Кто ж из мудрых раньше смерти сам покинет этот свет?

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Кто ж из мудрых раньше смерти сам покинет этот свет?

В затрудненьях нужен разум, ясный разума совет.

Нестан не ограничивается личными чувствами и переживаниями, ее беспокоит и угнетает так же судьба отечества, судьба обездоленной родной Индии и безутешных родителей, и она пишет возлюбленному:

Торопись в пределы индов: мой родитель ждет подмоги,

Окружен он там врагами, без поддержки, одинокий!

Письмо Нестан-Дареджан из Каджети – блестящий образец величия женской души, торжества разума над страстями, зажигательный и волнующий поэтический документ беззаветной любви к родине. Юрий Тынянов прекрасно говорит по поводу этого письма: "Я не знаю в мировой поэзии более вечных, более молодых женских слов, чем письмо Настан-Дареджан к своему рыцарю, чем плач Ярославны в Путивле-граде на городской стене, чем письмо Татьяны к Онегину."[2] А по словам видного русского ученого: "Женские образы Руставели чудесны и изумительны. Не в обиду Данте будет сказано, это не некие почти бесплотные Беатриче, а земные, хотя и идеализированные существа.[3]

Благородной идеей патриотизма проникнута вся поэма Руставели.

Политическим идеалом Руставели является объединенная, сильная, единодержавная страна во главе с мужественным, просвещенным и гуманным царем. Поэт стоит за полную централизацию власти, он осуждает феодальные распри и феодально-сепаратистские устремления вассальных царьков.

Руставели бесподобный мастер грузинского стиха. К сожалению, в переводе руставелевские стихи, особенно аллитерационные и афористичные, теряют свою неподражаемую выразительность.

Руставели впитал в себя все богатство древнегрузинской письменной культуры и одновременно, следуя лучшим традициям родной народной словесности, развил и поднял на небывалую высоту грузинскую поэзию. Идеи, отраженные в поэме "Витязь в тигровой шкуре", глубоко самобытны, народны и национальны. Руставели – певец лучших идеалов и чаяний грузинского народа. Ему совершенно чужда какая бы то ни была национальная ограниченность или замкнутость. Мир идей Руставели имеет общечеловеческое значение. Хотя идеи возвышенной любви, патриотизма, дружбы, идеи героических дерзновений, воспетые Руставели, народнонациональны, но такие идеи присущи и другим народам – малым и большим. Однако грузинскому поэту в XII веке, в условиях средневековья, в условиях господства религиозно-мистической идеологии удалось художественно воплотить эти передовые идеи в образцовую поэтическую форму. Руставелевские идеи так же свежи, прекрасны и оригинальны, как восхитительны его бесподобные стихи.

Гуманистическое мировоззрение Руставели, исключительная популярность его поэмы вызывали озлобление в церковно-клерикальных кругах грузинского общества. Одни сознательно искажали ее текст, другие всячески поносили, чернили имя ее автора, третьи пытались уничтожить рукописные копии и печатные издания. Но им не удалось ни уничтожить "Витязя в тигровой шкуре", ни умалить ее вдохновляющего влияния на развитие грузинской поэзии, вплоть до наших дней.

Тяжелое монгольское иго (XII-XIV вв.), непрерывные разрушительные нашествия и варварские насилия персов и турок (XV-XVIII вв.), внутренние феодальные раздоры, распад централизованной монархии пагубно влияли на развитие грузинской литературы. Сохранить свою национальную самобытность грузинскому народу помог великий русский народ. Уже с XVI века внешне-политическая ориентация Грузии окончательно склонилась к России. Сближение Грузии с Московским государством определялось общностью их политических целей, общностью религий и культурных интересов, обоюдным стремлением к дружбе и братству. Естественным следствием исторических событий явилось добровольное вступление Грузинского царства в 1783 году в состав Российского государства, на началах протектората, а затем, в 1801 году, официального присоединения Грузии к России. Конечно, царское самодержавие преследовало свои военно-стратегические и колонизаторские цели, но все же присоединение Грузии к России было событием огромной исторической важности и оно имело исключительно большое прогрессивное значение в жизни грузинского народа. С этого времени Грузия освободилась от жестокой тирании шахского Ирана и султанской Турции, народ же грузинский, спасшись от порабощения и уничтожения, обеспечил себе условия для дальнейшего развития своих материальных и духовных сил.

