Глава тринадцатая Троянская война

Глава тринадцатая

Троянская война

Главные действующие лица

Парис — Троянец, сын Приама, свершивший так называемый «суд Париса»; похитил Елену.

Елена — Спартанка; жена Менелая, «особа, спустившая на воду тысячу кораблей».

Одиссей — Один из лучших греческих воинов и стратегов.

Телеф — Сын Геракла и Авгии, ранен, а затем исцелен Ахиллом.

Ифигения — Дочь Агамемнона.

Троил — Троянец, сын Приама, убит Ахиллом.

Филоктет — Получил от Геракла его лук и стрелы, погиб от укуса змеи на Лемносе.

Ахилл — Сын Пелея и Фетиды, великий греческий воин.

Менелай, став царем Спарты, женился на Елене, самой красивой женщине в мире, но долгого счастья в супружестве не обрел, ибо троянец Парис похитил его жену.

Похищение Елены стало поводом для Троянской войны, но первым толчком к войне послужил спор между Герой, Афиной и Афродитой за обладание яблоком, которое на свадьбе Пелея и Фетиды подбросила богиням Эрида с надписью «Прекраснейшей». Чтобы рассудить заспоривших богинь, Зевс повелел Гермесу отвести их на гору Ида в Троаде, где пас стада юный Парис, и поручить тому решить спор. Желая склонить Париса на свою сторону, каждая из богинь посулила ему дары, о которых в трагедии Еврипида «Троянки» Елена рассказывает Менелаю, называя Париса Александром — именем, которым прозвали его друзья за силу и храбрость:

                             …Александру,

Когда судьей меж трех богинь он стал,

Обещано Палладой торжество

Над Грецией с фригийской ратью было,

А Гера царство Азии ему

И материк Европы посулила,

И наконец, Киприда красотой

Моей его манила.

Поставленный перед необходимостью выбора и прельщенный обещанием Афродиты (Киприды) сделать его обладателем самой красивой женщины, Парис признал прекраснейшей из богинь Афродиту.

Сюжет «суда Париса» пользовался большой популярностью в живописи. В 1529 году Лукас Кранах Старший написал под таким названием небольшую картину. На ней — три нагие богини, и каждая склоняет Париса на свою сторону, а Парис, похожий на фатоватого рыцаря времен Возрождения, их внимательно слушает. Рядом с Парисом стоит Гермес, но он вряд ли поможет советом, ибо в дело вмешивается Купидон, который вот-вот пустит стрелу, и тогда Парис, воспылав любовью к Елене, признает Афродиту прекраснейшей из богинь. На этот же сюжет написали картины Иоахим Эйтеваль (1615), Рубенс (1635–1638) и Клод Лоррен («Ландшафт с судом Париса», 1645–1646).

Менелай, по просьбе Париса, взял его с собой в Спарту, где Парис провел девять дней, а на десятый — когда Менелай уехал на Крит на похороны деда — соблазнил с помощью Афродиты Елену и бежал вместе с ней.

Существуют различные мнения по поводу уступчивости Елены, позволившей Парису увезти ее на чужбину. Одни объясняют поступок Елены безнравственностью; другие считают, что Парис увез ее силой, третьи объясняют похищение интригами Афродиты. Существует и вовсе оригинальное мнение: Парис похитил не Елену, а ее призрак, а сама Елена во время Троянской войны пребывала в Египте, откуда после падения Трои ее забрал Менелай. Вряд ли Елена была порочна. Говорят, когда живший в VI веке до нашей эры греческий поэт Стесихор написал стихотворение, порочащее Елену, он лишился зрения, которое вернулось к нему после того, как он создал «Опровержение». Но какими бы мотивами ни руководствовалась Елена, согласившись бежать с Парисом, сам Парис, похитив чужестранку, несомненно, нарушил фундаментальные правила греческого гостеприимства, что всегда приводило к ужасным последствиям.

