Глава VI ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК И ЕГО ПОДПИСЧИК

Глава VI

ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК И ЕГО ПОДПИСЧИК

Впореформенный период выделился значительный по численности «промежуточный» слой читательской публики, состоявший из «полуобразованных» читателей. Это были, как правило, мелкие и средние чиновники, сельские священники, купцы и мещане, провинциальная интеллигенция.

Получив «среднее» образование (уездное или духовное училище, семинария, несколько классов гимназии и т.п.), они привыкли искать ответы на возникающие вопросы в книге, однако краткосрочность обучения обусловила тот факт, что «научная» картина мира была усвоена ими не полностью, мировоззрение их было фрагментарно и сохраняло многие элементы и традиции обыденных представлений. Отсюда, с одной стороны, стремление к получению разнообразных сведений, а с другой – тяга не к систематичности этих знаний, а к сенсационности, интересности, завлекательности получаемой информации. Потребностям подобных читателей в наибольшей степени отвечал иллюстрированный еженедельник. В этой среде сохраняли свою силу все факторы, обусловившие «журнализацию» русской литературы во второй половине XIX в. и охарактеризованные выше, в главе о толстых журналах. Однако сам толстый журнал был слишком сложен для читателей промежуточного слоя, да и волновали их нередко иные проблемы. Они нуждались в более простом и доступном периодическом издании, рассчитанном на их интересы и вкусы. И характерно, что, хотя первые иллюстрированные еженедельники появились в России еще в начале XIX в. («Журнал карикатур», 1808; «Живописное обозрение», 1835—1844), однако быстрый рост их числа наблюдается лишь в последней его трети (в 1860 г. – 5 изданий, в 1880-м – 18, в 1890-м – 29, в 1900-м – 41)251. Наиболее широко распространенным типом иллюстрированного журнала становится в этот период универсальный еженедельник «для семейного чтения», сочетающий текст и иллюстрации (портреты, пейзажи, репродукции картин и т.п.)252.

Первый подобный журнал («Всемирная иллюстрация») выходил с 1869 г., а в 1877 г. насчитывалось уже семь таких изданий («Всемирная иллюстрация», «Живописное обозрение», «Иллюстрированная неделя», «Кругозор», «Нива», «Пчела», «Северная звезда» – все издавались в Петербурге). В результате суммарная аудитория иллюстрированных журналов составляла в конце 1870-х гг. примерно 100 тыс. подписчиков, а в начале XX в. – порядка 500 тыс. Именно иллюстрированные журналы сыграли для этого читательского слоя важную роль в привитии навыков читательской культуры, приобщении к художественной литературе и современным научным знаниям, ознакомлении с изобразительным искусством. В 1890-х гг. отмечалось, что «дешевые иллюстрированные повременные издания расходятся в среде небогатого населения, довольствовавшегося прежде изданиями лубочными <…>»253. Внимательные наблюдатели обращали свое внимание на то, что для многих «главное основание для выписки (иллюстрированных журналов. – А. Р.) <…> заключается в подражании другим, желании стать “на образованную ногу”»254 (Тобольская губерния, 1889 г.), «купцы и их семейные журналов не читают, а выписывают ради премий, больше по моде, чтобы не отстать от других», прежде всего – для детей и жен. Однако и они не читают, «все чтение оканчивается тем, что посмотрят картинки, прочтут написанное под картинками. Взглянет иногда и “сам” на картинки, если они его заинтересуют, возьмет номер, перелистает его и велит прибрать да беречь»255 (Рязанская губерния, 1891 г.). Тем не менее постепенно у подписчиков вырабатывалась потребность в регулярном чтении получаемого журнала.

