Форматы и парадигмы современной критики. Авторские ежегодники, сборники, очерки о писателях, справочные издания
Форматы и парадигмы современной критики. Авторские ежегодники, сборники, очерки о писателях, справочные издания
Приметой времени стало появление однотомников ведущих критиков и обозревателей. Разговор о них прошел в виде специального обсуждения на «круглом столе» издательства «Время» на осенней выставке «Нон-фикшн» 2007 г. «Зачем и для кого мы пишем про литературу»[22]. Хотя одновременно представленные книги позиционировались перед читателями.
Дополняя друг друга, Р. Арбитман, А. Немзер, М. Чудакова, С. Чупринин, И. Шайтанов признались, что критиком считается не только тот, кто оперативно и вовремя откликается на современный литературный процесс и пишет обо всех явлениях, которые представляются значительными. Конечно, к критику формально можно отнести и создателя рецензии, независимо от того, является ли он профессиональным журналистом или литератором.
Постоянное участие в литературном процессе обеспечивает создание необходимого среза литературной ситуации. Оно выражается и в виде постоянных откликов в журнальном формате. Но что происходит с данными публикациями дальше?
Создаются ли подобные книги ради своеобразного самоотчета, оказываясь полезными только историкам литературы или собратьям, выполняя важную роль объединения разнородного материала в общее литературное пространство на определенную тему или в формате события года?
Очевидно, что подобные издания востребованы специалистами, теми, кто составляет собственные обзоры уже не текущей, а современной или временной ситуации (определенного периода). В случае выхода однотомника статей подобные материалы сохраняются и оказываются полезными. Н. Иванова, однако, призналась, что пишет для своего второго «я», как бы внутреннего редактора. Но разве подобные «послания» не нужны самому критику для контроля его развития, читателю для понимания процесса, литературоведу для изучения ситуации?
Вопрос оказывается риторическим, хотя в настоящее время, с развитием Интернета и наличием в сети собственной странички (сайта) подобные книги, вероятно, будут существовать параллельно с компьютерной версией.
Не менее важной оказывается и эстетическая составляющая, возникает вопрос, несут ли в себе подобные оперативные отклики конкретный анализ, осмысление ситуации? Зависит ли результативность критика от стремления вывести некую парадигму ситуации и дать хотя бы минимальный анализ? Впрочем, и публицистическое начало, как показывает история развития некоторых журналов («Новый мир» при А. Твардовском), оказывает влияние на общественные отношения.
Остановившись на объекте осмысления критиком, в той же дискуссии М. Чудакова подчеркнула, что для современной и классической литературы существуют разные методики описания. Подчиняясь внутренним законам (иногда и собственным пристрастиям), критик должен угадать ситуацию, не стремясь соперничать с остальными и не высказывая свои мысли слишком красиво. В то же время он обязан помнить, что не является теоретиком, рассчитывая на определенного адресата, создавая свои тексты определенным языком. Правда, речь в данном случае идет о некоей идеальной фигуре, не зависящей от рыночных отношений.
Согласившись с мнением М. Чудаковой о личном начале, Р. Арбитман добавил, что литературную критику можно воспринять и как литературу. В то же время критика способствует преображению литературы, т. е. влияет на восприятие. Если говорить о формах выражения, то критик не является подручным литературы, он даже может обойтись без конкретного текста.
Несмотря на парадоксальность последней реплики, заметим, что некоторые читатели вместо книги сегодня ограничиваются чтением подобных рецензий, чтобы можно было поддержать разговор и не прослыть невеждой. Собственно текст их уже не интересует. Критик невольно задал вопрос, не становится ли в данной ситуации обозреватель важнее писателя.
Свою позицию И. Шайтанов определил следующим образом: критика является одним из родов деятельности. Поэтому в задачу критика должно входить «разруливание» литературного процесса, выполняя определенную культурную функцию. Добавим: и просветительскую функцию.
Косвенно о тех же проблемах пишет М. Ремизова. Во время обсуждения в формате круглого стола «Поиски замерзшего сироты. Литературное время в зеркале газетной критики» она заметила, что ощущает себя «белой вороной», поскольку обладает старомодными представлениями о роли критика и критики. Сама она оказалась в особом положении: «Моя газета, может быть, в ослеплении, доверила мне возможность что-то публично говорить, и я этой возможностью пользуюсь».
Отсюда неоднородный состав публикаций в виде рецензий, обзоров, аналитических статей. Они и составляют корпус авторских однотомников. Разнообразие публикуемых материалов обусловило существование нескольких разновидностей авторских изданий, которые можно разделить на три группы: авторские однотомники, авторские ежегодники и справочные издания. Рассмотрим их последовательно.
Авторские однотомники
Внутри данной группы обозначим издания нескольких типов (по содержанию). Как отмечалось выше, обозреватели отдельных изданий выступают «многостаночниками», публикуя эссе самого разного свойства и жанровой парадигмы (рецензии, обзоры, интервью, публицистические заметки) – это первый тип.
Второй тип изданий выдержан более строго, отчасти в академической манере, в него входят материалы литературного свойства: статьи, обзоры, заметки о творчестве.
Третья разновидность представляет собой интервью с ключевыми фигурами литературного процесса. Встречаются и смешанные формы, когда представляется творчество литературного деятеля (публикация в составе однотомника В. Новикова произведения «Роман с языком, или Сентиментальный дискурс» и трех эссе).
Представим некоторые отмеченные издания, чтобы показать специфику осмысления литературного процесса. Хотя в вышеупомянутой дискуссии И. Шайтанов признался, что является противником собирания своих статей в сборники, поскольку пытался понять и оценить явления, а его публикации носят личный характер. Ведь любая книга критика фиксирует то, что уходит от нас, и в то же время отражает его видение и вкусовые пристрастия. Следовательно, несмотря на испытываемое внутреннее сопротивление автора, они полезны и специалистам, и читателям.