Отправившись вместе с Парисом в Трою, Елена оставила свою девятилетнюю дочь Гермиону, но взяла с собой большую часть дворцовых сокровищ. На пути к Трое на море бушевала сильная буря, насланная мстительной Герой, все еще не забывшей о своем унижении, и Парису пришлось переждать бурю на Кипре, а потом и в Сидоне. Когда наконец Парис добрался до Трои, троянцы приветствовали Елену, пораженные ее божественной красотой. В Трое Елена стала женой Париса.

Узнав о похищении Елены, Менелай отправился к своему брату Агамемнону и стал упрашивать его снарядить войско, чтобы вместе выступить против Трои. Агамемнон посоветовал Менелаю собрать героев, бывших претендентов на руку Елены, которые дали совместную клятву мстить за оскорбление ее мужа, и вместе с ними идти войной против Трои.

Многие герои без размышлений присоединились к походу, но не все. Одиссей, царь Итаки, не желая покидать жену Пенелопу и только что родившегося сына Телемаха, решил не участвовать в походе на Трою, а чтобы его не заставили принять участие, задумал обмануть прибывших за ним героев во главе с Паламедом, сыном Навплия. Притворившись помешанным, Одиссей стал пахать поле, запрягши в плуг вола и лошадь (по другой версии, осла и вола), и засевать землю солью. Однако хитрость не удалась. Разгадав ее, Паламед взял завернутого в пленки Телемаха и положил в борозду, по которой шел Одиссей. По другой версии, Паламед вырвал младенца у Пенелопы и приставил к его груди меч. Как бы там ни было, Одиссей кинулся на выручку сыну, чем доказал, что он в здравом уме, и ему пришлось отправиться на войну. Он не простил Паламеду несвоевременную смекалку. Во время Троянской войны Одиссей зарыл в палатке Паламеда мешок с золотом, а затем заставил пленного фригийца написать письмо, якобы адресованное троянским царем Приамом Паламеду; из текста следовало, что Паламед за большие деньги готов на предательство. Письмо передали Агамемнону, предводителю греков, и он нашел мешок с золотом. Паламеда обвинили в измене и побили камнями. Эта несправедливость имела пагубные последствия.

Смекалкой и хитроумием сам Одиссей привлек к походу Ахилла, которого, по воле Фетиды, скрывали на Скиросе. В походе приняли участие и многие другие греческие герои, включая Большого Аякса, сына Теламона, Малого Аякса, сына Ойлея, Диомеда, сына Тидея, а также мудрого старца Нестора.

Все греческие герои и их войска собрались в Авлиде, на северо-восточном побережье Беотии. Согласно «Илиаде» Гомера, в походе приняли участие воины из двадцати девяти греческих государств, которых возглавляли сорок три предводителя. В распоряжении войска было тысяча сто шесть кораблей. Перед выходом в море войско собралось у алтаря, находившегося под сенью платана с птичьим гнездом. Внезапно из алтаря выполз ужасный змей. Он влез на платан и съел самку и восемь птенцов, после чего превратился в камень. Прорицатель Калхас объяснил это чудо так: война с троянцами будет вестись девять лет, а на десятый год Троя падет.

Греческий флот отправился в Трою под началом Агамемнона. Однако греки по ошибке пришли в Мисию и, приняв ее за Трою, стали опустошать. Мисией правил Телеф, сын Геракла. Собрав войско, он вынудил греков вернуться на корабли. Но сам Телеф пострадал в сражении от копья Ахилла, представлявшего собою

                                                 …ясень,

Крепкий, огромный, тяжелый: его из героев ахейских

Двигать не мог ни один; но легко Ахиллес потрясал им,

Ясенем сим пелионским, который отцу его Хирон

Ссек с высоты Пелиона, на грозную гибель героям.

Во время боя с Ахиллом Телеф неожиданно запутался в виноградной лозе, и Ахилл ранил его в бедро.

Покинув Мисию, греки попали в сильную бурю и вернулись домой, ибо никто из них морского пути в Трою не знал.