Выделенный нами слой читательской публики был, в свою очередь, также дифференцирован (как «вертикально», по культурному кругозору и уровню доходов, так и «горизонтально» – по принадлежности к тому или иному региону, профессии и т.п.). Соответственно и каждый иллюстрированный журнал стремился ориентироваться на «своего» читателя, что находило выражение в содержании и цене журнала. Из еженедельников 1880-х гг. «Всемирная иллюстрация» (годовая подписка с пересылкой – 12 р.) и «Живописное обозрение» (8 р.) были рассчитаны на более состоятельных и подготовленных читателей (среднее чиновничество, богатое купечество), «Нива» (6 р.) – на мелкую буржуазию, провинциальную интеллигенцию. Сохранившийся за 1883—1885 гг. архив самого дешевого (4 р.) иллюстрированного журнала «Родина» показывает, что среди его подписчиков преобладали мелкие провинциальные чиновники, священники, военные в невысоких чинах, встречались также учителя и крестьяне256. Дочь купца из сибирского города Сургут восхищалась в конце 1880-х гг. «прелестными» романами в «Родине»257. Проникновение «Родины» в крестьянскую среду уже отмечалось исследователями258. Крестьянин из Рязанской губернии писал в начале 1890-х гг.: «Я получаю журнал-газету “Родина” уже четвертый год и нахожу, что это самый крестьянский журнал как по цене, так и по содержанию, и обилию материала»259. По свидетельству одного из крестьян, они предпочитали журнал «Родина» всем другим потому, что в нем «помещаются рассказы более подходящие к жизни и более понятные»260. Однако в целом иллюстрированные журналы читала лишь ничтожная часть крестьян, в Воронежской губернии, например, лишь по 0,1% крестьянского населения назвали себя читателями «Родины» и «Нивы»261.

Жесткой сословной прикрепленности журналов не было. Наблюдатель отмечал (в 1891 г.), что в большом торговом селе Рязанской губернии «журнал “Нива” более всех распространен, – его получают и господа (то есть дворяне и чиновники. – А. Р.), и купцы, и священники, и мещане (состоятельные)»262; крестьянин из Вятской губернии (начало 1890-х гг.) сообщал: «…духовенство выписывает журнал “Ниву”, полагаю, что на паях, потому что полученный номер “Нивы” передается от священника к дьякону, а потом к дьячкам <…> читают этот журнал преимущественно женщины духовного звания, потому что к “Ниве” есть приложение “парижских мод”, которое служит руководством для дам вообще сельской интеллигенции»263. «Нива», гораздо более «солидная» и «культурная», чем «Родина», также проникала в рабочую и крестьянскую среду, хотя и в меньших масштабах264.

В начале 1890-х гг. отмечалось, что «в деревне теперь нередко можно встретить у крестьян в избах расклеенные по стенам отдельные рисунки и даже целые листы с рисунками из “Нивы”, “Сына отечества”, “Всемирной иллюстрации”, “Шута”, “Будильника” и др., а также и картины – премии этих журналов»265.

В условиях жесткой конкуренции каждый иллюстрированный еженедельник либо вскоре переставал издаваться, либо «находил» свою прослойку в рамках обращающегося к этому типу изданий читательского слоя, в наибольшей степени отвечая ее духовным запросам. В результате они образовали систему, охватывающую «среднюю» читательскую публику в целом.

Редакторы и издатели иллюстрированных журналов (нередко эти функции совмещались в одном лице) понимали специфику аудитории своего издания. Этому способствовали подписные квитанции, на которых указывалось социальное положение подписчиков, и многочисленные письма читателей в редакцию, в которых оценивалось содержание журнала и высказывались пожелания на будущее. Например, А.А. Каспари, который в 1886 г. приобрел «Родину» и за пять лет увеличил число ее подписчиков с 200 человек до 40 тыс., совершенно сознательно ориентировался на читателей, еще только начинавших приобщаться к чтению журналов. По свидетельству мемуариста, зафиксировавшего и несовершенное владение Каспари русским языком, он говорил следующее: «Есть разный русский публикум. Есть русский публикум для “Нивы” – это первый класс, второй и даже, положим, третий среднего учебного заведения; есть публикум четвертого и прочих классов включительно до седьмого – и она читает “Отечественные записки”, “Русское богатство”, “Вестник Европы”. Такой русский публикум, который можно было бы назвать нуждающимся в университете, еще нет, еще русский публикум до университета не доросла. Ну, конечно, если бы я даже мог издавать такой университет, я бы этого не сделал по той причине, что я – коммерческий человек. Нельзя издавать журнал для горстки людей. Но я вспомнил, что в России нет также приготовительного журнала, из которого русский публикум мог бы переходить в “Ниву”, в “Русское богатство” и в другие среднеучебные журналы. И вот я тогда сделал “Родину”. Самый неграмотный русский публикум хлынул ко мне, и я стал давать ей лубочные картинки, хорошо понимая, поверьте мне, что художественно исполненные ксилографии и фототипии еще приготовительный читатель не понимает. И я выбирал иногда плохие и малограмотные повести в самых старинных манерах и с мещанскими вкусами и законной моралью, чтобы не отпугивать неразвитой публикум, которая обижается, когда она видит или читает что-нибудь мало понятное ей, недоступное, новое и умное»266.

