ЖЕНЩИНЫ И СЕМЬЯ

Если верить Плутарху, древние персы были ревнивы настолько, что держали своих супруг и наложниц, купленных за деньги, в заточении, чтобы их никто не мог увидеть. Эта фраза, вырванная из контекста, нуждается все-таки в пояснении. Изучение эламитских табличек Персеполя отлично демонстрирует, что женщины иногда занимали значительные, ответственные должности в общественной жизни. Именно женщины стояли во главе царских мастерских, где использовались портнихи, и т.д. Можно также констатировать, что жалованье натурой распределялось, согласно некоторым критериям, но пол не имел для этого особого значения. На тех же табличках описано, что царица Артистона, дочь Кира и любимая жена Дария I, руководила по крайней мере тремя большими областями, где она, возможно, лично следила за всем, так как таблички свидетельствуют о том, что она часто путешествовала между своими владениями с большим эскортом. Именно она давала инструкции в письменном виде своему главе администрации и тому, кто платил по счетам, нося печать. Бытовые расходы царицы Ритабамы в областях в Элимаиде были, впечатляющи, на нее работали сотни мастерских.

Естественно, наши источники не позволяют понять жизнь обычного перса того времени, но трудно предположить, что многобрачие (не считая многочисленных наложниц) было правилом. Иное дело Великий царь: в принципе, он был обязан выбирать своих законных супруг среди девушек, происходящих из одной из семи семей. Брачная политика Дария I доказывает, однако, что он нисколько не принимал в расчет эту привилегию благородных семей. За исключением Файдимы, дочери Отана, ни одна их его законных супруг не принадлежала к кругу «семи семей». Впрочем, можно отметить его усилия соединиться с родом его предшественника Кира, заботы о династической последовательности в браке с его двумя дочерьми (Атоссой и Аристоной). Более того, у него были еще три другие супруги. Позже, в ахеменидский период, брачными союзами между представителями правящей династии и богатыми вельможами пытались иногда вознаграждать за верную службу. Возрастала также тенденция к брачной эндогамии (внутри царской семьи), чтобы защитить свою власть, еще более усилившаяся в сасанидскую эпоху, когда брак между близкими родственниками прославлялся маздеистами как идеальный союз.

Если справедливо, что на рельефах Персеполя нет изображений женщин, это не означает, что их здесь никогда не было. Напротив, существуют многочисленные изображения на драгоценных камнях и на печатях как ахеменидской, так и сасанидской эпохи. Надписи, монеты и барельефы сасанидского периода свидетельствуют, помимо всего прочего, о большом уважении по отношению к женщинам — членам царского дома, и к концу сасанидской эпохи женщины вроде Боран (630—631 гг. н.э.) и ее сводной сестры Азармидухт (631 гг. н.э.) даже смогли подняться на трон, пусть даже только на несколько месяцев, хотя легенды подчеркивают (немного упрощенно и не без зависти), что всем этим они были обязаны отсутствию кандидатов — мужчин из царского рода.

Юридический сборник сасанидского периода, озаглавленный «Книга тысяч суждений», содержит термины «очаг» (среднеперс. dudag, букв, дым) и «расширенная семья» (среднеперс. kadag, букв, «дом»). Отец семейства назывался kadag-xvaday (букв, «господин дома») и был главой семейства (среднеперс. salaroh о dudag). Благодаря родству по мужской линии семья ассоциировалась с чем-то большим, чем то, что можно было бы расценить как клан (средне naf, tom, gohr). У семей и у кланов были культовые обязанности по отношению к душам предков (жертвы, основание алтарей огней и т.д.). Чтобы выполнение этих обязанностей по отношению к предкам, наследование по семейной линии, сохранение внутри семьи семейных богатств, накопленных в течение нескольких поколений (которые составляли в то же самое время материальную базу для выполнения вышеупомянутых обязанностей), а также урегулирование вопросов наследования всегда неуклонно исполнялись, сасанидское право предусмотрело серию мер и решений, таких, как брак-замена, усыновление или опека над несовершеннолетними детьми. Когда человек умирал, не оставляя взрослого сына, способного заменить его как главу семьи, несовершеннолетние члены семьи должны были перейти под опеку. Различалось три различные формы опеки: «естественная», следующая неофициальной и автоматической процедуре внутри семьи; «законная» в результате формального решения, принятого мужчинами — членами клана, и «по завещанию» в результате формального и письменного постановления, принятого главой семьи при жизни, благодаря которому имелась возможность назначить опекуном кого-либо, не находящегося в родственной связи с семьей или кланом. Все эти юридические нормы имели одну цель — гарантировать сохранение действующего общественного строя с суровым разделением между классами.

Забота о наследнике была, таким образом, одной из центральных забот истого маздеиста. Согласно Геродоту, в ахеменидскую эпоху чем больше у перса было детей, тем более он был уважаем в обществе. К тому же каждый год Великий царь распределял подарки в наиболее многочисленные семьи. Маздеисты признавали пять типов родства: «законное» потомство или «замененное» для детей, рожденных от законного брака или от левирата, затем «усыновление», и, наконец, «незаконные» и «несвободные» дети. Родители и дети были связаны жесткой взаимной ответственностью. Отец был одновременно и опекуном, и владельцем своих детей, которые были обязаны ему повиноваться. Троекратное непослушание считалось грехом, заслуживающим смертного приговора. Мать не имела права собственности на своих детей, ее роль была ограничена их рождением. Родительская власть у персов ахеменидской эпохи имела все-таки определенные границы, например, призыв в царскую армию должен быть выполнен под страхом смерти.