ЕВРОПА,

ЕВРОПА,

ИЛИ КАК ПЕРВЫЙ РИМ

НЕ ПРОШЕЛ ТАМОЖНЮ ТРЕТЬЕГО

В либеральных русских кругах уже двести лет принято тосковать, что Россия - это, увы, не Европа.

Причины для тоски, безусловно, есть. Лично мне, к примеру, нравится католическое Рождество. С его сентиментальным умилением перед овцами. С его фигурками волхвов из папье-маше. С его фонариками, яблочными пирогами и назойливым запахом корицы. С его бытовыми чудесами, аляповатой кухонной мистикой и огоньками красных гирлянд.

Было бы неплохо, если бы в Москве происходило нечто подобное.

Но с другой стороны - иногда даже хорошо, что Россия - это не Европа. Это иногда спасительно.

Однажды в июне мы с моим приятелем Ге-ной Иозефавичусом поехали на охоту за летними трюфелями. В Италию, на границу Умбрии и Тосканы.

Глупо даже пытаться описать всю буколическую прелесть этих мест. Это все равно что пересказывать словами картины Джотто.

Ну да, там Бог растворяется в пейзаже - и наоборот. Но это ведь ничего не объясняет, так что не буду и тужиться. Наша охота шла заведенным порядком. По живописной дубовой роще, раскинувшейся в межножье холмистых грядок, носились соломенного цвета псы. Через каждые пять метров псы делали стойку, и это значило, что где-то у них под передними лапами затаился ценный гриб. Хмурые бородатые личности трюфе-лекопателей ковыряли в земле железной палкой, и действительно - гриб был именно там, черный, как навозный жук.

Собаки получали кусок мортаделлы и неслись дальше, чтобы опять сделать стойку.

Мы с Геной были в роли пассивных наблюдателей. Трюфели перекочевывали из умбрий-ского грунта в бездонные карманы охотников без нашего участия. Наша роль была сродни задаче понятых.

Роль пассивных наблюдателей нам в конце концов надоела, и мы отправились на поиски приключений.

Увы, Умбрия и Тоскана с этой точки зрения больших возможностей не предлагает.

Максимум, на что может рассчитывать путешественник, - это набрести на не отмеченный в путеводителе ресторан. Впрочем, и без путеводителя понятно, что в таком ресторане в июне в меню будут разнокалиберно приготовленные черные трюфели.

Совершив такое открытие в городе Ареццо, мы на сытый желудок пошли прогуляться по магазинам.

Надо сказать, что Ареццо - это один из крупнейших в Европе центров торговли антиквариатом. Не холеным музейным антиквариатом, не аукционным, а, так сказать, почвенным, бытовым. Антиквариатом для жизни.

В десятках антикварных магазинах Ареццо можно купить, например, три колченогих стула пятнадцатого века за смехотворные деньги. Сидеть на этих стульях сразу после покупки опасно для здоровья. Но если вложить еще пятьсот евро в реставрацию, то этот гарнитур станет украшением любого дома.

Там же можно купить, например, дверь восемнадцатого века, черную, как трюфель, которая после чистки обнаружит легкомысленную резьбу в стиле позднего барокко.

Мы долго бродили по антикварным лавкам Ареццо, копаясь в ворохе многовекового культурного слоя, пока не набрели на один странный магазин.

Это был довольно большой зал на первом этаже древнего палаццо. С колоссальными окнами, что для древних палаццо - редкость. И высоким потолком, что бывает. Посредине зала в этом магазине стоял всего один, но колоссальный товар: глыба белого мрамора, по бокам которой гарцевали фигурки крылатых коней.

Заметив наш интерес, бородатый, как охотник за трюфелями, хозяин магазинчика коршуном упал на наши головы.

«Четвертый век, императорские термы, колодец, белый мрамор. Скульптор греческой школы».

Мы с Геной одновременно представили себе эту каменную глыбу у себя на подмосковных дачных участках. Выглядело неплохо, ну или как минимум смешно. В моем случае, правда, немного мешали сосны, но их, в конце концов, можно и срубить. Они все-таки не из мрамора. По выражению наших лиц продавец понял, что он сумел зацепить наше воображение. А это полпути к успеху.

Мраморный колодец - вещь далеко не первой необходимости. Чтобы ее продать, надо возбудить в душе покупателя тревожное чувство случайной удачи.

Разум тут ни при чем. Ни один разумный человек не поставит у себя на даче три тонны белого мрамора. «Четвертый век», - сказал продавец. И мы с Геной подумали о чудовищной толще времени, которая отделяла нас, сытых послеобеденных туристов, от голодных камнетесов времен римского упадка. Эта толща времени придавила нас, как мраморная глыба хрупкий дерн.

«Всего двадцать тысяч евро», - сказал продавец.

Это было недорого. И, в принципе, колодец надо было брать.

«Но для вас - всего десять тысяч. Учитывая мое уважение к вашей стране».

Десять тысяч евро за мраморных коней, чьи морды видели, как на Палантине пировали варвары Алариха1. Десять тысяч евро - за камень, который мог бы рассказать о тайнах истории больше, чем все тома Носовского и Фоменко.

Десять тысяч евро - за глыбу, из которой поили коней крестоносцы, отправляясь грабить второй Рим - Константинополь.

«За эти же деньги мы доставим вам этот колодец к вам на родину».

Это было уже вообще что-то фантастическое. Конечно, это пустая трата денег. Глыба мрамора.

И тут Гена спросил: «А что, есть гарантии, что этот камень пройдет русскую таможню?»

«А зачем вам русская таможня? Мы непосредственно к вам в Германию все доставим». «Но мы из России».

«Ах, из России», - по виду торговца антиквариатом стало понятно, что сделка отменяется.

1 «На Палантине пировали варвары Алариха». Палантин - холм в Риме, где армия варвара Алариха устроила пир, после того как завоевала Вечный город.

Собственно, и мы с Геной были уже решительно не против отмены. Мрамор мрамором, имперские бани - имперскими банями. И полторы тысячи лет биографии - это тоже неплохо. Но стоит ли ради этого рубить подмосковные сосны? Пусть стоят. А мрамор и несущиеся в вечность кони пусть остаются там, где им положено быть. В Старой Европе.