Протесты и сопротивление апартхейду

В 1950–1960-е годы система апартхейда в основном сформировалась, и политика сегрегации перешла в следующую стадию – расовую дискриминацию. Расовое угнетение усиливалось в «белых» городах и бантустанах, на промышленных предприятиях и африканерских фермах, в системе образования, во всех сферах общественной жизни. Естественно, что расовая дискриминация не могла не вызвать волну недовольства и возмущения со стороны небелого населения. Сначала были протесты, много и повсюду. Потом – сопротивление.

Первой крупной организованной акцией была Кампания неповиновения (1952 г.) шести расистским законам. Среди них были законы о пропусках, которые африканцы называли «клеймом рабства», о расселении по расовому признаку, о так называемых властях банту. Руководители Африканского национального конгресса и Южноафриканского индийского конгресса призвали добровольцев нарушить тот или иной закон и подвергнуться тюремному заключению. За полгода на этот призыв откликнулось более 8,5 тыс. человек. Это была мощная демонстрация протеста против дискриминационных законов и всего расистского режима.

Новым явлением в общественной жизни Южной Африки была активность африканок. В городских условиях многие из них освободились от традиционной власти мужей и включились в протестное движение против расовой дискриминации. Особого размаха их выступления достигли в середине 1950-х годов, когда власти, укрепляя апартхейд, распространили на женщин обязанность постоянно иметь при себе пропуск. Так, в октябре 1955 г. в Претории состоялась демонстрация протеста, в которой приняли участие 2 тыс. женщин. На следующий год там же в Претории в подобной демонстрации участвовали уже 20 тыс. женщин.

Форм протеста было немало. Например, «автобусный» и «картофельный» бойкоты. Поводом для них было повышение платы за проезд и бесчеловечное обращение с работниками на картофельных полях, принадлежавших фермерам-африканерам. «Бойкот не был просто протестом относительно одного пени, – писал южноафриканский коммунист Л. Бернстайн, – это было нечто большее. Это было заявление, направленное белому населению и правительству, что чаша горечи переполнилась. Это было утверждение африканским народом своей зрелости и своей решимости добиться того, чтобы с ним считались, когда дело касается его нужд».[157] Правительство, напуганное широким размахом таких бойкотов, нередко шло на уступки.

Из всего разнообразия мирных форм выражения возмущения и протеста против расовой дискриминации и режима апартхейда самой действенной, вероятно, была всеобщая политическая забастовка. За период с 1950 по 1961 г. было проведено пять таких забастовок. Самым массовым выступлением африканцев была всеобщая забастовка 28 марта 1960 г. Она была объявлена в знак траура по африканцам, расстрелянным во время демонстрации протеста в г. Шарпевиле 21 марта. Буря гнева и возмущения, прокатившаяся по всей стране, нашла свое выражение в этой небывалой по своему размаху всеобщей забастовке. В пяти крупнейших городах бастовало от 85 до 95 % африканских рабочих. Забастовщики не только отказались выйти на работу в этот день. Тысячи людей сожгли свои пропуска – «клеймо рабства», выразив еще более решительно свой протест против полицейского террора и расистской политики правительства.

Все политические забастовки были направлены против режима апартхейда. Основные лозунги, выдвинутые в ходе забастовок, содержали требования отмены дискриминационных законов, предоставления гражданских и политических прав небелому большинству и т. п. Выдвигались и экономические требования, но они занимали второстепенное место.

В целом, период использования мирных, ненасильственных форм был успешным. Вполне справедливо замечание М. Хармела, писавшего под псевдонимом А. Лерумо, о том, что «было бы неправильно утверждать, что эти выступления и кампании были бесполезны. В ходе кампании гражданского неповиновения, сжигания пропусков, забастовок, демонстраций, бойкотов и других ненасильственных массовых действий намного выросло политическое сознание масс».[158]

Все, что происходило в этот период, было всеобщим и мощным протестом против режима апартхейда. Но встал вопрос, что же нужно людям, страдающим от расовой дискриминации и режима апартхейда в целом? Нужна была позитивная программа дальнейших действий. Такой программой стала Хартия свободы, принятая 26 июня 1955 г. Конгрессом народов. По мнению организаторов Конгресса, такая хартия, задуманная как проект будущего южноафриканского общества, сможет побудить народ Южной Африки к активности и заставит его «перейти от постоянных оборонительных действий к наступлению против реакционных сил в стране».[159]

Созыву Конгресса народов предшествовало создание по всей стране подготовительных комитетов, которые занимались сбором предложений и требований народных масс. По всей стране рассылались анкеты с вопросами: «Если бы Вы могли составлять законы, то что бы Вы сделали? С чего бы Вы начали, чтобы сделать Южную Африку счастливым местом для всех проживающих в ней людей?» Наиболее типичным был ответ Растенбургской межплеменной ассоциации фермеров, осудившей дискриминационную систему просвещения для народов банту, законы о пропусках и закон «о властях банту» и потребовавшей создания условий для восстановления посевных и пастбищных земель, прямого представительства в парламенте для африканского народа и равного образования для всех рас.[160]

Свои горести от режима апартхейда и надежды на будущее африканцы, присутствовавшие на Конгрессе, выразили песней:

«О, апартхейд, ты несешь нам страдания,

И апартхейд губит жизни наши,

И апартхейд детей убивает наших,

И жен угоняет наших,

И нас заставляет носить пропуска.

