16. «Все начинается с любви» (Страницы мировой любовной лирики)
16. «Все начинается с любви» (Страницы мировой любовной лирики)
СОДЕРЖАНИЕ:
1. Европейская, восточная, японская любовная поэзия.
2. Русская любовная лирика XIX и XX вв.
ОФОРМЛЕНИЕ ВЕЧЕРА
Оформление постановки предполагает различные варианты, например размещение на стенах зала или класса портретов известных поэтов и их возлюбленных.
Постановка достаточно объемная, в ней много музыкальных номеров, поэтому ее необходимо театрализовать. Особенно тщательной режиссуры требуют «лирические диалоги»: трубадур и принцесса (отрывок из пьесы Э. Ростана «Принцесса Греза»), Пушкин и Гончарова (стихи, письма…), исполнители японских пятистиший, стихотворений А. Кочеткова «Баллада о прокуренном вагоне», А. Тарковского «До сих пор мне было невдомек…»
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
1) первый ведущий;
2) второй ведущий;
3) третий ведущий;
4) четвертый ведущий;
5) пятый ведущий;
6) шестой ведущий;
7) седьмой ведущий.
ХОД ВЕЧЕРА
Первый ведущий :
Пусть велика земля, но даже и она
Имеет свой предел,
Но в мире этом есть одно,
Чему конца не будет никогда,
И это бесконечное – любовь!
(Из японской народной поэзии)
(Звучит «Адажио Спартака и Фригии» из балета А. Хачатуряна «Спартак». Чтение стихов на фоне музыки)
Второй ведущий :
Роберт Рождественский «Все начинается с любви…»
Все начинается с любви…
Твердят: «Вначале было слово».
А я провозглашаю снова:
Все начинается с любви!
Все начинается с любви:
И озаренье, и работа,
Глаза цветов, глаза ребенка —
Все начинается с любви.
Все начинается с любви.
С любви! Я это точно знаю.
Все, даже ненависть —
Родная и вечная сестра любви.
Все начинается с любви:
Мечта и страх, вино и порох.
Трагедия, тоска и подвиг —
Все начинается с любви.
Весна шепнет тебе: «Живи».
И ты от шепота качнешься.
И выпрямится. И начнется.
Все начинается с любви!
Второй ведущий :
О любви писали во все времена. Ведь переживание всегда ищет выхода в слове, радости и муки любви взывают к поэзии. Вдохновляла она и создателей великой книги – Библии. В ней среди бесконечных потоков крови, тысяч убийств, зарезанных младенцев, преступлений и предательств мы находим удивительные страницы:
Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами.
Что яблонь между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей.
Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною – любовь…
Вот зима уже прошла; дождь миновал, перестал;
Цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей;
Смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!..
Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя…
Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других.
Голова его – чистое золото; кудри его волнистые, черные, как ворон;
Глаза его – как голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве…
Уста его – сладость, и весь он – любезность. Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой…
Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные; она – пламень весьма сильный.
Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее.
Если бы кто давал все богатства дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презрением.
(Звучит «Баллада о любви» В. Высоцкого из к/ф. «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго»)
(Миф об Орфее и Эвридике (фрагмент). (Музыкальный фон – «Гимн Еве» из балета А. Петрова «Сотворение мира»)
(Звучит песня «Не исчезай». Слова А. Вознесенского, музыка М. Таривердиева)
Первый ведущий :
О любви писали во все времена. В Средние века в Провансе, на юге Франции, светская лирическая поэзия достигает своего расцвета. В поэзии трубадуров всеми признанной владычицей становится Любовь, а ее верной спутницей – Прекрасная Дама.
Любовь поэтов-рыцарей была «любовью издалека». Увидел свою Прекрасную Даму однажды, потом много лет любил ее, не видя, воспевая в стихах ее красоту и благородство; или не видел ни разу, а полюбил по описанию видевших ее, поехал к ней и умер в ее объятиях; или видел очень редко в окне башни, а, расставаясь надолго, не забывал, не переставал любить никогда.
Может быть, сейчас, на расстоянии веков, эти истории кажутся надуманными, условными, но надо помнить, что во времена трубадуров не было даже регулярной почты. Уходя в поход, рыцарь расставался с дамой на неопределенный ряд месяцев, лет или десятилетий и мог пользоваться только своим сердцем и поэтическим даром, мог любить и петь об этом.
