2. Nomina masculina

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

2. Nomina masculina

Суффиксальное словообразование имен существительных мужского рода представлено в эмигрантской прессе бо?льшим количеством примеров, чем «женские» наименования. Количественный анализ «мужских» обозначений дает такие пропорции.

Рассмотрим подробнее некоторые наиболее важные для эмигрантской прессы модели.

Суффикс -ик/-ник. В эмигрантской прессе используются следующие тематические типы производных.

1. слова со значением профессии, сферы занятий, учебы: посудомойник, промышленник, сахаропромышленник, священник, стрелочник, торговопромышленник, церковник, шапочник, хозяйственник, шомажник. Итак, совершенно очевидно доминирование старых производных:

Русский портной и шапочник принимает заказы мужского, женского и военного платья [реклама] (Рус. голос. 1939. 1–14 янв. № 406).

В Земском собрании представлены все партии и классы, от торгово-промышленников [sic] и кадетов до эсеров, меньшевиков и большевиков включительно (Воля России. 1920. 14 сент. № 2).

Однако есть и новшества, рожденные эмигрантским бытом. Слово посудомойник является, по-видимому, продуктом эмигрантского языкотворчества. Ср. у Даля: «Судомой, – щик, судомоя, – мойка, – мытка, яросл., кто перемывает в доме, в хозяйстве посуду, кухонную и столовую». Лексема судомойка была обычным в номинативной системе языка, реальным лицом содержания понятия (денотатом) была, как правило, женщина, хотя лексически это никак не было выражено:

…он позвал Минодору и велел ей с помощью мужа, лакеев и судомоек старательно прибрать отделение его покойной матери… (Писемский. Мещане).

«Что же ей, по-вашему, в судомойки идти?» – спросил с недоверием Соловьев. «Ну да, – спокойно возразил Симановский, – в судомойки, в прачки, в кухарки» (Куприн. Яма).

Слово судомойщик использовалось, очевидно, гораздо реже. Эмигрантский быт изменил, сместил привычные нормы, стереотипы разделения мужского и женского труда; очевидно, слово посудомойник и представляет наименование «мужского» труда, появившегося именно в заграничных условиях рынка труда.

Лакей (gar?on), кельнерша и посудомойник с многолетней практикой […] ищут постоянную работу в русских ресторанах [объявление] (Дни. 1926. 17 нояб. № 1161).

2. обозначения, которые были востребованы (актуализированы) эмигрантской жизнью: соотечественник, единомышленник, правопреемник, соплеменник, стачечник, союзник, наследник. Словообразовательной инновацией эмигрантского узуса является окказионализм зарубежник:[124]

…[сербский. – А. З.] король Александр… мог бы быть поставлен… нам, русским, на честную память в потомстве об истинном друге – союзнике Великого Славянского племени (Голос России. 1931. 1 сент. № 2).

Весной этого года исполнилось тридцать лет с тех пор, как по высочайшему Соизволению Государя Императора Николая II О. И. Пантюховым в Царском Селе был основан скаутский отряд, в котором состоял покойный Наследник Цесаревич Алексей и недавно скончавшийся князь Георгий Константинович (Возрождение. 1939. 7 июля. № 4191).

…ни советофильствующим иностранцам, ни сменовехнувшимся скорбноглавцам из среды зарубежников или русских меньшинственников не захочется задуматься над действительной показательностью этого процесса (Меч. 1937. 11 апр. № 14).

Часто упоминаются старые, дореволюционные, обозначения, напр.: союзник – военно-политический партнер России по Антанте; соотечественник, соплеменник – уже не только и не просто «человек, происходящий из той же страны», но скорее «беженец, эмигрант».

Итак, среди имен существительных на – ик/-ник для обозначения лица новшеством эмигрантского речевого обихода явились наименование мужчин по их профессиональным занятиям (посудомойник, шомажник), а также публицистический окказионализм зарубежник.

Суффикс -тель. В группе имен существительных со значением лица суффикс – тель выступает как один из частотных и регулярных, однако каких-либо заметных новшеств не наблюдается.

