Лев Рубинштейн
Лев Рубинштейн
Про Рубинштейна Л.С. ничего внятного сказать не могу. Попытаюсь вспомнить, как все это произошло. Мне не раз доводилось слушать его чтения в гостях у общих знакомых, например у художника Сергея Бордачева, где я также познакомился с Андреем Монастырским, Никитой Алексеевым, Риммой и Валерием Герловиными. Монастырский сразу же пригласил меня к себе в Марьину Рощу, где он жил с Таней Кашиной. Любопытно то, что Андрей, Таня и Лева были ненамного моложе меня, но общение со мной почему-то не располагало их к красноречию; мне приходилось говорить непрерывно, а они напряженно слушали. Я же пребывал в замешательстве, не понимая, почему они ведут себя как понятые или присяжные. Спустя годы мне удалось обнаружить, что в их присутствии можно благополучно молчать! В 1995 году в Мюнхене состоялось совместное чтение Л. Рубинштейна, Д. Пригова и В. Сорокина. Под занавес пожилая дама, на вид учительница, огласила обвинительный приговор. «Неужели вам самому не стыдно такое писать», – обратилась она к Рубинштейну. «Действительно, стыдно, – ответил ей Лев Семенович. – Сам не знаю, как меня угораздило». Сказано это было с такой неподдельной горечью, что мне, наконец, стало понятно, какого великого трагика потеряла в лице Рубинштейна российская театральная общественность. В 1974 году, перед тем как покинуть СССР, я записал на пленку стихи Сапгира, Холина, Монастырского и Рубинштейна в их собственном исполнении. Позднее копии этой записи были переданы в Техасский университет в Остине, в Мичиганский университет и в другие учебные заведения. В Америке я получал письма от Монастырского. В некоторых из них фигурировал Лев Семенович. Как-то Андрей сообщил, что «Рубинштейн куда-то совершенно исчез – непонятно, что делает… Тысячу раз просил, чтобы прислал тебе ксерокопии, – он все обещает»111. Что касается переписки с Рубинштейном по поводу несостоявшегося интервью, то она вполне в духе его концептуальных текстов. Отношения между действующими лицами выстраиваются по аналогии с пьесами Беккета, где все ходят парами: Клов и Хамм, Владимир и Эстрагон. Аналогии – факты, которые «притянуты за уши» (см. ил. 17.1).
06.07.2010
В.А.-Т.: Дорогой Лев. Звучит как в зоопарке, поэтому прибавляю отчество – Семенович. Надеюсь, это письмо не застигнет тебя врасплох. Я только что закончил книгу «Круг общения», в которой осталось одно вакантное место – твое. Хотя мы знакомы с 1969 года, у нас не записано ни одной беседы, и, если не возражаешь, можно проделать эту нехитрую операцию по электронной почте. Размер – три, четыре страницы, т. е. нескольких е-мейлов будет достаточно, чтобы добиться желаемого (?) результата. В «Круге общения» фигурируют знакомые тебе персонажи – знакомые в прошлом или все еще пребывающие в зоне контакта. Для тех, кто из нее выбыл, «Круг общения» – компенсация за паузу. В основном это письма, разговоры, комментарии, фотографии и небольшие эссе. Короче, дай знать.
06.07.2010
Л.Р.: Дорогой Витя! Я с радостью. Если, конечно, мне будет что сказать содержательного. Вот только это не может состояться моментально. В конце недели я уеду на 7–8 дней. Представь себе, в город Иркутск. Вернусь 18-го. После чего – к твоим услугам. Сердечный привет Рите. Твой – всетаки – Лев.
10.07.2010
В.А.-Т.: Вот вопросы: № 1: Поскольку книга называется «Круг общения», мне было бы интересно узнать, каково твое представление о периметре этого круга. Казалось бы, мы все похожи (а я имею в виду поэтов, художников и интерпретаторов, которые сошлись в конце 1960-х – начале 1970-х годов в качестве «друзей по несчастью» и тем самым как бы «осчастливили» друг друга). Т. е. создалось подобие общности – референтная группа. Возникла некая (иллюзорная?) модель идентичности, которой мы прежде не обладали. До этого мы были носителями «отрицания», а отрицание и идентичность суть вещи несовместные. Понятно, что речь идет о Холине и Сапгире, Рубинштейне и Монастырском, Губанове и Лимонове, Мамлееве и Некрасове, Пригове и Сорокине. А также о художниках, реализовавших или не реализовавших свои возможности. № 2: Расскажи о наиболее значимых профессиональных контактах. Меня интересует «нематериальный» обмен (обмен нематериальными ценностями) в лакунарном пространстве маргинальной культуры. Как это повлияло на формирование твоих собственных взглядов и интересов? № 3: Каково твое представление о более широком контексте, по отношению к которому автономные эстетические практики играют роль поверхностного слоя – с учетом того, что он (этот слой) непрерывно истончается? Или это не более чем возрастной маразм, связанный с геноцидом мозговых клеток. Имеет ли смысл сохранять непримиримость и уместна ли роль гневных старцев в постсоветском пространстве? № 4: В последние годы происходит какое-то повальное крушение дружб – с чем это связано? Старея, мы становимся менее востребованными во всех отношениях. Похоже, что нам самим уже никто не нужен, и мы (как упыри) упиваемся своей могильной самодостаточностью. Но чтобы обрести покой, нужна прыть. Поделись опытом.