В Средние века широко известна была легенда о любви трубадура Джауфре Рюделя к триполийской принцессе Мелисинде. В старинной биографии поэта рассказывалось, что он полюбил Мелисинду, никогда не видя ее, а лишь слыша восторженные рассказы паломников о ней. Рюдель сложил о принцессе много прекрасных стихов, а затем, желая увидеть ее, снарядил корабль и отправился в Триполи. В пути он тяжело заболел, и спутники думали, что он не дотянет до берега. Однако встреча все же состоялась…
Третий ведущий :
Э. Ростан «Принцесса Греза».
Принц Жофруа! На зов ваш я пришла.
От пилигримов Франции далекой
Поэма нашей верности высокой
Давно уже известна мне была;
Мы были с вами как две пальмы южных;
Чьи нежные цветы душистой пылью
С другими сочетаются цветами,
К ним долетев на крыльях ветерка.
Когда, смотря на отблеск волн жемчужных,
Я поддавалась странному бессилью,
Я уносилась к вам тогда мечтами
И к вам была невидимо близка.
Когда в часы бессонницы ползучей
Вы ночью тихо слезы проливали —
Бесцельные, по мнению других, —
И я тогда в тоске металась жгучей,
И те же слезы, полные печали,
Лились тогда, мой друг, из глаз моих;
Но, утомившись жить одной мечтою,
Ты пожелал, чтоб ближе я была:
Ты захотел увидеться со мною,
Ты звал меня, и я к тебе пришла;
И я пришла, перед тобой предстала
Я в облаках курений благовонных,
В наряде пышном, царственном моем;
Пускай же запах розы и сандала,
Пусть звуки лютней и виол влюбленных
Тебя поздравят с нашим лучшим днем.
Под звонкий гул колоколов Тортозы
Его пусть с нами празднует весь мир!
Сегодня ведь твоей принцессы Грезы
С тобой мой принц, свершают брачный пир!
Такому счастью верить я не смею…
Смотрю… смотрю… не отрываясь взглядом.
Он, она, она! С ее нарядом,
Вся в блеске перлов, золота, камней,
С тяжелою волной ее кудрей!
И кажется для этой шеи гибкой
Тяжелым слишком этих камней гнет.
Давно уж я знаком с ее улыбкой.
В моей душе давно она живет!
А милый голос утоляет жажду,
Как в летний зной студеная струя.
Смотрю в глаза и больше уж не стражду,
Смотрю в глаза ей и тону в них я…
Первый ведущий :
В порту Мелисинда пришла на корабль, и Рюдель успел увидеть ее, прежде, чем умер. Потрясенная принцесса уходит в монастырь, а моряков воодушевляет на участие в крестовом походе. Такова одна из многочисленных трогательных и трагических средневековых историй.
(Звучит романс Дианы «Любовь… Зачем ты мучаешь меня?») из т/ф. «Собака на сене». Слова Лопе де Вега. Перевод. М. Лозинского. Музыка Г. Гладкова.)
Бывает, что любовь пройдет сама,
Ни сердца не затронув, ни ума.
То не любовь, а юности забава.
Нет у любви бесследно сгинуть права.
Она приходит, чтобы жить навек,
Пока не сгинет в землю человек.
О такой сильной, верной целомудренной любви рассказывает нам восточная средневековая поэзия. Из множества романтических преданий, которыми столь богато словесное искусство средневековых арабов, особенно популярна история любви юноши Кайса, пастуха одного из бедуинских племен, к девушке Лейли. Они росли с детства вместе и полюбили друг друга, с каждым годом эта любовь становилась все сильнее. Но родители Лейли были против их брака и выдали дочь за богача. Кайс в отчаянии удалился в пустыню и стал жить в окружении диких зверей, слагая прекрасные песни о любви.
Любовь, как дикая птица, терзает его сердце, доводя до состояния безумия. За такую безумную любовь люди прозвали его Маджнуном, т. е одержимым. Вскоре умирает Лейли, а, узнав о ее смерти, умирает и Маджнун – от горя и истощения, на ее могиле.