Заметим также, что представляемая авторская картина художественной жизни необходима. В ней фиксируются разнообразные явления. Со временем оказывается, что выделенные имена остались лишь как фон, часть литературного процесса, но сохранились в библиографическом формате.
Публикация всех материалов позволяет также показать разнообразие форм, творческий поиск, развитие литературного потока, одновременно объединить разнородный материал в общее литературное пространство на определенную тему или в формате события года. Так сохраняется внутренняя динамика книги и звучит голос рецензента.
Необходимость рассмотрения подобных материалов подтверждается и издательской политикой, они не только публикуются, но и издаются в сериальном, узнаваемом варианте: например, серия «Лимбус пресс» «Инстанция вкуса» в узнаваемом черно-красном оформлении (в 2002 г. были напечатаны ставшие заметным явлением однотомники Н. Елисеева и В. Топорова). Позже традиция публикации подобных изданий укрепилась (отметим книгу Ю. Беломлинской «По книжному делу», 2008). Чаще других печатают подобные материалы санкт-петербургское издательство «Амфора» и московское «Время».
Одним из первых ситуацию в критике обобщил Б. Леонов, четко обозначив характер переходного периода, наметив тенденции формирования иных отношений. Он проследил основные особенности процесса, показал его главных участников и выделил наиболее дискуссионные моменты, составив своеобразную «хронику споров, а не комментариев к ним».
Б. Леонов первым указал, что шла жесткая, нелицеприятная полемика, разделившая авторов на группировки вокруг отдельных журналов, аналогично тому, что происходило в 20-е годы XX века. Но если в то время основной пафос сводился к воспитанию молодых авторов, то в современных спорах о литературе «с избытком проявлялась субъективная неудовлетворенность минувшим, выговаривались личные впечатления», «проступали групповые интересы». Б. Леонов собрал огромный фактический материал, мастерски обобщив его в небольшом формате брошюры. Несмотря на то, что он не комментирует приводимых высказываний, его позиция четко раскрыта словами драматурга В. Розова: «При всех бедах, при всех недостатках и страданиях негативизм преувеличен чрезвычайно. И мы в этих условиях, наверное как никогда, должны воспевать человека, его душу, создавать, пусть даже через страдания, гимн человеку, святости его личности». Предлагая свои заметки читателю, он считает, что именно «опыт прошлого может послужить поиску истины и правды».
Предметом самостоятельного анализа студентов могут стать однотомники, сводные сборники статей, рецензий, эссе А. Агеева, Р. Арбитмана, Л. Данилкина, А. Немзера, М. Ремизовой, И. Роднянской, Р. Сенчина. Они позволят представить более подробно особенности авторской манеры, принципы отбора текстов, характер освещения литературного процесса, выделить имена, которые становятся предметом рассмотрения у нескольких авторов и, следовательно, определяют процесс развития литературы.
Все авторы хорошо известны и специалистам, и читателям, поскольку постоянно выступают в отечественных СМИ. В основном они представляют свои публикации за несколько лет, в ряде случаев за год (так называемые авторские ежегодники). Обозначим основные особенности этих изданий.
Вначале рассмотрим однотомник старейшего представителя литературного цеха критиков И. Роднянской (Ирина Бенционовна, 1935 г.р.), заведующей отделом критики «Нового мира» (с 1988 г.), зам. главного редактора (с 2005 г.). Ее публикации становятся заметным явлением, о чем свидетельствуют и постоянные отклики коллег. «Критиком-филологом» называет ее Л. Данилкин, А. Немзер отмечает умение рассмотреть в любом из героев публикаций «неповторимый дар», «уважение к личностной неповторимости художника».
Сама И. Роднянская в одном из интервью заметила, что для нее первичен текст, а не его интерпретация, позволяющая иногда делать с текстом все, что угодно. «Интерпретации должны соответствовать тому, что говорит художественное произведение». Вот этот голос и стремится услышать критик и обозреватель, внимательно и последовательно рассматривающая каждый текст.
В ее двухтомник «Движение литературы» (2006) вошли самые разные публикации, некоторые первоначально печатались в журнале «Новый мир», «Список первых публикаций» позволяет датировать все материалы. Среди современных авторов предметом описания оказались А. Битов, Е. Гришковец, Б. Екимов, О. Ермаков, Хольм Ван Зайчик, Ю. Латынина, В. Маканин, В. Пелевин, А. Солженицын, Е. Чижова.
Оценки автора невольно запоминаются: «Гришковец, автор своего первого в жизни романа “Рубашка” (2004), конечно, не Тургенев. Но и роман “Накануне”, откуда критик “Современника” извлекал “факты жизни”, право же, вещь несколько сомнительного свойства, по сравнению с “Дворянским гнездом” и “Отцами и детьми”. А роман “Рубашка”, как заметил кто-то в печати, – “непротивная” книга. То есть – не фальшивая. Она, несомненно, написана с явным расчетом понравиться публике».
Важно, что автор не просто выражает свое мнение, но делает это убедительно, аргументированно, привлекая большой эмпирический материал. Поэтому и оказались заметными статьи И. Роднянской обзорного характера, опубликованные в разделе «О движении современной прозы»: «Расслоение романа» (1998), «Гамбургский ежик в тумане: Кое-что о плохой хорошей литературе» (2001), «Ловцы продвинутых человеков» (2002).