27.07.2010
17.1
Никита Алексеев и Лев Рубинштейн участвуют в акции группы «КД» «Появление», март 1976.
Л.Р.: Витя, дорогой. Я уж давно получил от тебя вопросы. Но тут такая анафемская жара, что я ВООБЩЕ не могу ничего делать – ни читать, ни писать, ни, что самое ужасное, думать. Давай чуть подождем, ладно? Обнимаю. Твой ЛР
27.07.2010
В.А.-Т.: Lev Semenovich, мы только что с острова, где отдыхали. В последнюю ночь мне приснилось, что я в испуге поднимаюсь по лестнице в каком-то пустом доме и, наконец, вхожу в квартиру, где двери всех комнат запечатаны. Вдруг появляется Камила (так она себя назвала) и приказывает мне лечь на пол под предлогом того, что у меня ноги в крови. А то, говорит, придет Спиридон и будет ужасная сцена. Я ложусь, а она выбегает за дверь и начинает с кем-то судачить. Мной овладевает страх, и я начинаю истошно кричать: «Камила, Камила, Камила!» Тут меня будит Рита, и мне приходит в голову, что Спиридон – это злой дух, т. е. Спирит. Как если бы про кого-то сказали, что «он Спирит» или «Спирит он», т. е. «Спиридон». Но как расшифровать имя Камила? Боюсь, что сон в руку, т. к. ты упорно не отвечаешь на мои вопросы.
27.07.2010
18.1
Леонид Соков, инсталляция на выставке «Damaged Utopia», Kunstlerwerkstadt Lotringer Strasse, Мюнхен, 1995.
Л.Р.: Во-во…
01.09.2010
В.А.-Т.: Лев Семеныч! Пока ты там изнывал от удушья, мы успели съездить в Армению, где проходила конференция, посвященная моей книге «The Museological Unconscious». Для нас это была возможность оплачиваемого путешествия в зазеркалье «генетической идентичности», учитывая, что мы оба наполовину армяне. Никаких эмоций, связанных с причастностью к генофонду, увы, не возникло, однако нам удалось поездить по разным любопытным местам и «полюбоваться» друг другом на фоне горы Арарат, озера Севан и развалин Звартнотс. Дай знать, если у тебя есть время ответить на мои вопросы, т. к. книга «Круг общения» уже готова, и мне бы хотелось прервать с ней связь как можно скорее (с глаз долой – из сердца вон). Беседа с тобой – единственное, что остается в подвешенном состоянии. В случае отсутствия настроения – оповести.
06.09.2010
Л.Р.: Витя, ужасно виноват перед тобой за свое молчание. Но что делать, если сначала в Москве творилась такая жара, что я вообще не мог ни о чем думать, кроме как о кондиционере. А потом уехал в Грузию (!), откуда вернулся только вчера. Не сердись, но в ближайшее время я вряд ли смогу ответить на твои вопросы – слишком много текущих дел навалилось. Уж обойдись без меня! Уверен, что книга от этого не пострадает. Или отложим на осень? С любовью, твой ЛР. 06.09.2010
В.А.-Т.: Лев, Лев, Лев. Видел тебя в Венеции на знамени святого Марка. Ты был неотразим и мог бы осчастливить каждого, для кого поиски утраченного времени – не пустой звук. В моем случае это не совсем так. Я, признаться, и сам не знаю, чего хочу. Пишу, потому что не могу не писать. Инерция? Дурная привычка? А как у тебя с этим делом? Неужели не надоело? Я всегда поражался тому, как некоторые из моих знакомых доводили себя до крайности, заканчивая очередную книгу на смертном одре. Впрочем, о чем это я? Надеюсь, увидимся в Москве. Что касается интервью, то есть две возможности: (1) «продолжить» его позднее;
(2) напечатать в виде уже существующей переписки по этому поводу. Последний вариант – вполне в духе твоих поэтических текстов и моего собственного блуждания вокруг да около. Как ты на это смотришь? Продолжение следует.
Ссылки
111
В. Агамов-Тупицын, М. Мастеркова-Тупицына. Москва – Нью-Йорк: Переписка Виктора Тупицына и Андрея Монастырского. WAM № 21, 2006, С. 132, 163. Письма от 10.09.1977 и 10.04.1980.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.