В качестве редакторов иллюстрированных журналов нередко выступали популярные у массовой аудитории писатели, представители «среднего» слоя литературы (А.К. Шеллер-Михайлов, B.П. Клюшников, А.А. Тихонов, К.С. Баранцевич). Как их, так и издателей этих журналов (А.Ф. Маркса, А.А. Каспари, C.Е. Добродеева, В.П. Турбу, Г.Д. Гоппе), несмотря на различия в жизненном опыте, мировоззрении, знании литературы, объединяло понимание специфических интересов и потребностей читателей подобных изданий и признание их законности. Все названные журналы отличает подход к читателю как к равноправному партнеру, удовлетворять запросы которого редакция считает первым своим долгом. Только подобная установка (а не открыто дидактическая, как у ряда издателей «книг для народа») позволяла этим журналам успешно решать (в ряде случаев) просветительские задачи.

Уровень общей культуры и читательской подготовки представителей «промежуточного» читательского слоя обусловил характер адресованной им издательской продукции. Это был главным образом тонкий иллюстрированный еженедельник универсального характера. В отличие от толстых журналов, содержащих только печатный текст, иллюстрированные журналы сочетали текст с изображением. Понятность и легкая доступность обеспечивалась тем, что изображение было равноправным (наряду с печатным текстом) их компонентом. Изображения в низовой среде (иконы, лубочные картинки и т.д.) к тому времени были широко распространены, а печатное слово являлось сравнительно недавним нововведением. Именно поэтому понадобилась такая гибридная форма как иллюстрированный журнал, строившийся на сочетании изображения и текста. Характерно, что кроме иллюстраций к литературным произведениям (в этом случае первичным элементом является текст) постоянным жанром иллюстрированного журнала были достигавшие значительного объема пояснения к рисункам (в которых первичным элементом выступало изображение). Иллюстрации, обладавшие большей наглядностью и привычностью, облегчали людям, лишь недавно приобщившимся к чтению, понимание прочитанного. Причем, в отличие от изданий для наименее подготовленных читателей, также содержащих изобразительный компонент (лубочная картинка и лубочная книга с картинкой на обложке), издания для «промежуточного» читательского слоя были, как правило, периодическими и, следовательно, подписными.

Особое внимание в иллюстрированных журналах уделялось оперативности отражения новостей (обычно подобные журналы выходили еженедельно, что особенно стало цениться с усилением ориентации читателей на актуальность и злободневность), формированию (а потом и удовлетворению) привычки к регулярному чтению способствовала также периодичность выхода журнала. Отметим, что, поскольку в журнале обычно печатался роман с продолжением, читатель с нетерпением ждал очередного номера.

Наряду с понятностью и дешевизной преимуществом иллюстрированного журнала являлась его универсальность. По справедливому мнению Е.А. Динерштейна, «успех “Нивы” слагался из умелого сочетания разнохарактерного и разнотемного материала, который в своей совокупности должен был составить круг семейного чтения. Поэтому все <…> отделы были как бы равнозначны и формировались в расчете на целостное восприятие»267.

Иллюстрированный журнал стремился к полному охвату всей сферы чтения подписчика и членов его семьи, моделируя своим содержанием весь мир их духовных интересов и потребностей. Здесь можно было встретить изображение и описание явлений современной внутренней и внешней политики, науки, культуры и искусства; «замечательных местностей» и исторических событий; известных людей; картин и скульптур; далеких стран и народов. Важнейшим компонентом журнала были литературные произведения – романы, повести, рассказы, очерки и стихи (приведем характерное письмо подписчика в редакцию: «Желательно многим, чтобы в “Родине” побольше помещалось беллетристических произведений, хотя переводных, потому что у нас в провинции <…> очень охочи до романов»268).