1. Эмигрантская пресса использует довольно разнообразные в семантическом отношении слова на – тель (со значением лица), однако абсолютное большинство из них представляет старые публицистические, литературно-художественные обозначения (как уже укрепившиеся в качестве самостоятельных лексем, так и модельные, потенциальные): благожелатель, блюститель, бумагомаратель[125], вдохновитель, властитель, воссоздатель, выразитель, деятель, завоеватель, избавитель, истолкователь, истязатель, мститель, мыслитель, наблюдатель, недоброжелатель, неприятель, обвинитель, обыватель, осведомитель, освободитель, победитель, побудитель, подделыватель, поджигатель, подстрекатель, поработитель, последователь, правитель, предатель, предводитель, прикрыватель, производитель, радетель, разрушитель, разлагатель, ревнитель, служитель, слушатель, создатель, угнетатель, усмиритель, блюститель, вероучитель, законоучитель, монарх-покровитель, креститель, покровитель, святитель, церковнослужитель.

2. производные на – тель официально-делового, терминологического характера: держатель (акций), предприниматель[126], кинопредприниматель[127], работодатель[128], комнатонаниматель. Этот семантический тип производных с конца 1920-х гг. выходил из советского социального и речевого обихода, становясь знаком зарубежной (капиталистической) жизни.

К держателям страховых полисов, которые вследствие эмиграции из России не могли больше платить страховых премий [объявление] (Дни. 1925. 1 февр. № 680).

Картины с участием Рунича буквально обогащали кино-предпринимателей [sic] и создали ему необычайную популярность во всей России (Руль. 1930. 2 янв. № 2767).

В Норвегии – локаут работодателей в портовых предприятиях (Огни. 1924. 11 февр. № 6).

3. окказиональные производные на – тель на страницах эмигрантской прессы единичны: раскулачиватель.

Первый прицел всеобщей ненависти – это большевик [выделено автором статьи. – А. З.]: чекист, раскулачиватель, активист, предколхоза, сексот, и пр., и пр. (Сигнал. 1938. 15 сент. № 39).

Суффикс -щик/-чик. Производные на – чик/-щик стали активизироваться еще в предреволюционные годы. С. И. Карцевский отмечает следующие производные: подводчик, халтурщик, самогонщик, наркомпродчик [Карцевский 2000: 257], А. М. Селищев дает довольно обширные ряды: агитпропщик, волокитчик, губотдельщик, деревенщик «уполномоченный по ведению партийно-пропагандистской работы в деревне», завкомщик, орготдельщик, подпольщик, полипросветчик, синдикатчик, студкомщик – «член студенческого комитета», текстильщик, сельсоветчик, трибунальщик [Селищев 1928: 174]. Обращает на себя внимание образование слов на – щик/-чик от сложносокращенных лексем. В эмигрантской прессе не встретилось ни одного отаббревиатурного производного, образованного по данной модели, что позволяет сделать заключение о неактивности такого класса слов.

Какие же типы слов на – щик/-чик встречаются на страницах эмигрантской прессы?

1. старые узуальные производные: прапорщик, подпоручик, поручик, конторщик, тюремщик, извозчик, коннозаводчик[129], могильщик, обмывальщик, погребальщик[130], пайщик, извозчик, тюремщик, фальшивомонетчик, разведчик, вестовщик[131], погромщик, обманщик, оценщик, скупщик, доносчик, счетчик, растратчик, захватчик, налетчик, перебежчик:

…мы предостерегаем всех честных монархистов от доверчивого и безпроверочного [sic] отношения к вестовщикам и переносчикам подобных слухов, явно подрывающих высший авторитет и определенно вредящих делу монархического возрождения России (Младоросская искра. 1932. 12 июля. № 20).

В Москве состоялся так называемый «кинофестиваль», на котором были показаны последние советские и европейские картины, и советскими оценщиками розданы премии и отзывы (Возрождение. 1935. 15 марта. № 3572).

