Каналы вертикальной циркуляции

Каналы вертикальной циркуляции

Поскольку вертикальная мобильность присутствует в той или иной степени в любом обществе и поскольку между слоями должны существовать некие «мембраны», «отверстия», «лестницы», «лифты» или «пути», по которым позволительно индивидам перемещаться вверх или вниз из одного слоя в другой, то правомерно и нам было бы рассмотреть вопрос о том, каковы же в действительности эти каналы социальной циркуляции.

Функции социальной циркуляции выполняют различные институты.

И среди них есть каналы, представляющие для нас особый интерес. Из их числа, которые существуют как в различных, так и в одном и том же обществе, но в разные периоды его развития, всегда есть несколько каналов, наиболее характерных для данного общества. Важнейшими из ряда этих социальных институтов являются: армия, церковь, школа, политические, экономические и профессиональные организации.

1. Армия как канал социальной циркуляции

Данный институт играет особенно важную роль в военное время, то есть в периоды межгосударственных и гражданских войн. Нет нужды говорить, насколько судьба общества зависит от успеха в войне. Хотим мы того или нет, стратегический талант, мужество солдат независимо от их социального положения особенно высоко ценятся в такие периоды. Кроме того, война подвергает испытаниям и талант простого солдата, и способности привилегированных классов. Опасность, грозящая армии и государству, настойчиво принуждает последних ставить солдата в положение, отвечающее его истинным способностям. Вместо наград их ждет повышение по службе. Крупные потери среди командного состава приводят к заполнению вакансий людьми более низких чинов. В ходе войны эти люди продвигаются в звании прежде всего при наличии таланта. Полученная таким образом власть используется для дальнейшего продвижения по службе. Возможность грабить, мародерствовать, всячески унижать свою жертву, мстить врагам, окружать себя помпезными церемониями, титулами и т. п. предоставляет таким людям новую возможность купаться в роскоши, передавать свою власть по наследству потомкам — одним словом, получить всю полноту статуса доброго или плохого героя.

Это служит объяснением того, почему армия всегда играла специфическую роль «социальной лестницы», благодаря которой простолюдины становились генералами, графами, принцами, монархами, диктаторами, властелинами мира сего. В то же время многие «урожденные» аристократы, принцы, короли, графы, правители утрачивали свои титулы, звания, состояния, социальное положение и даже лишались жизни. Подобные факты настолько многочисленны, ими настолько изобилуют анналы истории, что достаточно, видимо, привести лишь несколько характерных примеров.

Во-первых, большая часть вождей воинственных племен стали лидерами и правителями благодаря войнам и армии.

Во-вторых, как известно, из 92 римских императоров 36 достигли этого высокого общественного положения, начав с низших социальных слоев, продвигаясь по социальной лестнице именно благодаря службе в армии.

Из 65 византийских императоров 12 «неожиданно» выдвинулись благодаря армейской лестнице.

В средние века основатели династий Меровингов, Каролингов и других самых знатных фамилий тоже достигли верхушки социального конуса благодаря этому каналу. Несчетное множество средневековых разбойников, крепостных и людей простого происхождения таким же образом стали дворянами, хозяевами, князьями, герцогами и высокопоставленными официальными лицами. Меркадье, генерал-аншеф Ричарда Львиное Сердце, Кадок, союзник Филиппа Августа, Эбрион[482] и другие — примеры таких неожиданно выдвинувшихся людей. В XVIII веке во Франции «аристократы» наподобие Виллара, Катина, Фабера. Вобана, Шатеро и пр. вышли из низших слоев благодаря армии. В 1787 году из числа обучающихся в привилегированных военных колледжах Франции 603 были eleves du roi[483], 989 — отпрыски знати; 799 — сыновья трудящихся, но которым в будущем предстояло стать представителями нобилитета. Наполеон и его окружение, маршалы, генералы и назначенные им короли Европы вышли из простолюдинов и поднялись до такого высокого положения благодаря армии. Кромвель, Грант, Вашингтон и тысячи других командующих и condottieri[484] достигли самого высокого положения благодаря армии. Герои последней войны, наши современники Кемаль-паша, Фрунзе, военные лидеры международных и гражданских войн, мировые правители, такие, как Чингисхан, Тамерлан и т. д., также примеры восходящего движения, осуществляемого посредством военных каналов. С другой стороны, тысячи невезучих военных командиров, потерпевши поражение, становились рабами, понижались в должности, подвергались остракизму, исключались, изгонялись, короче говоря, резко шли вниз. Все они дают иллюстрацию нисходящего движения посредством того же самого военного канала.