Представление о том, что находил читатель в иллюстрированном журнале, дает содержание одного из типичных номеров «Нивы» (№ 13 за 1888 г.). В нем помещены продолжение исторического романа П.Н. Полевого (публикация его растянулась на несколько месяцев), окончание экзотико-приключенческой повести А. Штельцнера «Невольница», стихотворение А. Майкова «В Айя-Софии», биография композитора А.С. Даргомыжского (с его портретом), рассказ С. В-ой (С.А. Вердеревской) «Русская Офелия»; очерк «Погребение императора Вильгельма» (с несколькими иллюстрациями), «Политический обзор», «Разные известия», репродукции с картин «Великое переселение народов» и «Этюд женской головки» – с подробными пояснениями, три иллюстрации к очеркам «Слуги старого века» И.А. Гончарова, публиковавшимся в «Ниве» в начале этого же года, ребус и еще несколько мелких материалов.

Другие иллюстрированные еженедельники были близки к «Ниве» по своей структуре, хотя у каждого имелись свои особенности (один, например, имел хорошо поставленный отдел некрологов, в другом было организовано регулярное рецензирование литературных новинок, и т.п.).

Весь предлагаемый редакцией разнообразный материал был умело объединен в рамках журнального номера. Причем смысл и целостность ему, при усиленном, казалось бы, введении современного материала, придавали тем не менее публикации на исторические темы. История, особенно взятая в эстетической и тем самым целостной и осмысленной форме (роман, изображения памятников архитектуры), служила точкой отсчета и мерилом при оценке фрагментарной и противоречивой современности. Этот факт объясняет, почему исторический роман был непременным компонентом годовой подписки любого иллюстрированного журнала, а издатель его стремился заручиться постоянным сотрудничеством (нередко – в качестве редактора) того или иного популярного исторического романиста (Вс.С. Соловьева, Е.А. Салиаса, П.Н. Полевого, М.Н. Волконского и т.п.).

Ключевое место исторического романа в иллюстрированном журнале наглядно демонстрирует различие интересов его читателей и читателей толстого журнала, где доминировал «проблемный» роман на современные темы. Однако отношение тонкого журнала к толстому следует характеризовать не как противостояние, а как процесс постоянного заимствования идей, конкретных оценок, журнальных жанров, систем авторитетов и т.п. Характерно, что литературную иерархию диктовал толстый журнал, он «выдвигал таланты», «делал имена». Не обладая авторитетом в литературе, тонкий журнал не мог способствовать становлению прочной литературной репутации, однако он охотно приглашал известных писателей (Д.В. Григоровича, И.А. Гончарова и др.), используя «имя» для рекламы, приманки подписчиков. При этом нередко печатались далеко не лучшие произведения указанных авторов, однако невзыскательный подписчик обычно не ощущал этого (ему было важно, что эти писатели ранее помечены были как высокоавторитетные).

Единство иллюстрированного журнала обеспечивалось также тесной связью в нем текстового и изобразительного элементов. Выше указывалось на стремление редакции проиллюстрировать текстовой материал (прозу, исторические и путевые очерки), а к репродукциям произведений искусства дать пояснения, нередко представляющие собой просто описание изображения.

Материалы журнала «связывались», «подгонялись» друг к другу как в пределах одного номера, так и в рамках годового комплекта, поскольку он был рассчитан на длительное хранение. В конце года редакции нередко предлагали подписчикам за дополнительную плату переплеты для годового (или полугодового) комплекта. Переплетенные подборки журналов превращались в толстые фолианты, являющиеся в силу универсальности содержания своеобразными хрониками, книгами для чтения и энциклопедиями. Опираясь на уже существующие у читателей представления о мире и литературе, редакция и авторский коллектив тем не менее мягко и ненавязчиво «задавали» подписчику свой образ мира. Этот образ отличался от привычного (так как журнал избегал, как правило, давать характеристики явлений, хорошо знакомых читателю по обыденному опыту) и тяготел к необычности и красивости. Предлагая читателю этот «второй мир», мир многообразных культурных образцов, журнал стремился к тотальному охвату всех его аспектов. Подобной панорамностью охвата и экзотичностью содержания иллюстрированный журнал «изымал» читателя из привычной среды, предполагавшей только совершенно однозначные, нормативно предписанные типы жизненного поведения и осознания жизни, и способствовал формированию у него способности многостороннего, разноаспектного, то есть собственно «культурного», осмысления действительности.

