Глава восьмая Зинаида Волконская, Ирен Голицына и другие представители самых знатных аристократических родов
Глава восьмая
Зинаида Волконская, Ирен Голицына и другие представители самых знатных аристократических родов
Состав русских эмигрантов в Италии по сравнению с другими странами был довольно специфичным — среди них преобладали представители русской аристократической среды.
С. В. Волков
Русский некрополь в Италии несомненно является самым аристократическим. Он не велик — не более ста семейств, но не менее половины из них относятся к самым известным и титулованным фамилиям старых дворянских родов и высших кругов чиновничества.
Святой Михаил II Всеволодович Черниговский, основатель рода Волконских
Одним из самых известных и самых древних является княжеский род Волконских, происходящий от святого князя Михаила Всеволодовича Черниговского, умершего в 1246 году, младший сын которого, Юрий, получил в удел Тарусу. Правнуки Юрия, переселились в Алексинский уезд, где приобрели вотчины на берегах реки Волкони (Волхонки), и от имени ее стали называться князьями Волконскими.
Многие из Волконских в разное время и по разным причинам вынуждены были эмигрировать из России, в том числе и в Италию. В частности, 18 октября 1934 года в Риме умер князь Александр Михайлович Волконский, сын сенатора М. С. Волконского и внук героя Отечественной войны 1812 года и декабриста генерала С. Г. Волконского.
Этот человек родился в 1866 году в Санкт-Петербурге. Он окончил юридический факультет Петербургского университета, потом служил в Лейб-гвардии Кавалергардском полку. В 1895 году в составе русского чрезвычайного посольства он находился в Персии, а через два года был командирован в Пекин, после чего составил секретную записку «О необходимости усиления нашего стратегического положения на Дальнем Востоке», в которой говорилось о близости и неизбежности военного столкновения с Японией и о неготовности к нему России.
В 1901 году он стал капитаном, старшим адъютантом штаба 5-й пехотной дивизии, в с 1902 по 1905 год служил в Главном штабе: был помощником делопроизводителя генерал-квартирмейстерской части, помощником столоначальника и столоначальником, занимавшимся военной статистикой иностранных государств, то есть выполнявшим функции аналитика военной разведки.
С февраля 1908 года А. М. Волконский был военным агентом России в Италии, изучавшим состояние вооруженных сил этой страны. С апреля 1908 года он стал полковником Генерального штаба. Как военный разведчик, он отличился тем, что смог получить чертежи экспериментальных пулеметов «Перино» и «Ревелли» (последний был принят в серийное производство и находился на вооружении итальянской армии во время двух мировых войн).
В 1912 году, находясь в отпуске в Петербурге, во время празднования столетней годовщины Отечественной войны 1812 года, А. М. Волконский демонстративно отказался поддержать торжественный адрес на имя Николая II, в котором монарх был назван «самодержавным». За этот поступок он был подвергнут критике в монархической прессе, кроме того, ему было предложено подать рапорт об отставке, что князь и сделал. В том же 1912 году он был уволен в отставку «за болезнью, с мундиром и пенсией».
В 1915–1917 годах А. М. Волконский временно исполнял обязанности русского военного атташе в Риме. После прихода к власти большевиков он остался в эмиграции, занимаясь публицистикой, направленной против украинского национального движения.
В 1930 году этот удивительный человек официально принял католичество и 6 июня того же года был рукоположен в священники. В том же году он участвовал в съезде русского католического духовенства в Риме, по поручению которого написал сохраняющий свое значение до сих пор историко-догматический труд «Католичество и Священное Предание Востока». После этого А. М. Волконский являлся сотрудником комиссии «Pro Russia», преподавателем русского и других славянских языков в Папском Восточном институте. Умер он в Риме в 1934 году и был похоронен на римском кладбище «Веран» (могила не сохранилась).
