ДОИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕРИОД В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ

ДОИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕРИОД В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ

Современная геологическая эпоха согласно периодизации, предложенной академиком Ферсманом, насчитывает 25000 лет, но уже значительно раньше в Европе появился человек древнекаменного века, начавший осваивать послеледниковые пространства. Давно канули в Лету теории буржуазных «рассоведов», согласно которым первобытный человек возник в определенных локальных жизненных очагах с особо благоприятным субтропическим климатом и оттуда уже расселился повсюду, (конструируя, таким образом, первобытную историю «великого переселение народов»). Останки первобытного человека находят во всех частях света. Территория Восточной Европы, т. е. то место, где образовалось когда-то восточное славянство, не является исключением. Огромный материал, предоставляемый нам археологией, свидетельствует о том, что человек уже среднего палеолита обитал и здесь. Более того на территории СССР, как известно, найдены останки неандертальца, т. е. одного из переходных типов человека. Работы советских археологов П. Фоменко, Ю. Готье, С. Киселева и др. дали возможность обобщения всей доисторической культуры восточноевропейской части территории СССР. Не вдаваясь в подробности палеолитического времени, так как это интересует нас лишь как база дальнейшего развития человечества на этой территории, мы хотим подчеркнуть, что теперь стало возможным говорить о единстве древней палеолитической культуры этой территории. Население ее также проходило все остальные стадии развития: среднюю ступень дикости (в период верхнего палеолита) и высшую ступень дикости (эпоха неолита), а затем переход энеолита, представляющий переход к низшей ступени варварства, когда появились уже коллективные деревенские поселения.

Археологические исследования на территории Восточной Европы дали нам картину непрерывного существования и развития человека начиная с эпохи первобытного общества, с низшей ступени дикости. Установлена связь и преемственность сменяющих друг друга в определенной хронологической последовательности «культур». Археология нащупала связи и взаимодействия различных археологических культур одного и того же периода. В свете общей картины не может быть и речи о замедленном темпе развития первобытного общества в Восточной Европе, или вообще о более позднем появлении его по сравнению с Западной Европой. Наглядно показывая преемственность следующих одна за другой культур, археология отрицает миграцию откуда-то доисторического более культурного субстрата позднейшего славянства на якобы пустые или полупустые места.

Высшая ступень дикости и переход к низшей ступени варварства, эпоха позднего неолита (энеолит) на пространстве омываемом реками Дунаем, Днестром, Бугом и Днепром получила яркое освещение, благодаря открытию так называемой Трипольской культуры, в конце XIX века киевским археологом В. В. Хвойко, который, на основании антропологических данных и характера находимых предметов, считал эту культуру прямой преемницей предшествующей палеолитической культуры той же территории.

Эта культура, датируемая приблизительно III тысячелетием до н. э., отличается высоким производственным уровнем. Памятники ее найдены под Киевом, в Подолии, Бессарабии, Галиции, Семиградии, Молдавии, Фракии, Фессалии. Трипольские племена были оседлыми, земледельческими племенами с развитым мотыжным земледелием.

Земля обрабатывалась вручную. Наиболее распространенные орудия: мотыги, серпы, зернотерки, кремневые ножи, скребки, плоские и сверленные каменные топоры — в общем все типичные неолитические орудия. При раскопках многочисленных городищ были найдены остатки хлебных злаков: твердой пшеницы, ячменя, проса. Занимались трипольцы и скотоводством. Разводились быки, овцы, козы, свиньи, собаки (лошадь появилась позднее). Скотоводство носило пастушеский характер (т. е. отсутствовала заготовка сена). В первый период существования трипольской культуры рыболовство занимало незначительное место в хозяйственной жизни. Гончарные изделия трипольцев отличались большим совершенством. Характерна ленточная расписная («крашеная») керамика. Раскопанные остатки трипольских жилищ дают возможность их реконструкции. Дома были большие (от 6 до 160 кв.м.) с двускатной крышей. Жилища предназначались как для одной парной семьи, так и для нескольких семейств. Стены делались из ветвей и обмазывались глиной. В большом числе найдены и произведения трипольского искусства. Это, главным образом, глиняные статуэтки, изображающие женщин и реже мужчин. В ранне-трипольском обществе господствовал матриархат.

В поздне-трипольское время происходят значительные изменения. Уходит в прошлое мотыжное земледелие. Скотоводство и охота начинают играть большую роль, а следовательно, усиливаются передвижки населения. Изменяется форма и украшение гончарных изделий. Появляется так называемая «веревочная» (шнуровая) керамика. Форма жилищ изменяется, и на месте сравнительно больших домов появляются землянки, предназначенные для одной семьи. Но в то же время осваиваются металлы — бронза и медь, украшения из которых находят в остатках поздне-трипольских поселений. Наступает эпоха господства патриархата, консолидации племен и межплеменных отношений. Тогда и появляются значительные по размерам городища — укрепленные поселения, предназначенные для обороны.

