КАК Я СТАЛ МАЛЕНЬКИМ Я родился в 1933 году. Ну, само собой, родился, рос, кормили соскою, жил, работал, стал староват, как писал Маяковский. И дорос — в зените, так сказать, своей жизни — до 168 сантиметров»Много это или мало? Ну, смотря когда. Среди неандертальцев ходил бы в
Как ад стал раем Хранитель списка живых и мертвых Пань-гу доложил Янь Вану, что после прибытия Мяо Шань в аду никто больше не мучается и все осужденные преисполнились радости. «Поскольку всегда утверждали, – добавил он, – что для соблюдения справедливости должны
Шведская вежливость. Ну и с какой стати официант стал бы вам прислуживать? Когда я обедаю в китайском ресторане, меня поражает тамошний уровень сервиса. Официанты то и дело подходят, чтобы проверить, не нужно ли мне чего. Повар лично спрашивает, понравилось ли мне. И еда
Шведская вежливость Ну и с какой стати официант стал бы вам прислуживать? Когда я обедаю в китайском ресторане, меня поражает тамошний уровень сервиса. Официанты то и дело подходят, чтобы проверить, не нужно ли мне чего. Повар лично спрашивает, понравилось ли мне. И еда
Как Амстердам стал Нью-Йорком Это и в самом деле очень любопытная история. В семнадцатом веке Голландия была едва ли не самой крупной империей мира. Гвиана, Малайзия, Индонезия, Цейлон, Тайвань, фактории в Индии… Интересно, что все эти экспедиции организовывали две
Король Бахрейна Хамад бен Иса аль-Халифа: и эмир стал королём В 2002 году эмир Бахрейна решил превратить свою страну в королевство, по примеру соседа, Саудовской Аравии. Получив образование в Великобритании и США, Хамад бен Иса аль-Халифа вернулся на родину с твёрдым
15. Как Иисус Христос стал «Богом» Известно, что слово «господь» является древнерусским словом и, по крайней мере, в XI веке означало: повелитель, глава семьи, хозяин; либо это была просто форма вежливого обращения к человеку. Об этом подробнее можно узнать в
«Как „истинный мир“ стал наконец сказкой»[*] По-видимому, «СКО» — самый интертекстуально насыщенный роман Пелевина. Эта особенность текста мотивирована начитанностью и многовековым долголетием героини-повествовательницы, в чьем сознании перекликаются Набоков и