Единственные русские погребальщики Kiersch & Son (Кирисюк и сын) [реклама] (Рассвет. 1937. 11 февр. № 35).

Иосиф Погани – сын обмывальщика трупов при будапештской синагоге (Сигнал. 1938. 15 сент. № 39).

Ср. следующее высказывание: «В языке послереволюционнной эпохи по социальным причинам [выделено мной. – А. З.] стали непродуктивны и постепенно утратились некоторые немногочисленные группы слов с суфф. -щик. Это прежде всего имена со значением «владелец торгового или промышленного заведения». […] Названия такого рода стали общественно неактуальными» [РЯСОС 1968: 125].

2. наименования лиц с семантической мотивировкой, рожденной в эмигрантской жизни: советчик (< представитель советской власти, советских органов управления), братчик (< член Белого братства; член группы, сочувствующей белому движению). Ср.:

Советчики, пользуясь монополией советского банка по переводу денег из-за границы, грабят своих подневольных клиентов, выплачивая им только четвертую часть пересылаемой суммы (Руль. 1930. 20 июня. № 2906).

Один наш Братчик [sic; с прописной буквы. – А. З.] сообщает, как он был в Петербурге, в праздник Казанской Божьей Матери, на службе в Казанском соборе (Голос России. 1932. июль. № 12).

Любопытно, что в пределах одного предложения могут встречаться два словообразовательных варианта на – щик и – ист: тракторщик[132] и тракторист. Приведенный ниже пример свидетельствует, видимо, о равноправном сосуществовании в языковом сознании эмигрантов производных на – щик и – ист:[133] суффикс – щик – традиционное русское словообразовательное средство для номинации лиц по профессии, суффикс – ист относительно новый, заимствованный. Однако возможность присоединения или русского, или иноязычного суффикса показывает свободное членение слова на составные элементы и обнаруживает альтернативное направление словообразовательной адаптации в эмигрантском узусе: а) иноязычный корень + русский суффикс (тенденция к русификации); б) иноязычный корень + иноязычный суффикс (ориентация на иноязычный, немецкий, прототип):

Из Туниса нам пишут: «Трактористы требуются здесь, главным образом, на время пашни и уборки хлеба… Минувшим летом тракторщикам платили от 800 до 1000 в месяц в горячие месяцы – с готовым помещением и кое-какими прибавками» (Дни. 1926. 20 нояб. № 1164).

Другой пример вариативности: новообразование советской эпохи чрезвычайник[134] [Селищев 1928: 76] – чрезвычайщик (в эмигрантской прессе):

Служащие различных учреждений составляют специальные организации, которые отправляются в различные хлебные места за продуктами. Выхлапатывают [sic] специальные разрешения, командировки, наряды и проч. и проч. – и едут… Мучаются в дороге… дают направо и налево взятки и иногда, благополучно довезя продукты до Москвы, лишаются их, неудачно попав на какого-нибудь милиционера или чрезвычайщика на улицах самой Москвы (Воля России. 1920. 17 сент. № 5).

Таким образом, эмигрантская пресса оперирует достаточно большим количеством лексем на – чик/-щик. Используются слова, которые в послереволюционном узусе были изгнаны на языковую периферию либо ввиду утраты реалий (типа коннозаводчик или военные номинации старой армии), либо в процессе естественного языкового старения понятий (вестовщик). Формируются также понятия, возникшие уже на почве эмигрантского языка (советчик, братчик). В отличие от языка метрополии 20–30-х гг., где производные легко образовывались от сложносокращенных слов, в эмигрантских текстах нам не встретилось таких случаев.

Суффикс -ист. Существительные с заимствованным суффиксом – ист популярны и активны в русском языке при образовании слов со значением лица. В нашем корпусе эмигрантской прессы производные на – ист исчисляются несколькими десятками, однако, рассматривая их в гендерной перспективе, мы сосредоточимся на словообразовательных инновациях.