Археологи считают, что в трипольской культуре встретились два течения. Одно из них связывает Триполье с придунайским Западом, с культурой ленточной керамики, распространенной до территории Франции. Другое — увязывает Триполье с Балканами, с древней Грецией, с племенами «крашеной» керамики. Эта двойственность обнаруживается и в двух типах погребений: трупосожжении и трупоположении. Западные связи трипольцев связывали Приднепровье с предками иллирийцев, южные — с предками фракийцев и через них с другими цивилизациями Средиземного Востока. Прослеживая дальше преемственность трипольской культуры, мы замечаем ее элементы в земледельческой культуре скифов, в их украшениях и одежде. Отголоски Триполья звучат и у позднейших обитателей Поднестровья. Поэтому нет никаких сомнений в том, что трипольские племена (языка и названий которых мы не знаем) являются одним из элементов доисторического субстрата восточного славянства, особенно, если учесть продолжающуюся от трипольцев непрерывную земледельческую культуру Поднепровья. Это мнение поддерживают сейчас все ученые, занимающиеся вопросами славянского этногенеза. Некоторые историки (например профессор Мавродин) говорят о трипольцах, как о «протославянах».[38] Мы считаем, что этот термин неудачен. Так можно обозначать те этнические единицы, которые непосредственно ведут к историческому, т. е. собственно, славянству. Хронологически, этот период, более поздний. Протославяне — это новое этническое качество, возникшее в результате длительного (почти 2000-летнего) развития насельников данной территории.

Неолитические памятники лесной полосы СССР, начиная от Кольского полуострова до лесостепи, и от Урала до Балтийского моря сильно отличаются в описываемый период от памятников Триполья. Археологическую культуру лесной полосы характеризует керамика с ямочно-гребенчатым орнаментом, значительно более грубым, чем расписная керамика трипольцев. Неолитические племена лесной полосы — это племена охотников и рыболовов. В то время, когда жители Триполья переходили к использованию металлов и к налаживанию обмена с южными и юго-западными соседями, жители лесов оставались людьми каменного века. Это объясняется не только природными условиями, но и близостью районов трипольских поселений к очагам культуры Средиземноморского Востока и влиянием последних. В дальнейшем (в I-ом тысячелетии до н. э.) лесные племена ямочно-гребенчатой керамики начинают проникать на юг в области земледельческих племен Триполья (идет и обратный процесс). Взаимодействие, взаимопоглощение и аккультурация этих двух больших групп доисторического населения Восточной Европы и привели к дальнейшему изменению культуры Поднепровья в сторону повышения роли скотоводства и изменения (ухудшения) трипольской керамики. Но несравненно более высокая культура трипольцев поглотила культуру жителей лесов и после некоторой задержки продолжила свое поступательное развитие уже на основе меди и бронзы. Развитие трипольских племен Поднепровья шло впереди не только населения лесной полосы, но также и обитателей Приазовских степей.

На основании всего сказанного можно сделать вывод, что уже в III-ем тысячелетии до н. э. в среднем Поднепровьи, начиная от излучины Днепра и далее на Запад, существовал большой культурный очаг неолитических племен со старой земледельческой культурой и высоким уровнем гончарного производства.

В течение III–I тысячелетий до н. э. трипольское общество окончательно переходит от матриархата к патриархальным родовым отношениям, переживая уже среднюю ступень варварства, т. е. эпоху меди и бронзы. Тип поздних трипольских поселков показывает существование семейно-родовой общины. Археологические и палеолингвистические исследования говорят о том, что в течение длительного развития, начиная с древнекаменного века и до наступления железного (середина I-го тысячелетия до н. э.) на данной территории «…жил один и тот же в основном ядре, народ,… вырабатывавший тот комплекс характерных соматических, материальных и социально-бытовых особенностей, которые в целом дает определенный этнографический тип».[39] Вполне справедливо и логично видеть в этом типе доисторический субстрат славянства, появившегося позднее на тех же территориях.

Но замечания о доисторическом субстрате славянства будут неполны, если не остановиться на так называемой «Лужицкой культуре». Время ее возникновения датируется от 2500 до 1800 г.г. до н. э. Её территория охватывает земли от Эльбы до верхнего Дуная и на Востоке от Балтики до Карпат, т. е. соприкасается с районами позднего Триполья (а следовательно, взаимодействовала с ними). По признанию германской националистической археологии «Лужицкая культура» представляет собой одно из высших достижений в доисторической истории Европы. Попытка германских археологов отождествить «Лужицкую культуру» с германской (вандальской) или иллирийской, не выдержала критики. «Лужицкая культура», характеризуемая большими городищами с валами и деревянными стенами, большими деревянными домами, высокоразвитым земледелием и ремеслом, есть, несомненно, один из элементов (именно западный) доисторического субстрата славянства и прибалтийских народов. Польский ученый Т. Леер-Сплавинский называет эту культуру венетской, (хотя и не отождествляет венетов с праславянами, не отрицая участие венетов в славянском этногенезе).[40] Он считает, что «Лужицкая культура» была общей основой для трех племенных групп: праславянской, иллирийской и кельтской. Она возникла в результате миграции. Для индоевропеиста Леер-Сплавинского такой взгляд естественен.