Эта легенда о несчастных влюбленных, всю жизнь хранивших верность друг другу, на протяжении многих веков пользовалась неизменной популярностью у народов Востока, она легла в основу различных поэтических произведений (самое известное из них – поэма Низами «Лейли и Маджнун»). В дошедших до нас стихах Маджнуна рассказывается и о первых свиданиях с Лейли, о счастливых минутах любви и о трагической разлуке.
Четвертый ведущий :
Если сердце приблизить к углям
на расстоянии копья,
Возгорится огонь, запылает,
как пылает любовь моя.
Справедливо ли, что безумье,
словно кара, душе дано?
Ты сильна моя страсть! Твое чувство —
ни вода, ни хмельное вино.
Что же, пусть я любовь принимаю,
как божественный, вечный дар,
Я тобой околдован, так пусть же
я вовек не избавлюсь от чар!
Ты прекрасна, газель ручная,
как мне нравится облик твой,
Хоть живешь не в степи, а в доме
и питаешься не листвой.
Тонкой шеей напоминаешь
ты газелей, своих сестер,
Но изящней твоя походка
и нежнее твой томный взор.
И когда ты проходишь мимо,
изгибая свой легкий стан,
То мне кажется, что я знаю
сокровеннейшую из тайн.
Я похож на ловца жемчужин,
что нырял, не жалея сил,
И в ракушке, такой невзрачной,
чудо истинное открыл.
Пастух ночной! Лишь утренней порою
На миг смежу глаза и вновь открою,
И тотчас сердцем горькой мысли внемлю:
Любимую везут в чужую землю.
Что будет с той звездой, что вечно светит
В душе моей? Кто на вопрос ответит?
В ту ночь, когда сказали, что обманом
Отправят Лейлу к мужу с караваном,
Душа моя и ум подобны были
В силки попавшей птице, чьи усилья
Напрасны, ей не выбраться из сети,
Хоть ждут ее птенцы – родные дети,
Шум крыльев в шуме ветра слышен им,
Как будто мать летит к своим родным.
Но ей уже не вырваться на волю,
Напрасно проклинает злую долю.
Пастух ночной! За Лейлой утром рано
Я побреду по следу каравана.
Стать бы нам двумя газелями в степи,
Направлять куда хотим свои стопы.
Мне бы голубем, тебе голубкой стать,
И птенцов растить, и горя бы не знать.
Стать бы нам двумя дельфинами с тобой
И резвиться бы в пучине голубой.
Только лучше бы людьми остаться нам,
Чтоб вовеки не пришлось расстаться нам,
Слив уста, сойти бы в гробовую сень,
Рука об руку воскреснуть в Судный день.
Первый ведущий :
В сокровищнице мировой любовной лирики достойное место занимает японская поэзия. В Средние века господствующей формой стихотворения в японской поэзии становится пятистишие (танка).
Японская любовная лирика тесно переплетается с пейзажной, чувства обычно передаются через образы природы. А внешняя красота возлюбленной, ее душевные качества обычно не воспеваются. Здесь не было создано, как в Западной Европе, культа Прекрасной Дамы. Влюбленные любуются луной, цветами, листьями клена, выпавшим снегом, красивыми видами природы, и во время такого любования стало обычаем сочинять стихи.
Японские пятистишия отличаются богатством и тонкостью чувств, мудростью раздумий, своеобразными поэтическими образами:
Прозрачная волна у белых берегов,
Раскинутых, как белоснежный шарф,
Порой бурлит, но к берегам не подойдет,
Так – ты ко мне.
И полон я тоски…
О нет, наоборот:
Увы, не я, а ты,
Подобно той волне у белых берегов,
Раскинутых, как белоснежный шарф, —
Ты никогда не подойдешь ко мне…
Тоскую о тебе и жду тебя всегда!
О, если был бы знак,
Что суждена нам встреча!
Ведь в этом мире я, увы, не вечен,
Подобно всем, живущим на земле…
Когда бы знала, что любимый мой
Придет ко мне,
Везде в саду моем,
Покрытом только жалкою травой,
Рассыпала бы жемчуг дорогой!
Зачем мне дом, где жемчуг дорогой
Рассыпан всюду,
Что мне жемчуга?
