3. «Если душа родилась крылатой…» (8 класс)

3. «Если душа родилась крылатой…» (8 класс)

Цели ПРОВЕДЕНИЯ:

1) знакомство учащихся с представлениями поэтов XX в. о поэте, его мире, его предназначении на земле;

2) развитие у детей понимания того, что судьба истинного поэта схожа во все времена, в любую эпоху;

3) воспитание умения читать стихи, любви к родному слову.

ОФОРМЛЕНИЕ ВЕЧЕРА

За двумя столами располагаются учащиеся, представляющие поэтов начала и конца XX в. Стол поэтов серебряного века оформляется в стиле той эпохи (лампа с абажуром, свечи в подсвечниках, рядом на стене – их портреты). Около стола современных авторов стоит гитара, на стене – плакаты групп «Август», «Крематорий», портреты В. Высоцкого, известных бардов). Между ними находятся ведущие.

Для большей заинтересованности и придания вечеру элементов театрализации учитель может предложить ученикам в качестве самостоятельной работы наделить своего героя-поэта присущими ему узнаваемыми чертами (например, челка и шаль у А. Ахматовой, рубаха с широким воротом у С. Есенина и т. п.), постараться воспроизвести манеру чтения собственных стихов автором.

Роль ведущих в данном случае должна быть сведена к минимуму, они становятся связующим звеном между двумя эпохами.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

1) первый ведущий;

2) второй ведущий;

3) М. Цветаева

4) Н. Гумилев

5) А. Ахматова

6) И. Анненский

7) С. Есенин

8) О. Мандельштам

9) В. Хлебников

10) И. Северянин

11) В. Высоцкий

12) А. Башлачев

13) К. Кинчев

14) В. Трегубов

15) С. Рыженко

16) В. Шахрин

ХОД ВЕЧЕРА

О, знал бы я, что так бывает,

Когда пускался на дебют,

Что строчки с кровью – убивают,

Нахлынут горлом и убьют!

Б. Пастернак

(эпиграф пишется на доске или на отдельном плакате)

Первый ведущий :

Строки Б. Пастернака – эпиграф к нашему сегодняшнему разговору – разговору о поэте. Поэт… Кто он? Чем он живет? Каков его мир? О чем его боль?..

М. Цветаева (стихотворение «Поэт»):

Поэт – издалека заводит речь.

Поэта – далеко заводит речь.

Планетами, приметами… окольных

Притч рытвинами. Между «да» и «нет»

Он – даже размахнувшись с колокольни —

Крюк выморочит… Ибо путь комет —

Поэтов путь. Развеянные звенья

Причинности – вот связь его! Кверх лбом —

Отчаятесь! Поэтовы затменья

Не предугаданы календарем.

Он тот, кто смешивает карты,

Обманывает вес и счет,

Он тот, кто спрашивает с парты,

Кто Канта наголову бьет.

Кто в каменном гробу Бастилий —

Как дерево в своей красе.

Тот, чьи следы – всегда простыли,

Тот поезд, на который все

Опаздывают:

Ибо путь комет —

Поэтов путь: жгя, а не согревая,

Рвя, а не взращивая – взрыв и взлом, —

Твоя стезя, гривастая кривая,

Не предугадана календарем!

Н. Гумилев (стихотворение «Кредо»):

Откуда я пришел, не знаю…

Не знаю я, куда уйду,

Когда победой отблистаю

В моем сверкающем саду.

<…>

Мне все открыто в этом мире —

И ночи тень, и солнца свет,

И в торжествующем эфире

Мерцанье ласковых планет

Я не ищу больного знанья,

Зачем, откуда я иду;

Я знаю, было там сверканье

Звезды, лобзающей звезду.

<…>

Всегда живет, всегда могучий,

Влюбленный в чары красоты.

И вспыхнет радуга созвучий

Над царством вечной пустоты.

Второй ведущий :

«Поэзия – это жертвоприношение словом…» – писал литературовед Ю. А. Шилов. Можно сомневаться в том, что это так. Можно думать, что стихи – это красноречие, общие места и закругленные срифмованные фразы. Но…

(стихотворение Б. Пастернака «О, знал бы я, что так бывает…»):

Когда строку диктует чувство,

Оно на сцену шлет раба,

И тут кончается искусство

И дышат почва и судьба.