1. слова, обозначающие лиц по партийно-политической принадлежности, идеологическим воззрениям, пристрастиям (отапеллятивные производные). Словообразование названий лиц по их политической позиции было одним из самых активных деривационных процессов в русском языке первых десятилетий XX в. Активное словопроизводство таких имен/лиц в эмигрантской прессе неудивительно, так как в эмигрантском обиходе полемика о политической принадлежности человека, о той или иной идеологии являлась одной из центральных, узловых тем, обсуждаемых на страницах газет. Ряд производных на – ист пополнялся интернационализмами: фашист – нем. Faschist, итал. fascista, фр. fasciste, национал-социалист – нем. Nationalsozialist, пропорционалист – фр. proportionaliste. Обращает на себя внимание сочетаемость суффикса – ист в нашем корпусе только с иноязычными основами: антимилитаристы, легитимист, легалист и др.

2. слова, называющие занятия лица в какой-либо сфере деятельности. Эмигрантская пресса использует наименования лиц, относящихся к этой группе, довольно активно – либо как номинативные единицы, либо как характеризующие номинации: капиталист, лицеист, реалист, семинарист, специалист, тракторист и др. В эту группу следует отнести и эмигрантскую профессиональную номинацию эбенист (фр. е?b?niste), лексическим эквивалентом которой является русское слово краснодеревщик (краснодеревец). Характерно, что в приводимом ниже объявлении русскому обозначению (столяр) приводится более специализированный по значению французский семантический элемент:

Требуются рабочие: […] …два хороших столяра (эбенист) [объявление в газете] (Дни. 1926. 20 нояб. № 1164).

3. слова, образованные от аббревиатур, сложносокращенных слов, в эмигрантской публицистике не встретилось. В русском языке СССР отаббревитурные производные формировались в разговорно-профессиональной речи, однако часть из них быстро выходила из употребления (главкист, цекисты, пекисты, окисты и др.).

4. слова, обозначающие принадлежность какой-либо группе лиц. Довольно много номинаций на – ист в эмигрантской прессе; как правило, это слова из дореволюционного и советского языка: колонист, активист, пропагандист, максималист, октябрист, профессионалист, националист.

Три группы – национальный союз, включающий бывших правительственных чиновников, националистов и октябристов, национальный центр (Возрождение. 1919. 13 июля. № 7).

Рыков капитулировал перед Лениным на самом съезде, Томский после съезда, а Шляпникова до съезда угнали в Европу раскалывать там професс. [ональное. – А. З.] движение. После предательства вождей рядовая оппозиция, которая, действительно, впервые была широкой и обнимала рабочих профессионалистов и многих местных деятелей, восставших против мертвящей гиперцентрализации, чекистов и коррупции, была легко раздавлена (Воля России. 1920. 18 сент. № 6).

Интересной оказалась судьба слова активист в эмигрантском дискурсе. Этот советизм был заимствован из языка метрополии 30-х гг. и имел негативные прагматические коннотации:

Существует слой населения – как бы «конгломерата» из всех других слоев, т. е. из интеллигентов и из рабочих, и колхозников, и военной среды, – это «активисты». Активисты весьма заметны в жизни советского населения. Это те, кто, так сказать, портят жизнь, выдумывая или проводя в жизнь новые и новые сюрпризы. Эти люди – воспитанники на все 100 % советской власти, воспринявшие мораль Сталина; эгоисты и беспринципные люди, делающие карьеру на подсиживании, подслушивании и т. д. Такие люди есть везде. Среди колхозников, рабочих, в учреждениях и на предприятиях. На них сейчас держится власть Сталина, и их награждают особенно… население активистов ненавидит, и им ничего не остается, как быть верными до конца Сталину (Возрождение. 1939. 14 июля. № 4192).

Но в 30-е гг. XX в. слово активист стало встречаться в некоторых эмигрантских кругах в новой мотивировке: если в советском обиходе слово активист было мотивировано существительным (активист < актив[135]), то в эмигрантском узусе активист соотносилось с понятием активизм – «военно-идеологическая доктрина, а также эмигрантское движение, выступающее за радикальные формы свержения советской власти». Таким образом, на эмигрантской языковой почве у советизма активист1 сформировался семантический «эмигрантский» омоним активист2. В данном случае можно говорить не о развитии полисемии в пределах одной семантической структуры слова активист1, а о сложении именно омонимии, так как семантическая мотивировка слова активист2 совершенно иная.