Таким образом, роль универсальных иллюстрированных журналов в культуре того времени была далеко не однозначна. С одной стороны, в условиях интенсивного социального и культурного развития, когда и условия быта, и представления менялись с чрезвычайной быстротой, иллюстрированный журнал, с его апелляцией к семье, историческому прошлому, четким моральным нормам, служил целям культурной стабилизации, смягчения и примирения (в сознании читателей) существующих в культуре противоречий. Однако одновременно он помогал читателю найти себе новую опору – мир науки и культуры. Как определенными компонентами своего содержания (научно-популярные материалы, иногда статьи и художественные произведения социально-критической ориентации), так и, что более важно, своей формой (печатный текст, пусть и в сочетании с изображением), способствующей росту аналитичности и рационалистичности сознания читателей, иллюстрированный журнал сам был проводником современности в культуре. Превращая зрителей в читателей, а читателей случайных в читателей регулярных, он способствовал возникновению массовой читательской аудитории в стране и тем самым ускорению процессов социального и культурного развития.

Характерным явлением описываемого нами типа издательской деятельности является выпуск книг в форме бесплатного приложения к журналу. Бесплатные приложения к иллюстрированным журналам (или, как их тогда обычно называли, «премии») появились в России в начале 1870-х гг. К середине 1880-х гг. премии стали широко распространенным явлением: «Заметив успех премий, наши издатели порешили, что выгоднее издавать премии, чем журналы <…>. Целый ряд журналов говорит в своих рекламах о премиях, премиях и только о премиях. О содержании журнала почти ничего не говорится: он просто именуется интересным»269. Вначале в качестве премий журналы давали читателям олеографии, представлявшие основной интерес для части подписчиков. Так, например, М. Горький вспоминал о своем хозяине-чертежнике и его семье: «Они, получая “Ниву” ради выкроек и премий, не читали ее, но, посмотрев картинки, складывали на шкаф в спальне, а в конце года переплетали и прятали под кровать, где уже лежали три тома “Живописного обозрения”»270.

С конца 1880-х гг. вместо олеографий журналы в качестве приложения стали давать книги (показателен происходивший и здесь переход от изобразительного к текстовому). Характерны в этом плане рассуждения редакции журнала «Родина» в обращении к читателям: «Обещав в 1886 году своим годовым подписчикам премию, редакция “Родины” долгое время не знала, на какой премии остановиться. Предложить ли читателям олеографию, или отдельный оригинальный роман. Премия-картина в материальном отношении для издателя несравненно выгоднее романа, но, с другой стороны, большинство журналов высылает своим подписчикам картины, и поэтому они потеряли свой интерес, да и, кроме того, вводят в лишний расход на покупку рам, которых в провинции не всегда возможно достать <…>»271. С этого года «Родина» стала давать в качестве приложения книги, о чем читатели просили уже давно (например, в 1884 г. один из подписчиков писал в редакцию: «…постарайтесь увеличить издание ежемесячным приложением беллетристических сочинений»)272.

Вскоре у ряда изданий подобные приложения становятся ежемесячными и превращаются в эффективное средство распространения книг (как и самих журналов) массовыми тиражами. Например, после того как А.А. Каспари сделался издателем «Родины» и стал с 1887 г. ежемесячно выпускать в качестве бесплатного приложения к ней «Собрание романов, повестей и рассказов» (а также ежемесячные выпуски «Детское чтение», «Всемирный путешественник», «Сельское хозяйство и домоводство», «Новейшие моды и рукоделия», позднее прибавились «Ноты для пения и инструментов», «Домашний театр»), тираж журнала стал быстро расти и достиг в итоге 120 тыс. экз.

