Об И цзине – «Книге Перемен»

Об И цзине – «Книге Перемен»

Герман Гессе считал, что И цзин может изменить всю нашу жизнь. Но для этого потребуется понять его логику, которая далека от привычного представления о причинно-следственной связи или от линейного мышления. Вспоминается, как это было непросто даже такому крупному востоковеду, как Н. И. Конрад. Он рассказал о встрече с конфуцианским ученым Такахаси Тэммин во время посещения Японии. Диалог между ними позволяет судить, насколько различаются западный и восточный подходы. «В наивной гордыне недоучки, штудировавшего „Критику чистого разума“… в чрезвычайном чванстве европейца, щеголяющего модной тогда мудростью „без теории познания нет философии“, – я сказал Учителю: „Я не хочу читать с Вами ни Луньюй, ни Мэн-цзы… Я хочу настоящую философию. А так как в Китае кроме Сунской школы, по-видимому, настоящей философии нет, прошу Вас прочесть со мною что-нибудь отсюда…“ Учитель Тэммин сидел некоторое время молча, потом медленно поднял глаза, внимательно посмотрел на меня и сказал: „Есть четверо – и больше никого. Есть четверо великих: Кун-цзы (Конфуций. – Т. Г.), Мэн-цзы, Лао-цзы, Чжуан-цзы“…

Я был удивлен. Прежде всего – недопустимое с моей тогдашней точки зрения смешение понятий. Разве можно говорить о Конфуции и Лао-цзы рядом? Ведь это – полярно противоположные явления, как бы ни хотел я их соединить вместе. Этому японцу не хватает отчетливо философского представления о „системе“.

Делаю замечание в этом духе. Ответ краток: „Кун-цзы и Лао-цзы – одно и то же“… „Все-таки хочу Сунцев“, – говорю я уже более робко.

„Хорошо. Только сначала И цзин“. „Как И цзин?!“ Этого я никак не ожидал. Как? Эту „Книгу Перемен“? Непонятную галиматью с какими-то черточками? „Да, И цзин! Великий И цзин – в нем высшее“. В конце концов, почему бы не попробовать? И цзин так И цзин. Завтра начинаем…

Спасибо теперь Учителю – от всего сердца. Великий И цзин! В нем высшее». [67]

Сколько же времени (не в количественном, а в качественном отношении) должно было пройти, чтобы К. Г. Юнг назвал И цзин мудрейшей из книг, а Г. Гессе пришел к выводу: «„Книга Перемен“ может повернуть всю нашу жизнь». В чем же загадка И цзина, причина возрастающего к нему интереса? Не в том ли, что в «Книге Перемен» задан код мирового развития? Перемены предустановлены Небесным Путем – Дао. Мир, проходя через Перемены, самоорганизуется, и человек не может с ними не считаться. Если человек ощущает Перемены и действует сообразно с ними, то продвигается к совершенству. Самим Переменам присуще движение к лучшему: «Учитель сказал: Как совершенны Перемены! Благодаря им возвышается дар (дэ) совершенномудрых и распространяются благодеяния», – сказано в «Сицычжу-ань». Если же человек нарушает предустановленный Путь, моральный закон Вселенной, то выпадает из Бытия. Но чтобы понять ход Перемен, нужно отступить от привычной, однозначной логики, допустить логику многомерную, или логику Целого.

Если Порядок задан, то человеку не нужно переустраивать мир, как полагали греки, убежденные в изначальности Хаоса. По учению китайских мудрецов, не Хаос, а Гармония лежит в Основе мира, а хаос творится теми, кто нарушает Путь. Можно сказать, И цзин – книга Откровений, только изложенных не в Слове, а в Образе (Сян). Эти небесные Образы запечатлел около трех тысячелетий назад Фуси. В древности Фуси, Ван Поднебесной, глядя вверх, усмотрел Образы Неба; глядя вниз, изучил законы Земли… Так он составил восемь триграмм, сказано в древнем комментарии к И цзину «Сицычжуань». А в другом древнем комментарии, «Шогуачжуань», говорится: «В древности совершенномудрые изложили (учение) о Переменах, чтобы следовать Законам (Ли) изначальной Природы (Син). Установили Путь

Неба и назвали его Инь-Ян. Установили Путь Земли и назвали его Мягкость-Твердость. Установили Путь Человека и назвали его Чело-вечность-Справедливость (Жэнь-И). Соединив эти три потенции, сдвоили их. Потому в гексаграмме шесть черт. Различая Инь-Ян, прибегали то к Мягкому, то к Твердому». [68]

Все недвойственно, непротиворечиво. Само движение двуедино, идет туда-обратно, избегая гибельной односторонности: инь прибывает, ян убывает, ян прибывает, инь убывает, – и в Природе, и в человеческих делах. То сжимается, то разжимается вселенская пружина, сообщая пульсацию жизни, – на любом уровне макро– и микромира, галактики и каждой клетки.