Также в Риме в октябре 1924 года умерла жена А. М. Волконского княгиня Евгения Петровна Волконская (урожденная Васильчикова).
В декабре 1909 года в Риме скончался и князь Михаил Сергеевич Волконский, отец А. М. Волконского, сенатор, член Государственного совета и обер-гофмаршал Высочайшего Двора. Он был похоронен на знаменитом кладбище Тестаччо в Риме, но позже его прах якобы перевезли в имение, где некогда проживал его родственник по линии жены граф А. Х. Бенкендорф (точное место его захоронения под Таллинном не установлено).
В 1862 году в Риме умерла строгой подвижницей католицизма еще одна представительница рода Волконских — княгиня Зинаида Александровна Волконская, дочь князя А. М. Белосельского и В. Я. Татищевой.
Зинаида Александровна Волконская
Она родилась в 1792 году в Турине в семье князей Белосельских, чей род шел от самого Рюрика. Отец ее, российский посланник в Сардинии, был тонким знатоком древнеримского и европейского искусства и дал любимой дочери блестящее воспитание. С шести лет она бойко разговаривала по-французски и по-итальянски, позже освоила английский, а к двенадцати годам неплохо знала древнегреческий и латынь. Ее учили философии, истории живописи и литературе.
Вернувшись в Россию и выйдя в 1813 году замуж за князя Никиту Григорьевича Волконского, она сначала жила в Петербурге, где по сану и богатству мужа, а также по своему уму и по красоте занимала высокое положение при дворе.
В России З. А. Волконская предалась изучению родной старины, но в Петербурге ее научные стремления возбудили в высшем обществе лишь насмешки, и потому она в конце 1824 года переехала в Москву. Здесь княгиня стала центром всего, что было образованного и даровитого в русской жизни, и сама принялась за изучение родного языка, который до того мало знала, а также за изучение отечественной литературы и отечественных древностей: ее интересовали песни, обычаи, народные легенды. Ее постоянными собеседниками были В. А. Жуковский, А. С. Пушкин и юный Дмитрий Веневитинов. А. С. Пушкин, в частности, называл ее «царицей муз и красоты».
Князь Н. Г. Волконский, родной брат генерала-декабриста С. Г. Волконского и личный адъютант Александра I, был на одиннадцать лет старше своей красавицы жены, про которую чего только ни говорили, в том числе и то, что она — роковая женщина, по милости которой было разбито столько сердец… И правда, ею восхищался даже сам император.
Приемы княгини в доме на Тверской разительно отличались от тех, которыми славилась московская знать. У З. А. Волконской не танцевали и не играли в карты. На ее приемах музицировали, устраивали литературные чтения и домашние спектакли.
Так уж получилось, что князь Н. Г. Волконский прочно обосновался в своем петербургском дворце, а княгиня предпочитала Москву, и это породило новые сплетни. Но они быстро стихли. В самом деле, служебные обязанности удерживали князя в Петербурге, и он просто не мог пренебрегать ими ради московского салона супруги. Более того, княгиня никогда не переходила черту, за которой из объекта досужих толков она могла бы превратиться в героиню скандала.
Но время шло, и в светских сплетнях имя ЗА. Волконской все чаще и чаще стало звучать рядом с именем графа Миньято Риччи, происходившего родом из Флоренции.
Он и его жена Екатерина Петровна (урожденная Лунина) прекрасно пели и стали частыми гостями княгини. А потом графиня Риччи перестала бывать в особняке на Тверской, и княгиня Волконская приняла это как должное. Почему бы?
Граф Миньято Риччи был строен, темноволос, у него были черные жгучие глаза и бархатный бас. Екатерина Лунина, дочь заслуженного генерала, одна из самых богатых московских невест, познакомилась с ним в Италии.
Лунины много раз и подолгу жили за границей, и Екатерина, обладавшая выдающимися музыкальными способностями, имела возможность обучаться в Филармонической академии в Болонье, где она даже была удостоена высшей награды того времени — лаврового венка.