…все мы… активисты… только и делаем, что мечтаем вернуться в Россию, жить для России, работать во имя ее освобождения (Младоросская искра. 1933. 15 нояб. № 34).

Частотны также производные на – ист, имеющие отношение к актуальным понятиям (реалиям) зарубежной жизни: спартакист, лоялист[136], путчист[137], нансенист.[138]

…в Ковне арестован по приказу союзной комиссии германский спартакист Рокегель, бывший председатель московского совета германских солдатских и рабочих депутатов (Призыв. 1919. 4 (21.12) дек. № 135).

Повстанческое командование сообщает об одержании победы в 10-ти милях к востоку от Мадрида, где повстанцам удалось прервать сообщение между Валенсией и столицей. Повстанцы определяют потери лоялистов в 800 убитыми (Рассвет. 1937. 11 февр. № 35).

Эстонские путчисты наметили 1800 жертв к разстрелу [sic] [название заметки] (За свободу. 1925. 1 янв. № 1 (1405)).

Берлинских нансенистов выселяют из «Нансенхейма». В Берлине ликвидируется общежитие русских беженцев, существовавшее в течение 10 лет (Сегодня. 1930. 8 янв. № 8).

Итак, в эмигрантской публицистике суффикс – ист продолжал свою языковую жизнь, либо входя в состав новых иноязычных заимствований, либо создавая «эмигрантские» производные для наименования лица: активист (< активизм), (разг.) нансенист – «обладатель нансеновского паспорта». Совершенно нетипичны для эмигрантского узуса отаббревиатурные производные.

Суффикс -ец. Производные на – ец со значением лица, принадлежащего к той или иной политической партии, разделяющего те или иные политические убеждения, составляют один из самых продуктивных типов в русском языке. Рост продуктивности данного словообразовательного средства для выражения словообразовательного значения «последователь кого-либо, член коллектива» по направлению к советскому времени был очевиден: «это один из тех типов, продуктивность которых непосредственно связана с языком советской эпохи» [РЯСОС 1968: 121].

Рассмотрим семантические типы, которые представлены в производных с суффиксом – ец со значением «лицо по своей политической позиции, член какой-либо организации».

1. Производные на -ец, образованные от личных имен.

Как видно из приведенного списка, словопроизводство имен лиц на – ец от антропонимов было очень активным в послереволюционное время. В эмигрантском речевом обиходе такой тип слов на – ец сохранялся на всем протяжении 20–30-х гг., особенно быстро и легко возникали производные от имен военачальников, командующих армиями, дивизиями, другими воинскими подразделениями, от имен членов монархической семьи, от имен советских вождей. В русском языке метрополии продуктивность модели пошла на убыль в 20-е гг. См. примеры из эмигрантской прессы:

Мы, «туркуловцы» [сторонники и подчиненные генерала Туркула. – А. З.]… предложили бы решимость [в работе съезда] (Сигнал. 1938. 1 окт. № 40).

…дело о столкновении между тихоновцами и живоцерковниками (Дни. 1926. 18 нояб. № 1162).

Есть у нас «отряды» «зарубежной армии Николая Николаевича», и сравнительно недавно возникли «отряды корпуса императорской армии и флота», подчиненные Кирилу [sic] Владимировичу. […] К Кирилу Владимировичу от Николая Николаевича уходят чаще всего потому, что в «императорском корпусе» быстрее и щедрее производство. Соблазняет возможность скоро получить «следующий высший чин». […] Обратные перелеты – от кирилловцев к николаевцам, впрочем, сравнительно редки (Дни. 1926. 16 нояб. № 1160).

