Кукла как аналог человека в обрядовых ситуациях

Кукла как аналог человека в обрядовых ситуациях

Наиболее распространенной является практика замещения, когда куклы заменяют человека в обрядовых ситуациях, завершающихся умерщвлением обрядового персонажа, его ритуальной казнью или изгнанием, а также при необходимости дублирования тех или иных функций центрального персонажа, когда кукла выступает в роли его двойника. Дублирование может мотивироваться очень разными причинами: от апотропейных практик (кукла-двойник применяется в целях защиты от сглаза, колдовства и проч.) до оповещения о событиях с участием главного персонажа (как, например, куколка, вывешиваемая на доме невесты перед свадьбой).

Как и в остальных случаях, кукла используется также в ситуациях, когда возникает необходимость публичного диалога, к примеру, в различного рода театрализованных обрядовых представлениях. При этом также преследуются очень разные цели: от установления контакта с аудиторией или с потусторонними, высшими силами до стремления обеспечить управление ими. Диалог может осуществляться как при помощи жестово-символических средств, так и в речевой форме. Например, человек, манипулирующий куклой, обращается к ней с различными шуточно-риторическими вопросами и речами, на которые сам же и отвечает. «Из соломы куклы-те делали. Чучела. ‹…› Ну, уж пожилая тоже бабушка вот была, покойная-та, Яньку-ту делала. Чуть ли не в человеческий рост, штаны набила соломой, всё, ботинки привязала, набила тряпьём или соломой. На голову шапка-ушанка. И вот она её несёт на руках. ‹…› Или свадьба, или „вёсну провожают“, и она с этим Яньком идёт – Янькой называла яго – идёт и с ним разговаривает: „Сейчас, Янька, сейчас мы дойдём. Сейчас вот мы сюда придём. Давай, Янька, песенки споём“. Вот, шутила…» [ЛА СИС, с. Палатово Инзенского р-на Ульяновской обл.]. В данном случае при помощи диалога с куклой исполнитель сообщает аудитории о краткосрочных («сейчас вот мы сюда придём») и конечных целях обрядовой акции, подключает зрителей к активному участию в действе («Давай, Янька, песенки споём!»), а фарсово-игровая форма этого обрядового по сути «представления» обеспечивает заинтересованность и добровольность участия в нем окружающих [о роли игровых форм в «добровольном сплочении» группы см.: Морозов, Слепцова 2004, с. 332–471].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.