Замуж за графа Миньято Риччи она вышла в Риме. По одним данным, это произошло в 1817 году, по другим — в 1820-м. Граф был родовит, но беден, и родные Екатерины (семья Луниных принадлежала к богатому русскому дворянству, и их состояние оценивалось в два миллиона рублей) не пришли в восторг от такого жениха. К тому же в свете говорили, что красавец Риччи «десятью, если не более, годами моложе своей жены». На самом деле он был моложе Екатерины на пять лет.
Они обвенчались тайно, и генерал-лейтенанту П. М. Лунину пришлось принять в семью нищего тосканского графа. После свадебного путешествия молодые обосновались в Москве, и новоиспеченная графиня Риччи ездила по городу с визитами: ей не терпелось похвастаться красавцем-мужем. В дом на Тверской она нанесла один из первых визитов: З. А. Волконская входила в число ее подруг. Но теперь графиня Риччи не показывалась в салоне княгини Волконской, а ее муж по-прежнему был в числе здешних завсегдатаев…
Когда в воздухе запахло настоящим скандалом, княгиня З. А. Волконская покинула Россию и переехала в Рим, где и прожила остаток своей жизни. Граф Риччи осенью 1828 года развелся с женой и также уехал в Рим.
По Москве тут же пошли слухи, что разлучницей была не кто иная, как З. А. Волконская, отъезд которой в Италию лишь «подлил масла в огонь». Княгиня уехала в Рим не одна, а с сестрой и сыном. Любитель светских скандалов А. С. Пушкин написал тогда П. А. Вяземскому:
«Я отдыхаю от проклятых обедов Зинаиды (Дай ей бог ни дна, ни покрышки, то есть ни Италии, ни графа Риччи!)»
Такой вот комментарий…
Как всегда бывает в подобных случаях, никто не взялся категорически отрицать или удостоверить факты. Бесспорно одно: близость Миньято Риччи к дому З. А. Волконской продолжалась всю жизнь, о чем свидетельствуют многочисленные письма княгини и близких к ней лиц.
А князь Н. Г. Волконский разводиться не захотел… Он слишком любил свою красавицу жену. В результате Никита Григорьевич отправился вслед за ней и остаток жизни прожил рядом с Зинаидой и ее графом.
Московский особняк З. А. Волконской, на котором красовался герб князей Белосельских, после ее отъезда много раз менял хозяев, пока в девяностые годы XIX века его не купил миллионер Григорий Григорьевич Елисеев (ныне этот дом хорошо известен, как Елисеевский магазин на Тверской).
В Италии З. А. Волконская также содержала салон, принимала художников и писателей, щедро помогала католической церкви, и ее состояние быстро таяло. Ее официальный муж князь Н. Г. Волконский умер в 1844 году. Княгиня пережила его на восемнадцать лет. Она умерла в 70 летнем возрасте от простуды. По слухам, однажды зимой во время прогулки она сняла теплое пальто и отдала его нищенке.
Сын З. А. Волконской князь Александр Никитич Волконский, тайный советник и дипломат, также умер в Риме в 1878 году.
* * *
В Италию эмигрировало немало представителей знаменитого княжеского рода Голицыных. В частности, здесь, в Риме, в октябре 1957 года умерла княгиня Нина Петровна Голицына (урожденная Ковальджи), первая жена драгунского полковника князя Бориса Львовича Голицына. Их дочерью была легенда мировой моды Ирина Борисовна (Ирен) Голицына, умершая в Риме в 2006 году.
