Мир
Мир
В приемную входит Полоний. В потной ладони комкает он Гамлетову записку к Офелии, но сейчас не время, не время:
– Послы благополучно, государь,
Вернулись из Норвегии.
– Ты был всегда отцом благих вестей.
– Вот теперь намекнуть, воспользоваться доброй вестью, успеть заручиться вниманием короля в такой ответственный момент. Но тому не до секретов, не до «Гамлетовых бредней» – ему скорее бы увидеть Вольтиманда, узнать, что он привез: мир или войну. Полоний побежал за послами, а Клавдий мимоходом бросил в сторону Гертруды:
– Он говорит, Гертруда, что нашел,
На чем ваш сын несчастный помешался.
Это «ваш сын», а потом «увидим сами» – все свидетельствует о полном отчуждении между королем и королевой. Но сейчас нужно бро- сить ей эту новость, как подачку, чтобы успокоилась хоть на минуту, чтобы не мешала принимать послов.
– Что, Вольтиманд, наш брат – король норвежский?
– Благодарит и вам желает благ.
Набор охотников приостановлен.
– Все! Как гора с плеч! – Сорвался Клавдий с места, стремительно прошагал туда-сюда, перевел дух. Теперь можно слушать. Про Фортинбраса, про головомойку, которую устроил ему норвежский король, про поход на Польшу. Про то, что армия норвежцев пойдет на Польшу через датскую территорию «под верное ручательство»… Все, все, это уже детали. Главное свершилось, войны не будет.
– Весьма довольны положеньем дел.
Вчитаемся подробней на досуге
И, обсудив, придумаем ответ.
Благодарим за рвенье. Отдохните.
– А этого Вольтиманда непременно надо отметить. Замечательно все сделал. Полония – на покой, а Вольтиманда на его место!
– А вечером пожалуйте на пир.
До скорой встречи!
Да уж вечером будет шумно в Эльсиноре. Советники, военные уходят. Довольны ли они тем, что войны не будет? – Ведь какой источник наживы перекрыт. Но Клавдию до них сейчас дела нет: он счастлив, он сегодня выиграл! Это очень важное событие, которое определит природу поведения короля вплоть до того момента, когда подслушанная беседа Гамлета с Офелией заставит его убедиться в правоте Гертруды. Но пока – все прекрасно.
Еще два слова о сроках. Конечно, Шекспир прессует события пьесы, на то она и трагедия. (Хотя совмещение равных событий в узких временных рамках свойственно любому драматургическому жанру. Вот у Чехова – город горит, бригаду переводят в Читу или царство Польское, Тузенбах в отставку вышел... Тоже все в кучу.) Но все-таки можно найти и оправдание столь долгому отсутствию послов. Из Дании в Норвегию добраться можно легко и быстро, вернуться – тоже. Но вот в Норвегии они проторчали очень долго. Еще бы! Пока втолковали королю суть происходящих событий, пока тот вызвал племянника. Это Вольтиманд все быстренько рассказал, а сколько времени старик Норвежец уламывал племянника? Пока-то родилась идея похода на Польшу, пока разрабатывались статьи ручательства. Bсe эти переговоры (сейчас подобные процедуры длятся годами!) могли вестись вполне месяц-полтора. Так что и здесь Шекспир не грешит против жизненной правды. Важно другое: мог бы он сократить сроки пребывания послов в Норвегии? – Конечно, мог. Но не сократил, предпочел растянуть. Почему? – Потому, что ему важно было растянуть время, сделать «безумие» Гамлета изнуряюще долгим, дать слухам о его болезни расползтись по всей стране.