Вырождение языка
Вырождение языка
Я разделяю мнение тех, кто считает, что язык, как живой организм, всегда сумеет регенерировать себя и пережить любые трудности, сопротивляясь варварству, рождать поэзию, и т. п. Очевидно, что в Нью-Йорке, где живёт множество пуэрториканцев, индусов, пакистанцев, и т. п. — их сообщество использует упрощённый язык для повседневного общения: 2000 или 3000 слов простой конструкции. Но я не буду потрясён, узнав, что молодое поколение говорит на собственном жаргоне. Язык силен и всегда имеет тенденцию к развитию.
Однако, есть и то, что социолингвисты называют социальная дифференциация языка. Очевидно, что профессор имеет более богатый языковой запас, чем водитель такси. Ришелье имел более богатый язык, чем его крестьяне.
Социальная дифференциация языка существовала всегда, но этот факт ещё не говорит об обогащении или вырождении. Английский, несомненно, язык с самым богатым лексиконом, а социальная дифференциация языка основана на том, что водитель такси знает лишь малую часть этого лексикона. Однако у нас нет сомнения в богатстве английского языка, потому что он сохраняется в литературных формах. Поэтому, я не думаю, что техническая революция может обеднять язык.
Возьмём Европу: всего 20 лет назад, люди были склонные думать, что четыре или пять основных языков могли бы удовлетворить европейцев. Что мы видели, после разрушения Советской Империи — повышение роли национальных языков: в бывшей Югославии, в бывшем Советском Союзе. И эти общеевропейские тенденции дают силу развития другим таким национальным языкам как басканский, каталонский, бретонский.
Европа не переплавляет, подобно США, и не находит политическое единство, превосходящее всевозможные языковые различия, так, как это происходит в Новом Свете. Цель новой Европы — движение к мультилингвизму; мы должны связывать наши надежды с многоязычной Европой. Цель Европы — найти политическое единство через многоязычие. Даже если было решено говорить на эсперанто в европейском парламенте и в аэропортах, тем не менее, многоязычие должно стать истинным единством Европы.
Европа должна брать в качестве модели Швейцарию, а не Италию, с многообразием диалектов и традиций, и национальных языков. Европа должна остаться мультилингвистическим сообществом.