В мирное время армия продолжает играть роль канала для вертикальной циркуляции, но в эти периоды роль его значительно меньше, чем в военное время.

2. Церковь как канал вертикальной циркуляции

Вторым, из числа основных, каналом вертикальной социальной циркуляции была и есть церковь. Но церковь выполняет эту функцию только тогда, когда возрастает ее социальная значимость. В периоды упадка или в начале существования той или иной конфессии ее роль как канала социальной стратификации малозначима и несущественна. В периоды наиболее интенсивного роста эта роль также уменьшается из-за тенденции к социальной эзотеричности высших церковных страт и из-за мощного притока знати в эти слои вследствие легкости данного пути для дальнейшего продвижения по социальной лестнице. История христианской церкви подтверждает эти утверждения.

После легализации христианства церковь начинает выполнять функцию той лестницы, по которой стали подниматься рабы и крепостные, причем иногда до самых высших и наиболее влиятельных позиций. Последователями христианской веротерпимости на начальных этапах были в основном выходцы из низших социальных слоев. После легализации христианства двери церкви и проходы к ее высшим рангам были еще открыты для простых людей. Рабы и зависимое крестьянство, люди простого происхождения, которые становились служителями культа, получали благодаря церкви свободу и достигали высоких позиций в обществе.

При Меровингах и Каролингах мы видим, что многие из наиболее влиятельных епископов и государственных деятелей происходят из рабов, слуг, зависимого крестьянства, ремесленников. Этот процесс, правда, продолжался и позднее. Если принять во внимание, что в средние века епископ был не только главой епархии, но и крупным лендлордом, занимающим высокое положение в иерархии знати, а следовательно, и феодальным князем и очень часто богатым человеком[485], то легко понять огромную роль церкви как лестницы для социального продвижения или социальной деградации. Те, кто становились папами, кардиналами, нунциями, патриархами или другими высшими церковными авторитетами, одновременно достигали высшей или одной из высших социальных позиций в средневековом обществе. Церковь как канал социальной циркуляции переместила большое количество людей с низов до вершин общества. Геббон, архиепископ Реймса, был в прошлом рабом; папа Григорий VII — сын плотника; могущественный архиепископ Парижа Морис Саллийский — сын крестьянина. Все они — всего лишь некоторые примеры тех, кто возвысился благодаря церковной лестнице.

Мое изучение римских католических пап показало, что из 144 пап, по которым имеются достаточные сведения, 28 были простого происхождения, 27 вышли из средних классов[486]. В Англии, пишет Р. Греттон, «в старые времена устойчивой стратификации единственным способом продвижения из низших слоев общества в высшие была церковь. Ставшие великими религиозными авторитетами и поэтому влиятельными политиками бедняки вышли в основном из крестьянства, из среды фермеров и квалифицированных работников»[487].