В нашей стране нет нам свободы,

Но Конгресс народов

Проложит к свободе нам путь».[161]

Хартия свободы стала документом, в котором было четко обрисовано положение в стране и определены цели предстоящих действий. В преамбуле Хартии провозглашалось:

«Южная Африка принадлежит всем, кто в ней живет, черным и белым, и никакое правительство не может претендовать на власть, если оно не создано по воле всего народа;

У нашего народа были отняты его исконные права на землю, свободу и мир в результате установления формы правления, основанной на несправедливости и неравенстве;

Только демократическое государство, выражающее волю всего народа, может обеспечить всем людям данные им от рождения права без различия цвета кожи, расы, пола и убеждений, вследствие чего мы, народ Южной Африки, черные и белые, как равные сограждане и братья, принимаем эту Хартию свободы».

Среди важнейших требований Хартии были следующие: «Все национальные группы должны обладать равными правами», «все законы, которые проводят дискриминацию на основе расовой принадлежности, цвета кожи или вероисповедания, должны быть аннулированы».[162]

Крепкой опорой для системы апартхейда были государственные репрессии. Они применялись со все возрастающей силой, чтобы подавить протест и сокрушить сопротивление апартхейду. Государственный репрессивный аппарат постоянно увеличивался и укреплялся начиная с 1948 г. и особенно интенсивно в 1960-х годах. Была принята целая серия жестоких законов «о подрывной деятельности». Эти законы и поправки к ним расширяли полномочия правительства и полиции при подавлении оппозиции и давали возможность одновременно изменять существующие нормы судопроизводства. Первым подобным законом был «Закон о подавлении коммунизма», который дал такую широкую трактовку понятия «коммунизм», что министр юстиции мог запретить существование всех оппозиционных организаций.[163]

В такой обстановке на Конгресс народов и обрушились полицейские репрессии, «узаконенные» системой апартхейда. Вооруженные полицейские вторгались даже на заседания Конгресса, производили обыски и аресты руководителей и активных участников подготовки Конгресса. Многим было предъявлено обвинение в «государственной измене». На следующий год арестовали и предали суду 156 человек. Правительство явно рассчитывало одним ударом обезглавить, если удастся, движение сопротивления, а если нет, то по крайней мере изолировать их от народа на время длительных судебных процессов.[164]

Уровень «законных» репрессий возрос после всеобщей политической забастовки, вызванной Шарпевильской бойней 1960 г. В последующие годы парламентом в дополнение к уже существовавшим законам были приняты новые поправки, которые еще больше ужесточили репрессии против всех противников режима апартхейда. В помощь полиции правительство направило армейские части. Было сформировано двенадцать дивизионов броневиков под названием «Сарацины». Они располагались на «стратегически важных местах». К этим мероприятиям подключилась и военная авиация. Все эти меры предпринимались правительством начиная с 1957 г., как объявил сам министр обороны Дж. Фуш в армейском журнале «Коммандо» в мае 1960 г.[165]

Так власти отвечали на протесты 1950-х годов. Наступал новый период, период сопротивления апартхейду, сопротивления вооруженного, боевого.

16 декабря 1961 г. в Южной Африке был провозглашен Манифест «Умконто ве сизве». Первой фразой было: «Отряды Умконто ве сизве (МК) сегодня провели запланированные нападения на правительственные сооружения, имеющие отношение к проведению политики апартхейда и расовой дискриминации. <…> Умконто ве сизве – это новая, независимая организация, созданная африканцами, в ее состав входят южноафриканцы всех рас. <…> Умконто ве сизве будет вести борьбу за свободу и демократию новыми методами, которыми необходимо дополнить действия созданных ранее организаций национального освободительного движения, а члены нашей организации, все вместе и индивидуально, ставят себя под общее политическое руководство со стороны этого движения. <…> Умконто ве сизве будет на передней линии защиты народа в борьбе за свободу, права и свое полное освобождение! Пусть правительство, те, кто привел его к власти, и те, кто своей терпимостью дает ему возможность удержаться у власти, пусть они задумаются – куда ведет страну Националистическое правительство!»[166]