А. Ахматова (стихотворение «Нам свежесть слов и чувства простоту»):

Нам свежесть слов и чувства простоту

Терять не то ль, что живописцу зренье,

Или актеру – голос и движенье,

А женщине прекрасной – красоту?

Но не пытайся для себя хранить

Тебе дарованное небесами:

Осуждены – и это знаем сами —

Мы расточать, а не копить.

И. Анненский (стихотворение «Третий мучительный сонет»):

Нет, им не суждены краса и просветленье;

Я повторяю их на память в полусне,

Они – минуты праздного томленья,

Перегоревшие на медленном огне.

<…>

Кто знает, сколько раз без этого запоя,

Труда кошмарного над грудою листов,

Я духом пасть, увы! Я плакать был готов,

Среди неравного изнемогая боя;

Но я люблю стихи – и чувства нет святей:

Так любит только мать, и лишь больных детей.

А. Ахматова (стихотворение «Муза»):

Как и жить мне с этой обузой,

А еще называют Музой,

Говорят: «Ты с ней на лугу…»

Говорят: «Божественный лепет…»

Жестче, чем лихорадка, оттреплет,

И опять весь год ни гугу.

(Звучит музыка. М. Дунаевский. Увертюра)

Первый ведущий :

Анна Ахматова, Б. Пастернак, И. Анненский, А. Блок… Удивительно единодушны эти разные, совсем разные поэты в своем ощущении творческого процесса. Рождение стихотворения всегда мучительно, всегда сопряжено с болью. Иначе, наверное, и быть не может: ведь в своем творчестве поэт обнажает душу. Он не может быть неискренним – в первую очередь от своей неискренности задохнется он сам.

С. Есенин (стихотворение «Быть поэтом – это значит то же…»):

Быть поэтом – это значит то же,

Если правды жизни не нарушить,

Рубцевать себя по нежной коже,

Кровью чувств ласкать чужие души.

Быть поэтом – значит петь раздолье,

Чтобы было для тебя известней,

Соловей поет – ему не больно,

У него одна и та же песня.

Канарейка с голоса чужого —

Жалкая, смешная побрякушка.

Миру нужно песенное слово

Петь по-свойски, даже как лягушка.

<…>

(Звучит романс С. Беляева на стихи С. Есенина «Мне осталась одна забава…» в исполнении А. Малинина.)

Второй ведущий :

«Если черти в душе гнездились, значит, ангелы жили в ней», – эта поэтическая формула противоречива лишь с точки зрения привычной логики. Мир поэта алогичен, это мир чувств – сильных, смелых, открытых, часто неприглаженных, и этой своей неприглаженностью противоречащих привычным представлениям и нормам. Наверное, поэтому, в стихах, даже если они не откровенно оппозиционны, порой слышится вызов обывательской морали, обывательскому суду, который обычно не медлит с приговором.

О. Мандельштам (стихотворение «Это какая улица?»):

Это какая улица?

Улица Мандельштама,

Что за фамилия чертова?

Как ее ни вывертывай —

Криво звучит, а не прямо.

Мало в нем было линейного,

Нрава он был нелилейного,

И потому эта улица,

Или, верней, эта яма,

Так и зовется по имени

Этого Мандельштама.

Первый ведущий :

Поэт – это не только иное мироощущение, это – крест: все видеть и все чувствовать. Это невозможность солгать, невозможность закрыть глаза и сказать себе: «Все хорошо»; поэт – это судьба, исключающая компромисс с фальшью.

В. Высоцкий (стихотворение «Мне судьба»):

Мне судьба – до последней черты, до креста,

Спорить до хрипоты, а за ней – немота,

Убеждать и доказывать с пеной у рта,

Что не то это вовсе, и не тот, и не та.

Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу!

Может, кто-то когда-то поставит свечу

Мне за голый мой нерв, на котором кричу,

И веселый манер, на котором шучу…

<…>

(На выбор учителя: звучит песня В. Высоцкого «Натянутый канат» или «Мой микрофон»)

Второй ведущий :

Во все времена в творчестве разных поэтов мы находим тревожное, а подчас и трагическое мироощущение. Казалось бы, наделенный даром Божиим равен Богу. На деле же… Поэт чувствует себя пасынком в этом мире, чужим, а порой и ненужным, лишним. Мир не приемлет поэтов.