Таким образом, многие представители низших слоев становились мировыми правителями, способными свергать и назначать королей (вспомним Григория VII и Генриха IV), возвышать тысячи людей простого и благородного происхождения. Институт целибата, распространенный в римско-католической церкви, еще более облегчил выполнение этой функции. Ее авторитеты, по крайней мере юридически, не могли иметь детей, а потому после их смерти освободившиеся позиции заполнялись новыми людьми, и вновь частично из низших слоев. Это вызывало к жизни перманентные восходящие течения в средневековом обществе. В период наивысшего господства римско-католической церкви, особенно в XII–XV веках, произошел большой приток дворян в высшие церковные слои (до ранга пап и кардиналов). Приток из таких семейств, как Висконти, Орсини, Сеньи, Гаетани, Борджия, Гвидони, Колонна, Медичи, Савелли, а также приток в менее высокие ранги не столь именитых семей несколько ослабил интенсивность и всеобщность циркуляции через церковный канал. Но тем не менее мобильность продолжалась и в достаточном объеме.

Будучи каналом для восходящего движения, церковь была одновременно и средством для движения нисходящего. Достаточно указать на тысячи еретиков, язычников, врагов церкви, преступников, смещенных церковными агентами, отданных под суд, замученных, униженных, разоренных и уничтоженных. Хорошо известно, что среди этих «разжалованных» было немало королей, герцогов, князей, лордов, аристократов и дворян высоких рангов — словом, всех, кто занимал высокое социальное положение.

В течение последних нескольких веков, когда социальная значимость церкви постепенно начала сокращаться, ее роль как средства циркуляции также начала сокращаться. Движение вниз и вверх внутри церковных рангов, естественно, продолжается, но оно уже не имеет былого значения. Вертикальные течения внутри церковной стратификации не затрагивают другие социальные течения, как это было раньше. Это и логический результат ослабления социальной роли церкви за последнюю пару столетий.

Все, что было сказано о христианской церкви, можно отнести и на счет других религиозных организаций. Буддизм, мусульманство, даосизм, конфуцианство, индуизм, иудаизм, несмотря на замкнуто-кастовый характер, играли роль каналов вертикальной циркуляции в соответствующих обществах. В периоды роста и наивысшего влияния они возвеличивали своих адептов не только внутри своих организаций, но и внутри общественных рангов в целом. Многие из них, будучи открытыми на ранних ступенях своей истории и принимавшие своих последователей из любых социальных слоев, а в особенности из низших, давали людям простого происхождения возможность подняться до высоких социальных позиций. Жизненный путь, к примеру, Мухаммеда и его первых последователей — прекрасная тому иллюстрация. История буддизма и конфуцианства в Китае также дает множество подтверждений этому тезису. Хотя, возвеличивая одних, эти организации одновременно понижали других. Как и в истории христианской церкви, роль их была относительно большой в период расцвета; столь же резко она уменьшалась в периоды упадка или ослабления.

3. Школа как канал вертикальной циркуляции

Институты образования и воспитания, какую бы конкретную форму они ни обретали, во все века были средствами вертикальной социальной циркуляции. В обществах, где школы доступны всем его членам, школьная система представляет собой «социальный лифт», движущийся с самого низа общества до самых верхов. В обществах, где привилегированные школы доступны только высшим слоям населения, школьная система представляет собой лифт, движущийся только по верхним этажам социального здания, перевозящий вверх и вниз только жильцов верхних этажей. Однако даже в таких обществах некоторым индивидам из низших слоев все-таки удавалось проникнуть в этот школьный лифт и благодаря ему возвыситься. В качестве примера обществ, в которых школьная система представляет собой лифт, движущийся вверх и вниз с самых низов социального конуса до его верха, возьмем китайское общество и современные европейские страны.

В Китае приток людей в высшие социальные и политические слои происходил в основном посредством школьного «механизма». Этот факт, может быть, известен немногим, но именно он дает основание определять китайский политический режим как «систему образовательных выборов» или «систему образовательной селекции». Школы были открыты для всех классов. Лучшие ученики вне зависимости от их семейного статуса отбирались и переводились в высшие школы, а затем в университеты; из университетов они попадали на высокие правительственные позиции, а самые талантливые — в высшие социальные ранги. Таким образом китайская школа постоянно повышала людей простого происхождения до высших рангов и препятствовала продвижению (или даже скорее понижала ранг) людей, происходящих из высших слоев, которые не смогли удовлетворить требованиям школьной селекции.