Ирина Борисовна (Ирен) Голицына
Основателем этой ветви Голицыных был князь Сергей Федорович, родившийся в 1749 году и бывший флигель-адъютантом императрицы Екатерины II. Сергей Федорович был женат на родной племяннице князя Потемкина-Таврического княжне Варваре Васильевне Энгельгардт. Среди их десяти сыновей был Григорий Сергеевич Голицын, родившийся в 1779 году, тайный советник, генерал-адъютант, управляющий военной канцелярией императора Павла I. В числе его детей был Лев Григорьевич Голицын, родившийся в 1804 году. Его сын, Лев Львович Голицын, родившийся в 1841 году, и был отцом князя Бориса Львовича Голицына, родившегося в 1878 году.
В истории моды XX века в основном гремят имена западных мастеров — Шанель, Сен-Лоран, Гальяно, Лагерфельд, Версаче. Однако у нас в стране мало кто знает, что среди именитых мэтров высокой моды свое не самое последнее место занимает и русская княгиня Голицына.
Она родилась в Тифлисе в 1916 году, как раз накануне революции. Отец Ирины был кадровым офицером и служил под командованием П. Н. Врангеля. В разгар революционных потрясений его семья вынуждена была эмигрировать в Италию. Мать и дочь приплыли в Константинополь, но к тому моменту Италия уже не принимала русских эмигрантов. Итальянский консул, знавший Нину Петровну по Тифлису, буквально подсунул их документы среди прочих бумаг, и разрешение на въезд в страну было подписано.
Сам полковник Б. Л. Голицын на некоторое время затерялся на дорогах Гражданской войны, и приехавшая в Италию жена с полуторагодовалой дочкой на руках уже и не мечтала увидеть его вновь. Освободившись из лагеря для военнопленных в Польше, Б. Л. Голицын смог воссоединиться с семьей в Риме лишь в 1922 году, но счастья в семью это не принесло: Борис Львович вскоре оставил Италию, перебрался в Париж и там вновь женился (но умер в Каннах 30 апреля 1958 года).
Однако фамилия Голицыных ко многому обязывала. Оставшись одна, мать Ирины начала работать преподавательницей музыки и иностранных языков, прилагая все усилия, чтобы дать дочери блестящее образование. Так Ирина Голицына в совершенстве овладела русским, английским, итальянским и французским языками, получила дипломы Кембриджа и Сорбонны.
В середине 30-х годов жизнь Италии была непредсказуемой, особенно для русских эмигрантов. Чтобы обрести самостоятельность, Ирина Голицына устроилась на работу в кино: она переводила фильмы с английского на итальянский. Тогда-то она и познакомилась с самыми яркими звездами итальянского кино, которые потом стали ее первыми клиентами и сделали ей неплохую рекламу.
Дворянское происхождение, врожденный вкус, прекрасное образование и новый круг общения — все это привило молодой княгине любовь к изяществу и элегантности. С другой стороны, существование в статусе русских эмигрантов не давало достаточно средств для покупки каких-то особых нарядов. В результате девушка начала сама придумывать фасоны, комбинировать доступные ей ткани и аксессуары. В конце концов стало ясно, что это и есть ее настоящее призвание, хотя поначалу она готовилась стать дипломатом, так как именно такая карьера, как ей казалось, даст ей возможностью повидать мир. Для этого она даже окончила факультет политических наук. Но тут в ее жизнь вмешался Его Величество Случай: как-то раз ее пригласили на бал, и там она познакомилась с сестрами Фонтана, которых тогда еще никто не знал и которые делали лишь первые шаги в мире высокой моды. Они предложили Голицыной стать их помощницей. Девушка не раздумывая согласилась и поступила на работу в маленькое швейное ателье на виа Эмилиа.
Очень скоро весть об элегантности и оригинальности моделей сестер Фонтана распространилась по итальянской столице, и постепенно мир богемы, а затем и вся римская аристократия начали одеваться именно здесь.
Ирина Голицына с интересом проработала в ателье сестер Фонтана несколько лет. Она изучала портновское искусство и моду, где ее кумирами были французские модельеры Кристиан Диор и Кристобаль Баленсиага. Это, кстати, и стало поводом для разрыва с сестрами Фонтана, которые были заядлыми поклонницами итальянского стиля.