М. Цветаева (стихотворение «Что же мне делать, слепцу и пасынку…»):

Что же мне делать, слепцу и пасынку,

В мире, где каждый и отч, и зряч,

Где по анафемам, как по насыпям,

Страсти! Где насморком

Назван – плач!

<…>

Что же мне делать, певцу и первенцу,

В мире, где наичернейший – сер!

Где вдохновенье хранят, как в термосе!

С той безмерностью в мире мер?!

О. Мандельштам (стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны…», написано в 1933 г.):

Мы живем, под собою не чуя страны,

Наши речи за десять шагов не слышны…

А где хватит на полразговорца

Там припомнят кремлевского горца.

Второй ведущий: Полтора столетия назад В. Кюхельбекер писал:

Горька судьба поэтов всех племен,

Тяжелее всех судьба казнит Россию…

Эти строки были вызваны убийством Грибоедова, казнью поэтов-декабристов, гибелью Пушкина… Следующим будет Лермонтов. XX век оказался едва ли не еще более жестоким по отношению к поэтам: покончили жизнь самоубийством С. Есенин и В. Маяковский, в 1921 г., причисленный к участникам контрреволюционного движения, расстрелян Н. Гумилев, в 1939 г. в пересылочном лагере умер Мандельштам.

М. Цветаева (стихотворение «Рябину рубили зорькую»):

Рябину

Рубили

Зорькою.

Рябина —

Судьбина

Горькая.

Рябина —

Седыми

Спусками.

Рябина —

Судьбина

Русская.

(Звучит песня В. Высоцкого «О фатальных датах и цифрах».)

Первый ведущий :

Последние строчки песни В. Высоцкого о том, что, «может быть, концы поэтов отодвинулись на время», в нашем сознании звучат как горькая ирония: жизнь самого Высоцкого оборвалась на цифре 42. Не в 1938-м, а в 1980-м. Не в лагере смерти, а в Москве, у себя в квартире. И все же язык не поворачивается назвать эту смерть естественной. Она неестественно преждевременна. Кто повинен в ней? У Высоцкого есть песня, в которой – ответ.

В. Высоцкий (стихотворение «Мой черный человек»):

Мой черный человек в костюме сером —

Он был министром, домуправом, офицером, —

Как злобный клоун, он менял личины

И бил под дых внезапно, без причины.

И, улыбаясь, мне ломали крылья,

Мой хрип порой похожим был на вой, —

И я немел от боли и бессилья,

И лишь шептал: «Спасибо, что живой».

Я суеверен был, искал приметы,

Что, мол, пройдет, терпи, все ерунда…

Я даже прорывался в кабинеты

И зарекался: «Больше – никогда!»

<…>

И мне давали добрые советы,

Чуть свысока похлопав по плечу,

Мои друзья – известные поэты:

«Не стоит рифмовать „кричу-торчу“».

И лопнула во мне терпенья жила

И я со смертью перешел на ты, —

Она давно возле меня кружила

Побаивалась только хрипоты.

<…>

Но знаю я, что лживо, а что свято, —

Я понял это все-таки давно,

Мой путь один, всего один, ребята, —

Мне выбора, по счастью, не дано!

И. Северянин (стихотворение «На смерть Фофанова»):

Пока поэт был жив, его вы поносили,

Покинули его, бежали, как чумы…

Пред мудрым опьяненьем – от бессилья

Дрожали трезвые умы!

Постигните ли вы, прозаики-злодеи,

Почтенные отцы, достойные мужи!

Что пьяным гением зажженные идеи, —

Прекрасней вашей трезвой лжи?!

<…>

Я узнаю во всем вас, дети злого века!

Паденье славного – бесславных торжество!

Позорно презирать за слабость человека,

Отнявши силы у него!