Тем временем Телеф страдал от незаживающей раны, и Аполлон пояснил ему, что исцелить его может лишь тот, кто ранил. Одевшись в лохмотья, Телеф отправился к Ахиллу и попросил вылечить рану, пообещав за это указать грекам путь в Трою. Ахилл не обладал врачебным искусством, но Одиссей, истолковав совет Аполлона, уточнил, что Телеф получил рану не от Ахилла, а от его копья. Тогда Ахилл наскоблил с копья ржавчины, посыпал ею рану Телефа, и та в скором времени зажила.

Поправившийся Телеф подтвердил свое обещание указать грекам путь в Трою. Но отплыть из Авлиды греки были не в состоянии: то с моря дул встречный ветер, то стоял штиль. Это оказались происки Артемиды, невзлюбившей предводителя греков Агамемнона. На то у нее были причины: однажды убив на охоте оленя, Агамемнон громогласно похвастался: «Сама Артемида не выстрелила бы лучше!»; кроме того, отец Агамемнона Атрей не принес богине в жертву, как обещал, золотого барашка.

Наконец прорицатель Калхас объявил вождям греков, что корабли не смогут отплыть до тех пор, пока Агамемнон не принесет Артемиде в жертву свою дочь Ифигению. Это было неслыханное пророчество: принесение богам в жертву животных считалось естественным, жертвоприношение же людей выглядело ужасно. Агамемнону предстояло сделать тяжелый выбор: отказаться от похода на Трою или пожертвовать собственной дочерью.

Эсхил в трагедии «Агамемнон» рассуждает об этом выборе:

                   …Постигнет

Ослушника воли божьей кара.

Но грянет гнев и над отцом,

Дочь — кумир семейный —

Сгубившим, обагрившим руки

Отцовские детской кровью жертвенной.

Что здесь не грех? Все — грех!..

И в самом деле, чтобы наказать Париса за злодейство, Агамемнон сам должен совершить преступление.

Наконец он делает выбор:

Я ли дружину выдам?

Я ль корабли покину?

Царский мой долг — страшной ценой

Бурю унять.

Сделав такой выбор, Агамемнон послал гонца в Микены за Ифигенией якобы для того, чтобы выдать ее замуж за Ахилла. Участь Ифигении была решена, и когда ее обманом привезли в Авлиду,

На руки мужи ее, дрожащую телом, подъяли

И к алтарю понесли. Но не с тем, чтобы после обряда

При песнопеньях идти громогласных во славу Гимена,

Но чтобы ей, непорочной, у самого брака порога

Гнусно рукою отца быть убитой, как жертве печальной.

О судьбе Ифигении повествует и хор Аргивских старейшин в трагедии Эсхила «Агамемнон»:

Дочь обрекает на казнь отец,

Братнего ложа мститель, —

Только б войну воздвигнуть!

Ее мольбы, плач, к отцу взыванья,

Ее красы нежный цвет свирепых

Не тронули Арея слуг.

С молитвой царь подал знак, и жертву,

Не козочку — деву — тканью длинной

Покрыв, схватили; еле живую

Повергли на жертвенник;

Полных, как парус, милых уст

Звук заглушили томный, —

Чтоб не кляла злодеев.

Шафрановых волн ручей — блеск фаты —

Лия на луг, кроткий лик подъемлет

Невинная, — чья бы кисть этот лик явить могла? —

Вперяет в убийц немой,

Милосердья полный взгляд,

Как будто речь держит к ним.

Смерть ни в чем не повинной Ифигении привела в дальнейшем к убийству Агамемнона, его жены Клитемнестры и любовника последней Эгисфа. Однако существует и другой вариант мифа об Ифигении. Согласно трагедиям Еврипида «Ифигения в Авлиде» и «Ифигения в Тавриде», она во время жертвоприношения была похищена с алтаря Артемидой, заменившей девушку ланью. Сама же Ифигения была перенесена этой богиней в Тавриду и сделана жрицей в храме.