В Манифесте сказано многое. Умконто – независимое движение, но находящееся под политическим руководством группы национально-освободительных организаций, таких как Африканский национальный конгресс, Южноафриканская коммунистическая партия, Конгресс цветного населения, Южноафриканский индийский конгресс и Конгресс демократов. Эти организации не только осуществляли политическое руководство, они и создали Умконто ве сизве. Документальные материалы подтверждают это. «Важное свидетельство того, как принималось решение о создании Умконто ве сизве в 1961 г., содержится в протоколе весьма конфиденциальной встречи, состоявшейся между делегациями АНК и ЮАКП в мае 1969 г. в Морогоро (Танзания). Джо Слово, член руководства ЮАКП и Высшего командования МК, напомнил об одновременном решении руководств обеих организаций проложить новый путь – путь вооруженной борьбы».[167] И еще одно подтверждение – статья командующего Умконто Джо Модисе (в дальнейшем он стал министром обороны ЮАР, освободившейся от режима апартхейда), опубликованная в журнале «Даун», органе Умконто, в 1986 г. По его словам, «АНК, ЮАКП, КЦН, ЮАИК и КД встретились в г. Стангер в Натале, чтобы обсудить этот новый метод борьбы… Там и было решено: МК будет создано».[168]

В Манифесте Умконто говорится, что в МК входят южноафриканцы всех рас, т. е. и белые южноафриканцы, например, Джо Слово и Джек Ходжсон – оба участники Второй мировой войны; были и другие, тоже обладающие опытом боевых действий.

И наконец, последняя фраза Манифеста. В ней – цель создания и грядущих боевых действий Умконто – политическое и боевое давление на правительство Националистической партии и всех белых южноафриканцев, ставших на позиции расизма и апартхейда. Им предлагают задуматься и понять, что апартхейд – дело безнадежное, что он не только не приемлем для небелых южноафриканцев, но что они готовы бороться против режима апартхейда с оружием в руках. Более того, южноафриканское освободительное движение, ставшее на путь вооруженной борьбы, имеет большую поддержку со стороны мировой общественности во главе с Организацией Объединенных Наций. В добившихся независимости африканских странах воины Умконто проходят боевую подготовку, получают современное оружие, и их очень много. Поддержка и помощь шли и со стороны Советского Союза. Как бы это ни скрывалось, власти ЮАР понимали это. Ведь ЮАКП, принимавшее участие в создании Умконто и в его руководстве, имело тесные и прочные связи с КПСС, правившей в СССР. Есть о чем задуматься создателям и политикам апартхейда в Южной Африке.

Боевые действия Умконто ве сизве не были многочисленными и успешными. Об этом можно прочитать в книге В. Г. Шубина «Африканский национальный конгресс в годы подполья и вооруженной борьбы». Отряды и группы бойцов располагались в основном в приграничных странах и оттуда пытались проникнуть в ЮАР, чтобы наносить удары по стратегическим объектам режима апартхейда. Подводя итоги усилиям руководства АНК, Д. Слово писал много лет спустя: «Можно сказать, что так продолжалось до 1976 г.; один проект следовал за другим, но ни один из них по-настоящему не был успешным. Но наши неудачи все же имели эффект. Каждый мог видеть, что АНК был бесконечно настойчив в своих усилиях, несмотря на огромные трудности. Люди узнавали, что существует преданная своему делу группа, которая все равно будет биться головой об стену, пока та как-нибудь не треснет».[169] И в конечном итоге стена апартхейда действительно треснула, а потом и рухнула.

1976 год был упомянут не случайно. 16 июня этого года режиму апартхейда был нанесен мощный удар. Грянуло восстание в Соуэто.[170] Все началось с массовой протестной демонстрации школьников. Они выступили против очередной акции режима апартхейда – обязательного обучения черных школьников на языке африкаанс вместо английского языка. Ответом были выстрелы полицейских. К молодежи присоединились рабочие. Восстание распространилось по всей стране и продолжалось полгода. По официальным данным, погибло 575 человек, в том числе пять белых южноафриканцев. Из них 451 черных южноафриканцев застрелены полицейскими.[171] «Восстание в Соуэто радикально изменило ситуацию в Южной Африке прежде всего психологически. Впервые за полтора десятилетия правительство столкнулось с массовым сопротивлением. Создались благоприятные условия не только для возобновления, но и для продолжения вооруженного сопротивления. Умконто ве сизве получило многочисленное подкрепление – новых добровольцев из числа восставших в Соуэто. Сначала сотни, потом тысячи молодых южноафриканцев, покинувших страну, приступили к военной подготовке для вооруженной борьбы с режимом апартхейда. <…> Исполком АНК принял решение создать «летучие отряды», которые могли бы проникать в Южную Африку, наносить удары и возвращаться в приграничные страны. <…> В 1979–1980 гг. боевые операции Умконто стали более эффективными».[172] Так сопротивлялись африканцы режиму апартхейда.