«По Конфуцию, школа — это не только система образования, но и система выборов, то есть она сочетает политику с образованием. Его политическая доктрина демократична и не предполагает наличия наследственной аристократии… Так как студенты, избираемые из простолюдин, становятся высокими должностными лицами, то и различные институты воистину являлись местами, где избираются представители народа. Образовательный тест выполнял роль всеобщего избирательного права… Под влиянием Конфуция китайское правительство стало правительством высшей демократии, ибо у каждого есть шанс стать премьер-министром»[488].

Китайское правительство мандаринов было, возможно, в большей степени, чем любое другое, правительством китайских интеллектуалов, набранных и возвеличенных благодаря школьному «механизму». Нечто подобное существовало в Турции в некоторые периоды, особенно во время правления Сулеймана Великолепного (1520–1566). Аристократия султанов, их гвардия и высокопоставленные государственные чиновники набирались из корпуса янычар. Этот корпус набирался из всех социальных слоев. Для этого специальные государственные служащие путешествовали по всей территории империи, отбирая самых лучших детей из всех слоев общества, но в особенности из низших классов. После отбора детей помещали в специальные школы, и они получали специальное образование. Таким образом они поднимались все выше и выше, достигая тем самым самых высоких социальных позиций в империи.

В современном западном обществе школы представляют один из наиболее важных каналов вертикальной циркуляции, причем это проявляется в самых разнообразных формах. Не окончив университета или колледжа, фактически нельзя (а в некоторых европейских странах запрещено даже юридически) достичь какого-либо заметного положения среди высоких правительственных рангов и во многих других областях, и наоборот, выпускник с отличным университетским дипломом легко продвигается и занимает ответственные правительственные посты вне зависимости от его происхождения и его семьи. Многие социальные сферы и ряд профессий практически закрыты для человека без соответствующего диплома[489]. Труд выпускников высших учебных заведений оплачивается выше. Социальное продвижение многих именитых людей в современных демократиях осуществлялось благодаря школьному «механизму». Относительная легкость продвижения благодаря школе понимается сейчас многими. Этим и объясняется происходящий в наше время большой наплыв студентов в университеты и колледжи. Роль канала, которую исполняет современная школа, становится все более значимой, ведь, по сути, они взяли на себя функции, ранее выполняемые церковью, семьей и некоторыми другими институтами. Все возрастающая социальная значимость школ открывает для них возможность либо приносить большую общественную пользу — в случае хорошей организации, либо, в противном случае, огромный вред.

В качестве примера общества, в котором школа функционирует как канал циркуляции только в верхних слоях, упомянем индийское кастовое общество. По крайней мере таковым оно предстает в религиозных и юридических источниках. Возможно, что ни в каком другом обществе ученость и знания так высоко не ценились, как в Индии. В священных книгах, начиная с «Упанишад» и кончая кодексами типа «Узаконения Вишну», «Законы Ману», «Гаутама», «Брихаспати», «Нарада», «Апастамба» и другими, знание провозглашается силой, которая сохраняет порядок в мире и правит вселенной. Просвещение и обучение объявлялись вторым рождением, которое значительно важнее факта физического рождения. Так как «отец и мать создают только тело ребенка», а учитель помогает ученику родиться во второй раз, передавая ему священные знания, то поэтому второе рождение самое главное[490]. «Это — реальность, неподвластная ни возрасту, ни смерти»[491].

Благодаря образованию индивид переходит из одного образа жизни в другой — образ жизни студента, домовладельца, аскета, странника, переходит из одной социальной позиции в другую, более высокую. В этом смысле школа здесь, как и везде, выполняет ту же функцию «социального элеватора». Но есть в этом и отличие от обсуждаемого ранее типа: образование запрещено для низших каст. Это видно из кодексов для касты шудра[492].