По авторам распределен материал в книге М. Ремизовой (Мария Станиславовна, 1960 г.р.) «Только текст». Она известна как обозреватель «Независимой газеты», заведующая отделом литературной критики в журнале «Континент»; печатала свои статьи и эссе в «Литературной газете», «Литературной учебе», «Ленте», «Знамени», «Новый мир». Ее проза выходила в журналах «Постскриптум» и «Континент». В 2008 г. под псевдонимом Мата Хари опубликовала воспоминания «Пудинг из промокашки».
Свое творческое кредо определяет просто: «останется то, что мы сейчас отберем». И дальше поясняет: «Мы первые сортировщики, мы роемся в мусорной куче и выбираем хоть что-нибудь стоящее». Свойственная автору ироническая тональность сказывается и в оценке ее произведений. Не случайно П. Басинский утверждает, что «М. Ремизова – интересный и самый честный на сегодняшний день литературный критик».
Рассмотрим ее сборник, показательно названный «Только текст» (2007). Автор считает, что собрав свои разрозненные высказывания, подготовит почву для будущих исследователей. В книгу отобраны те персоналии, кто «отражает наиболее характерные тенденции нашей литературы на рубеже веков». В то же время автор признается, что фигуры неравнозначны, и далеко не все из них останутся в истории литературы. Но они необходимы для «моментального» снимка. Согласимся с автором и добавим, что при изучении конкретной ситуации определенного периода такие фигуры окажутся значимыми.
Авторская позиция проявляется в распределении материала по разделам: «Общий взгляд», «Реализм», «Модернизм». Отношение к собратьям по перу выражено в разделе «Критика: кризис жанра».
В первой главе «Общий взгляд» М. Ремизова размышляет о том, почему в современных текстах так сильна авторская составляющая, различие между автором, героем и повествователем практически исчезло (М. Бутов, А. Дмитриев, М. Палей). Тема войны и поиска ориентиров затронуты в следующей главе, завершают раздел размышления о невымышленной литературе (Рубен Давид Гонсалес Гальего).
Разновидностей реализма, по мнению автора, оказалось несколько: гиперреализм, эстетический реализм. Здесь же рассматриваются женская проза и молодая проза как особые тематические и эстетические подразделения. Говорится о ключевых фигурах: А. Азольском, В. Маканине, Л. Петрушевской, Т. Толстой, Л. Улицкой, Г. Щербаковой и перспективных именах – А. Геласимове, А. Гостевой, А. Мамедове, А. Матвеевой, С. Шаргунове.
Спорные и неоднозначные фигуры – В. Крупин, В. Личутин, А. Проханов рассмотрены в разделе «Патриоты». Сюда же отнесен и В. Распутин.
Споры о модернизме отразились в разделе, куда включены главы «Постмодернизм», «Креативный модернизм» и «Игровая литература». Конечно, не обошлось без В. Пелевина и В. Сорокина. Но более значимым представляется раздел, где отмечаются свойственные современной прозе ирония, театрализация, словесные эксперименты. В этом контексте упоминаются Б. Акунин, А. Слаповский, А. Уткин и М. Галина. Очевидно жанровое разнообразие: детектив, притча, стилизация, фантастика, необычное сочетание форм.
Налицо тенденция к квалификации, определению современного литературного процесса. При этом сохраняется и свойство современной критики – обязательность хлестких оценок, что приводит к проявлению эмоциональной экспрессии и разговорной интонации: «кстати, очень неплохом» (о рассказе А. Варламова «Присяга»), «конечно, так себе деталь» (о «Последнем коммунисте» В. Залотухи).
Широкий творческий диапазон, склонность автора к обобщениям позволяют говорить о репрезентативности ее книги. Отмечены и фигуры, менее освещенные другими критиками – М. Тарковский, Е. Федоров. Система отсылок (в виде сносок) позволяет найти необходимый материал. Такой формат – сочетание эмоционального стиля с профессиональными оценками – отличает критика, пишущего о текущем литературном процессе.
Эссеистический характер носят другие публикации. Они появляются достаточно регулярно. Нами уже упоминался А. Агеев, который вел рубрику «Nota bene» в журнале «Знамя» в формате библиографического списка. Эти материалы составили первый раздел его книги «Газета, глянец, Интернет. Литератор в трех средах».
Похожая «сборная солянка» представлена и в книге М. Рыклина (Михаил Кузьмич, 1948 г.р.) «Время диагноза» (2003). В первой части опубликованы тридцать «Писем из Москвы», которые М. Рыклин писал для берлинского журнала «Lettre International» с 1995 по 2003 г. В них говорится о разных вещах – телесериалах, национальных бестселлерах. Один из критиков сравнил стиль М. Рыклина со стилем Р. Барта, который ввел политическую семиологию. Иначе говоря, фиксируются отдельные общественные явления и дается авторская оценка.
Кроме писем, в сборник включены послесловия, предисловия, статьи из выставочных каталогов. Представлена и своеобразная рецензия о «Господине Гексогене» А. Проханова, где помимо качеств произведения оговариваются и некоторые свойства автора.
Встречаются публикации, объединяющие материалы на определенную тему. Известный как автор литературных мистификаций (под псевдонимом Л. Гурский), рецензент детективной и фантастической литературы, автор «Истории советской фантастики» (под псевдонимом Р.С. Кац) Р. Арбитман (Роман Эмильевич, 1962 г.р.) объединил свои публикации (рецензии и эссе) в сборнике «Поединок крысы с мечтой. О книгах, людях и около того» (2007). Авторская оценка видна и в сопровождающих публикации рисунках. В одной из рецензий говорилось: «Книга забавно иллюстрирована Т. Козаевым, можно воспринимать рисунки как любопытное дополнение и как самостоятельный опус. В год Крысы книга с портретом животного может стать и своеобразным подарком».