Успех данной формы распространения книг можно объяснить, как нам представляется, следующими обстоятельствами. Как будет показано в последующих главах, в силу давних традиций высоким культурным престижем в низовой читательской среде пользовались книги религиозного, духовного содержания (жития святых, нравоучительная литература и т.п.). Уже приобщившись к чтению беллетристики и научно-популярных книг, «полуобразованный читатель» не склонен был тем не менее покупать регулярно соответствующие издания, так как, во-первых, они стоили довольно дорого, а во-вторых, он не ориентировался в них и не знал, какая книга для него представляет интерес, а какая нет (отметим в этой связи обычное использование в названиях книг для низового читателя зазывательных названий). Цена же книги была тесно связана с тиражом. Поэтому только гарантированный сбыт позволял значительно увеличить тираж книги и тем самым существенно снизить цену. В 1880-х гг., после ряда попыток, постепенно возник новый канал распространения книг – бесплатное приложение к журналам и газетам, рассчитанным на «промежуточные» слои читателей. Первыми ввели ежемесячные приложения в форме книг еженедельники «Мирской толк» (с 1880 г.), «Луч» (с 1881 г.), «Живописное обозрение» (с 1882 г.) и газеты «Свет» (с 1882 г.), «Гражданин» (с 1883 г.). «Родина» создала подобное приложение в 1887-м, «Нива» – в 1891-м, «Север» – в 1892-м. По сути дела, стоимость книги входила в подписную плату, но психологически для подписчика книга выступала как бесплатная, как приложение к оплаченному периодическому изданию. Тем самым подписчик дешево получал книгу, соответствующую своим запросам. Журнал же, резко подняв свой тираж (из-за возросшей подписки) и не расходуя деньги на рекламу, оплату склада и торговых площадей, мог снизить себестоимость и в итоге продажную цену книги. В результате подписчик журнала «Родина» получал, например, за 4 р., помимо самого журнала и других многочисленных приложений, 12 книг (гарантированного для себя содержания), аналогичные которым в розничной продаже стоили не менее 50 к. каждая. Учитывая, что тираж беллетристической книги составлял тогда обычно 1200 или 2400 экз., а тираж «Родины» (и, следовательно, выходящих в приложении к ней книг) доходил до 120 тыс., можно представить, насколько более широкой была читательская аудитория «бесплатных приложений» по сравнению с обычными изданиями.

Один из мемуаристов писал о своих знакомых, жителях большого села Черниговской губернии 1890-х гг., – учителе земской школы, почтмейстере, служащем фабричной конторы, которые «выписывали дешевые иллюстрированные журналы “Родину”, “Живописное обозрение”, “Север”, шовинистическую газету “Свет” генерала В.В. Комарова, дававшие за 4—5 р. в год, в виде ежемесячных приложений, оригинальные и переводные романы. Оригинальные романы русских авторов представляли собой обычно жалкую халтуру разных Соколовых, Стремоуховых и прочей литературной богемы <…>, но переводная беллетристика была неплоха. Давали Золя, Доде, Брет Гарта и других крупных иностранных писателей»273. В Иваново-Вознесенске в конце XIX в. в «народных библиотеках» среди читаемых беллетристических книг преобладали изданные в приложении к «Родине»274. Рабочие-мемуаристы вспоминают, что в юности брали в библиотеках приложения к «Родине»275, у некоторых этот журнал с приложениями имелся в родительской библиотеке276.

По содержанию приложения могли различаться довольно существенно, поскольку редакторы журналов ориентировались на потребности подписчиков. Например, редакция «Родины», учитывая невысокие культурные запросы своих читателей, стремилась дать в приложении книги популярных жанров, написанные третьестепенными, имеющими успех у массовой аудитории авторами. В годовой комплект обычно включались исторические (А.В. Арсеньева, П.Н. Полевого, А.А. Соколова), «уголовные» (К.В. Назарьевой, А.И. Красницкого, И.Н. Пономарева), любовно-мелодраматические (Е.О. Дубровиной, Е.И. Зариной, Ф.В. Домбровского) романы. «Нива», среди читателей которой было немало провинциальной интеллигенции, ежегодно давала в приложении собрания отечественных (М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, И.А. Гончарова, А.А. Фета и др.) и зарубежных классиков, а также известных писателей-современников (А.П. Чехова, И.А. Бунина, В.Г. Короленко, П.Д. Боборыкина, Л.Н. Андреева и др.). Уровень приложений к другим журналам был выше, чем у «Родины», но существенно ниже, чем у «Нивы». Как свидетельствуют многочисленные воспоминания, собрания сочинений, выпускавшиеся в приложениях к «Ниве», составили основу многих провинциальных домашних библиотек. Однако велика была роль и других «приложений» в приобщении населения к регулярному чтению книг. Даже приложения к «Родине» удовлетворяли культурные запросы своих читателей, вводили книгу в их образ жизни и имели, следовательно, определенное просветительское и культурно-воспитательное значение. В конце XIX – начале XX в. в качестве приложений к иллюстрированным журналам рассылалось не менее 5 млн экз. ежегодно, то есть они являлись одним из основных каналов распространения книги в то время.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.