Подобные ситуации наблюдались и в некоторые периоды истории европейских обществ. В Англии при Ричарде II был выпущен следующий декрет: «Ни один крепостной не должен отправлять своих детей в школу, чтобы не дать возможность их детям продвигаться в жизни». Декрет ясно показывает роль школы как канала вертикальной циркуляции и пытается закрыть его для представителей низших слоев. И поскольку вход в «лифт» был для них запрещен, то, естественно, этот путь социального продвижения был недоступен для членов низших классов и каст. Им приходилось прибегать к другим каналам для своего восходящего социального продвижения.

4. Правительственные группы, политические организации и политические партии как каналы вертикальной циркуляции

Политические организации, начиная с правительства и кончая политическими партиями, также играют роль «лифта» в вертикальной циркуляции. Человек, единожды поступивший на должность, пусть даже и самого нижнего ранга, или ставший служащим у влиятельного правителя, поднимается при помощи этого «лифта», поскольку во многих странах существует автоматическое продвижение лиц по службе с течением времени. Кроме того, чиновник или клерк всегда имеют шанс быстрого продвижения, если их служба оказывается более ценной. Исторически большое количество людей, рожденных в слоях прислуги, крестьянства или ремесленников, поднялись до заметных общественных позиций. Было это в прошлом, происходит это и сейчас. В Риме, особенно после правления императора Августа, продвижение рабов, слуг и свободных по этой «лестнице» проходило широким фронтом. Мы наблюдаем такую же картину в периоды правления Меровингов и Каролингов в Западной Европе, да и вообще на всем протяжении средневековья. Слуги разных правителей, будучи вовлеченными в государственную сферу, нередко сами становились правителями. Таково происхождение многих средневековых герцогов, графов, баронов и прочей знати.

Несколько по-иному это положение дел вошло в наше столетие. Карьера многих выдающихся государственных деятелей началась или с поста личного секретаря влиятельного политика, или вообще с чиновника низшего ранга. Используя любую возможность, им удавалось продвинуться до более высоких постов, а иногда даже до самых высоких общественных позиций. Их дети, родившиеся уже в более высоком социальном слое, продолжали это восходящее движение. В результате через два-три поколения все семейство заметно продвигалось по иерархической социальной лестнице.

В демократических странах, где институт выборов играет решающую роль в утверждении правителей, политические организации продолжают играть роль канала вертикальной циркуляции, хотя несколько в иной форме. Чтобы быть избранным, человек должен каким-либо образом проявить свою личность, устремления и способности, успешно выполнить функции лидера, будь то сенатора, мэра, министра или президента. Самый легкий способ — это политическая деятельность или участие в какой-либо политической организации. Без этого крайне мало шансов привлечь внимание избирателей и быть избранным. Поэтому, как канал социальной циркуляции, политические организации сейчас играют особенно важную роль. Многие функции, которые раньше принадлежали церкви, правительству и другим социальным организациям, берут на себя политические партии. Нет необходимости говорить, что подавляющее большинство политических лидеров, правителей, государственных деятелей, сенаторов и прочих должностных лиц современных демократических стран достигли своих позиций по каналу политических партий. Особенно это относится к тем из них, кто родился в нижнем социальном слое. Справедливо пишет об этом Р. Мичелс: «Вне партийной организации многие социально полезные элементы были бы затеряны в том смысле, что они никогда бы не изменили своего социального класса и навечно остались бы пролетариями… Все талантливые пролетарии рассматривают политико-партийную организацию со свойственной им карьерой, как акт спасения»[493].

Д. Ллойд Джордж, Р. Макдональд, Ж. Жорес, Ж. Гед, Р. Вандервельде, А. Бебель, А. Адлер, А. Лабриола, О. Браун, К. Либкнехт, Т. Масарик, Э. Бенеш — только несколько имен из тысячи им подобных. Если бы не этот канал, то многие выдающиеся политики и государственные деятели вряд ли смогли бы достичь высокого положения в обществе.