Но как бы там ни было, ветер переменился и стал попутным, что позволило грекам наконец выйти в море. Следуя пути, указанному Телефом, греки, прежде чем достичь Трои, пристали к Тенедосу, острову в северо-восточной части Эгейского моря. Островом тогда правил Тенес.

На Тенедосе определилась участь Ахилла. Его мать Фетида знала о том, что если Ахилл убьет Тенеса, то в скором времени погибнет и сам. Фетида не только предупредила об этом сына, но и обязала его слугу напоминать Ахиллу о предупреждении матери. На Тенедосе Ахилл влюбился в дочь Тенеса, которая уступила ему и разделила с ним ложе. Разгневанный Тенес попытался поквитаться с Ахиллом, но в завязавшемся поединке Ахилл поразил Тенеса в сердце. Лишь после этого Ахилл вспомнил о предупреждении матери. Он убил нерадивого слугу, но изменить свою участь оказался не в состоянии.

На Тенедосе произошло и другое тягостное событие. Филоктета, знаменитого лучника, укусила водная змея. Рана от укуса не заживала, принося Филоктету страшные муки. От боли он постоянно орал, досаждая всем окружающим. По совету Геракла греки высадили Филоктета на Лемносе, где он стал добывать себе пропитание охотой на диких птиц, пользуясь луком и не знающими промаха стрелами, смоченными ядом Лернейской гидры. Считается, что это оружие Филоктет получил от Геракла, который доверил ему поджечь свой погребальный костер на горе Эте. По другой версии мифа о Филоктете, он пострадал от одной из отравленных стрел. Говорят, что Геракл, взойдя на погребальный костер, взял с Филоктета клятву не разглашать местонахождение его могилы. Но случилось так, что греки стали выспрашивать у Филоктета, где находится могила Геракла. Филоктет на это ничего не ответил, но не устояв перед напором, молча встал на то место, где раньше находился погребальный костер Геракла. На пути в Трою одна из отравленных стрел выпала из колчана Филоктета и вонзилась ему в ногу.

Прибытие в Трою

Оказавшись у берегов Трои, греки отправили Одиссея и Менелая для переговоров с троянцами о выдаче Елены и возвращении взятых ею с собой дворцовых сокровищ. Троянцы отклонили настояния греков и едва не убили послов — их спасло вмешательство Антенора, в доме которого они остановились. После этого война стала неотвратимой.

Но войну надо было начать, а по пророчеству, хорошо известному грекам, первый грек, сошедший на берег Трои, погибнет. И все же нашелся герой, согласившийся рискнуть своей жизнью. Им оказался Протесилай. Он добрался до берега, убил нескольких троянцев, а потом пал от руки Гектора.

Когда жена Протесилая Лаодамия узнала о смерти мужа, она обратилась с мольбой к богам оживить Протесилая на три часа, чтобы в последний раз встретиться с ним. Боги исполнили ее просьбу, но когда три часа истекли и Протесилай навеки испустил дух, Лаодамия окончательно сникла. И все же она нашла способ немного утешить себя.

Об этом рассказывает Гигин:

Она сделала медное изображение, похожее на ее супруга Протесилая, под предлогом священнодействий поставила его в спальне и стала почитать его. Когда на рассвете слуга принес ей яблоки для жертвоприношения, он, заглянув в щелку, увидел, что она держит в объятиях изображение Протесилая и целует его. Думая, что у нее любовник, он сообщил это ее отцу Акасту. Когда пришел Акаст и ворвался в спальню, он увидел изображение Протесилая. Чтобы она не мучилась дольше, он приказал сложить костер и сжечь статую и утварь для священнодействий. Лаодамия, не вынеся скорби, бросилась в костер и сгорела.

Последовав примеру Протесилая, греки дружно бросились с кораблей на троянцев. Ахилл сошел на берег вместе со своим войском, состоявшим из мирмидонов. В завязавшемся бою он убил неуязвимого Кикна. Ахилл сбил его с ног и задушил ремешком шлема. Троянцы отступили за городскую стену, что позволило грекам вытащить корабли на берег и разбить лагерь. Началась десятилетняя осада Трои.