Ироничная и оригинальная манера подачи материала Р. Кацаем традиционно вызывает буквально шквал рецензий. Своеобразным событием 2007 г. (судя и по количеству откликов) стал выход нескольких материалов Р. Арбитмана, оформленных в виде буклета, сборника критических статей и эссе.
Образную характеристику-оценку находим у М. Успенского: «Многие не любят. Да и можно ли любить плавиковую кислоту?»
Данная книга интересна по ряду причин. Ее автор – универсальный специалист, использовал свою фамилию в течение ряда лет, чтобы без страха и упрека писать о массовой литературе. Не каждый осмеливался написать о данном явлении, боясь обвинений в рекламе некачественных текстов. Другая особенность связана со стремлением автора создать не просто критический очерк, а увлечь читателя ходом собственных рассуждений, очевидна и самоценность критического высказывания.
Избираемый Р. Арбитманом принцип многообразия помогает в едином пространстве объединить рецензии и мини-эссе, опубликованные в самых разных изданиях. Получился своеобразный путеводитель pulp fiction (от англ. pulp – очищать от шелухи). Критик ограничился рецензиями и заметками, посвященными фантастике и коммерческой беллетристике (детективы, триллеры, боевики). Некоторые тексты оставлены без изменений, чтобы «их автор не выглядел умнее задним числом». Другие подвергнуты небольшим исправлениям, в основном, уточняющего характера. Автор не скрывает, что он субъективен в своих пристрастиях: действительно им представлены разные персонажи – Т. Клэнси и Ф. Форсайт, Э. Макбейн и С. Кинг, Б. Акунин и Д. Донцова.
К произведениям некоторых писателей Р. Арбитман обращался неоднократно, не боясь обвинений в доминантном выборе, именно авторскими предпочтениями сборник и интересен. Косвенно неоднократное упоминание говорит о продуктивности писателя, его постоянном развитии в живом литературном процессе.
О характере оценок свидетельствует подзаголовок: «О книгах, людях и около того». Резкость суждений – свойство стиля Р. Арбитмана: «Будет и впредь зиять провалами “Темный город”, никуда не денутся “Заклятые миры”, будут вечно кашлять “Хроники Вселенной”» (о качестве некоторых книг по фантастике).
Несмотря на пристрастность автора, привлекает в первую очередь диапазон его оценок: в рецензии встречается суждение не об одном авторе, а о нескольких, что позволяет говорить о преемственных связях, традициях, направлениях (развития, например, темы): «Александра Кабакова, отправившего героя почему-то в Данию, погубило незнание географии» (формально рецензия «Целых два заговора, и оба – без масонов» посвящена не «Самозванцу», а «Завету Холкрофта» Р. Ладлэма). Такую игру в текст Р. Арбитман проводит постоянно и на разных тестовых площадках.
Большинство текстов оценивается Р. Арбитманом отрицательно с точки зрения художественных достоинств, хотя он старается смягчить свое мнение гротескной интерпретацией: «Андрей Измайлов явился в самое логово бандитского триллера…»; «Автор боевика “Время ненавидеть” погорел и выпал в осадок после первого же внутреннего монолога, скроенного из несобственно-прямой речи» (построено предложение на нескольких клишированных выражениях).
Обнажается и механизм рождения текста, указывается на связи и традиции: «Если не ошибаюсь, идея не сражаться с трансцендентальными проявлениями, а, напротив, бережно инкорпорировать их носителей к вящей пользе обществ впервые возникла в одной из фантастических повестей братьев Стругацких)».
Таким образом ему удается отчасти представить элементы филологического анализа: «Очевидно, что к началу 90-х научная фантастика в нашей стране лишилась всех попутчиков, но вот к самостоятельному существованию жанр приучен не был». Правда, не встречается и чистое постулирование собственной точки зрения, одномерной публицистичности.
Смешение разных форматов приводит к стилевой чернополосице: «Сам великий и ужасный, фекально-генитально-ледяной фантаст Сорокин на самом деле, разумеется, не произвел ничего, кроме двух десятков цитат и одного театрального либретто» (в одном определении обозначено содержание текстов). Она и приводит к жанровому смешению критической статьи, фельетона, эссе.
В том же 2007 г. вышел буклет «Взгляд на современную русскую литературу»[23]. Здесь продолжились характеристики произведений последнего времени с использованием игрового начала, когда один текст легко выдается за другой. Оглавление «Книги, упомянутые в обзоре» позволяет определить круг авторских предпочтений. Обычно начав рассказ об одном авторе, он переходит к обозначению особенностей другого текста. Принцип объединения любопытный: скажем, на основе анималистической темы соединены «День опричника» В. Сорокина, «Путь Мури» И. Бояшова и «Побег Куманики» Л. Элтанг, «Рыба» П. Алешковского, рассказы Т. Толстой из сборника «Река».
Оценки даются на аллюзивной основе. Напомнив, что одним из первых лауреатов премии «Нацбест» Л. Юзефович выпустил книгу «Путь посла», где «подробным образом описал церемониал древнерусского посольства, его этикет, иерархии, свод правил», Р. Арбитман далее характеризует нового лауреата:
«Роман Ильи Бояшова тоже претендовал на очередной “Нацбест” (и взял его!), поскольку автор пошел по стопам старшего товарища, посвятив всю книгу кошачьему этикету и церемониалу. Оказывается, в кошачьем обществе все, как у людей: война и мир, преступления и наказания, таланты и поклонники, партии и правительства. Все кошки равны, но некоторые (скажем, персидские или авторские) из них гораздо “равнее”».