Вместе с тем эмигранты широко использовали данную модель для именования сторонников, членов группы, сформировавшейся вокруг какого-либо советского руководителя. Ясно, что прагматика приводимых ниже производных была отрицательной.

Сталинцы хотели до 7 ноября нейтрализовать Троцкого, но надеялись, что это произойдет бесшумно. Троцкий их вызвал на бой (Возрождение. 1927. 4 окт. № 854).

А твердокаменные подленинцы с особым упрямством твердят: «партия не откроет ни единой щели для закоренелых врагов рабочей диктатуры» (Огни. 1924. 21 янв. № 3).

«Красная звезда», орган красной армии [sic], сообщает, что заместитель начальника полит. [ического] управления Киевского военного округа Орлов оказался антисталинцем (Меч. 1937. 6 июня. № 21).

…австрийская социал демократия [sic], вместо того, чтобы тратить силы на борьбу с хулиганствующими подзиновьевцами, может все их целиком отдавать практической созидательной работе (Дни. 1925. 5 февр. № 683).

Итак, в эмигрантской публицистике именования на – ец (от личных имен) сосредоточиваются:

а) в военной сфере;

б) в области сторонников той или иной ветви императорской фамилии;

в) для наименования (с негативной коннотацией) членов или сторонников того или иного политического деятеля в СССР.

2. производные, образованные от топонимов. Эмигранты сохраняли старые обозначения лиц по военно-территориальным объединениям: донец (член Войска Донского или выходец из области Войска Донского), кубанец (член Кубанского казачьего войска), терец (член Терского казачьего войска).

…избрание Донского Войскового Атамана и суждение о правильности выборов является внутренним делом самих Донцов (Рус. голос. 1939. 2 апр. № 417).

Поздравляю доблестных Донцов, Кубанцев, Терцев и представителей прочих Казачьих войск, в Болгарии пребывающих, с Праздником Светлого Христова Воскресения (Рус. голос. 1939. 9 апр. № 418).

В то же время эмигранты продолжали использовать старую модель именования жителей при помощи существительных с суффиксом – ец: англо-саксонцы, финляндцы, австро-венгерцы.[139] Уже за пределами нашего материала эмигрантской прессы 1919–1939 гг. нам встретился интересный окказионализм, мелькнувший в 1950 г. в частном письме В. Перелешина (наст. имя – Валерий Францевич Салатко-Петрище), жившего в Китае: «Эсшанцы выслали меня, как вероятного агента китайских или советских коммунистов» [Russian poetry 1987: 12]. Этот окказионализм представляет собой модельное образование на – ец от буквенного прочтения аббревиатуры США.

3. производные от отглагольных существительных. Этот тип производных стал активно развиваться в русском языке в советское время. «Сюда относятся обозначения лиц по принадлежности к какому-нибудь учреждению, по роду общественной деятельности, по действию, являющемуся лозунгом или характерным признаком. Слова этого рода обычно образуются от отглагольных существительных на – ение» [Виноградов 1986: 91]. Это языковое новшество в русском языке свидетельствует о возросшей активности и роли субъекта в социальной жизни. Ср.: еще в конце XIX в. такие производные, как выведенец, поселенец образовывались в языке от страдательных причастий прошедшего времени: выведенец < выведенный, поселенец < поселенный (в новое место), переселенец < переселенный и под.; в семантике данных наименований отчетливо проявлялась пассивность лица.[140] В советское время возникли многочисленные производные, мотивированные уже не страдательными причастиями, а отглагольными существительными: просвещенец – это производное не от страдательного причастия просвещенный, а от существительного просвещение (просвещенец – «человек, несущий в массы просвещение»); слово обновленец образовано не от страдательного причастия обновленный, а от отглагольного существительного обновление[141] (обновленец – «выступающий за обновление»). Смещение словообразовательной мотивировки от страдательных причастий к отглагольным существительным сказалось и на семантике имен лиц на – ец: от семантики пассивности – к семантике активности. Как же данный класс слов представлен в советских и эмигрантских текстах?