Пусть то лачуга, вся поросшая травой,
Лишь были б вместе мы, любимая моя!
Возле моря,
На скалистом берегу,
Утро каждое я вижу стаи птиц,
Утро каждое смотреть бы на тебя,
Но тебя не видно, милый мой…
Нет никаких известий о тебе, —
В морской дали не видно островка, —
И средь равнины вод,
Качаясь на волне,
Лишь белоснежные восходят облака…
И когда расстались мы
На берегу,
На который в белой пене шла волна,
Безнадежно тяжко стало мне,
В сотый раз машу я рукавом…
Лишь ради дня желанного, поверь,
Когда придешь ты, возвратясь домой,
Я остаюсь еще
На свете жить, —
Не забывай об этом никогда.
Когда бы ты стал яшмой дорогой,
Я, на руки ее надев, не знала б муки,
Но в мире суетном —
Ты только человек,
И удержать тебя мои бессильны руки…
Я соберу и спрячу жемчуг белый,
Что рассыпает шумный водопад:
В минуты грусти
В этом бренном мире
Заменит он потоки светлых слез!..
Не звезда ли сегодня со звездой расстается?
Над небесной рекой встал туман, и повсюду
Все туманом закрылось…
Чей призыв раздается?
Чайка в голос рыдает!
Я, полон грусти, расстаюсь с тобой,
Слезинки светлые дрожат на рукаве
Как яшма белая!..
Я их возьму с собой,
Пусть это будет память о тебе…
Ах, только удержать бы мне его —
Того, кто от меня решил уйти!..
О вишни лепестки,
Рассыпьтесь по земле,
Преградой будьте на его пути!
Ах, сколько б ни смотрел на вишни лепестки
В горах, покрытых дымкою тумана, —
Не утомится взор!
И ты, как те цветы…
И любоваться я тобою не устану!
Криком я кричу,
И тяжко мне от слез,
Но когда ты спросишь, то отвечу я,
Что рукав атласный мой слегка намок
От случайного весеннего дождя!..
Хотел его сберечь,
Но жемчуг белый
Не удержался на атласном рукаве.
Он светлыми слезами оказался,
Что падали из глаз, не встретивших тебя.
Расставаясь, думаем всегда:
Минет время – встретимся опять.
Но, друг другу это говоря,
Разве знаем мы свою судьбу?
И когда придет свиданья час?
Что это жизнь? —
Исчезнет как роса!
И если б мог ее отдать за встречу
С тобой наедине, любимая моя,
Я не жалел бы, что ее утрачу!
Пусть велика земля, но даже и она
Имеет свой предел,
Но в мире этом есть одно,
Чему конца не будет никогда,
И это бесконечное – любовь!
Ушла в прошлое эпоха Средневековья, передав следующим поколениям свой опыт сердца – поклонения, восхищения, верности. Новая эпоха – Возрождение – начинается строкой о любви. Однажды на празднике девятилетний мальчик Данте увидел девочку Биче Портинари. Она была в одежде удивительного алого цвета. «Мне было девять, Биче восемь лет», – так началась история его любви. Став великим поэтом, он расскажет о ней в книге «Новая жизнь», а потом и в «Божественной комедии», обессмертив ее в образе Беатриче. Всю жизнь он будет обращать стихи к своей рано умершей возлюбленной. «Все думы – о любви, о ней одной». Кто знает, стал бы он великим поэтом, если бы не было в его жизни встречи с Беатриче?
Пятый ведущий :
Сердечных дум не разорвать кольца.
И вздохи, очи в жертву предназнача,
Виной тому, что, взор упорно пряча,
Не поднимаю ни к кому лица.
Глаза готовы плакать без конца,
Как будто только в этом их задача,
И возле них Амур приметы плача
Рисует – два страдальческих венца.
Все эти думы, эти воздыханья
Изводят сердце до того, что ими
Амур сражен – столь мука тяжела:
Ведь в них – Мадонны сладостное имя
И скорбными словами начертаны
О том, как смерть ее подстерегла.
