Домовая церковь Аничкова дворца

Домовая церковь – обязательная и очень значимая часть всех императорских резиденций. Объем церкви изначально планировали при строительстве резиденции в начале 1740-х гг. В 1747 г. императрица Елизавета Петровна поручила архитектору Ф.-Б. Растрелли составить проект отделки церкви, включая трехъярусный иконостас. Отделку предполагалось завершить к празднованию Пасхи 1748 г.[367]В отделке церкви приняли участие столярный мастер Готлиб-Эйлер; резных дел мастер Дункер, позолотных – Лепренц и живописных – И.Я. Вишняков, А.П. Антропов, И.И. Бельский[368]. Плафоны в церкви расписали декораторы Д. Валериани и А. Перезинотти.

Однако отделка церкви затянулась до 1750 г., хотя начало «позолотным работам по меди» на куполах резиденции дано распоряжением императрицы еще в сентябре 1747 г. В документе прописывалось: «На первом куполе, где быть кресту, – на крест 22 червонца, на яблоко – 44, на сияние – 24,5; на две накладки – 3,5». Золотился и второй купол, «где быть звезде». Всего на золочение обоих куполов Кабинетом Е.И.В. отпущено «300 иностранных червонцев… весом два фунта 48 золотников и три четверти золотника». К 31 декабря 1747 г. золочение куполов резиденции было завершено, на что «мастер Шик» употребил 202 червонца, весивших 1 фунт 68 золотников[369]. После трех лет работ по отделке интерьеров церкви ее освящение состоялось 1 августа 1751 г. во имя Воскресения Христова в присутствии императрицы Елизаветы Петровны[370].

Церковь, располагавшаяся в двухсветном объеме в семь осей в северном флигеле дворца, была отделана с характерной для зрелого барокко роскошью: резной золоченый трехъярусный иконостас, живопись лучших мастеров, резная золоченая отделка стен и купола[371].

С 1794 по 1796 г. архитектор Е.Т. Соколов, приспосабливая дворец для нужд Кабинета Е.И.В., перестроил северное крыло: двусветный объем церкви разделил междуэтажным перекрытием, устроив в бельэтаже три новых помещения, заново отделал церковь в верхнем этаже, разобрав купол. Росписи исполнил Дж. Б. Скотти.

В 1809–1810 гг., когда хозяйкой дворца стала великая княгиня Екатерина Павловна, архитектор Л. Руска вновь отделал дворцовую церковь. Перенеся церковную лестницу на две оси к востоку, он ограничил помещение церкви пятью осями. Тогда же сделали новый иконостас и образа, старый же передали во Владимирскую церковь. Церковь освятили 12 апреля 1811 г. во имя великомученика Георгия, небесного покровителя супруга владелицы – принца Георга Ольденбургского. Но вскоре церковь сильно пострадала во время пожара 1812 г., после чего реставрацией икон и росписью интерьеров занимались Б. Медичи и Ф. Торичелли[372].

Аничков дворец со стороны Невского проспекта

План церкви в Аничковом дворце на третьем этаже. Арх. Л. И. Руска

В 1817 г. церковь Аничкова дворца вновь отделали по проектам К.И. Росси. Роспись церкви снова выполнил Дж. Б. Скотти, иконы написал И.Ф. Тупылев. В этом же году церковь освятили во имя Св. Александра Невского.

Убранство церкви время от времени подновлялось и дополнялось. Например, в «Книге о приходе и расходе экономической суммы по Собственному Его Величества Дворцу» за 1828 г. упоминается, что фабриканту Шрейберу «за сделанную для церкви люстру» выплатили 4200 руб.[373], в феврале 1838 г. последовало распоряжение императора «О сделании вновь ризницы для церкви Собственного Дворца»[374]. Возможно, это связано с тем, что с декабря 1837 г., после пожара в Зимнем дворце, Аничков вновь стал главной резиденцией императорской семьи. В камер-фурьерском журнале в пятницу 31 декабря 1837 г. записано: «Митрополит Серафим с братиею монашества славил Христа в Собственном дворце»[375].

Естественно, все это время в церкви Аничкова дворца шли службы (по воскресеньям и высокоторжественным дням и прочим праздникам), на которых присутствовала императорская чета. Порядок придворных служб время от времени менялся. Например, 31 декабря 1829 г. последовало высочайшее распоряжение, чтобы «при выходах Государыни Императрицы в церковь непременно находились пажи»[376].