Уже завоевав определенную известность, Ирина Голицына ушла из фирмы сестер Фонтана и открыла собственное дело, которое постепенно превратилось в разветвленную сеть и завоевало огромную популярность, причем не только в Италии. Так в 40-х годах был основан Дом высокой моды «Irene Galitzine».
Организовать все Ирине Голицыной помогли друзья и ее будущий муж Сильвиу Медичи де Менезеш, представитель крупной португальской аристократии, родившийся в Бразилии. Их свадьба состоялась в 1949 году, а до этого княгине пришлось отправиться в Париж изучать французскую моду, очаровавшую ее элегантностью и фантазией. Во французской столице она накупила кучу платьев от «Dior» и «Balensiaga», причем не только для того, чтобы пополнить собственный гардероб вещами любимых кутюрье. Вернувшись в Рим, она долго изучала тонкости отделок, швы и ткани.
Так же внимательно Ирина Голицына готовилась к демонстрации своей первой полноценной коллекции «Вся Италия», имевшей место в 1959 году. Как она сама потом говорила, в ней был воплощен приветливый и шутливый характер темпераментных итальянцев.
А вот уже всемирную известность Ирина Голицына приобрела в 1960 году, когда ее Дом высокой моды выпустил коллекцию брючных шелковых костюмов, которые главный редактор американского журнала «Vogue» легендарная Диана Вриланд окрестила «дворцовой пижамой» (palazzo pajama).
Как говорится, на утро после первого показа Ирина Голицына проснулась знаменитой, а ее брючные костюмы стали любимым нарядом самых знаменитых и красивых женщин того времени. Как ни удивительно, но история появления «дворцовой пижамы» опять-таки случайна. Обычно Ирина и ее муж проводили отпуск на острове Капри, где дамы носили комплекты от Эмилио Пуччи и походили в них на учениц частного колледжа. Ирина Голицына не стала мириться с этим и сшила сама себе несколько шелковых костюмов. Ими заинтересовались не только подруги, но и профессионалы. А сегодня несколько образцов этих ее изделий хранится в музее «Метрополитен» в Нью-Йорке, в Музее костюма в Петербурге и музее Виктории и Альберта в Лондоне.
В 1960 году Ирина Голицына была включена международным жюри в список самых элегантных модельеров, куда вошли так же Коко Шанель и Симонетта Фабиани.
Ее римская квартира была обустроена на итальянский манер, но повсюду были расставлены фотографии знаменитых русских, по преимуществу августейших особ. Было видно, что эта женщина, вращаясь в высших итальянских кругах, осталась русской не только по фамилии, но всем своим существом.
С тех пор княгиня Голицына представила на суд взыскательной публики немало новых коллекций. Общим в них было одно — классическая элегантность и сохранившийся навсегда дух аристократизма в сочетании с итальянским темпераментом и славянской пластичностью. Так Ирина Голицына стала родоначальницей новой линии моды.
В 1962 году итальянская пресса назвала ее «Дизайнером года». Она одевала Грету Гарбо, Софи Лорен, Элизабет Тейлор, Одри Хепберн, Клаудиу Кардинале и многих других звезд, устраивала закрытые показы моды в Белом Доме и дружила с Жаклин Кеннеди. Последняя, например, надела ее черное платье с кружевной вуалью во время визита в Ватикан.
Ирина Голицына не раз путешествовала на яхте Аристотеля Онассиса «Кристина». Роман миллиардера с Марией Калласе начинался на ее глазах. Другая история любви — между Элизабет Тейлор и Ричардом Бартоном — также развивалась у нее на глазах, и происходила она в Риме во время съемок фильма «Клеопатра». «Когда Элизабет хотела остаться одна с Бартоном, она отправляла мужа покупать себе платья, — рассказывала княгиня, — поэтому мы вечно находили Эми Фишера у нас в ателье и под конец уже не знали, что ему преможить».