В эмигрантской прессе широко использовались также слова, идущие из дореволюционного времени: непредрешенец (сторонник осуществления тактики непредрешения[142]), полунепредрешенец, непротивленец[143] (сторонник теории непротивления), которые продолжали свою интеллектуально-политическую историю в зарубежье. В советском идеологическом и речевом обиходе они были списаны в «утиль»:

Но среди непредрешенцев есть лица и группы, которые стоят несколько особняком. Их правильнее было бы назвать полунепредрешенцами. Наиболее ярким выразителем этих настроений является сейчас ген. Деникин (Сигнал. 1939. 1 апр. № 52).

Наконец, все русские непротивленцы, что днем и ночью скулят о личных своих скорбях, но пальцем не пошевелят для спасения распятой России, да устыдятся, наконец, страха иудейского (Рус. стяг. 1925. 4/7 июня. № 1).

Суффикс – ец в эмигрантском узусе служил для образования важных социально-политических концептов: утвержденцы (сторонники утверждения, победы советского строя в будущей войне с фашистской Германией), возвращенец (сторонник возвращения в СССР), невозвращенец (тот, кто не вернулся в СССР из заграничной поездки). См. примеры:

Они толкают в ту безнадежную трясину, в которую забрели непротивленцы, «соглашатели», «попутчики» и духовные возвращенцы (Младоросская искра. 1932. 20 авг. № 21).

…трудно разобраться, почему в Париже и в других центрах эмиграции молодежь разбита на ряд объединений: есть «младороссы», есть «союз нового поколения», имеются «Русские фашисты», потом идут молодые «утвержденцы» и т. д., всех даже не упомнишь (Младоросская искра. 1933. 15 нояб. № 34).

Младороссы видят в [Дмитриевском – А. З.] наиболее яркого и талантливого из «невозвращенцев», деятельность которого в эмиграции наносит наибольший ущерб сталинской верхушке (Младоросская искра. 1932. 20 авг. № 21).

Слово пораженцы (сторонники военного поражения СССР в будущей войне с Германией) существовало в эмигрантском идеологическом пространстве конца 30-х гг. в смысловой оппозиции понятию утвержденцы, в то время как в советском языке производное пораженцы рассматривалось совсем с другой мотивировкой, а именно – в контексте классовой борьбы в рамках всемирной революции. Ср. в СУ такое толкование данных понятий: «Пораженец, – нца, м. Сторонник пораженчества (в 1 знач.)»; «Пораженчество (полит.). 1. Политика революционной партии рабочего класса, направленная к поражению в несправедливой, захватнической войне своего империалистического правительства и к его свержению путем превращения империалистической войны в гражданскую с целью освобождения от капиталистического рабства и империалистических войн. Ленин считал, что политику поражения своего империалистического правительства – пораженчество – должны проводить не только русские революционеры, но и революционные партии рабочего класса всех воюющих стран». В эмигрантском речевом обиходе устанавливались такие словопроизводственные связи и мотивации, которых не знал материковый русский язык.

Таким образом, класс производных на – ец, образованных от отглагольных существительных, в эмигрантской прессе служил для:

а) именования советских высокопоставленных лиц;

б) именования лиц, виновных в совершении Февральской и Октябрьской революций (сохранение таких обозначений диктовалось поисков виновных в произошедшей трагедии и при обсуждении насущных тем построения будущей России);

в) именования лиц в эмигрантской жизни.

В то же время эмигрантскому речевому обиходу осталась совершенно чужда словообразовательная модель, рожденная в русском советском языке, – словопроизводство от сложносокращенных слов.

Суффикс -ан. Суффикс экспрессивен, но непродуктивен в русском языке [Виноградов 1986: 93]. Данный формант встречается в лексике разговорной речи. С проникновением в русский язык одушевленных существительных из французского языка, оканчивающихся на – ан (напр., партизан < partisan; тиран < от греч. tyrannos через франц. tyran), произошло расширение сферы основ, сочетающихся с суффиксом – ан; так возникли на почве русского языка производные критикан, политикан, интриган. Именно негативная стилистическая окраска суффикса – ан в русском языке сообщает и иностранным основам «экспрессию презрения или осуждения» [там же: 94].