Социально-политическое и экономическое состояние Грузии позднефеодальной эпохи не могло способствовать ее движению вперед. От времен монгольского ига страна унаследовала общий упадок жизненного уровня, погибло много памятников культуры, заглохли центры научной и литературной деятельности. Казалось, окончательно замолк язык Руставели. Но и в таких тяжелых условиях грузинский народ не впадал в отчаяние, сохранял бодрость духа, любовь к искусству и литературе. В XVI-XVIII веках Грузия выдвинула немало незаурядных талантов – мыслителей, поэтов, ученых.

В силу известных исторических причин в среде некоторой части грузинской феодальной аристократии стал насаждаться персидский язык и персидско-мусульманский ("кизылбашский") образ жизни, в литературе усилилось влияние вычурной персидской поэзии, появились отдельные чрезмерные ее поклонники. Передовые силы грузинского общества, опираясь на глубокие традиции древней национальной культуры, вели непримиримую борьбу против опасного проникновения в общественную жизнь и культуру иноземного влияния. Для грузинской литературы XVII-XVIII веков характерно упорное стремление к преодолению чуждого влияния и к утверждению народно-национальных основ своей духовной культуры.

Последовательным проводником персидского влияния на грузинскую поэзию был известный поэт и царь Теймураз I (1589-1663 гг.). Получив солидное персидское образование, воспитывавшийся при дворе шаха Абасса I (1557-1628 гг), он в совершенстве овладел персидским литературным языком, подпал под влияние поэзии позднесредневекового Ирана и попытался пересадить на родную почву ее формалистические приемы. Как известно, многие персидские поэты XV-XVI вв. полностью игнорируя смысловую сторону стихов и занимаясь преимущественно, а зачастую и исключительно, изысканием чистейших форм, создавали "головоломные фокусы и трюки" (Е. Э.Бертельс), способствующие торможению живой мысли. Сам Теймураз хотя и был за смысловую сторону стиха и написал ряд произведений, имеющих большое художественное и общественно-познавательное значение, но следуя манере некоторых персидских поэтов, увлекался формализмом и создал целую лирическую поэму "Маджаму", состоящую сплошь из искусственных, замысловатых, нуждающихся в разгадывании трудных омонимических стихов.

Движение против такой литературной тенденции Теймураза возглавил Арчил Багратиони (1647-1713 гг.). Он осудил творческие установки своего старшего современника, ополчившись против фантастичности, сказочности и надуманности поэзии персидского толка. Критику старого и попытку обоснования нового, Арчил дает в своей поэме под названием "Диспут" или "Прения Теймураза и Руставели"..В предисловии он заявляет, что будет писать только сущую правду, отбросив все сказочное, ложное и вымышленное. Говоря о "ложном", "вымышленном" и "сказочном", Арчил имел в виду прежде всего заимствованные из персидской поэзии тематические и сюжетные основы поэм Теймураза – "Лейли и Меджнун", "Иосиф и Зулейха", "Роза и соловей", "Свеча и мотылек". Арчил последователен и в разрешении языково-стилистических вопросов. Он упрекал Теймураза в том, что тот засорял свои произведения варваризмами (персизмами тюркизмами), одновременно превознося чистоту родной речи. Наконец, Арчил обосновывает преимущество писательской тематики из "жизни Грузии". Таким образом, в теоретическом аспекте Арчил отстаивал правдивый, так сказать, реалистический способ изложения явлений, историко-национальную тематику и чистоту грузинского литературного языка. Нужно оговорить, что здесь не может быть и речи о реализме в обычном его толковании. Грузинский писатель XVII века очень узко трактует понятие правдивости (реалистичности), совершенно игнорируя понятия образности и типичности.