Установить хронологию Троянской войны не представляется возможным. Разные источники повествуют о ней различно, расцвечивая порой устоявшиеся мифологические сюжеты собственными представлениями и домыслами. О Троянской войне писали многие древние авторы, но лишь немногие сочинения дошли до нашего времени, да и то фрагментарно. А о некоторых событиях, произошедших в годы этой войны, можно узнать только из вазописи. Так, например, об игре Ахилла с Аяксом на борту корабля можно узнать из рисунка на амфоре чернофигурного стиля работы Эксекия (в настоящее время хранящейся в Ватикане). Из работ, дошедших до нас фрагментарно, можно отметить «Киприю», по всей вероятности, написанную Стасином (это произведение также приписывают кто — Гегесию, кто — Гомеру). В дошедшей до нас части сочинения рассказывается о Троянской войне, начиная с изъявления воли богов, пожелавших дать возможность прославиться своим отпрыскам, и заканчивая ссорой Ахилла с Агамемноном. Сам Гомер в «Илиаде» рассказывает лишь о коротком отрезке десятилетней Троянской войны.

Расправившись с Кикном, Ахилл поразил Троила, сына Приама. Он подстерег его в храме Аполлона Фимбрейского и в завязавшемся поединке отрубил голову. Это единоборство послужило сюжетом для вазописи. Обычно на рисунках изображен хрупкий юноша, пытающийся устоять в поединке с могучим воином атлетического сложения. Гибель Троила была на руку грекам, ибо Трое было предсказано, что город останется неприступным, если царевич Троил доживет до двадцатилетнего возраста. Существует также миф о любви Троила и Хрисеиды (Крессиды). Впервые этот миф был изложен в XII веке в рыцарском «Романе о Трое», написанном Бенуа де Сен-Мором. Затем этот сюжет использовали Боккаччо в поэме «Филострато» (1340–1344), Чосер в поэме «Троил и Крессида» (1385) и Шекспир в трагедии «Троил и Крессида».

Во время ночной вылазки Ахилл взял в плен Ликаона, тоже сына Приама. Вот как об этом случае и его последствиях для царевича рассказывает Гомер:

Ночью… царевич смоковницы ветви младые

Острою медью тесал, чтобы в круги согнуть колесницы;

Вдруг на него налетела беда — Ахиллес быстроногий.

Он Ликаона, в судах своих быстрых уславши на Лемнос,

Продал.

Затем Ахилл устроил набег на окрестности Трои и на горе Иде, оттеснив дарденца Энея от стада, и стал преследовать по лесистым склонам горы. Много позже, когда они сошлись в поединке, Ахилл напомнил Энею о его малодушии:

Ты уж и прежде, я помню, бежал пред моим Пелиасом.

Или забыл, как, тебя одного изловив я у стада,

Гнал по Идейским горам, и с какой от меня быстротою

Ты убегал? И назад оглянуться не смел ты, бегущий!

Со временем Ахилл захватил множество городов-союзников Трои: Фокею, Колофон, Смирну, Клазомены, Киму, Эгиал, Адрамитий, Сиду, Эндий, Линней, Колону, Гипоплакийские Фивы, Лирнесс, Антандрию, а также острова Лесбос и Тенос. Во время осады Лирнесса Ахилл взял в плен прекрасную Брисенду, которую затем у него отнял Агамемнон. Это явилось причиной ссоры между вождями (что послужило сюжетом для «Илиады» Гомера).

У троянцев, как и у микенцев, были союзники. По Гомеру, сторону троянцев держали четыре войска со стороны: войско с берегов Геллеспонта, войско с южного побережья Черного моря, войско с земель юго-восточнее Трои и войско с юго-запада Анатолии.