Данте
Первый ведущий :
И в жизни Франческо Петрарки был день, который суждено было запомнить не только поэту, но и человечеству. «В год тысяча трехсот шестого дня, вошел я в лабиринт, где нет исхода». В этот день в церкви Святой Клары в Авиньоне Петрарка увидел Лауру, жену знатного авиньонского дворянина. Ему было 23, ей – 20. Он был молодым ученым и поэтом. Встреча эта положила начало двум книгам сонетов: «На жизнь мадонны Лауры» и «На смерть мадонны Лауры». Незадолго до своей кончины поэт написал: «Уже ни о чем не помышляю я, кроме нее». Его сонеты – письма к ней.
Шестой ведущий :
Благословен день, месяц, лето, час
И миг, когда мой взор те очи встретил!
Благословен тот край и дол тот светел,
Где пленником я стал прекрасных глаз!
Благословенна боль, что в первый раз
Я ощутил, когда и не приметил,
как глубоко пронзен стрелой, что метил
Мне в сердце бог, тайком разящий нас!
Благословенны жалости и стоны,
Какими оглашал я сон дубрав,
Будя отзвучья именем Мадонны!
Благословенны вы, что столько слов
Стяжали ей, певучие канцоны, —
Дум золотых о ней, единой, сплав!
О вашей красоте в стихах молчу
И, чувствуя глубокое смущенье,
Хочу исправить это упущенье
И к первой встрече памятью лечу.
Но вижу – бремя мне не по плечу,
Тут не поможет все мое уменье,
И знает, что бессильно, вдохновенье,
И я его напрасно горячу.
Не раз преисполнялся я отваги,
Но звуки из груди не вырывались.
Кто я такой, чтоб взмыть в такую высь?
Не раз перо я подносил к бумаге,
Но и рука, и разум мой сдавались.
На первом слове. И опять сдались.
Ты смотришь на меня из тени
Моих ночей, придя из дальней дали:
Твои глаза еще прекрасней стали,
Не исказила смерть твои черты.
Как счастлив я, что скрашиваешь ты
Мой долгий век, исполненный печали!
Кого я вижу рядом? Не тебя ли
В сиянии нетленной красоты?
Там, где годами песни были данью
Моей любви, где плачу я, скорбя
Отчаянья на грани, нет – за гранью?
Но ты приходишь – и конец страданью:
Я различаю по шагам тебя,
По звуку речи, лику, одеянью.
Ф. Петрарка
Первый ведущий :
В творчестве Петрарки достигла совершенства форма сонета. Его сонеты стали образцом для всех поэтов мира, писавших о любви: Шекспира и Гете, Камоэнса и Мицкевича, Гейне, Байрона, Бернса, Верлена…
(Звучит романс на слова Шекспира «Люблю». Музыка М. Таривердиева.)
Второй ведущий :
Слеза струится за слезой
Из синих-синих глаз.
Фиалка, полная росой,
Роняет свой алмаз.
Ты улыбнулась, – пред тобой
Сапфира блеск погас.
Его затмил огонь живой —
Сиянье синих глаз.
Она идет во всей красе —
Светла, как ночь ее страны.
Вся глубь небес и звезды все
В ее очах заключены,
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.
Прибавить луч иль тень отнять —
И будет уж совсем не та
Волос агатовая прядь,
Не те глаза, не те уста
И лоб, где помыслов печать
Так безупречна, так чиста.
А этот взгляд, и цвет ланит,
И легкий смех, как всплеск морской, —
Все в ней о мире говорит.
Она в душе хранит покой
И если счастье подарит,
То самой щедрою рукой!
Дж. Г. Байрон
Третий ведущий :
Любовь, как роза, роза красная,
Цветет в моем саду.
Любовь моя – как песенка,
С которой в путь иду.
Сильнее красоты твоей
Моя любовь одна.
Она с тобой, пока моря
Не высохнут до дна.
Не высохнут моря, мой друг,
Не рушится гранит.
Не остановится песок,
А он, как жизнь, бежит…
Будь счастлива, моя любовь,
Прощай и не грусти.
Вернусь к тебе, хоть целый свет
Пришлось бы мне пройти.