Несмотря на узость и ограниченность суждений Арчила, его литературные взгляды и творческие установки нельзя не признать новыми, свежими и прогрессивными в истории грузинской общественной мысли и художественной литературы того времени.

Арчил высмеял абстрактную любовь соловья к розе, свечи к мотыльку, Меджнуна к Лейле; он призывал писателей ориентироваться на действительность, заняться животрепещущими актуальными вопросами современности, излагать жизненные явления точно и занимательно. Арчил порицал субъективно-созерцательное отношение писателей к жизни, требовал от них суровой правды, объективного освещения и ясной политической оценки исторических событий и деяний исторических личностей.

Арчил первым в истории грузинской литературы остро поставил вопрос о несправедливости социально-имущественного неравенства людей, хотя в силу классово-исторической ограниченности, он не пошел дальше религиозно-нравственного его толкования. Его новаторский творческий метод развили, расширили и углубили Сулхан-Саба Орбелиани (1658-1725гг.) и Давид Гурамишвили (1705-1792гг.).

Из богатого литературного наследия С.С.Орбелиани наибольшего внимания заслуживает "Мудрость лжи" или "Мудрость вымысла". Это – сборник поучительных басен, притч, парабол и разных коротеньких новелл, идейно и сюжетно объединенных между собой общей фабульной канвой. В этом отношении "Мудрость вымысла" принадлежит к типу широко распространенных в мировой литературе, особенно на Востоке, так называемых обрамляющих повествований.

В "Мудрости вымысла" ясно отразились просветительские идеи Орбелиани, его вера во всепобеждающую силу разума и знаний. Автор ратует за всесторонне развитого и просвещенного человека, полагая, что невежество является первопричиной общественных зол. По мнению Орбелиани, физическое воспитание обуславливает умственное и нравственное развитие молодежи, поэтому он предлагает подростка воспитывать в условиях труда и физической закалки. По воззрениям Орбелиани, изнеженность и баловство приучают подростка к лени и праздности, притупляют его умственные способности, морально уродуют, развивают злые эгоистические страсти, делают безвольным и жестоким. Чтобы стать, человеком выносливым и терпеливым, нравственно устойчивым и гуманным, любящим свой народ и заботящемся о нем, подросток должен пройти суровую жизненную школу труженика, простолюдина. С.С.Орбелиани требует от молодежи трудолюбия, усидчивости и прилежания.

"Мудрость вымысла" разоблачает нравственные пороки феодального общества, социальное изуверство, власть имущих классов. Он резко осуждает невежественных и жестоких царей, в чьих преступных руках часто оказывается судьба народов. Будучи сторонником сильной, целостной централизованной монархии, С.С.Орбелиани бичует партикуляризм владельных князей, внутреннюю разобщенность дворянского государства, феодальный разлад и междоусобицу, "Сила в единстве", провозглашает писатель. Он не щадит коварных и льстивых царедворцев, клеймит насильников, взяточников и легкомысленных судей, вероломных и продажных посредников, гнусных лжесвидетелей, клеветников и ябедников и т.д. По достоинству достается и купцам, ростовщикам, мелким сельским управителям (старшинам, десятникам) за их корыстолюбие, насилие и беззаконие. С.С.Орбелиани изоблачает нравственное падение, фарисейство, заносчивость и жадность духовенства, высмеивает ханжеское паломничество по "святым местам", лицемерие и притворство при исполнении "священных таинств" и т.д. С.С.Орбелиани образно нарисовал мрачную, но реалистическую картину общественно-политической жизни Грузии позднефеодального периода. Однако, разоблачая и высмеивая социальные и нравственные пороки, он проявлял великую любовь к человеку и заботу о нем, он верил в светлое будущее своего народа и всего человечества.