То, что касается крупных политических партий, правомерно отнести и к мелким местным организациям, как бы они ни назывались. Каждый город и деревня имеют своих политических боссов и лидеров. Одним из каналов их политического продвижения становится местная политическая организация или партия.

5. Профессиональная организация как канал вертикальной циркуляции

Некоторые из этих организаций также играют большую роль в вертикальном перемещении индивидов. Таковы научные, литературные, творческие институты и организации. Поскольку вход в эти организации был относительно свободным для всех, кто обнаруживал соответствующие способности вне зависимости от их социального статуса, то и продвижение внутри таких институтов сопровождалось общим продвижением по социальной лестнице. Многие ученые, юристы, литераторы, художники, музыканты, архитекторы, скульпторы, врачи, актеры, певцы и прочие творцы простого происхождения социально поднялись именно благодаря этому каналу. То же можно сказать и о представителях средних слоев, достигших еще более высоких социальных позиций. Среди 829 британских гениев, исследованных X. Эллисом, 71 были сыновьями неквалифицированных рабочих, поднявшихся до высоких позиций исключительно благодаря этому каналу. Около 16,8 % из числа наиболее известных людей Германии родились в рабочих семьях и достигли высокого положения посредством профессиональной лестницы. Во Франции среди самых известных литераторов 13 % были из рабочей среды, и они также достигли известности и высокого социального положения благодаря этому каналу. В США из 1000 писателей по крайней мере 187 достигли известности благодаря этому каналу. 4 % наиболее известных ученых России (академиков), достигших высокого социального положения, вышли из крестьянской среды. Если так обстоит дело в кругу наиболее именитых, то менее известные профессионалы тоже улучшили свое социальное положение при помощи этого «лифта». Это можно, к примеру, проиллюстрировать судьбой многих киноактеров (Глория Свенсон, Дуглас Фербэнкс и др.), певцов (Шаляпин), актеров, композиторов, художников, которые, будучи рожденными в простой семье, благодаря профессиональному каналу достигли высокого экономического и социального положения, не говоря уже о богатстве, славе, званиях, степенях и т. п. Таковой была ситуация в прошлом, такой, по сути, она осталась и сейчас[494].

Здесь должна быть упомянута печать, особенно газеты, как специфический вид профессиональных институтов, как важный канал вертикальной циркуляции. В настоящее время роль прессы в этом отношении значительно увеличилась. Она может обеспечить, по крайней мере на некоторое время, великолепную карьеру любой бездарности либо разрушить карьеру человеку незаурядных способностей. Прямо или косвенно она выполняет громадную роль «социального лифта». «Известность» — это то, без чего сейчас быстрое продвижение чрезвычайно затруднено. Она приносит славу часто на пустом месте, она открывает или губит талант, она может «преобразовать» средние способности в гениальные, может она и задушить истинного гения. Поэтому те социальные группы, которые контролируют прессу, играют большую роль в социальной циркуляции, ибо она представляет собой один из самых шумных, эффективных и скоростных лифтов циркуляции.

6. Организации по созданию материальных ценностей как каналы социальной циркуляции