Использовав принципы зеркального отражения подобия, эмоционально-экспрессивной конструкции, реминисценции, ряд эпитетов, кратко пересказав содержание, Р. Арбитман вывел свою оценку. Осталось только добавить, что кроме Д. Оруэлла возможны параллели и с Э.Т.А. Гофманом.
Свою суть как литературоведа-практика Р. Арбитман видит «в собственной объективности и годами выработанном умении судить о книгах буквально с первого ряда». Для обзора он выбрал «недавние сочинения, большинство из которых либо угодили в списки трех популярных внутрироссийских премий (“Русского Букера”, “Национального бестселлера”, “Большой книги”), либо широко рекламировались в СМИ». Следовательно, в качестве критерия отбора выдвигался принцип освещенности книги в прессе, ее отнесенность к последнему литературному сезону. Главным стало представление книги читателю, предоставление о ней минимальных сведений.
Столь же острыми оценками отличается и книга «Крутые мужчины и кровожадные женщины. Кто есть кто в русском детективе?» (Таллин, 2006) Б. Туха, также посвященная массовой литературе. В ней идет речь о современном отечественном детективе и ключевых фигурах жанра – П. Дашковой, Д. Донцовой, A. Марининой, В. Платонове. Рассматривая механизмы успеха, автор невольно обращается к психологии творчества и социологии, точнее, технологии продвижения данных произведений.
Несколькими годами ранее Б. Тух привлек внимание аналитическим обзором «Первая десятка современной русской литературы» (2002). Хотя он не вошел в справочники В. Огрызко и С. Чупринина, но стал одним из первых авторов, представивших свой выбор ключевых фигур времени. В книгу включены очерки о Б. Акунине, А. Бушкове, М. Веллере, П. Дашковой, А. Марининой, В. Пелевине, Э. Радзинском, В. Сорокине, В. Токаревой, Т. Толстой.
Эссеистический характер носят публикации бесед с писателями. Отметим «20 интервью» А. Минчина (2001), где продолжена игра – опубликовано интервью автора с самим собой. Предметом обстоятельного анализа могут стать интервью с В. Аксеновым и В. Максимовым.
Назовем также книгу К. Роткирх «Одиннадцать бесед о современной русской прозе» (2009). Ее составили беседы шведской журналистки с Б. Акуниным, Е. Гришковцом, Э. Лимоновым, Ю. Мамлеевым, В. Пелевиным, Л. Петрушевской, Н. Садур, B. Сорокиным, Т. Толстой, Л. Улицкой и М. Шишкиным. Выбор авторов определялся желанием представить разнообразие русской литературы в лицах, узнаваемых читателями. Однако устные интервью стали для автора исходным материалом, поскольку текст каждой беседы дополнялся уже после перепечатки. Некоторые авторы предпочли дать развернутые письменные ответы.
Значение подобных изданий определил С. Чупринин, полагающий, что сборник бесед Н. Кононова с критиком М. Золотоносовым «З/К, или Вивисекция. Книга протоколов» (СПб., 2002) представляет собой «развернутый комментарий к творчеству» обозреваемых авторов.
Авторские ежегодники
Рассмотрим публикации обзоров в формате ежегодной книги двух авторов – А. Немзера и Л. Данилкина. Хлесткие, иногда нелицеприятные рецензии Л. Данилкина (Лев Александрович, 1974 г.р.) заставили обратить на себя внимание, говорить о том, что именно он формирует общественное мнение и определяет интерес читателей к произведениям, влияет на объемы продаж. Высказывание нуждается в уточнении: Л. Данилкин начинал как шеф-редактор журнала «Playboy», работал литературным обозревателем газеты «Ведомости». После этого он стал рецензировать книги для журналов «Афиша» и «GQ», иногда выступая и в других изданиях («Коммерсанте»), воспринимая себя как книжного, но не литературного критика, которого «нисколько не интересует литературный процесс».
Поэтому страничка в «Афише» выглядит несколько хаотично, объектом становятся самые разнородные произведения: романы, биографии, поэтические сборники, публицистика. Л. Данилкин полагает, что должен открывать новые имена, рассказывать о неизвестных произведениях, показывать, как они соотносятся с литературной традицией и могут ли сами оказывать влияние на последующий литературный процесс. Он замечает: «Я вопиющим образом не участвую ни в идеологических шельмованиях, ни в юбилейных торжествах, ни в лоббировании “своих” авторов и третировании “чужих” – в том, что называется “функционирование литературной среды”».
Снова уточним сказанное: как и его соратники по цеху, Л. Данилкин откликается хотя бы на одно произведение, входящее в рейтинг лучших книг по продажам. Связь с литературной тусовкой проявляется у него особенным образом, он перемещает произведения и раскладывает их по собственному усмотрению, поэтому его точка зрения важна и привлекает внимание. «Укротителем писательских амбиций» назвал его В. Огрызко.
Обе его книги посвящены текущему литературному процессу. Первый сборник «Парфянская стрела. Контратака на русскую литературу 2005 года (о русской литературе 2005 года)» (2006) интересен тем, что он еще не структурирован, поэтому виден начальный процесс формирования подобных изданий. Представление произведений происходит общим потоком, поэтому немного теряешься в подобном многообразии имен, множественных отсылок, аллюзивных клише: «Он по-прежнему на “Необитаемом острове” вместе с теми несчастными, которых угораздило там родиться и которые, как в считалочке, обречены на мучительную смерть» (о романе М. Шишкина «Венерин волос»).