В творчестве Давида Гурамишвили с необычайной силой сказывается страстный политический порыв и мощный гражданский пафос. Во вступлении к своей замечательной поэме "Беды Грузии" Д.Гурамишвили изложил свои общественно-политические и литературные взгляды о том, что писатель всегда должен открыто излагать жизненную правду, сколь прискорбна бы она ни была в действительности. Поэт прекрасно понимал, что высказываться правдиво, значит развенчивать пороки, вскрывать язвы общественно-политической жизни. Он не забывал, что "обличителю нередко не прощают обличения", но и что "стране забвенье правды не приносит облегченья". Д. Гурамишвили. мучительно переживал тяжелый исторический кризис своей страны, доведший ее почти до полного истощения. Вспоминая обездоленную родную землю, перед которой он считал себя в долгу, обнаруживал "слишком много дел позорных", поэт "очевидец дней печальных" – не мог молчать, не мог без отвращения смотреть на разлад и разброд, на крушение общественных, политических, культурных, моральных и бытовых устоев жизни Грузии, на безжалостную эксплуатацию трудового люда, на распущенность временщиков, предателей родины и своего народа, низких и продажных дельцов, подлых лицемеров и злобных человеконенавистников. "Порицать злодеев нужно", говорит поэт. Великая правдивость Д.Гурамишвили проявилась в том, что главной причиной неописуемых бедствий Грузии своего времени он считал не разбойничьи безчинства внешних врагов, а причины внутреннего порядка, забвение общественно-государственных интересов, торжество социального разбоя и необузданность низменных страстей в жизни господствующего феодального слоя как светского, так и духовного.

Поэма "Беды Грузии", задуманная и написанная в строго эпическом плане, проникнута глубоким лиризмом. Поэт подробно рассказывает о своих тяжелых злоключениях, о своей судьбе, в которой реально отразилась историческая правда жизни народа.

Д.Гурамишвили волнующе воспел в своих стихах трогательное благородство и сердечность простого русского человека, прелесть и очарование украинской девушки из Зубовки. Действие его второй крупной поэмы "Веселая весна" или "Пастух Кацвия" развивается на фоне великолепных степных просторов Украины. Персонажи этой поэмы и детали носят явный отпечаток украинской действительности. Вообще украинизмами окрашены многие произведения грузинского поэта Д.Гурамишвили, который жил на Украине не один десяток лет. Он умер и похоронен в Миргороде.

С именем С.С.Орбелиани и Д. Гурамишвили связана демократизация грузинского литературного языка. У народа черпали они творческое вдохновение, у народа учились простоте и легкости выражения, ясности мысли и прозрачности стиля.

Характерно, что значительная часть стихов Д.Гурамишвили воспроизводит музыкально-мелодические напевы грузинского, русского, украинского и, отчасти, польского фольклора.

В творчестве Арчила Багратиони, Сулхана-Саба Орбелиани и Давида Гурамишвили нужно искать истоки грузинского реализма. Это своеобразный ранний реализм, реализм стихийный, находящийся в стадии развития и становления, но все же достаточно определившийся реализм с его приемами и характерными чертами.

Развитие древнегрузинской литературы фактически замыкают два выдающихся поэта – Саят-Нова и Бесики.

Саят-Нова (1722-1801) знаменитый поэт Закавказья, По социальному происхождению – крестьянин, армянин по национальности, родился, духовно возмужал и творчески развился в Грузии (Тбилиси); писал стихи и пел на армянском, грузинском и азербайджанском языках. Некоторое время Саят-Нова был придворным поэтом и сазандаром царя Ираклия II-го, которого называл "душою и сердцем всея Грузии", по-ашугски откровенно и просто посвящая ему лирические стихи. Однако около 1765 с Саят-Нова, сделавшись жертвой злостной клеветы со стороны дворцовых кругов, был изгнан. Саят-Нова, тяжело переживая свое изгнание, яростно нападает на злоязычников, намекая на представителей аристократических слоев общества. "Злому человеку в чем пригодится его родовитость?" – говорит поэт и горестно продолжает:

"Некоторые люди пресмыкаются как черви, полные змеиного яда".