Какими бы ни были конкретные формы «обогащающихся» организаций — землевладение или коммерция, производство автомобилей или добыча нефти, горное дело или рыболовство, спекуляция или бандитизм, военный грабеж, — соответствующие им группы, институты и банды всегда выполняли роль канала подъема или падения в вертикальной социальной плоскости. Уже во многих первобытных племенах лидерами становились первым делом те, кто был богат. Накопление богатств приводило к социальному продвижению людей. Такова была ситуация среди большинства дописьменных племен. С самых ранних времен и на протяжении всей истории наблюдается тесная корреляция между богатством и знатностью. Она, как правило, нарушается только в периоды исключительные, а так кто знатен, тот и богат. Когда проявляются противоречия между знатностью и богатством (то есть когда знатные бедны, а богатые лишены привилегий), то такое состояние дел обычно недолговременно. И тогда обедневшая знать насилием и мошенничеством присваивает богатства или богатые покупают или добиваются привилегий. История в этом смысле развивалась по-разному, но состояние гармонии всегда было одним и тем же: накопление богатств шло параллельно с ростом социального веса. Таким образом, уничтожалось противоречие и восстанавливалась гармония. Справедливо считали в свое время Рене Вормс, Вильфредо Парето и Шарль Бугле, что если легко сохранить социальный престиж ленивцу, то трудно сохранить его, беднея[495]. Патриции, всадники, аристократы и сенаторский класс в Риме; высшие классы в Древней Греции после Солона и других реформаторов; древние высшие сословия среди русских, немцев, французов и кельтов были самыми богатыми классами. Даже в обществе, где знатность определяется происхождением, знать часто происходит от неблагородных, но процветающих предков; только в последующих поколениях она становится «знатью по происхождению». Даже в таком обществе продвижение преуспевающего накопителя всегда благоприятно вне зависимости от его происхождения. Чтобы осмыслить это, достаточно вспомнить огромное общественное влияние таких богатых рабов, как Тримальхион, Палладий, Нарцисс и другие, в римском обществе. Вспомним и общественное влияние еврейских ростовщиков в средневековой Европе и Турции. На фоне относительно низкого статуса бедных евреев их богатейшие слои всегда были среди высших слоев средневекового и современного общества. Одновременно с возрастанием роли денег в средневековой Европе люди простого происхождения, но которые «делали деньги», начали подниматься по социальной лестнице. Роль класса предпринимателей увеличивается с ростом привилегий и его социального статуса в целом. Р. Греттон по отношению к восхождению английского класса предпринимателей (так называемый средний класс) правильно пишет: «Пока в XV веке аристократия и земельное дворянство разоряли друг друга, средний класс шел в гору, накапливая богатства… В результате нация однажды проснулась, узрев новых хозяев. Средний класс, и особенно процветающие предприниматели, быстро продвигался и вытеснил в значительной степени аристократию по крови, церковную и интеллектуальную элиту. За деньги он покупал все желаемые титулы и привилегии. Во времена Якова I торговцы, бакалейщики, таможенники, ювелиры, купцы, мэры провинциальных городов стали дворянами со своими гербами. Люди этого класса поднялись до самых высоких позиций. Иллюстрируют этот факт выдающиеся деятели Вест-Индской компании. Путь, по которому они поднимались к славе, был открыт любому человеку в королевстве»[496].

Тот же процесс происходил и во Франции. Восхождение французской буржуазии и наиболее процветающих предпринимателей осуществлялось благодаря этому же «каналу», то есть благодаря накоплению денег. Особенно начиная с XV века «деньги начали управлять страной; все теперь покупалось: власти и достоинство, гражданские и военные позиции и даже принадлежность к знатному сословию»[497]. Достигали высокого положения только те, кто имел деньги. Они составили новую аристократию. Самые знатные аристократические фамилии этих веков, подобно Понше, Бриконне, Пэра, Пренс, Бона, Вигуру, Рокетт и другим, поднялись из низшего социального слоя до самой вершины общества благодаря деньгам. Начиная со времени правления Людовика XIII и до Великой французской революции 1789 года каждый богатый человек становился знатным, подобно тому как в средние века каждый истинно храбрый человек становился рыцарем. В этот период деньги значили все и были всем. Простые предприниматели покупали любой титул и любое желаемое положение. Дворянские титулы начали продаваться короной en masse. Отец мадам Помпадур, Пуасон, воскликнул однажды на одном аристократическом приеме: «Иностранец, может, принял нас за князей. А на самом деле вы, месье Монмартель, сын владельца салона; вы, Салвале, — сын садовника; вы, Буре, — сын лакея?!» Картина впечатляющая.

Последние периоды истории Древней Греции и Рима были такими же. Аристократия той эпохи пополнялась в основном за счет тех классов, кто преуспел в коммерции, независимо от их происхождения[498].