Словообразовательной новацией эмигрантов является создание производного большевизан: при помощи суффикса – ан слову придавалась негативная экспрессия:[144]

[Газета «Новая искра» – ] это просто свалочное место, где доморощенные большевизаны подвизаются рядом с такими же примитивными «антибольшевиками» (Меч. 1937. 25 апр. № 16).

Данное обозначение сохранялось в эмигрантском обиходе длительное время, сосуществуя с однокоренными большевик, большевист как слово, содержащее эксплицитную пейоративную окраску в самой словообразовательной структуре при помощи – ан, в отличие от лексем большевик, большевист: их негативная оценка заключается в самом понятии (с точки зрении эмигрантов), но не проявлена на уровне морфем, т. е. «поверхностно».

Языковая частотность обозначения большевизан[145] и потребность передать круг идей, действий, связанных с понятием, приводят к формированию словообразовательного гнезда: большевизанский, большевизанствовать, большевизанствующий, коммунистически-большевизанский:

В приветственной речи, открывшей конференцию, бывший министр рабочего кабинета [Англии] Робертс заклеймил интриги большевизанствующих меньшинств партии, которая старается подорвать доверие рабочих к их вожакам (Возрождение. 1927. 4 окт. № 854).

В духовной жизни русской эмиграции здесь [в Нью-Йорке. – А. З.] виден распад, но не заметно сложение. Рассыпались большевизанские группы. Материал, из которого они составлялись, здесь не малочислен, но он именно рассыпался (Дни. 1926. 19 нояб. № 1163).

27 января в Лондоне состоялась возвещенная с большим шумом конференция так называемого «национального меньшинства» английского профессионального движения, или, попросту говоря, коммунистически-большевизанской группы английских трэд-юнионистов (Дни. 1925. 27 янв. № 675).

…я сразу признал гениальным произведением «Двенадцать» [А. Блока – А. З.], несмотря на то, что сам поэт отвратительно большевизанствовал (Младоросская искра. 1933. 15 нояб. № 34).

Итак, в эмигрантской прессе суффикс – ан был использован именно благодаря своему коннотативному негативнооценочному (пейоративному) «шлейфу» и выступал для образования лексемы большевизан (и его гнезда).

Суффикс -ач. В корпусе содержатся немногочисленные слова с непродуктивным «мужским» суффиксом – ач. С. И. Карцевский характеризовал его как «народный», приводя следующие примеры из языка революционного времени: басмач, пикач – «антибольшевистский повстанец в Сибири» (< пика), толкач – «посредник при сделках», слухач – «телефонист (в окопах)», рвач, циркач, смехач (в литературном обиходе) [Карцевский 2000: 257]. А. М. Селищев приводит неологизм 20-х гг. непач (по модели силач, богач), сосуществующий с нейтральной номинацией нэпман, и избач – «заведующий избой-чительней» [Селищев 1928: 176]. В нашем материале этот суффикс представлен публицистическими (с характеризующей функцией) производными трубач, богач и советизмом стукач – «доносчик, осведомитель», табуизированным в официальном советском публичном обиходе, но употреблявшимся в разговорной речи.

Мужика или бабу вызывают в комячейку и заставляют следить за определенными лицами – в Амурской области это называется – «стучать». […] Иногда «стукачей» посылают за китайскую границу, чтобы «стучать» среди эмигрантов (Возрождение. 1927. 5 окт. № 855).

Основными словообразовательными средствами для суффиксального выражения лица мужского пола в нашем корпусе являются: суффикс – ик (-ник/-шник), идущий с явным отрывом от других, и суффиксы – тель, – ист, – ец, уступающие по продуктивности предыдущему. Суффикс – чик/-щик замыкает группу продуктивных и регулярных суффиксов. Далее с резким отрывом следуют непродуктивные суффиксы в русской словообразовательной системе: – ач, – ан, представленные единичными производными.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.