Сост.: Л. Менабде; ДРЕВНЕГРУЗИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА (V-XVIII вв.) ПУТИ РАЗВИТИЯ ДРЕВНЕГРУЗИНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Сост.: Л. Менабде;

ДРЕВНЕГРУЗИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

(V-XVIII вв.)

ПУТИ РАЗВИТИЯ ДРЕВНЕГРУЗИНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Истоки грузинской письменности восходят к глубокой древности, к эпохе, предшествовавшей в Грузии феодальному строю и распространению христианства как идеологии феодального общества. Памятники дохристианской грузинской письменности до нас не дошли. Вероятно, эта дохристианская, языческая по своему характеру, литература была уничтожена восторжествовавшей воинствующей христианской церковью.

Христианство объявляется в Грузии государственной религией в первой половине IV-го века. Христианская церковь проявляла нетерпимость не только по отношению к язычеству и его культуре, но и к так называемым ересям, время от времени возникавшим в недрах самого же христианства. Однако пережитки древнегрузинской дохристианской письменной культуры и богатой устной народной словесности прослеживаются в памятниках ранней христианской литературы (V-VII вв.).

Церковные писатели древности широко использовали фольклор и дохристианскую письменность с ее развитым литературным языком. Этим и объясняется совершенство литературного стиля грузинской ранней церковной письменности как переводной, так и оригинальной.

Первыми произведениями церковно-религиозной грузинской литературы, дошедшими до нас, были переводы на грузинский язык книг "священного писания" (библейские тексты Ветхого и Нового завета). Но очень скоро зарождается и быстро развивается самобытная оригинальная литература, которая особенно на первых порах, вызывалась к жизни практическими запросами христианской церкви. Это была агиографическая (мартирологическая и житийная) или, скорее, историко-биографическая литература. Служа пропагандистским целям церкви, она включала в себя значительные элементы беллетристики и историографии. Собственно говоря, агиографическая литература есть первая ступень художественной прозы и истории письменности христианских народов. Агиографическая литература в обоих своих видах представлена богато на грузинском языке. Памятники ее свидетельствуют о развитом литературно- книжном стиле и отличном мастерстве писателей агиографов. Агиографические произведения содержат обильный историко-бытовой материал и зачастую подробно освещают борьбу грузинского народа против иноземных захватчиков и поработителей.

Древнейшим грузинским литературно-художественным памятником, дошедшим до нас, который далеко не умещается в рамки агиографического жанра, является "Мученичество Шушаник" Якова Цуртавели (.написанный между 475-484 годами). Автор этой повести был личным духовником Шушаник, он не гиперболизирует ее религиозные наклонности.

Цуртавели как истинный писатель, рисует живой, человеческий образ духовно сильной, решительной, волевой женщины. Прекрасным литературным языком рассказывается в произведении как правитель Картли Варскен, побуждаемый корыстными политическими целями, предался персидскому шаху, отрекся от христианской религии, принял маздеизм и решил принудить к вероотступничеству членов своей семьи. Шушаник резко отвергла домогательства мужа, за что и подверглась жестоким пыткам и мученически кончила жизнь в 475 г. Преданной отечественной вере и родине, строгой и вспыльчивой, но великодушной Шушаник Цуртавели противопоставляет образ изменника и вероотступника, жестокого и свирепого шахского агента Варскена. Этим противопоставлением и подчеркивается идейно-художественный замысел автора этого замечательного литературного памятника V века.

Другим древнейшим литературно-художественным памятником, связанным с тяжелыми временами арабско-мусульманского господства, является "Мученичество Або Тбилели" Иоанна Сабанисдзе, Або Тбилели по происхождению был арабом, по вероисповеданию – мусульманином, который примкнул к грузинам, принял христианство и был казнен за это халифским эмиром в Тбилиси в 786 г. Иоанн Сабанисдзе – современник описанных им событий, был трезвым общественным мыслителем и искусным писателем. По мнению автора, пример Або должен был пробудить в широких массах населения религиозно-национальное самосознание и вызвать ненависть к чужеземным захватчикам. Являясь выразителем и идейным вдохновителем освободительного движения своего времени, Сабанисдзе метким художественным словом развенчал чудовищные злодеяния и коварные действия "опирающихся на обнаженный меч" (т.е. на грубую военную силу) поработителей.

Судя по дошедшим до нас скудным материалам, сравнительно позже появляются памятники собственно агиографической или житийной грузинской литературы.

