обязанностью. Даосизм в свою очередь не запрещал своим последователям-мирянам иметь семью и детей. Китайская культура вообще считает половую жизнь очень важной для человека, мудро полагая, что без нее невозможно ни личное счастье, ни здоровье, ни спокойствие в семье. Человек, сексуальная жизнь которого неблагополучна, нездоров духовно — его разум одержим лишь одним желанием. В обществе, где много таких людей, не бывает спокойствия. Более того, государство и общество нуждаются в росте народонаселения — нужно постоянно пополнять ряды воинов, землепашцев, чиновников, торговцев.

С другой стороны, ученые считают, что понятие о семени, как о веществе, растрата которого смертоносна, свойственно большинству культур. И каждая культура вырабатывает свои механизмы борьбы с его растратой. Обычно это безбрачие, но в Китае к этой проблеме подходили иначе. Даосы искали путь, который позволял сделать половую жизнь максимально интенсивной и в то же время «сохранять» семя.

Вредной считалалась и растрата других «эссенций», например слюны. Существовали разного рода практики, позволяющие возвращать выделяемые человеком вещества назад в организм. Одни мистики занимались перегонкой мочи, другие практиковали поглощение плаценты. Однако самой распространенной техникой было возвращение семени. «Книга бессмертных» подробно описывает эту технику: «Существует метод возвращения семени ради питания мозга: при совокуплении, когда семя приходит в движение и вот-вот готово извергнуться, следует быстро зажать член указательным и средним пальцами левой руки между мошонкой и задним проходом. Сильно сдавить его, одновременно делая глубокий выдох и скрежеща зубами; повторить несколько десятков раз (чтобы лучше сосредоточиться). Не задерживать дыхание. В результате сперма не может выйти, но возвращается по нефритовому стеблю назад и подымается по позвоночнику в мозг». В то же время мастурбация с последующим возвращением семени не считалась полноценной. Дело в том, что не менее важным, чем собственно сохранение семени, было, как полагали даосы, соединение инь и ян, а для этого было необходимо совокупление с женщиной.

К выбору партнерши следовало относиться с осторожностью. Существенным был возраст — самыми «полезными» считались молодые девушки. Женщины «за тридцать» — непригодными. Не подходили и женщины, у которых уже были дети. Некоторые авторы даосских сочинений считали важным, чтобы партнерша была красива.

При этом важным условием было также удовлетворение женщины. Китайская эротология знала самые изощренные ласки, а сама даосская техника задержки семяизвержения позволяла продлевать половой акт. Врач VII века Ли Тун Сянь писал в трактате «Тун Сянь-цзы»: «Мужчина должен развивать способность к задержке эякуляции до полного удовлетворения партнера… Мужчина должен открыть и развить свою собственную идеальную частоту эякуляции, и она не должна превышать 2–3 раз за 10 сношений». Однако женщина не рассматривалась, как равноправный партнер. В первую очередь мужчина заботится не о ее удовольствии, а том, чтобы получить драгоценную женскую субстанцию инь, при этом не поделившись ян.

Тем не менее даосы не отрицали, что даосские сексуальные практики могут помочь достичь бессмертия и женщине. В «Ле сянь чжуань» («Жизнеописания выдающихся бессмертных») повествуется о некой Нюй Цзи, которая торговала вином: «Случилось одному бессмертному, проходя мимо ее дома, выпить ее вина; в залог уплаты он оставил ей „Книгу чистой девы“ в пяти свитках. Открыв и познакомившись с его книгой, Цзи нашла в ней советы относительно питания жизненного принципа и интимного союза. Цзи тайком переписала главные из них, а затем, устроившись в отдельном доме, стала добрым вином залучать туда молодых парней и оставлять их ночевать, дабы на практике испытать книжные предписания. Так продолжалось 30 лет, лицо ее все молодело, словно было ей только 20. После многих лет появился тот же бессмертный. Он шутливо заметил Цзи: „Без учителя похищающий дао даже с крыльями не улетит“. Тогда она оставила семью и последовала за бессмертным. Никто не может сказать, куда они ушли». Само собой разумеется, что партнерш, которые сами практикуют техники, направленные на достижение бессмертия, мужчинам рекомендовалось избегать.

Важным считался день, в который происходит соитие. Так, например, нельзя было практиковать дао любви в последние дни лунного месяца или в пятнадцать дней, которые предшествовали зимнему и летнему равноденствию. Даосы придавали значение даже погоде: соитие запрещалось во время ливней, сильного ветра, грозы. В трактатах есть и курьезные на взгляд современного человека советы. Так, например, патриарх Пэн-цзу запрещал заниматься сексом во время землетрясений. Рельеф местности тоже играл роль. Существовал запрет на соитие возле рек и гор. Неприемлемым считался секс возле алтаря бога земли. Не подходило и место, где был очаг. Не следовало практиковать секс с целью омоложения и достижения бессмертия в состоянии опьянения или после плотной еды. Сильные эмоции — гнев, страх, радость, грусть — тоже считались помехой.

В период правления династии Тан (618–907) даосизм испытал сильное влияние буддизма. Традиция пестования жизненности была чужда буддизму. В отличие от даосов, буддийским монахам было не просто запрещено прикасаться к женщине, но даже смотреть на нее. Это связано с тем, что земные привязанности, в том числе к женщине, как считают буддисты, мешают достичь нирваны. Существует притча, которая хорошо показывает, насколько опасен для буддийского монаха контакт с женщиной. Как-то раз, направляясь по своим делам, два буддийских монаха увидели на берегу небольшой речушки прекрасную девушку. Она боялась перейти речку вброд и очень нуждалась в помощи. Сердце одного из монахов дрогнуло. Нарушив запрет, он взял девушку на руки и перенес на другой берег. Попрощавшись с незнакомкой, монахи продолжали свой путь. Второй монах был недоволен, он размышлял, не совершил ли его товарищ ошибки, пожалев прелестницу. В конце концов он не выдержал: «Зачем ты перенес ее? Ведь нам нельзя прикасаться к женщине!» — воскликнул он. Первый монах был абсолютно спокоен. «Да, я перенес ее и оставил на берегу, а ты все еще несешь ее с собой», — отвечал он. Для буддиста более важно то, что происходит в его голове, чем в его теле, но соблазн тела искушает и дух.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.