Вторую книгу рецензий и очерков «Круговые объезды по кишкам нищего» (2007) Л. Данилкин выстроил иначе, взяв за основу публикации одного года. Формат справочника поддерживается графическим оформлением текста, как и в журнальном варианте публикуется небольшая фотография обложки, ключевые слова рецензии выносятся отдельно. Методика представления текста сохранилась: «Ну и получилась “Мать” без электричества; тестостерон прет без перебоя, но количество так и не переходит в качество, герой все время одинаковый – что в первой главе, что в последней» (о романе З. Прилепина «Санькя»). Указана авторская стилистика, намекается на связь с традициями М. Горького.
Отметим общие особенности авторской манеры. Внешняя легкость и занимательность не исключают выстраивания рецензии на внутренней интриге, использование элементов филологического и лингвистического анализа. Сохраняется и общая тенденция к эмоциональности и использованию разговорной лексики, оценочных и клишированных выражений: «За “Эвакуатор” несколько филологических пикадоров наваляли Быкову по рогам по полной программе»; «Главная мифологема года» («2008» С. Доренко).
Рецензиям Л. Данилкина свойственны афористичность, емкость выражения собственной точки зрения: «симпатия к нему растет быстрее, чем цена на нефть» (о А. Слаповском). Многочисленные сравнения позволяют провести параллели практически со всей мировой литературой: «И те же свинцовые мерзости» (М. Горький «Детство»). И одновременно вписать рецензируемого автора в конкретный литературный поток: «“Эвакуатор” отслоился от романа “Вавилонская Б.”, где Веллер за девять месяцев до Быкова нарисовал целую галерею портретов неминуемой катастрофы, Быков, чуть менее сейсмически чувствительный, чем его коллега, сдетонировал позже…»
Упоминается множество имен, что показывает обширность круга чтения Л. Данилкина. Но такая детализированность характеристики не является предметом нашего анализа, поэтому продолжим обозначать своеобразие критика в более обобщенном формате.
Параллельно определяются общие особенности современной прозы – «попурри» в отдельных произведениях. При описании используется специальная терминология: «мотив может проявляться и инвертированно» (о текстах Ю. Латыниной и П. Крусанова).
Указываются и отдельные особенности: «Довольно молодой петербургский литератор Носов, закатавший под неровный асфальт целые квадратные километры абсурда, воюет на фронте искусства не первый год, за последние пять лет мне приходилось рецензировать и “Член общества, или Голодное время”, и “Хозяйку истории”, и “Дайте мне обезьяну”; он был любопытен своими имитациями разных изводов Достоевского, но, признаться, мне казалось, что он вырождается в локального комедиографа, кикимору Пригова петербургских “фундаменталистов” и “местоблюстителей”. Прогнозы не подтвердились; наоборот, он выдавил из себя Лебядкина и Фердыщенку, научился выращивать многомерные кристаллы и глубоко процарапывать точно подобранные слова».
Налицо косвенная авторская оценка, абсурд выводится как особенность творческой манеры, равно как и использование в качества пратекста произведений Ф. Достоевского. Косвенно обозначилась эволюция творчества писателя. Такая манера характерна и для других оценок: «В этом смысле многое проясняет сравнение Личутина с Алексеем Ивановым – который тоже сочиняет исторические и современные романы, у которого тезаурус, в общем, не принципиально уступает личутинскому – но который гораздо пластичнее, жилистее, энергичнее и современнее своего коллеги. Личутин умеет только так, а Иванов – как угодно».
Отметим и попытки представить свой отзыв в виде некоего образа: «Самой таинственной “эвакуацией” 2004 года был роман Марии Рыбаковой. Чтение “Братства проигравших” похоже на попытку разглядеть корабль в безнадежно пустой акватории. Глазу зацепиться не за что: язык – бесцветный, сюжет похож на случайно сметанный в кучу плавун, персонажи путаются, как комки водорослей». И все же у критика возникло желание перечитать роман, поскольку кроме внешней интриги ему оказалась интересной и внутренняя. Далее, как заключение, следует вывод: «воображение, способное вскипятить море». Построение на антитезных умозаключениях и создает динамику, выстраивает внутренний сюжет самого критика.
Л. Данилкина часто упрекают в вытеснении своими мыслями чужих текстов, отсутствии сортировки имен. Отметим, что часто он пишет не о тех фигурах, которые оказываются в центре внимания литературных собратьев, содержание текстов устанавливается им четко и даже прагматично.
Предисловие представляет собой фактически лекцию на тему «Год 2008», за ним следуют разделы «Фикш», «Нон-фикшн: десять главных книг года». Выбор зависит исключительно от вкуса автора, хотя он резок и нелицеприятен по отношению к ряду явлений, полагая, что наступило время продуктов, феноменально разнообразных, но только немногие следует назвать бестселлерами.
В третьей книге Л. Данилкин расположил материал иначе. Первая часть представляет обзор на тему, вторая называется так же, как и сама книга – «Нумерация с хвоста» (2009). Несмотря на парадоксальное название, обзор отражает авторское отношение к наиболее примечательным явлениям. Основное содержание связано с обозначением доминантных жанров, выделены романы, фантасмагории, сатирические антиутопии, сюрреалистические видения, травелоги и пикарески, виньетки и арабески, образчики магического реализма, поэма в прозе.
Самые заметные тексты, по мнению автора, были написаны 30–40-летними авторами: И. Бояшовым, Дм. Быковым, Дм. Липскеровым, А. Иличевским, А. Мильштейном, С. Минаевым, Е. Некрасовой, З. Прилепиным, А. Рубановым, Р. Садулаевым, Р. Сенчиным, И. Стоговым, А. Чижовым.