Даже в кастовом обществе богатство является «социальным лифтом» вне зависимости от принадлежности к той или иной касте. С увеличением богатства изменяется и статус человека. «В прошлом году я был ткачом. Ныне, увеличив свое богатство, я стал шейхом. На следующий год, при условии роста цен, я стану саидом» — вот типичное продвижение в зависимости от богатства[499].

Нет необходимости говорить, что в настоящее время накопление богатств — один из самых простых и действенных способов социального продвижения. Преуспевающий предприниматель — крупнейший аристократ современного демократического общества. Если человек богат, то он находится на вершине социального конуса, вне зависимости от своего происхождения и источника доходов. Правительства и университеты, князья и церковнослужители, общества и ассоциации, поэты и писатели, союзы и организации щедро осыпают его почестями и титулами, учеными и другими степенями и т. п. Перед ним открыты все двери, начиная с короля великой империи и до чрезвычайно радикального антикапиталистического революционера. Как правило, почти все можно купить и почти все можно продать. Новый Югурта мог бы сказать о современном обществе: «Urbem venalem et mature perituram, si emptorem invenerit»[500].

Следующие данные могут в некоторой степени прояснить, какие виды деятельности в XIX–XX веках приводили к накоплению богатств, а через него к росту социального и экономического статуса собственника[501].

Даже такие группы, как редакторы, издатели, государственные деятели и церковники, поднялись по социальной лестнице благодаря их профессии и одновременно благодаря богатству. Их мы вправе рассматривать как группы, продвинувшиеся по социальной лестнице благодаря богатству и другим «лифтам».

7. Семья и другие каналы социальной циркуляции

Среди других каналов вертикальной циркуляции можно упомянуть семью и брак (особенно с представителем другого социального статуса). Такой брак обычно приводит одного из партнеров или к социальному продвижению, или к социальной деградации. Таким образом некоторые люди сделали себе карьеру, другие же — разрушили ее. В прошлом брак со слугой или с членом низшей касты приводил к «социальному падению» одного из партнеров, ранее занимавшего более высокое положение, и, соответственно, к понижению социального ранга его отпрысков.

По римскому закону, свободная женщина, вышедшая замуж за раба, сама становится рабыней и теряет свой status libertatis[502]. Ребенок, рожденный рабыней, пусть даже и от свободного гражданина, тоже становился рабом. Подобная деградация ожидала и мужчину или женщину высшего сословия, вступивших в брак с мужчиной или женщиной низшего сословия.

В настоящее время в демократических обществах мы наблюдаем взаимное «притяжение» богатых невест и бедных, хотя и титулованных, женихов. Оба партнера достигают тем самым: получения финансовой поддержки своему титулованному положению для сохранения его на необходимом уровне — одному, другой же продвигается по социальной лестнице благодаря богатству.

Помимо этих каналов, без сомнения, существует множество других, но они менее значимы, чем все предыдущие. Всегда существовали наиболее привычные и удобные «подъемники», которые перевозили вниз и вверх потоки людей, «путешествовавших» в вертикальной плоскости. Тем, кто, как фермеры или рабочие, не пытались войти в один из них, суждено было остаться в нижних слоях, и у них было крайне мало шансов подняться или спуститься.

Во все периоды каждый из вышеупомянутых институтов играл в той ли иной степени важную для определенного общества и в конкретный момент истории роль. Армия играет большую роль в период войны и социальных потрясений, но ее значение принижается в мирные периоды. Церковь имела большое значение в средние века, а в настоящее время ее роль уменьшается. Накопление богатств и политическая деятельность имеют огромное значение сейчас, хотя несколько столетий тому назад их значение было менее ощутимым.

Изменяя свою конкретную форму и масштабы, каналы вертикальной циркуляции существуют в любом стратифицированном обществе, и они столь же необходимы ему, как сосуды для кровообращения человеческому организму.