Грузинские стихи Саят-Нова в основном проникнуты жизнерадостным настроением. Он – поборник веселой, здоровой и разумной жизни, жизни полной благородных человеческих побуждений, любви, романтических увлечений. Саят-Нова – певец вина, меджлиса, красавиц. Но он не впадал в крайность: он воспевал разумное начало в весельях, осуждал излишества и грубость. В былые времена поэт горделиво заявлял:

"Слово скажет Саят-Нова, громом грянут небеса". Однако события, связанные с изгнанием, наложили глубочайший отпечаток на его творчество. Разочарованный поэт впал в страшное уныние, отвернулся от жизни (между прочим, постригся в монахи), проклял мир, "презренный и преходящий", разоблачив вероломство и гнусность людей.

Саят-Нова с глубокой лиричностью передает свои меланхолические, а порой и тяжелые пессимистические настроения, вызванные превратностями судьбы. "Я не выдержу эту (гнетущую) скорбь" – прорывается у него. Отчаявшись, поэт, потеряв веру в благородство человеческой души, отгораживается от окружающей среды, замыкается в свой собственный внутренний мир переживаний.

В поэзии Саят-Нова мотивы отрешения и скорби носят глубокий социальный смысл.

Эти мотивы обусловлены не столько личными невзгодами поэта, сколько невзгодами того общественного класса, к которому он принадлежал. Саят-Нова то негодующе бичевал заносчивое и высокомерное "родовитое" грузинское феодальное общество конца XVIII в., то искренней скорбью выражал свой протест против порочных социальных устоев своего времени.

Бесики (1750-1791) – поэтическое прозвище Бессариона (Виссариона) Габашвили.

Вначале он подвизался при дворе царя Ираклия II-го, затем был изгнан из Картли, убежище нашел в Имерети. В качестве посланника имеретинского царя находился при ставке фельдмаршала Потемкина на Украине и в Молдавии. Умер в Яссах, где и похоронен.

Бесики погиб в расцвете своих творческих сил; жизненные обстоятельства не способствовали плодотворной литературной деятельности поэта, его архив безвозвратно, погиб на чужбине. Несмотря на это Бесики все же оставил значительный след в истории грузинской поэзии. Он известен преимущественно как тонкий лирик, восторженный певец пылкой любви. Поэт красочно и выразительно воспевает женскую красоту, в самых нежнейших ее проявлениях, чувства любви передаются у Бесики исключительно звучными и изящными стихами.

Перу Бесики принадлежит также ряд торжественных од и эпистолий; особой славой пользуется его патриотическая ода-поэма "Аспиндза" или "Аспиндзская битва" в честь блестящей победы грузинских войск в 1770 г. у местечка Аспиндза (в южной Грузии) над вторгшимися турецкими полчищами. Бесики вдохновенно превозносит доблесть, мужество и военно-стратегический талант аспиндзского героя, полководца Давида Орбелиани. Давиду Орбелиани посвятил Бесики также большой цикл поэтических посланий издалека.

Во многих лирических стихах Бесики жалуется на свою судьбу, бичуя мимолетный, изменчивый мир. Он написал сатирическую поэму на бытовую тему "Невестка и свекровь", в которой реалистически, но явно преувеличенно и шутливо изображает сцены семейного разлада Должное достается в поэме невежественному и алчному служителю церкви – попу духовнику. Много писал Бесики едких сатирических стихов и эпиграмм, направленных, главным образом, против высокомерного и заносчивого поэта-аристократа Мзечабука Орбелиани, злобно высмеивавшего его социальное происхождение (ближайшие предки Бесики были крестьянами).

Поэтическая речь Бесики отделана мастерски; он смелый новатор в области версификации и словотворчества, оказавший громадное влияние на грузинскую поэзию конца XVIII и начала XIX вв. Однако, в поэзии Бесики чувствуется некоторое тяготение к риторичности, к искусственной словесной изощренности, к чрезмерному увлечению внешней отделкой стиха в ущерб его смысловой стороне.

В новых историко-культурных условиях продолжала развиваться грузинская литература в XIX веке, в лучших своих образцах ярко отражая социальные чаяния народа и его национально-освободительную борьбу против царского режима.