Хорошо вырисовывается «средняя линия, «ресурс второго ряда». Он достаточно объемен и может быть увеличен до 100 имен. Л. Данилкин выделяет произведения А. Архангельского, И. Бояшова, Е. Некрасовой, С. Самсонова, Р. Сенчина, А. Мильштейна, А. Чижова, Л. Юзефовича. Некоторые совпадения естественны, поскольку отдельные авторы относятся к разным классификациям.
Ряд авторов, отметившихся в прошлом году, опубликовали свои вторые романы – С. Буркин, В. Кунгурцева, А. Мильштейн, Е. Некрасова, А. Хуснутдинов. Некоторые из них в формате рецензии рассмотрены в следующем разделе «Фикшн». Правда, расположение по материалу облегчило бы поиск. Даются и некоторые предварительные оценки, более подробно развернутые, как отмечалось, в следующей части.
Продолжая общую характеристику, автор замечает, что 2008 год не оказался годом «блокбастеров», поскольку мэтры типа «Пелевина / Сорокина / Иванова / Быкова / Улицкой / Рубиной / Шишкина / Битова» не создали примечательных, с его точки зрения, текстов.
Среди других отмеченных автором явлений – литературные премии, поиски национальной идеи и нового языка, обозначение главной темы. Обозначена и тенденция писания «романа на заказ». Писателем года назван З. Прилепин.
Л. Данилкин считает, что он занял вакансию писателя 2008 г. и характеризует его следующим образом: «Карбонарий, наследник оппозиционной традиции русской литературы, живая альтернатива “офису”, “планктону”, филистерству, мелкобуржуазности». Воспринимая его как лицо революции, протеста, инакомыслия, Л. Данилкин видит в нем автора, который испытывает «удовлетворение от полноты проявления собственной индивидуальности», «его легко пародировать, но непросто пародировать».
Благодаря З. Прилепину, полагает критик, возник спрос на лирический реализм, на писателей с сильным чувством самопроявления, слушающих себя и отражающих важное для всех. В качестве примера он приводит тексты А. Иличевского, И. Кочергина, А. Рубанова, Р. Садулаева. Отмечается и другая тенденция современной литературы – нарративность, т. е. склонность к рассказыванию вместо установления дистанции между автором и лирическим героем.
Изменив формат книги, составив ее из Предисловия, разделов «Фикшн» и «Нон-фикш: десять главных книг года», выведя в качестве обобщения по «Путеводителю» приложение с таблицей наиболее примечательных книг, Л. Данилкин показал, что форма книги-обзора по результатам книжного года подвижна и может быть изменена. Классификация носит авторский характер: «Качественная беллетристика», «Герои нашего времени: галерея портретов», «Высокая литература», «Биографии и автобиографии, мемуары», «Высокая фантастика», «Женский список». Но отражены наиболее приметные участники литературного процесса года, хотя их тексты и отличаются разными художественными достоинствами.
Сам он говорит, что стремился отобрать для своей версии те «хорошие» тексты, у которых «есть основания – и шанс – задержаться в истории литературы, хотя бы в качестве курьезов». «В гиде таким образом Мильштейн диким образом соседствует с Робски, а Бушков с Шаровым. Здесь есть и абсолютные “ворстселлеры”, есть книги в жутких “жанровых” обложках, которые вообще обычно игнорируются литературными обозревателями». Он только жалеет, что не может заняться «однодневниками», любопытным явлением наших дней.
Выделены и дебютанты года: А. Архангельский, И. Наумов, О. Журавлев, В. Бенигсен.
Налицо авторский взгляд на литературный процесс, поэтому рефлексия соединяется с микроанализом.
Его манера узнаваема и отличается собственными приемами: он часто соединяет элементы книжного и разговорного стилей, придумывает неологизмы («просперити героев» – от англ. рroperty – «собственность», по аналогии с названием casual – «повседневный, обиходный»). О Д. Гуцко говорится, что он «гемопоэт» – обыгрывается тот факт, что его роман «Русскоговорящий» выстроен на метафорах, связанных с кровью; «Накорежил восемь книг», – сообщается о многостаночнике Дм. Быкове.
Как и другие критики, Л. Данилкин попробовал себя в прозе, создав жизнеописание писателя А. Проханова, активного участника политической жизни страны. Роман вошел в шорт-лист «Большой книги», получил многочисленные отклики в прессе.
Подобные издания, фиксирующие в формате обзора итоги литературного года, стали называть «авторскими ежегодниками». К ним относят и книги А. Немзера (Андрей Семенович, 1957 г.р.), заведующего отделом критики в журнале «Литературное обозрение», обозревателя в «Независимой газете», «Сегодня», «Время МН», «Время новостей». Некоторые полагают, что он является ведущим критиком последних пятнадцати лет, откликающимся на все самое значительное, появляющееся в литературе. Практически он и стал первым составлять свои ежегодные публикации в виде книги.
В 1997 г. появилось «Литературное сегодня» с симптоматическим подзаголовком «О русской прозе 90-х годов», дополнившееся «Замечательным десятилетием русской литературы» (2003), где впервые создавался своеобразный портрет десятилетия. В первом сборнике доминировала проза, второй включил самые разные материалы.
Отчасти они напоминают предисловия или послесловия к советским изданиям, в них обстоятельно, последовательно фиксировались достоинства и недостатки текстов. Но главной составляющей оставался последовательный, комплексный филологический анализ.
Подобная академическая манера сохранилась и в «Дневниках читателя», которые выходят с 2003 г. Естественно, что название предопределило структуру, издание выстроено по календарному принципу, разделы названы по месяцам года. Обычно последняя запись датируется концом декабря. Правда, сами публикации достаточно разнородны, жанровая парадигма разно образна, встречаются и академические статьи, и газетные рецензии, и фельетоны, и репортерский очерк. Варьирование жанров позволяет многогранно представить текущий литературный процесс и основные события культурной жизни (премиальный процесс, выставки non-fiction). Получилось своеобразное текстовое пространство, позволяющее судить о примечательных явлениях за определенный период.