Второй ведущий :

Создание этого стихотворения не имеет отношения к смерти Высоцкого. Более того, оно написано задолго до его рождения: так Игорь Северянин откликнулся на смерть своего старшего друга, а в чем-то и учителя, поэта К. М. Фофанова. Трагедия в том, что спустя десятилетия оно звучит так, словно написано вчера.

Первый ведущий :

1980–1990-е гг. войдут в историю как годы перестройки. Значит, должно что-то измениться и в судьбе поэтов? Хочется верить. А пока… Александру Башлачеву было 28, когда в 1988 г он покончил с собой. Что послужило причиной этого? Предсмертной записки Александр не оставил, значит, ответ надо искать в стихах.

А. Башлачев (стихотворение «Палата № 6»):

Хотелось в Алма-Ату – приехал в Воркуту,

Строгал себе лапту, а записался в хор.

Хотелось «Беломор» – в продаже только «Ту»,

Хотелось телескоп, а выдали топор.

Хотелось закурить, но здесь запрещено.

Хотелось закирять, но высохло вино,

Хотелось объяснить – сломали два ребра.

Хотелось возразить – но били мастера.

Хотелось одному – приходится втроем.

Надеялся уснуть – командуют «Подъем!»

Хотелось полетать – приходится ползти.

Старался доползти – застрял на полпути.

Ворочаюсь в грязи. А если встать, пойти?

За это мне грозит от года до пяти.

Хотелось закричать – приказано молчать:

Попробовал молчать – но могут настучать.

Хотелось озвереть. Кусаться и рычать.

Пытался умереть – успели откачать.

Могли и не успеть. Спасибо главврачу

За то, что ничего теперь я не хочу.

Психически здоров. Отвык и пить, и есть.

Спасибо. Башлачев. Палата № 6.

(Звучит музыкальный проигрыш из песни группы «Август» «Осень»)

Второй ведущий :

Итак, мир сегодняшний. Как видим, он не настолько изменился, чтобы поэт мог чувствовать себя в нем уютно. Судьба и стихи А. Башлачева – тому доказательство.

И если мы обратимся к творчеству сегодняшних молодых поэтов (а часто это барды – создатели современного рока), мы найдем в нем ощущение дисгармонии, царящей в мире, мотив одиночества поэта среди чужих ему людей, конфликт со временем, а порой и с самим собой, неприятие постулатов, на которых основывается бытие современного человека. Поколение сегодняшних молодых чувствует боль.

К. Кинчев (Панфилов) (стихотворение «Мое поколение»):

Две тысячи тринадцатых лун

Отданы нелепой игре.

Но свет от потухшей звезды – все еще свет.

Тебе так трудно поверить в свой путь

От этой стены к этой стене.

Ответь!

Понял ли меня или нет?

К несчастью, я слаб, как слаб очевидец

Событий на Лысой Горе.

И я могу предвидеть, но не могу предсказать.

Но если ты вдруг увидел

Мои глаза в своем окне,

Знай,

Я пришел помешать тебе спать.

Ведь это мое поколение молчит по углам,

Мое поколение не смеет петь,

Мое поколение чувствует боль,

Но ставит себя под плеть,

Мое поколение смотрит вниз,

Мое поколение боится дня,

Мое поколение пестует ночь,

А по утрам ест себя.

В. Трегубов, рок-группа «Крематорий», (стихотворение «проснись, нас обокрали»):

Скорее проснись, нас обокрали

Все наши мечты унесли. Мы проспали.

И вот мы голые идем

С тобой по улице вдвоем.

Пойми скорей, мой друг, нас обокрали.

Ну что ты кричишь, ведь не будешь услышан.

Лишь тени живут здесь – в подвалах, на крышах.

Ты в самой страшной из пустынь.

<…>

Ты хочешь кричать – пожалей свои связки.

Не будешь услышан. Скорей свистнет рак.

Ведь только в прочитанной в юности сказке

На помощь приходит какой-то дурак.

Вглядись в знакомые лица, детали

И вспомни вот эту бессмысленность глаз.

Ведь это они, пока мы крепко спали

Без всякой причины украли все лучшее в нас.

Первый ведущий :

Московский рок-бард Сергей Рыженко определяет мироощущение сегодняшних строчкой: «Мы инвалиды поколения, не знавшего войны…».