Р. Бернс
(Звучит романс на слова Р. Бернса «В полях, под снегом и дождем…» Музыка А. Градского)
Первый ведущий :
Немало шедевров подарила миру русская поэзия XIX в. Это изумительные строки о первой встрече и о первой любви, проникнутые нежностью и благородством, строки счастливые и грустные. Их авторы – Д. Давыдов, А. Пушкин, М. Лермонтов, Ф. Тютчев, А. Фет, А. Толстой, И. Тургенев. Многие их стихи стали романсами.
(Звучит романс на слова Д. Давыдова «Не пробуждай…» из к/ф. «Эскадрон гусар летучих». Музыка А. Журбина)
Четвертый ведущий :
Мой голос для тебя и ласковый и томный
Тревожит позднее молчанье ночи темной.
Близ ложа моего печальная свеча
Горит; мои стихи, сливаясь и журча,
Текут ручьи любви; текут, полны тобою.
Во тьме твои глаза блистают предо мною,
Мне улыбаются – и звуки слышу я:
Мой друг, мой нежный друг… люблю… твоя… твоя!..
А. Пушкин
Пятый ведущий :
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Шли годы, бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
(Звучит романс на стихи Пушкина «Приметы» из т/ф. «Станционный смотритель»)
Шестой ведущий :
Пустое вы сердечным ты
Она, обмолвясь, заменила
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила.
Пред ней задумчиво стою,
Свести очей с нее нет силы;
И говорю ей: как вы милы!
И мыслю: как тебя люблю!
А. Пушкин
(Звучит романс на стихи Пушкина «Я вас любил». Музыка Б. Шереметьева)
Первый ведущий :
В конце 1828 г. на балу у знаменитого московского танцмейстера Йогеля А. С. Пушкин увидел юную девушку. Ей только минуло 16 лет, но о ней уже заговорили как об одной из первых московских красавиц. «В белом воздушном платье с золотым обручем на голове она поражала всех своей классической царственной красотой… Пушкин не мог оторвать от нее глаз. Он был знаменит, слава его гремела на всю Россию… Она же стыдливо отвечала на его восторженные фразы, но эта врожденная скромность, столь редкая спутница торжествующей красоты, только возвысила ее в глазах влюбленного поэта». Звали девушку Натали, Наталья Гончарова. Через 2 года она стала его женой. Исполнилась мечта: в дом его вошла «мадонна», «чистейшей прелести чистейший образец». Он был счастлив своей любовью к ней, тосковал в разлуке, часто писал ей. Чувство его к жене, глубокое, нежное, бережное, – в словах писем и стихов, словах таких простых и таких великих…
Седьмой ведущий :
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечный зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель —
Она с величием, он с разумом в очах —
Взирали, кроткие, во славе и лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
А. Пушкин
Первый ведущий (из писем А. С. Пушкина):
«Я отсчитываю минуты, которые отделяют меня от вас…»
«Жена моя ангел…»
«Гляделась ли ты в зеркало, и уверилась ли ты, что с твоим лицом ничего нельзя сравнить на свете – а душу твою люблю еще более твоего лица…»
«Кроме тебя, в жизни моей утешения нет…»
«Она, бедная, безвинно терпит и может еще потерпеть во мнении людском…»
«… будь молода, потому что ты молода, и царствуй, потому что ты прекрасна…»
Второй ведущий :
На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит Арагва подо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой… Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит – оттого,
Что не любить оно не может.
А. Пушкин
Третий ведущий :
Я к вам пишу случайно; право,
Не знаю, как и для чего.
Я потерял уж это право…
И что скажу вам? – ничего!
Что помню вас? – но, боже правый,
Вы это знаете давно;
И вам, конечно, все равно.
И знать вам, также нету нужды,
Где я? Что я? В какой глуши?
Душою мы дуг другу чужды,
Да вряд ли есть родство души.
Безумно ждать любви заочной?
В наш век все чувства лишь на срок;
Но я вас помню – да и точно
Я вас забыть никак не мог!
Во-первых, потому, что много
И долго, долго вас любил,
Потом страданьем и тревогой
За дни блаженства заплатил;
Потом в раскаянье бесплодном
Влачил я цепь тяжелых лет;
И размышлением холодным
Убил последний жизни цвет.
С людьми сближаясь осторожно,
Забыл я шум младых проказ,
Любовь, поэзию, – но вас
Забыть мне было невозможно.