В дневнике Николая Павловича постоянно встречаются упоминания о посещении домовой церкви Аничкова дворца: «у жены, взошел в церковь, обедня, жена приходит позже, закончилось, вышел» (1 апреля 1822 г.); «христосовался с офицерами инженерного корпуса» (3 апреля 1822 г.); «затем в церковь, заупокойная служба по батюшке[377]» (20 сентября 1822 г.); «поднялся с детьми в церковь и жена, Криницкий, разрешительная молитва, затем обедня» (8 октября 1822 г.); «Поднялся с женой в церковь, обедня, водосвятие… священник освящать комнаты» (5 января 1823 г.); «Поднялся с женой к обедне» (8 апреля 1823 г.).

Как друг семьи, в домовой церкви Аничкова дворца часто бывал В.А. Жуковский. 18 апреля 1834 г. он записал в дневнике: «У заутрени, потом у обедни в Аничковском дворце. После обедни был у великой княгини… Исповедовался в Аничковском дворце. Императрица, прощаясь со мною, сказала: „Я Вас прошу помнить о моих молитвах“»[378].

Когда в 30 августа 1822 г. в стенах Аничкова дворца родилась великая княжна Ольга Николаевна, ее крещение прошло в домовой церкви резиденции 13 сентября 1822 г.: «Оделся в полную генеральскую форму… малютка Ольга отправляется в корзинке с Папа, старуха, г-жа Гесс, Тауберт, Кристи-мать, кормилица и Мэри, Фроман, слезы Мэри, Головин, Мартынов, выхожу по железной лестнице вместе с Деллингсгаузеном, к Матушке, говорил с А. Голицыным об Ольгиных именинах, решено, что 11[379], находит, что у меня рассерженный вид, Тетушка, Мария, Нелидова, приносят Ольгу, иду к графине ее принять, к Матушке, все устраивается, вереницей в церковь, старуха ее несет, Алексей Куракин и Дмитрий Лобанов, поддерживаю, подаю руку графине, остаюсь в коридоре, говорил с Сазоновым и Засядько, Яковом Лобановым и пр., вошел в церковь во время Tedeum, поблагодарил Матушку, Императрицу, архиепископское богослужение, успокаивают, причащают Ольгу, затем лента св. Екатерины, благодарю за нее, Матушка дарит ей иконы».

Фактически перед нами детальное описание процедуры крещения дворцового формата. Отмечу, что на процедуре крещения присутствовал весь штат «малютки Ольги»: «старуха» – это гофмейстрина и кавалерственная дама Александра Николаевна Волконская (1756–1834), матушка декабриста Сергея Волконского; «г-жа Гесс» – акушерка, принимавшая роды; «Тауберт» Наталья Васильевна – полковница и надзирательница за гувернантками при великокняжеских детях; «Кристи-мать» – матушка гувернанток великокняжеских детей: Кристи Анны Александровны (бонна-англичанка, с 1821 г. состояла при великом князе Александре Николаевиче и великой княжне Марии Николаевне) и Кристи Евгении Ивановны (гувернантка при великокняжеских детях).

Также Николай Павлович упоминает, что «Матушка дарит ей иконы». Речь идет в том числе о мерной иконе, которая изготавливалась по росту новорожденной и должна сопровождать ее на протяжении всей жизни. В 1796 г., когда родился сам Николай Павлович, бабушка – Екатерина II также подарила младенцу мерную икону Спустя годы в своем духовном завещании, составленном в 1844 г., Николай Павлович упомянул о своей «родовой» иконе, распорядившись ее судьбой: «Образ Чудотворца Николая, в рост мой при рождении, должен всегда оставаться в Аничкове»[380]. Когда в 1857 г. у Александра II родился сын, названный в честь Сергия Радонежского, то сразу по его рождении известному иконописцу М.С. Пешехонову заказали образ преподобного Сергия Радонежского «в рост Его Высочества, как того требовал старинный благочестивый обычай»[381].

Надо сказать, что церковь посещали не только первые лица Империи и их свита, но и все насельники Аничкова дворца, от кухонных мужиков до аристократов. Но для аристократов «со стороны» требовалась особое на то соизволение. Простолюдины, служившие при дворце, свободно посещали церковь только в отсутствие там императорской четы. Например, в 1853 г. семейству князя Голицына дано «дозволение… посещать церковь Собственного Дворца»[382], а на Пасху составлялись обширные списки тех, кому разрешили присутствовать на заутрене вместе с императорской четой.

Также надо было получать особое разрешение на проведение венчания. Причем в церкви Аничкова дворца венчались самые разные по своему статусу люди. Именно в церкви Аничкова дворца в 1801 г. тайно[383] обвенчался граф Дмитрий Николаевич Шереметев с актрисой Прасковьей Ивановной Ковалевой-Жемчуговой[384]. 11 ноября 1825 г. Николай Павлович с супругой присутствовал на свадьбе фрейлины «Вареньки» Ушаковой[385]. Как записал Николай Павлович, «…вышли из белой и поднялись в церковь, с женой рядом с Варенькой, подвожу ее к корнету Барыкову из конной гвардии… кружок и ужин в красной». В 1830 г. в церкви венчался близкий к императорской семье композитор А.Ф. Львов, автор гимна «Боже, Царя храни». Изредка разрешение на венчание могли получить и обычные люди.