Общий принцип устройства публикации схож, поскольку создается хроника текущих событий: обозначается содержание произведения или события, выносятся оценки и характеристики. И все же авторская матрица иная. А. Немзер представляет явление, он стремится вписать его в определенный контекст, показать соотнесенность с похожими событиями, прочитать вместе с читателем все сколько-нибудь значительное в современной литературе, а не только то, что ему интересно или приятно. Отсюда и публикация в составе «Дневника читателя» собственно рецензий, рассуждений об итогах премий, юбилеях, анализа литературно-художественных изданий, телевизионных программ.
Авторские предпочтения тем не менее очевидны, достаточно проследить, как яростно в 2004 г. А. Немзер отстаивал право В. Аксенова стать лауреатом премии «Русский Букер» и как нелицеприятно писал о других писателях года (особое отторжение у него вызывают Дм. Галковский, В. Пелевин, В. Сорокин). Однажды он даже высказался, что никогда не будет писать о В. Сорокине, но литературный процесс требует участия всех фигурантов в текстах обозревателя.
В «Литературном сегодня» А. Немзер установил для себя несколько правил: постараться объективно писать о том, как текст устроен; нельзя отталкивать читателя от текста; если текст не несет в себе проблемы, лучше не писать о нем ничего; никто не может прочитать весь объем текстов.
Конечно, случалось и так, что хотелось как лучше, но получалось, как всегда – автору доводилось нарушать собственные правила: «ругался, писал о ком не следовало, пропускал иные важные вещи, постоянно обнаруживал свою идеологичность и ангажированность».
«Монотонию я старался преодолеть, скрещивая рецензию с разными жанрами». Отсюда и отмеченная выше жанровая пестрота. Перечитывая свои публикации при подготовке к печати, А. Немзер вносил небольшие изменения редакторского свойства (если из-за макета материал сокращался), исправлял стилистические недочеты и опечатки. В P.S. указывается и дальнейшая судьба некоторых текстов, дается комментарий к шорт-листу.
Приведем некоторые оценки, чтобы установить особенности авторской манеры. Традиционно публикация выстраивается из заголовка: «Дар радости – радость дара» (о «Современном патерике» М. Кучерской), «Опять про нас» (об «Участке» А. Слаповского), «Скучная скука» (о «Священной книге оборотня» В. Пелевина).
Авторские оценки номинативны, образны – характерно применение констатирующих эпитетов: «“Искренне ваш Шурик” исполнен по фирменному авторскому рецепту – органический синтез высших достижений “Работницы” и “Плейбоя”. Женская (утонченная, ласковая, кружевная, желейная и т. п.) проза…» (о романе Л. Улицкой). Некоторая категоричность позволяет определить пристрастия критика, выявить значимые для него произведения. Ему не интересен «лунно-эротический цикл Маканина», хотя дорога большая часть прозы вплоть до «Андеграунда…» и «Удавшегося рассказа о любви».
Разговор с читателем предполагает определенное устройство текста: «так я вам и скажу», «спорить не стану: потравляет», «случилось ожидаемое», «да и вправду ли доволен?», «завывания о “распиле” премий – ложь». Налицо отточенность и даже филигранность мысли: «Аксенов остался самим собой – знакомым и непредсказуемым». Говоря о выборе жюри премии «Букер-2005», А. Немзер не скрывает своего недоумения: «не припомню столь единодушного отторжения судейского выбора». Рассуждая о книге Д. Быкова «Борис Пастернак», он выражает свою мысль косвенно, предоставляя вывод читателю: «наверное, так написать можно только о Пастернаке. Но о нем надо было написать именно так».
Редким явлением стали критические очерки о писателе. Раньше они выходили достаточно часто и позволяли составить представление об авторе, его биографии, динамике творчества, давалась и краткая характеристика произведений (В. Курбатова о В. Распутине, публикации Куняевых). В свое время издательство «Советская Россия» выпускало серию «Писатели Советской России», представляя ведущих авторов.
Публикуемые сегодня в формате монографии издания не привлекают читателя уже своим объемом, не говоря о манере изложения. Нужны и «летучие издания», но принцип сериального издания утрачен и пока не восстановлен. Тем не менее именно формат диссертаций и монографий позволяет сегодня провести анализ современной литературной ситуации, поэтому авторы пособия сочли возможным рассмотреть некоторые публикации в репрезентативном формате.
Выводы
Появление авторских однотомников разного формата подтверждает наш вывод о том, что современный критик и обозреватель является многостаночником. В одном издании нередко публикуются статьи публицистического, культурологического, историософского и собственно критического свойства. Получается, что он являет две ипостаси: критика, отслеживающего современный литературный процесс, и политического обозревателя.
В настоящей главе рассмотрены сборники ведущих критиков, обозревателей, литературоведов, в ходе анализа выявлена их роль, значение в определении тенденций текущего литературного процесса.
Наверное, следует говорить и о методике издания подобных книг. Если сам автор указывает, что, собрав свои материалы, претендует на определенное обобщение, наверное, следовало ввести именной указатель. Он обычно помещается в научных и учебных изданиях, но в данном случае оказывается просто необходимым, чтобы легче было ориентироваться в авторском пространстве. Свой вариант предлагает в сборнике «Только текст» М. Ремизова (см. Приложение, где он приведен в качестве примера).
Данный текст является ознакомительным фрагментом.