Из этих «черточек», о которых упоминал Н. И. Конрад, и состоит И цзин. Всего 64 гексаграммы (гуа), каждая из шести черт. Первые две гексаграммы не смешаны: шесть целых янских черт, чистое Творчество; шесть прерванных, иньских черт – чистое Исполнение. Остальные 62 представляют собой разное сочетание целых и прерванных черт, олицетворяющих характер переживаемой ситуации. Каждая из ситуаций, или фаз Эволюции, не зависит от человека, но человек зависит от нее; ощущая ход событий, может способствовать их благоприятному разрешению. Для этого и приложены афоризмы, чтобы надоумить, как лучше вести себя, не попасть впросак. То есть совершенномудрые, в заботе о потомках, предначертали Путь мирового развития, чтобы человек мог ориентироваться в нем. Следуя Пути, человек приближается к совершенству, реализуя свою истинную сущность, равную Небу и Земле, как говорят китайские мудрецы, становится с ними в Троицу.

Итак, Инь-Ян, два состояния или модуса вселенской энергии (ци), воплощают противоположные ее состояния: Инь – это темное, непроявленное, спокойное, иррациональное начало; Ян – это светлое, явное, подвижное, условно говоря, «рациональное» начало. Следуя законам Природы, смене темного и светлого, ночи и дня, инь-ян, естественно, не могут противоборствовать. Воплощая противоположные свойства, не являются противоположностями в привычном для нас понимании, ибо присутствуют друг в друге, наследуя двуединство от прародителя – Великого Предела (Тайцзи). Символ Тайцзи – круг с двумя полуизогнутыми половинами, зародыш. На темной, иньской половине – светлая, янская точка, а на светлой, янской – темная, иньская точка, свидетельство их внутреннего родства. Мир разворачивается из Великого Предела, или Беспредельного, в котором все уже есть в непроявленной форме.

Изначально инь-ян пребывают в покое Тайцзи и начинают взаимодействовать под влиянием внутренней причины (скажем, разницы потенциала). Проявляясь, инь-ян не распадаются, а, сохраняя память о своем лоне, хранят целостность. Лишь в одной – 12-й – гексаграмме происходит их разделение: три верхние, янские черты тянутся к Небу, а три нижние, иньские – к Земле. Но эта гексаграмма так и называется – Упадок (Пи), знаменуя распад всех связей. Наступает же она после ситуации Расцвета (Тай – 11-я гексаграмма). Когда Инь-Ян пребывают в гармонии, то наступает всеобщий Расцвет. В чем же причина того, что после Расцвета начинается Упадок? Расцвет обусловлен правильным отношением инь-ян: Исполнение-инь на своем месте дает возможность энергии Творчества реализовать себя, и все процветает. Но процветает до поры до времени, ибо не хватает третьего звена – осознавшего себя человека. Потому ситуация Расцвета оказывается недолговечной, ей на смену приходит Упадок из-за действий мелкого человека (сяожэня), который думает не об истине и не о долге, а о выгоде, о своем личном интересе, ради которого готов на все. И в И цзине сказано: «Путь ничтожеств – расти, а путь благородного человека (цзюньцзы) умаляться», что подтверждает комментарий «Туань-чжу-ань»: «Упадок – это неподходящие люди. Неблагоприятна благородному стойкость. Великое отходит – малое приходит. Это значит, что Небо и Земля не связаны и все сущее не развивается». [69] Исполнение становится на место Творчества. Те, кому предназначено исполнять, берут на себя функцию творцов, и все идет прахом. Это характерно для нашего времени – массовизации сознания. Нарушается предустановленный порядок: Верх (Небо) и Низ (Земля) меняются местами. Упование Ницше на сверхчеловека ни к чему хорошему не привело. <Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно превзойти». [70] Превзойти себя человек может не удвоением своего эго, а избавлением от него, от себя внешнего, чтобы найти себя истинного.

В Китае человек не ставил себя в центр Вселенной, потому и не был ею отброшен. Он не властвовал над Природой, а поклонялся ей как верный ученик и потому избежал отчуждения, на которое обрекается часть, возомнившая себя целым.

Великие умы называли Единое Богом (Плотин). Но часть предопределила образ мышления в западной эйкумене, сказавшись и на характере формальной логики, и на характере науки, имеющей дело с относительными истинами, постоянно самих себя отрицающими. Фактически все войны, все распри, в том числе религиозные, происходили из-за этой искаженной меры, поставившей часть на место Целого. Сюда же можно отнести и имперские претензии, и маниакальность сверхчеловека, посягавшего на ход истории.

Этого не произошло в Китае, где не человек, а Дао – извечный центр, притом Дао не явленное, как об этом сказано в самом начале «Дао дэ цзина» Лао-цзы: «Явленое Дао не есть постоянное (истиное) Дао». То есть существует второй, невидимый план Бытия, то, что называлось Беспредельным, Ничто (У), в котором пребывает истинно-сущее, «таинственно-прекрасное». Тем не менее, «явленное Дао», «Путь человеческий», не соответствующий извечному Пути, ввергает Поднебесную в пучину бедствий. Свидетельство тому, например, две последние гексаграммы И цзина.