Эта традиция имела место и при последующих царствованиях. При этом с 1856 г. разрешено венчаться в церкви Аничкова дворца «разным лицам»[386]. Например, в 1866 г. в церкви Аничкова дворца венчался старший фельдшер Обуховской больницы[387], 3 февраля 1880 г. в домовой церкви венчалась фрейлина Марии Федоровны графиня Апраксина. В этот день цесаревич Александр Александрович записал в дневнике: «День свадьбы гр. Апраксиной и кн. Оболенского… Потом вернулся домой и переоделся на свадьбу. В 3 ч. была свадьба Оболенского и Апраксиной в нашей церкви. Папа и Мини были пощаженными] от[цом] и мат[ерью] у Апраксиной, а я вместе с матерью Оболенского у него. Приглашенных было очень много, церковь была переполнена, и все обошлось благополучно и хорошо. Потом все собрались внизу в приемных и поздравляли молодых… В 5 пили чай у Минни с Апраксиной и Оболенским, и простились с ними, так как сегодня же вечером они отправляются за границу… В 11 ч. вернулись домой, и была у нас гр. Воронцова, а в 1 час легли спать» (3 февраля 1880 г.).

Николай II не единожды отмечал в дневниках свое присутствие на свадьбах в домовой церкви Аничкова дворца: «В 1/2 3 в нашей церкви была свадьба Синельникова с дочерью Дурново» (27 февраля 1888 г.); «В 4 ч. была свадьба Жоржикса с Вонлярской, очень оригинальная» (2 марта 1888 г.). 26 апреля 1896 г. император Николай II присутствовал с супругой в домовой церкви, поскольку должен был «в качестве посаженного отца благословить дочь Фредерикса»[388].

Интерьер церкви в Аничковом дворце.

Худ. К.А.Ухтомский

Последнее венчание великокняжеского уровня состоялось 9 февраля 1914 г., когда императрица Мария Федоровна присутствовала на обряде венчания свой внучки, великой княжны Ирины Александровны с князем Ф.Ф. Юсуповым-Сумароковым-Эльстоном: «Сегодня здесь, в церкви, была свадьба моей милой маленькой Ирины»[389].

В 1845 г. церковь отделали заново, вновь обновив ризницу[390]. В апреле 1845 г. император Николай I поручил архитектору И.П. Витали изготовить 12 гипсовых скульптур ангелов, «малого размера, какие сделаны для Исаакиевского собора»[391], а архитектору З.Ф. Дильдину поручил «представить рисунок тому, как удобнее разместить сии фигуры». В результате архитектор предложил поставить «фигуры в простенках окон церкви попарно на пьедесталах» с лепными обрамлениями в виде ниш[392], к 22 мая 1845 г. работы закончили. Эти ангелы и интерьер церкви мы можем увидеть на акварели К.А. Ухтомского.

Малая Шапель в Александровском парке Царского Села

Мадонна с младенцем. Коттедж. Петергоф

Возможно, эти работы в домовой церкви связаны с трагедией в семье императора, потерявшего младшую дочь летом 1844 г. Как известно именно по модели И.П. Витали в мастерской А. Трискорни создана мраморная композиция «Мадонна с младенцем», помещенная в 1845 г. в нише северного фасада Коттеджа в Петергофе. В те же годы в Александровском парке Царского Села сооружена Малая Шапель со скульптурой Александры Николаевны с младенцем на руках. В 1845 г. Карл Брюллов написал икону «Святая царица Александра, вознесенная на небо». Вполне возможно, какой-либо из ангелов в домовой церкви Аничкова дворца нес в себе черты умершей великой княгини Александры Николаевны.

Эта история получила неожиданное продолжение в начале 1866 г., когда Аничков дворец ремонтировался к свадьбе цесаревича Александра Александровича. Тогда приняли решения, касавшиеся ремонта и убранства домовой церкви. В разделе «Замечание об ангелах» указывалось, что ангелов великое множество, но поименно известны только восемь, а в домовой церкви имеется двенадцать гипсовых фигур ангелов, чьи образы «очевидно… принадлежат фантазии художника», поскольку «По духу православной церкви почитание изваянных, хотя бы священных изображений, возбранено и весьма мало примеров в православных храмах, где встречаются подобные изваянные изображения даже для украшения»[393]. В результате ангелов убрали, отправив фигуры на хранение в Таврический дворец.