Гораздо позднее, в 1988 году, имея за плечами колоссальный опыт, международные награды и славу, Ирина Борисовна Голицына осуществила свою главную мечту — она приехала в Россию, и сделала это триумфально, устроив ряд показов, имевших огромный успех. В 1996 году она открыла свой фирменный магазин в Москве.
Княгиня И. Б. Голицына прожила жизнь, похожую на интереснейший роман, в котором переплеталась политика и красота, талант и слава. Она умерла в своем доме в Риме на 89-м году жизни. Произошло это 21 октября 2006 года.
Также в Риме, в 1930 году, умерла ее мать Нина Петровна Голицына (в 1957 году), бабушка София Ивановна Ковальджи (в 1930 году) и муж Сильвиу Медичи де Менезеш (в 1989 году).
* * *
Пожалуй, самым знаменитым представителем княжеского рода Щербатовых из числа эмигрировавших в Италию является умерший в 1962 году в Риме князь Сергей Александрович Щербатов, художник, меценат и коллекционер. Его предком по материнской линии был сподвижник Петра I Ф. М. Апраксин, по отцовской линии — историк М. М. Щербатов.
Князь С. А. Щербатов занимался живописью, учился у Л. О. Пастернака и И. Э. Грабаря. В 1902–1903 годах он устроил в Петербурге постоянно действующий художественный салон «Современное искусство». В подготовке выставки участвовала группа художников, среди которых одно из первых мест принадлежало И. Э. Грабарю, но выставка не оправдала в полной мере ожиданий устроителей. В дальнейшем в салоне устраивались и другие выставки, в том числе художников К. А. Сомова, Н. К. Рериха, японских графиков, французского ювелира и мастера художественного стекла Рене Лалика.
Князь С. А. Щербатов владел крупным художественным собранием, которое состояло как из лично им собранных коллекций, так и доставшихся ему по наследству. Фамильное собрание включало мебель, ковры, канделябры, фарфор, графику и картины. Особую историко-художественную ценность имела портретная галерея, представлявшая в произведениях западноевропейских и отечественных мастеров род Щербатовых, начиная с петровских времен.
В русской части собрания были представлены лучшие работы художников «серебряного века». Одним из первых в России он открыл японских мастеров. Западноевропейские художники были представлены картинами XVII–XVIII веков, за исключением «Кельнерши», шедевра Огюста Ренуара, а также статуи работы Аристида Майоля.
Основу собрания икон составляли произведения новгородской школы.
В 1913 году в Москве под наблюдением С. А. Щербатова на Новинском бульваре возвели оригинальный особняк-музей, за который архитектор А. И. Таманов получил первую премию Академии художеств. Здание было предназначено для задуманного князем музея частных коллекций.
С. А. Щербатову удалось выполнить первую часть своего плана: построить оригинальное здание и превратить свою квартиру в музей. В дальнейшем он собирался завещать свой дом Москве. Со временем дом должен был бы называться «Городским музеем частных собраний».
В этом доме на Новинском бульваре В. А. Серов работал над своим последним произведением — портретом княгини Полины Ивановны Щербатовой, жены Сергея Александровича. Это произведение ныне хранится в Третьяковской галерее.
В 1917 году, вскоре после революции, С. А. Щербатов эмигрировал. Сначала он жил во Франции, затем переехал в Италию. В годы жизни за рубежом он написал мемуары, в которых воссоздал многие интереснейшие страницы художественной жизни Москвы первых десятилетий XX века. Его коллекция в России стала государственной собственностью и была в значительной степени разрознена и продана за границу (в том числе Ренуар). Многие произведения безвозвратно пропали.
Рядом, с С. А. Щербатовым на римском кладбище Те-стаччо покоится его жена княгиня Полина Ивановна Щербатова (урожденная Розанова), умершая в 1966 году, а также их дочь и внук.