Более всего диктатуре соответствует предпоследняя, 63-я гексаграмма: «Уже конец». В тексте сказано: «Уже конец. Свершение. Малому благоприятна стойкость. В начале – счастье. В конце – беспорядок». [71]

Как это понимать? «Малый» порядок создан «мелкими» людьми, пришедшими к власти. И в 62-й гексаграмме «Переразвитие малого» сказано: «Возможны дела малых, невозможны дела великих». С виду все упорядочено, малое достигает завершенности, но истинному человеку тут нет места. Если в основе стабильности лежит малая величина, скажем, частный или групповой интерес, то стабильность превращается в стагнацию, в «застой».

Застой не может не обернуться хаосом, ибо всякая остановка противоречит Пути. Так что переход к следующей, 64-й гексаграмме «Еще не конец» неминуем.

Итак, во всем, и в самом человеке, говорили сунские философы, есть две природы: непроявленная, извечная, небесная, светлая и вторичная, земная, явленная в многообразии. Цель человека – преодолеть вторичную природу, избавиться от эгоцентризма, очистив сердце, найти себя подлинного, внутреннего человека, равного Небу и Земле. Уже даос Чжуан-цзы говорил: «Небо и Земля родились одновременно со мной. Видимый мир и Я одно целое» («Чжуан-цзы», гл. 2 «О равенстве вещей»). Человеку назначено стать вровень с Небом и Землей, претворить небесный замысел, соединив Творчество с Исполнением, стать Всечеловеком.

Прошедший Путь сполна спасется. А на языке И цзина: «Одно Инь, одно Ян и есть Путь. Следуя этому приходят к Добру (Шань). Осуществляя, проявляют изначальную природу (Син)» (Сицычжуань, 1, 5). Эту мысль нередко трактуют как чередование инь-ян, что противоречит многомерной модели инь-ян, которые не только чередуются, но и присутствуют друг в друге, взаимодействуют, и когда присутствуют один к одному, в надлежащем порядке, то все приходит в Гармонию.

Значит, человеку предназначено, преодолев привязанность к себе, реализовать свою изначальную природу, присущие ей пять моральных «постоянств»: Человечность, Справедливость, Учтивость, Мудрость и Искренность. (О чем и сказано в «Шогуачжуань»: Путь Человека – Человечность-Жэнь и Справедливость-И.) Об этом свидетельствуют и две первые гексаграммы И цзина: Цянь – абсолютное Творчество, символ – Небо, и Кунь – абсолютное Исполнение, символ – Земля. Совершенный человек, вошедший в Троицу с Небом и Землей, соединяет в себе эти высшие потенции Творца и Исполнителя в одном лице (Богочеловек – в нашей традиции, как понимали богочеловечество Вл. Соловьев и Н. Бердяев). Это и есть восхождение к Триединству, предсказанному китайскими мудрецами; к эйдосу Троичности – по Бердяеву: «Божественная мистерия Жизни и есть мистерия Троичности. Она совершается вверху, на небе, и она же отражается внизу, на земле». [72]

Если Порядок установлен свыше, он не может не иметь высшей цели. Когда два самоестественно (цзыжань) соединяются в одно, притягиваются по закону Целого, двуединой природы вещей, резонирующих друг на друга, то появляется третье измерение: единый центр или вертикальная ось, соединяющая земное с небесным, физическое с духовным. Таков закон Дао: лишь триединое одухотворено, лишь одухотворенное целостно. Целое не может не быть моральным. Не имеющее частей не подавляет, не существует за счет другого, идет ли речь о народе, о человеке или о чувстве и разуме, о пространстве и времени. Одного нет без другого, как нет инь без ян, ян без инь, – они взаимонеобходимы для Жизни. Поэтому мудрецы Запада и Востока во все времена превыше всего ставили Целое, ибо Целое и есть Истина. Лишь целое сообщается с духом, лишь дух животворит. «Целостность духа есть Путь мудрого», – говорит Чжуан-цзы («Чжуан-цзы», гл. 12 «Небо и Земля»).

Таков Дао-Человек, пребывающий в неизменности вселенского центра: «Достигни предельной Пустоты, утвердись в Покое, и вещи будут сами собой развиваться… Возвращение к велению Неба называю Постоянством. Знание Постоянства назову Просветленностью. Не знающий Постоянства своим неведением творит зло. Знающий Постоянство – терпим. Терпимый – справедлив. Справедливый становится Ваном. Ван становится Небом. Небо становится Дао. А Дао не знает гибели» (Дао дэ цзин, 16. Японцы комментируют эту мысль Лао-цзы: если становишься широким, как Небо, входишь в Недеяние Дао, становишься вечным, бессмертным). [73]

Вот чему учит «Книга Перемен»: предсуществованию человека, целостности сущего, взаимной обусловленности и единству, следуя внутренней логике Пути, от которого невозможно отклониться ни вправо, ни влево, чтобы не попасть в беду. То, что называется неслиянным и нераздельным единством, или, на языке дзэнских мастеров: «Одно во всем и все в Одном». И невозможно ничем пренебречь без ущерба для Целого или самой Жизни.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.