Наиболее важными образцами этой литературы считаются "Житие Серапиона Зарзмели" (произведение первой половины X в). Василия Зарзмели и "Житие Григория Хандзтели" (951 г.) Георгия Мерчуле.

Георгий Мерчуле блестящий писатель, который не ограничивается традиционной житийной формой изложения деяний своего героя, он проявляет "широкий кругозор и самобытный интерес к окружающему миру" (Н.Я.Марр). Этот мир – Тао-Кларджети (южно-грузинские провинции) с его сложной социально-политической и культурной жизнью. Здесь, в Тао-Кларджети обосновались грузинские Багратиони, решившие покинуть Тбилиси из-за арабско-мусульманского гнета и искавшие убежище в неприступных местах южного Причерноморья. Маленький городок Артануджи сделался новой столицей государства, средоточием национально-объединительных сил Грузии, центром культуры и просвещения. Главный персонаж повести Георгия Мерчуле – Григорий Хандзтели (759-861 гг.} – крупный церковно-политический деятель, просветитель, строитель и зачинатель книжного дела в новых условиях. Излагая биографию Григория и его сподвижников, автор "Жития" описывает важнейшие события, связанные с историей его страны и, что особенно примечательно, характерные социально-бытовые стороны жизни светского феодального общества, внося в произведение ряд вполне композиционно законченных, самостоятельных новелл романтического содержания.

Мерчуле с живейшим интересом описывает жизнь общества, любуется природой, реалистически изображает многие характерные подробности быта. Распущенным нравам своевольных и самовластных светских феодалов писатель противопоставляет суровый аскетизм и затворничество иноков, этих "добровольных мучеников во Христе".

Отдельные церковные деятели и светские феодалы обрисованы им столь мастерски, что их образы могут служить примером подлинного типового обобщения.

"Житие Григория Хандзтели" проникнуто ярко выраженной национальной тенден.цией.

Язык "Жития" легкий, образный, колоритный, непревзойденный в грузинской духовной литературе.

Древнейшие памятники грузинского фольклора имели в основном стихотворную форму, памятники же начального периода христианской литературы сплошь прозаические.

Стихотворные размеры применялись, главным образом, в гимнографических жанрах грузинской церковно-религиозной литературы. Первые памятники гимнографической поэзии (песнопения) относятся к VIII-IX векам, к X же веку этот вид поэзии достигает наивысшего уровня развития. В конце X века появляется громадный сборник первоклассных песнопений, снабженный нотными знаками. Грузинские гимнографы IX-X веков сочиняли свои песнопения употребляя разные размеры, в честь своих и чужеземных "святых", а также на библейские темы.

Гимнографы искренне и просто выражали свои религиозные и религиозно-патриотические чувства. Не довольствуясь чужеродной (византийской) ямбикой, некоторые гимнографы применяли гибкие размеры родной народной поэзии. Особого внимания заслуживает произведение подвижника Саввинского монастыря в Иерусалиме, сочинившего "Похвалу и славословие грузинского языка" Вдохновленный глубиной и изяществом, как он сам выражается, родного языка и видя его незавидное ("униженное") положение среди господствующих тогда мировых языков, автор провиденциального сулит ему в будущем "торжество" и новоявление во всем своем блеске.

Высокой ступени развития к этому времени достигают и другие виды грузинской церковно-религиозной литературы, в частности это относится к церковно-философской и богословской литературам. По словам академика Н.Я.Марра: "грузины /в XI-XII вв./ интересовались в области философии теми же вопросами, какие занимали передовые умы тогдашнего христианского мира как на Востоке, так и на Западе, с тем отличием от других, например, от европейцев, что тогда грузины отзывались раньше других на наиболее новые течения философской мысли и работали во всеоружии образцовой для своего времени текстуальной критики непосредственно над греческими подлинниками"[1].

Средневековая Грузия достигла своего наивысшего развития в политическом, экономическом, социальном и культурном отношениях в XII веке. Грузия того времени – сильная феодальная держава, играла значительную роль в истории народов Ближнего Востока. В жизни грузинского народа это был период могучего подъема материальных и духовных сил. Поражают величие и красота дошедших до нас монументальных памятников зодчества, тонкость и изящество живописи, ювелирного дела, чеканного искусства, художественного рукоделия и т.д.Особого развития достигла письменность, словесное искусство. Особое положение церкви и церковно-христианской идеологии обуславливало господство в грузинской литературе V-ХI веков церковно-религиозного направления. Однако в самом начале XII века глава объединенной грузинской державы Давид Строитель (1089-1125гг.) производит полную реорганизацию церковной жизни, подчиняет церковь светской власти. Примерно к этому времени зародилась и вскоре расцвела светская литература, особенно поэзия. С уменьшением политического влияния церкви уменьшилось влияние и церковно-религиозной литературы. Потеряв свое прежнее господствующее положение, церковная литература обретает все более и более конфессионально-исповеднический и книжно-схоластический характер.