М. Лермонтов
Первый ведущий :
«Я только что приехал, и не могу лечь, не сказав тебе то, что говорю уже 20 лет, что я не могу жить без тебя, что ты мое единственное сокровище на земле, и я плачу над этим письмом, как плакал 20 лет тому назад». Это строки из письма А. К. Толстого его жене Софье Андреевне. 20 лет назад он увидел ее первый раз «средь шумного бала случайно…» А потом была любовь с первого взгляда на всю жизнь, были письма… «… видится деревня, слышится твой рояль и этот голос, от которого я сразу же встрепенулся… Это твое сердце поет от счастья, мое его слушает».
(Звучит романс на слова А. К. Толстого «Средь шумного бала, случайно…» Музыка П. И. Чайковского)
Первый ведущий :
Это стихотворение Федора Тютчева оказалось пророческим. На склоне лет он полюбил молодую девушку, Елену Александровну Денисьеву, воспитанницу Смольного института, куда он приезжал навещать своих дочерей. Трагедия их «незаконной», осужденной обществом любви нашла отражение в цикле стихов, который был назван денисьевским. Их мучительный роман длился 14 лет. Страстно любимая поэтом женщина стала презираемой обществом «любовницей», матерью «незаконных» детей, хотя и официально признанных Тютчевым. Денисьева умерла от чахотки, оставив трех детей, подарив Тютчеву 14 лет жизни, счастья и боли. «Все кончено – о чем я вам пишу – не знаю… Во мне все убито: мысль, чувство, память, все… Пустота, страшная пустота. И даже в смерти не предвижу облегчения. Ах, она мне на земле нужна, а не там где-то…»
Пятый ведущий :
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебны взоры, речи
И смех младенческо-живой?
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!
И на земле ей дико стало,
Очарование ушло…
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.
Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня…
Тяжело мне, замирают ноги…
Друг мой милый, видишь ли меня?
Все темней, темнее над землею —
Улетел последний отблеск дня…
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Завтра день молитвы и печали,
Завтра память рокового дня…
Ангел мой, где б души ни витали,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Ф. Тютчев
Первый ведущий :
В 1843 г. в Петербурге познакомились И. С. Тургенев и известная французская певица Полина Гарсиа-Виардо. Началась их многолетняя дружба. Их связывали глубокое чувство, духовная общность, служение искусству. Но соединить свои судьбы они так и не смогли. Из письма Тургенева: «Мне радостно сказать Вам, что я ничего не видел на свете лучше Вас, что встретить Вас на своем пути было величайшим счастьем моей жизни, что моя преданность и благодарность Вам не имеет границ и умрет только вместе со мной…»
Шестой ведущий («Стой!» стихотворение И. Тургенева в прозе):
«Стой! Какою я теперь тебя вижу – останься навсегда такою в моей памяти!
С губ сорвался последний вдохновенный звук – глаза не блестят и не сверкают – они меркнут, отягощенные счастьем, блаженным сознанием той красоты, которую удалось тебе выразить, той красоты, во след которой ты словно простираешь твои торжествующие, твои изнемогающие руки!
Какой свет, тоньше и чище солнечного света, разлился по всем твоим членам, по малейшим складкам твоей одежды?
Какой бог своим ласковым дуновением откинул назад твои рассыпанные кудри?
Его лобзание горит на твоем, как мрамор, побледневшем челе!
Вот она – открытая тайна, тайна поэзии, жизни, любви! Вот оно, вот оно, бессмертие! Другого бессмертия нет – и не надо.
В это мгновение ты бессмертна.
Оно пройдет – и ты снова щепотка пепла, женщина, дитя… Но что тебе за дело! В это мгновение – ты стала выше, ты стала вне всего преходящего, временного. Это твое мгновение не кончится никогда.
Стой! И дай мне быть участником твоего бессмертия, урони в душу мою отблеск твоей вечности!»
Седьмой ведущий :
Сияла ночь. Луной был полон сад. Летали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас, за песнею твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна – любовь, что нет любви иной, —
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна – вся жизнь, что ты одна – любовь.
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
(Звучит романс «В нашем старом саду». Слова Б. Окуджавы. Музыка И. Шварца)
Данный текст является ознакомительным фрагментом.