Немного истории

В комментарии к своему переводу труда Аполлодора английский историк и фольклорист Джеймс Фрэзер пишет: «Я согласен с мнением Уолтера Лифа [изложенным в книге „Гомер и история“, 1915], который полагает, что „Троянская война — не миф, а невыдуманная война, сопровождавшаяся теми самыми действиями, которые Гомер описал в своем эпосе“. Ничего не имею и против того, что главные герои и героини, описанные Гомером, — не иллюзорные боги, а мужчины и женщины из плоти и крови, чьи славные деяния сохранились в памяти поколений, хотя со временем эти деяния и обросли мифами». С Фрэзером трудно не согласиться: в Гомера хочется верить.

А вот то, что в стародавние времена греки сумели объединиться и выступить против Трои единой армией, представляется неправдоподобным. Косвенное подтверждение можно найти в труде Геродота, который писал, что во время греко-персидских войн (имевших место в первой половине V века до новой эры) греческие города-государства действовали против варваров разрозненно.

Миф о походе греков на Трою повествует не только об их воинственности, но и рассказывает о колонизации Малой Азии. Троя, несомненно, когда-то была захвачена греками, а Авлида, как пишет Страбон, была тем местом, откуда эолийские колонисты отправлялись обживать новые земли. И все же весьма сомнительно, что «реальный» Агамемнон совершил длительный морской переход, да еще собрав более тысячи кораблей. Поэтому гораздо правдоподобнее, что Троя для греков слыла обобщающим названием поселений, основанных колонистами, своего рода мифологическим синтезом.

По мифу о Троянской войне интересно проследить, как со временем менялось отношение греков к троянцам (жителям Малой Азии). В «Илиаде» Гомера между греками и троянцами не существует этнических и культурных противоречий: Троя — прекрасный, цивилизованный город; греки ^троянцы поклоняются одним и тем же богам; те и другие одинаково понимают добро и зло. Однако после греко-персидских войн отношение греков к троянцам резко меняется, теперь троянцы представляются варварами. У Гомера Приам — благородный, рассудительный человек, а у Эсхила в «Агамемноне» — высокомерный, любящий роскошь деспот. Когда Агамемнон возвращается из похода, Клитемнестра норовит устроить ему пышную встречу и повелевает служанкам устлать дорогу от колесницы до дворцовых дверей коврами.

Агамемнон активно противится:

Не варвар я, чтоб лестью раболепною

И земным поклоненьем утешаться мне,

И пышных не стели мне тканей под ноги:

Их зависть сглазит; так богов единых чтут,

Красы цветные, смертный, попирать дерзнув

Стопой надменной, вышних оскорбил бы я:

Одна богам, другая человеку честь.

Делами, что? соделал, а не пурпуром,

Что? я топтал, прославлен буду. Лучший дар

Смиренномудрый помысл. И лишь тот блажен,

Кто жизнь скончает в мирном благоденствии,

Что? правым чту, чего не смею, — я сказал.

Клитемнестра:

Что сделал бы, кичась, Приам, свершив твое?

Агамемнон:

По тканям пурпуро?вым, верно б, шествовал.

Агамемнон убежденно считает людей, подобных Приаму, варварами.

В IV веке до нашей эры спартанский царь Агесилай начал войну против персов, принеся в Авлиде перед выступлением жертву богам и тем самым последовав мифологическим кормам. В дальнейшем Александр Великий почти полностью отказался от этой традиции. В его время Илион стоял на границе между землями греков и варваров. Александр считал себя новым Ахиллом, полагал того своим предком и, как говорят, всегда держал при себе «Илиаду». Когда в 334 году он вошел в Трою, то посетил предполагаемую гробницу Ахилла и воздал ему почести. Конечно, Александр превосходил Ахилла видением мира и стремился своими завоеваниями связать Запад с Востоком. Взятие Трои явилось лишь эпизодом его экспансии, но все же отметим, что в этом городе Александр, следуя мифологическому обычаю, принес жертву богам, возложив ее на тот самый алтарь, у которого, по преданию, царя Трои Приама убил предок Александра Неоптолем, сын Ахилла.