Методика выявления признаков экстремизма

Методика выявления признаков экстремизма

Методика выявления признаков экстремизма [417]

Перед исследователем (экспертом) или сотрудником, принимающим решение об изъятии материалов и направлении их на исследование, стоит сложная задача – отыскать тонкую грань между свободой слова и призывом к насилию.

1. Анализ представленного текста с целью ответить на вопрос об истинности приводимых фактов.

2. Оценка текста на предмет выявления сознательного искажения, извращения специфики тех или иных национальных или религиозных групп (формирование у читателей путем использования определенной лексики отвращения к излагаемым фактам, либо использование приема «полуправда-полуложь»).

3. Анализ эмоционально окрашенной лексики, используемой в тексте. Данный специальный психолингвистический прием основан на использовании выражений, негативно воспринимающихся в массовом сознании. Наиболее ярким примером является использование слова «фашизм», которое в массовом сознании давно уже утратило свой историко-политологический смысл, а стало своеобразным ярлыком. (Ср. название фильма К. Душенова «Еврейский фашизм. Россия с ножом в спине».)

4. Выявление сознательного и целенаправленного посягательства на религиозные и национальные святыни, оскорбления религиозных и национальных чувств, что нарушает права и свободы, возбуждает национальную и религиозную рознь. (В книге В. Емельянова «Десионизация» говорится, что: «из недр Аравийского полуострова вышло племя профессиональных преступников-евреев (в дословном переводе с иврита – проходимцев)». Данный пассаж объявляет преступниками целый этнос – евреев, оскорбительно преподнося их самоназвание.)

5. Выявление пропаганды исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности.

6. Определение четко обозначенного адресата разжигающих вражду высказываний. 282 статья Уголовного кодекса России в качестве элемента объективной стороны преступления указывает на необходимость наличия конкретной национальной, религиозной, расовой, половой, языковой или социальной группы, в адрес которой приводятся высказывания.

7. Выявление клеветы. Под клеветой как признаком экстремизма понимается публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением.

8. Приемом, направленным на возбуждение вражды и ненависти, является формирование установки на принципиальное противоречие, несовместимость социальных, национальных, религиозных групп. Например, с психолингвистической точки зрения фраза «мир народам, война властям» (размещенная в канун выборов в ГосДуму в 2007 на одном из зданий органов государственной власти России в Свердловской области) построена с использованием антонимов, то есть слов, противоположных по своему лексическому значению. Понятия «мир» и «война» обозначают взаимоисключающие, несовместимые явления. Они соотносятся в высказывании с другой парой явлений, и взаимоисключающий смысл переходит на эту пару явлений: народам – мир, а властям – война. Благодаря использованию такого психолингвистического приема потенциальному читателю исследуемой фразы внушается мысль о враждебности, принципиальной несовместимости «народов» и «властей».

9. Выявление сознательного нарушения основных логических законов. Например, в листовке «Единая Россия – партия фашистского толка?» делается попытка найти отдельные схожие элементы в политике и экономике современной России и фашистских режимов Италии и Германии прошлого века. Однако при этом сознательно умалчивается, что один и тот же признак в разных социально-исторических контекстах может иметь абсолютно противоположный смысл. Например, инфляция, государственный статус центральных каналов СМИ или активное сотрудничество государства и Церкви объявляются признаками фашизма, что не соответствует действительности.

10. Особо следует обращать внимание на использование создателями экстремистских материалов средств эстетического воздействия, художественных образов и символов. Закон прямо запрещает использование нацистской символики, причем таковой считается не столько ее фактическая историко-политическая принадлежность, сколько ее узнаваемость в массовом сознании («до степени смешения»). Большое значение имеет контекст использования подобной символики. Нельзя считать пропагандой нацистской символики и идей нацизма деятельность историков, членов военно-исторических клубов и обществ, их печатных изданий и сайтов, но они должны в своих материалах обязательно делать соответствующее предупреждение. (Например, «данный сайт является историко-культурным проектом и не пропагандирует идеи нацизма».)

11. Следует помнить, что далеко не все символы, используемые экстремистскими группировками, несут признаки экстремизма, однако иногда обычные знаки, наполненные специфическим смыслом, могут отображать экстремистскую направленность. Например, черно-бело-желтый флаг является всего лишь одним из флагов российской империи и к нацизму не имеет никакого отношения. Однако, например, сочетания цифр «88» на языке скинхедов означает «Heil Hitler», «14» – 14 слов «We must secure the existence of our people and a future for white children». «Мы должны сохранить само существование нашего народа и его будущее для детей Белого Человека», автор Давид Лэйн (один из идеологов расизма в США).

12. Принципиальным моментом в выявлении признаков экстремизма является доказательство факта публичности распространяемых материалов, то есть стремление автора донести смысл информации до максимально большего числа адресатов (выбор места, времени, способа распространения).

Приведенный список методических проблем является далеко не исчерпывающим и открытым для дополнения. В качестве главного хотелось бы отметить необходимость постоянной обратной связи между теоретиками и практиками противодействия экстремизму.

Культурологическая экспертиза как концепт и феномен культурологической практики новое явление российской действительности. Возрастание роли экспертизы и эксперта свидетельствует о переходе нашего общества на другую, более профессионально ориентированную, ступень политического и законодательного развития – когда высококвалифицированный специалист начинает оказывать влияние на базисные решения и судьбу дальнейшего развития государства, общества и культуры.

Описание теоретических концепций и подробный анализ результатов практических экспертиз демонстрируют, достаточно близкие взгляды на гуманитарную и культурологическую экспертизу у различных ученых. Общим является осознание необходимости и всеохватности возможностей культурологической экспертизы – законотворчество, политика, образование, наука. Тем не менее очевидно, что методология и методика культурологических экспертиз находятся в стадии концептуализации и формализации. Особую ценность тексту придают реальные примеры, и экспертные заключения.

Множественность объектов экспертного исследования предполагает разнообразие методов проведения экспертизы, кроме того, не маловажную роль играет личность эксперта. И в данном аспекте предстоит сделать многое для развития института экспертов и подготовки высококвалифицированных специалистов, способных объединить фундаментальные и прикладные знания и умения, выработанные в науках о культуре.

Результаты исследования показывают, что на сегодняшний день существует достаточно прочная база для осуществления и широкого внедрения культурологической экспертизы в общественную практику. Главная проблема, над решением которой еще предстоит работать это привитие устойчивого рефлекса общественному сознанию – проведение экспертизы необходимость, а не роскошь. Пока попытки внедрения культурологической оценки различных правовых, политических и прочих проектов вызывает огромное количество вопросов. Как и где готовить экспертов? Как сделать экспертов независимыми? И главное, как сделать экспертов незаменимыми, т. е. внедрить в умы, прежде всего, чиновников и политиков идею о важности и абсолютной необходимости получения независимого экспертного заключения, содержащего выводы о необходимости, эффективности, целесообразности именно этого метода или способа, и наконец, прогнозирующего возможные последствия. Без такого ни одно решение федерального, муниципального или локального узконаправленного действия не должно быть принято к исполнению.

Коллективная монография первый шаг, который позволил объединить теорию и эмпирику, ученых и практиков, каждый из которых попытался изложить свое видение проблем проведения и обоснования экспертизы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.