* * *
Много умерло в Италии и представителей славного рода Шереметевых. Так, например, в ноябре 1943 года в Риме скончался граф Дмитрий Сергеевич Шереметев, полковник Лейб-гвардии Кавалергардского полка, флигель-адъютант императора Николая И, эмигрировавший в 1918 году. В Италии в 1926–1929 годах он был председателем Союза русских дворян в эмиграции.
Дети графа Сергея Дмитриевича Шереметева: Дмитрий, Павел и граф Мусин-Пушкин Владимир Владимирович (справа)
Вместе с ним на римском кладбище Тестаччо покоится его жена Ирина Илларионовна (урожденная Воронцова-Дашкова), дочь министр императорского двора и наместника на Кавказе графа И. И. Воронцова-Дашкова, умершая в январе 1959 года, а также сын Сергей Дмитриевич Шереметев, умерший в 1972 году.
Интересно отметить, что родная сестра Ирины Илларионовны Софья Воронцова-Дашкова была замужем за уже известным нам Элимом Павловичем Демидовым, князем Сан-Донато.
Также в Риме в марте 1966 года скончалась графиня Елена Феофиловна Шереметева (урожденная баронесса Мейендорф). Ровно через два года в Риме же скончался военный губернатор Львова в 1916–1917 годах Сергей Владимироваич Шереметев-Строганов, сын В. А. Шереметева и М. Г. Шереметевой, урожденной графини Строгановой, что стало для него поводом именоваться (без каких-либо законных на то оснований) в эмиграции двойной фамилией. В январе 1976 года в Риме скончался граф Павел Петрович Шереметев, родившийся в Санкт-Петербурге в 1912 году.
* * *
В Риме на кладбище Тестаччо похоронено немало других представителей самых известных русских аристократических фамилий. Здесь, например, покоится светлейшая княжна Елена Константиновна Горчакова. Она умерла в 1948 году в Сант-Анелло близ Сорренто (Кампания).
Здесь же покоятся княжна Мария Викторовна Барятинская, председательница «Кружка поощрения молодых русских художников» в Риме, умершая в Риме в 1942 году, и ее сестра, художница княжна Ольга Викторовна Барятинская, умершая в Риме в 1932 году. Их мать, княгиня София Николаевна Барятинская (урожденная Каханова), также умерла в Риме в 1938 году (возможно, она захоронена в могилу своих дочерей). Муж последней, князь Виктор Иванович Барятинский, отставной капитан 1-го ранга и шталмейстер Высочайшего Двора, умер в Риме в мае 1904 года (его тело было отправлено в Россию для предания земле в Курской губернии).
В 1912 году в Риме умер чиновник Министерства внутренних дел князь Виктор Николаевич Гагарин. Вместе с ним на кладбище Тестаччо похоронены его жена, княгиня Мария Андреевна Гагарина (урожденная баронесса Будберг), умершая в 1917 году, а также их дочери, княжна Мария Викторовна Гагарина, умершая в 1924 году, княжна София Викторовна Гагарина, умершая в 1966 году, и княжна Александра Викторовна Гагарина (по мужу Эпифани), умершая в 1930 году. Мужем последней был римлянин Уго Эпифани, умерший в 1949 году.
В апреле 1943 года в Риме умер князь Владимир Андреевич Друцкой-Соколинский, бывший минский гражданский губернатор, статский советник и камергер Высочайшего Двора. Вместе с ним на кладбище Тестаччо похоронены его мать, княгиня Мария Николаевна Друцкая-Соколине кая (урожденная Протасова), умершая в Риме в 1956 году, а также жена, княгиня Лидия Андреевна Друцкая-Соколинская (урожденная Ширкевич), умершая в Брюсселе в 1972 году.
Здесь же покоится умершая в марте 1835 года княжна Прасковья Петровна Вяземская, дочь известного поэта и литературного критика Петра Андреевича Вяземского.