XII век считается классическим периодом в истории грузинской духовной культуры.

Светская литература этого периода носит ярко выраженный самобытный характер, хотя она развивалась в тесной связи с литературами соседних стран. Следует подчеркнуть, что Грузия на протяжении веков поддерживала культурные связи не только с религиозно-конфессионально близко стоящими к ним христианскими народами, но и со странами мусульманского Востока. Литературное общение способствовало сближению народов, взаимному обогащению их культур.

Из литературного наследия грузинской классической эпохи очень многое и ценное утеряно в результате катастрофических событий последующих веков (монгольские нашествия), но все же уцелевшие памятники дают возможность до некоторой степени восстановить общую картину литературной жизни страны.

Одним из первых памятников древнегрузинской светской литературы является авантюрно-героическая повесть "Амирандареджаниани", некоторым образом созвучная сказанию о богоборце Амиране. В ней рассказывается о фантастическо-сказочных похождениях пехлевана Амирана Дареджанисдзе, его дружинников и других доблестных витязей. Отдельные моменты повести объединены между собой общей фабульной нитью и общей сюжетной завязкой. Центральный персонаж повести – Амиран Дареджанисдзе, отсюда и происходит название произведения "Амирандареджаниани". На фоне сказочно-приключенческих повествований в повести ярко вырисовывается образ главного героя Амирани, гордого и могучего витязя, верного, преданного слуги своего государя и патрона, борца против злых сил и коварных людей, победителя чванливых великанов и страшных чудовищ, заступника собратьев, покровителя слабых и немощных, защитника женской чести. "Амирандареджаниани" идеализирует физическую мощь витязей, соединенную с их нравственной безупречностью и благородством. Несмотря на свою фантастичность повесть правдиво отражает социально-политические настроения и морально этические идеалы военно-рыцарского сословия грузинского общества XII века, ставшего ведущей силой в централизованном феодальном государстве грузинских Багратионов. "Амирандареджаниани" написана простым, сочным языком, существенно отличающимся от языка церковно-книжной литературы. Авторство повести приписывается Мосе Хонели, Биографические данные о нем неизвестны.

В первой половине или в середине XII в. Саргис Тмогвели перевел с персидского и отлично обработал известную поэму Гургани "Вис-о-Рамин", получившую в грузинской литературе название "Висрамиани". В своей основе сюжет поэмы "Вис-о-Рамин" имеет много общего с сюжетом знаменитого средневекового романа "Тристан и Изольда".

Несмотря на иноземное происхождение, язык художественной прозы "Висрамиани" классически совершенен и носит яркий национальный колорит. "Висрамиани" красочно повествует о нежной, но в общем низменной плотской любви, от которой резко отмежевывается певец возвышенных чувств Шота Руставели.

В те времена представители науки, искусств и поэзии имели некоторый доступ ко двору грузинских царей XII века: они писали хроники и исторические сочинения, в которых развивали взгляды официальных кругов, ученые-законоведы обосновывали божественное происхождение царской власти, на торжественно обставленных дворцовых приемах поэты-одописцы выступали с чтением высокопарных, но изящных панегирических стихов.

К числу крупных поэтов-одописцев XII в. принадлежат Шавтели и Чахрухадзе. Иоанн Шавтели – автор панегирической поэмы "Абдул-мессия" (что значит раб Христа, по-видимому, это прозвище главного героя произведения). Продолжаются споры о том, кто именно это лицо – Давид Строитель или Давид Сослани (муж царицы Тамар). Шавтели изощренно воспевает своего благодетеля-патрона, в нарочито приподнято-торжественном стиле, рисуя его образ. По мнению одописца, предмет его хвалебных стихов божественным провидением поставлен во главе грузинского государства на страх "бусурманам" и на радость христианскому миру. В оде Шавтели чувствуется церковно-религиозное мышление, язык поэмы в значительной степени искусственный и книжно-архаичный.