Сергей Рыженко (стихотворение «Инвалидам рока»):

Мы инвалиды поколенья, не знавшего войны.

Наши старые раны получены на семейных фронтах и в битвах за пиво.

Мы кровь проливали во славу Отчизны лишь в окопах районных участков,

Признанные негодными на подвиг по слабости ума,

<…>

Словесные помои напоминают больные сны,

А правда, сказанная в глаза, считается за глупость.

В циркулярах сказано: «Безоружны, и потому очень опасны —

Безопасны лишь те, кто добровольно пошел на беззубость».

Так случилось, бог знает за что, за какие грехи,

А может, за что-то в награду – но все мы родились в России.

Не случайно похожи два слова – петь, терпеть,

Но ты счастлив здесь жить и счастлив здесь умереть!

<…>

(Звучит песня группы «Август» «Колокол»)

Второй ведущий :

Стихотворение – набат, песня – колокол. Для кого они звучат? Тем, кому положено не слышать, не слышат.

Значит, они звучат для нас. Но как часто и мы оказываемся глухими к слову поэта, как часто спешим отвернуться, а то и вовсе не замечаем их, а значит, и нашей боли, а порой выносим скороспелый и отнюдь не умный приговор. И потом всегда опаздываем с признанием…

В. Шахрин (стихотворение «Поплачь о нем»):

Тихое утро, над городом смог.

Майская зелень. Энцефалит.

Там хорошо, где нас с тобой нет.

Канистра с пивом, причем здесь вода,

Искусственный пилот, причем здесь народ…

Сегодня умрешь, завтра скажут – поэт.

В. Хлебников (стихотворение «Еще раз, еще раз»):

Еще раз, еще раз,

Я для вас звезда.

Горе моряку, взявшему

Неверный угол своей ладьи

И звезды:

Он разобьется о камни,

О подводные мели.

Горе и вам, взявшим

Неверный угол сердца ко мне!

Вы разобьетесь о камни,

И камни будут насмехаться

Над вами,

Как вы насмехались

Надо мной.

И. Северянин (стихотворение «Рядовые люди»):

Я презираю спокойно, грустно, светло и строго

Людей бездарных: отсталых, плоских, темно-упрямых,

Моя дорога – не их дорога.

Мои кумиры – не в модных храмах.

Я не желаю ни зла, ни горя всем этим людям —

Я равнодушен; порой прощаю, порой жалею.

Моя дорога лежит безлюдьем.

Моя пустыня – дворца светлей.

За что любить их, таких мне чуждых?

За что убить их?

Они так жалки, так примитивны и так бесцветны

Идите мимо в своих событьях, —

Я безвопросен – вы безответны.

Не знаю скверных, не знаю подлых – все люди правы.

Не понимают они друг друга – их доля злая.

Мои услады – для них отравы.

Я презираю. Благословляя…

Первый ведущий :

Обратная связь. Если ее нет, страдает не только поэт, ибо все в мире взаимосвязано. Не понимая, не желая ничего сделать, чтобы понять, мы обделяем себя, обедняем свой духовный опыт, свой внутренний мир.

Н. Гумилев (стихотворение «Мои читатели»):

Старый бродяга в Аддис-Абебе,

Покоривший многие племена,

Прислал ко мне черного копьеносца

С приветом, составленным из моих стихов.

Лейтенант, водивший канонерки

Под огнем неприятельских батарей,

Целую ночь над южным морем

Читал мне на память мои стихи.

Человек среди толпы народа,

Застреливший императорского посла,

Подошел пожать мне руку,

Поблагодарить за мои стихи.

Много их, сильных, злых и веселых,

Убивавших слонов и людей,

Умиравших от жажды в пустыне,

Замерзавших на кромке тонкого льда,

Верных нашей планете,

Сильной, веселой и злой,

Возят мои книги в седельной сумке,

Читают их в пальмовой роще,

Забывают на тонущем корабле…

<…>

И когда придет их последний час,

Ровный, красный туман застелет взоры,

Я научу их сразу припомнить

Всю жестокую милую жизнь,

Всю родную странную землю —

И, представ перед ликом Бога

С простыми и мудрыми словами,

Ждать спокойно Его суда.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.