В сборнике хвалебных стихов под названием "Тамариани" Чахрухадзе прославляет царицу Тамар и ее супруга Давида Сослани. Автор развивает мессианистическую идею о предвечности грузинской царицы и ее священной миссии по спасению христианства.

Тамар провозглашается инкарнацией христианского божества и вся предшествующая история человечества якобы была призвана подготовить почву для земного воплощения грузинской царицы. Чахрухадзе превозносит могущественное грузинское государство, возглавляемое "божественной царицей" и ее славным супругом Давидом.

Стихи Чахрухадзе характеризуются чрезвычайной образностью, словесной величавостью и виртуозностью. Обращает на себя внимание начитанность и эрудиция одописцев Чахрухадзе и Шавтели, наглядно иллюстрирующая наличие высокой книжной культуры Грузии XII в. Оды Чахрухадзе и Шавтели написаны двадцатисложным размером, с богатой внутренней и внешней рифмой, получившей впоследствии название чахрухаули.

Непревзойденным образцом грузинской поэзии классической эпохи является поэма Руставели "Витязь в тигровой (или в барсовой) шкуре".

Поэма эта написана на рубеже XII-XIII веков. Она проникнута духом высокого гуманизма, антиклерикализма и пламенного патриотизма. Впитав в себя все достижения древнегрузинской культуры, Руставели развил и поднял родную поэтическую речь до блистательных вершин мировой поэзии.

Руставели вдохновенно воспел всепобеждающую силу морально-возвышенной человеческой любви. Ведущие герои поэмы – просвещенные, учтивые, доблестные витязи (рыцари), верные служители любви, чести и долга перед отечеством, народом.

Их одинаково характеризует внешняя и внутренняя красота, мужество и благородство.

От мужчин не отстают и женщины. Нестан-Дареджан – центральный образ поэмы, дева-красавица, целомудренная, добродетельная, разумная и кроткая, а когда надо становится тигрицей. В ней вспыхивает душа мятежника, она восстает против насилия, против принуждения. За ее непокорность Нестан заключают в неприступную Каджетскую крепость, где она томится в этой цитадели тирании и изуверства, символе вечного земного мрака. Титанические усилия, непоколебимая вера в осуществление справедливости, самоотверженная борьба славных витязей побратимов, увенчались решающим успехом – Каджети разрушена. Нестан вызволена из "пасти змия", справедливость восторжествовала: "мрак развеян и величие света стало нераздельно".

В основе поэмы Руставели лежит оптимистическая и жизнеутверждающая идея победы справедливости над произволом, добра над злом. Руставелевские герои ищут и добиваются полного счастья на земле. Руставели поборник свободы человеческих чувств, борец за прекрасные земные идеалы. В отличие от многих великих средневековых поэтов-мыслителей, Руставели отклонил все формы религиозной обрядности, ему чужда как церковно-христианская ортодоксальная догматика, так и мусульманско-суфийская мистика.

Побратимство руставелевских витязей перерастает в дружбу народов. Араб Автандил, индиец Тариел и мулгазарец Придон установили между собой не только личную задушевную дружбу, но они крепкими узами дружбы связали возглавляемые ими народы.

Несмотря на национальное различие и происхождение добрых побратимов воодушевляло единое благородное человеческое устремление, их объединяла единая воля и единая цель. Именно в результате объединенных усилий добились они желанной победы над произволом.

Любовь в поэме Руставели не отвлеченно-беспредметная духовная страсть, не низменное, плотское влечение, а правдивое, земное, нравственно-возвышающее человека чувство. Для мужчины, равно как и для женщины, любовь трудное испытание.

Она стимулирует высокие моральные подвиги, вдохновляет на героические дела.

Национальна и самобытна идея преклонения перед женщиной, которая занимает видное место в поэме "Витязь в тигровой шкуре" и обусловлена общественно-политическими условиями жизни, способствовавшими особому положению женщины в Грузии. Отсюда закономерность знаменитого афоризма Руставели "Льва щенки равны друг другу, будь то самка иль самец", и общая идейная направленность поэмы, восторженный гимн женской чести и свободе женской любви.

Нестан и Тинатин – сильные индивидуумы, натуры непоколебимых моральных устоев и глубоких интеллектуальных побуждений, а потому достойны человеческих прав.

Заточенная в Каджетскую крепость Нестан не теряет самообладания, в необычайно тяжелых условиях она сохраняет бодрость духа и трезвость рассудка. Это она, хрупкая телом, но могучая духом, произносит мудрейшие слова: