Висконти на русской службе

Висконти на русской службе

Начиная с XVIII века итальянцы постоянно работали в России, главным образом, в разных областях искусств: архитектуре, живописи, музыке и театре. Одни приезжали на несколько лет и, заработав, уезжали на родину, другие надолго оставались в стране, прежде всего, в Петербурге и Москве, но в конце концов тоже возвращались домой. Меньше всего было тех итальянцев, которые навсегда поселялись в России и со временем даже смутно помнили о своем итальянском происхождении. Хороший тому пример – династия Висконти, архитекторов и каменных дел мастеров, происходивших из Курио, кантона Тичино, в южной Швейцарии. Пять представителей этой династии в конце XVIII века трудились в России – в основном в Петербурге – и двое из них остались в ней до конца своей жизни¹.

Первым в Петербург в 1784 году прибыл Планидо (Карлович) Висконти (28.05.1741-12.05.1823) с сыном Давидом Луиджи. Он был опытным каменных дел мастером и до приезда в Россию долго – после ссоры с родными – работал в Пьемонте. Дж. Кваренги его сразу привлек к постройке Английского дворца (несохранившегося) в одноименном парке в Петергофе. Платили Висконти 700 руб. в год. Хотя Кваренги очень ценил Плачидо и в 1786 году использовал его также при сооружении Эрмитажного театра, тот в конце концов перешел к В. Бренне, придворному архитектору цесаревича Павла Петровича, после чего трудился главным образом в

Павловске, Царском Селе (заменил в 1793 году уехавшего каменных дел мастера Джованни Берти) и Гатчине. В Гатчине в 1794–1799 годах на въезде в город по всем правилам фортификации строил по проекту В. Бренны, небольшую декоративную крепость Ингербург с каменными казармами. Крепость не достроили и в середине 1870-х годов снесли.

В 1799 году в Павловске Висконти руководил (согласно замыслу Кваренги) переносом в парке на новое место колоннады Аполлона и устройством перед ней каскада, сверх того – постройкой у вольера оранжереи. Ему было также поручено выстроить дом Лопухиной, пассии Павла I.

Кроме практики мастер занимался и строительной теорией, судя по его просьбе к Давиду: привезти в Курио «написанные мною две-три книжечки, где говорится о геометрии, арифметике и архитектуре». В родной Курио Плачидо навсегда, «изъясняя совершенное бессилие по старости», вернулся летом 1800 года с женой, братом Пьетро Сантино и сыном Пьетро, «во уважение 16-летней службы» получив 1000 руб. в награждение и 400 руб. годового пенсиона. В петербургском банке отъезжавший оставил 16 тыс. руб. двум оставшимся сыновьям². Неизвестно, продолжал ли Плачидо на родине работать по специальности.

С Плачидо на родину вернулся и его младший брат – каменных дел мастер Сантино (Пьетро Санти, 31.10.1752-31.12.1819), приехавший в Россию в 1787 году и вместе с Плачидо работавший сперва в Петергофе у Кваренги, а с 1789 года – у Бренны в Гатчине и в Павловском дворце, где получал в год не очень много – всего 350 руб. Сантино жаловался на трудности содержать в Курио большую семью и в конце концов принял решение уехать из Петербурга. Его место занял племянник – Карло Доменико, а пенсию в 400 руб. получал по доверенности его младший брат – Пьетро. Оба являлись сыновьями Плачидо Висконти³.

Судя по документам, Сантино способностями и умением уступал старшему брату и потому вряд ли мог рассчитывать на удачное продолжение своей карьеры в России.

Карло Доменико (25.8.1775-16.10.1852) работал, как и его отец, главным образом в Гатчине и Павловское. Прибыл в Россию в 1795 году и через десять лет женился на юной Джузеппине Аванцини из Милана. На родине Карло учился штукатурному делу у некоего Негри, однако тот часто использовал его в качестве подсобника. В 1795–1799 годах числится в Гатчине при каменных работах в монументальных дворцовых конюшнях (позднее их завершил А.Д. Захаров) и в самом дворце, расширяемом в 1798 году Бренной, а с 1800 года – у него же в Павловске, получая 800 руб. в год. Он подвизался и подрядчиком и за 2000 руб. произвел в 1799 году «каменные работы при состоящем между каменным мостом и Коннетаблем балконе».

Когда Бренна навсегда покинул Россию, каменных дел мастер стал сотрудничать с Ч. Камероном, который в 1801 году строил в Павловске, на левом берегу Славянки, изящный Краснодолинный павильон, затем с Тома де Томоном, автором в парке мавзолея «Супругу-благодетелю» (1807–1808 гг.) в память императора Павла I, и, наконец, с А.Н. Воронихиным, по проекту которого у Пиль-башни в 1808 году сооружался большой каменный мост через Славянку. Следует подчеркнуть, что Карло Висконти везде служил только помощником названных зодчих, в частности Томона при постройке Биржи в Петербурге. В 1807–1808 годах он руководил в Павловске также ремонтом разных строений (например, в дворцовой библиотеке) и «исправлял должность <…> и архитектора при весьма добропорядочном поведении, с отличной деятельностью и усердием».

Ссылаясь на здоровье (страдал ревматизмом), мастер в июне 1809 года отпросился в отпуск «с сохранением половинного жалованья и места». Из дома католической церкви на Невском он уехал с женой Жозефиной и двумя маленькими дочерьми. Дочь Марианна (1805–1806) упокоилась на кладбище в Павловске. За несколько месяцев до отъезда Висконти получил чин коллежского регистратора. Несмотря на приглашение в 1811 году вернуться в Павловск, Карло, выслушав совет Давида, остался на родине, и другой брат – Пьетро, ежегодно пересылал ему из Петербурга пенсион в 200 руб.⁴

Биржа и порт со стороны Невы. И.В. Чесский с рис. М.И. Шапошникова. 1817 г.

Пьетро Висконти 2-й (Петр Иванович, 12.10.1777-21.04.1843) не повторил судьбу отца и благополучно прожил в России до самой смерти. Женат он не был и потомства не оставил. Отчество носил Иванович, так как Плакидович звучало по-русски коряво.

Впервые Пьетро прибыл в Петербург в 1795 году, но в нем, успев немного поработать у Бренны в Павловске, не задержался и через пять лет уехал вместе с отцом. Его место занял брат Карло. Согласно контракту, в отсутствие Бренны Пьетро должен был составлять «для небольших строений планы, сметы и щоты <…> ответствовать за существо годных материалов <…> смотреть за работными людьми, каменщиками, квадраторами…». За это ему полагалось 350 руб. в год⁵.

В начале лета 1802 года Пьетро вернулся в российскую столицу (поездку оплатил Плачидо) и через два года поступил помощником каменных дел мастера на постройку биржи, возводимой Тома де Томоном. Его зарплата в 500 руб. не соответствует должности архитекторского помощника, которую Пьетро указывал в своем формуляре. Архитекторским помощником был В. Беретти. Однако за семь лет работы у Томона Висконти вполне мог приобрести архитекторские знания и навыки. При закладке биржи он получил памятную медаль, а в 1811 году по окончании строительства – бриллиантовый перстень ценою в 500 рублей.

После того как Пьетро покинул «Комитет о построении биржи», он 1 января 1811 года поступил архитектором в Медико-хирургическую академию (ныне Военно-медицинская академия) на Выборгской стороне и проработал в ней девять лет, строя новые и ремонтируя старые корпуса. Не оставляя службу в академии, архитектор в 1818 году был определен в Строительный комитет Департамента государственного хозяйства и публичных зданий, по представлению которого стал в 1830 году коллежским асессором.

Работа в Департаменте была связана с постоянными командировками. Например, в 1820 году Висконти послали в Новую Ладогу переделать здание судебных установлений и местной тюрьмы, а в 1836 – в село Никольское строить мост через реку Тосну. В 1827 году его командировали на месяц в Нижний Новгород для осмотра «повреждений» тамошнего собора и составления сметы на его ремонт. Через два года последовала командировка «для обозрения Шостенского и Казанского пороховых заводов по случаю предположенного для оных нового устройства».

Хлопотной оказалась также архитекторская должность в Гоф-интендантской конторе, которую Пьетро занимал в 1823–1836 годах, она касалась главным образом ремонта построек Придворного ведомства. Архитектор в 1836 году наблюдал за починкой ограды Таврического дворца, домика садовника при нем, придворного запасного дома. За устройство в названном дворце праздника ему в 1827 году был выдан подарок ценой 750 руб., а в 1831 году архитектора на три дня посадили на гауптвахту, ибо «при производстве штукатурной работы в строении придворного запасного дома упали подмостки, отчего разбились четыре человека рабочих». С 1833 года Висконти начал служить в чертежной Департамента рассмотрения проектов и смет Главного управления путей сообщения.

Пьетро постоянно общался со своим старшим братом Давидом, у которого была большая семья и собственный дом в Литейной части сперва на Соляном пер., 2, затем на Сергиевской ул., 3. В 1832 году он записан крестным у внучки Давида. В том же году Пьетро наградили знаком XV-летия беспорочной государственной службы, а через год – орденом Станислава IV степени.

Давид скончался раньше брата, и он в 1838 голу участвовал в его погребении на католическом участке Волкова кладбища. На том же кладбище через пять лет был, очевидно, похоронен и сам Пьетро, но его могила к настоящему времени утрачена. Умер надворный советник Висконти 2-й в бедности и «не только не оставил никакого состояния, но даже ничего не оказалось для погребения его приличным образом»⁶.

Большим талантом зодчий Пьетро Висконти не обладал; у него нет значительных построек. Это был аккуратный и опытный практик, у которых в Петербурге всегда имелась работа как для казны, так и для частных лиц. Их имена в большинстве своем забыты…

В истории русской архитектуры XIX века представлен только один Висконти. Это – Давид Иванович Висконти (01.10.1768-02.01.1838), старший сын Плачидо. Родился в Курио, его мать носила имя Анна-Мария и была урожденная Казагранде. Определенные расхождения существуют относительно даты рождения Давида. В свидетельстве о смерти ему показано 72 года, следовательно, он родился в 1767/68 году. На сохранившемся надгробии на Волковом кладбище в Петербурге стоит 1772 год. Наследники допустили ошибку и потомки ее не заметили? Формулярные списки тоже говорят в пользу 1772 года. В метрической книге, однако, задокументирован 1768 год, точная и достоверная дата.

Следовательно, Давид поступил в Контору строения дворов и садов в Петергофе в 19 лет и практические навыки получил у Дж. Кваренги при отделке Английского дворца, где работал его отец. Кваренги 30 сентября 1786 года писал князю Долгорукому: «Сын будет полезен не только отцу, но и для успеха наших работ». Архитектор предложил платить юноше в первый год 200 руб., в дальнейшем, «при умении и усердии», увеличивая эту сумму⁷. Давида Висконти можно по праву считать учеником Кваренги.

В 1790–1792 годах молодой каменных дел мастер был занят на постройке Инструментально-хирургического завода на Аптекарском острове. Главное здание оформлено дорическим портиком и увенчано треугольным фронтоном. Оно сохранилось. По окончании работ мастера «по разным поручениям» откомандировали к В. Бренне, у которого в Павловске и Гатчине уже трудились отец и брат – Пьетро Висконти. В Гатчине при участии Давида была построена Лесная оранжерея (1795–1796 гг.), пострадавшая в последнюю войну, терраса у Карпина пруда (1799–1800 гг.), большой и малый каменные мосты и оригинальные Березовые ворота (1795–1798 гг.) на границе дворцового парка. Все эти архитектурные произведения разнообразны и технически совершенны.

Так как Бренна, по-видимому, оценил способности и усердие своего помощника, то в 1796 году он пригласил его, вместе с Карло Росси и Луиджи Руска, к достройке Исаакиевского собора. По словам Бренны, Висконти «под ведением моим производил все строение», имея содержанием 720 руб. в год. Прежний проект А. Ринальди упростили, облицовочный мрамор заменили кирпичом. На возведение купола и колокольни собора потребовалось четыре года. Одновременно Давиду пришлось работать в Михайловском замке и в дворцовых интерьерах Петербурга – в том числе в Зимнем – их переделывал придворный архитектор⁸.

Гатчина. Березовые ворота в парке

Вскоре после освящения Исаакиевского собора Висконти перешел на более беспокойную работу – с 1803 по 1811 год он занимался в Опекунском совете оценкой закладываемых в нем городских домов. От оценки зависел размер выдаваемой ссуды. Одновременно Висконти, в должности каменных дел мастера, целых восемь лет (1804–1812 гг.) посвятил сотрудничеству с Тома де Томоном, участвуя в восстановлении Большого театра и строительстве биржи, где трудился также его брат Пьетро. Как и брат, Висконти состоял членом «Комитета по построению биржи» и был награжден серебряной медалью по случаю ее закладки.

Оклад в 700 руб., однако, у него – выше, чем у брата, что, безусловно, объяснялось более высокой квалификацией. В 1812 году этот оклад был обращен в ежегодный пенсион мастера, который уже имел звание помощника архитектора. Во время войны с Наполеоном Висконти пожертвовал 1200 руб. в пользу Петербургского ополчения, за что сто лет спустя его внук Евгений удостоился памятной бронзовой медали на Владимирской ленте⁹.

В 1807–1808 годах по проекту мастера в Павловске сооружен каменный так называемый «Висконтиев мост», рядом с башней Пиль. В звании младшего архитектора Висконти 30 июня того же 1812 года был принят в Строительный комитет Министерства внутренних дел, в котором трудился – уже как архитектор – до апреля 1830 года и составил большое число проектов. В 1819 году он стал временным, а в 1824 – непременным членом Комитета и за свои заслуги получил в 1827 году орден Владимира IV степени. В обязанности Комитета входило рассмотрение и одобрение проектов всех казенных и общественных сооружений в разных городах империи, в том числе церквей. Архитекторы комитета часто сильно изменяли поступавшие проекты и по сути дела выступали их соавторами. Так было и с Давидом Висконти.

По его планам строились: трехэтажный губернаторский дом (1828–1831 гг.) в Тобольске (в нем в 1918 году жил в ссылке император Николай II с семьей, сейчас – музей), Александровский костел в Киеве (1817–1842 гг.), по главному фасаду оформленный портиком и двумя башнями, Петропавловская церковь-ротонда (1831–1837 гг.) во Фридрихсгаме (сейчас Хамина в Финляндии), собор Рождества Богородицы (1834–1846 гг.) в Режице (сейчас Резекне в Латвии) и несколько храмов в Петербургской губернии, среди них – одноглавый собор Рождества Богородицы (1836–1847 гг.) в Кексгольме (ныне – Приозерск) на Карельском перешейке. Даже в приуральской Елабуге по проекту Висконти от 1835 года при Спасском соборе возвели новую колокольню с примыкающей трапезной. Со временем в провинции будут, наверняка, обнаружены и другие произведения итальянского зодчего.

Висконтиев мост в Павловске

Ныне разрушены или находятся в состоянии руин, построенные Висконти, сельские церкви в Петербургской губернии: Никольская (1837–1841 гг.) в Ям-Ижоре и одноименная (1828–1838 гг.) в Вероле, Троицкая (1827–1833 гг.) в Василькове. Сохранилась и отреставрирована Софийская церковь (1825–1834 гг.) в Вартемяках под Петербургом, она дает верное представление о классицистическом стиле Висконти. Квадратное в плане здание увенчано большим куполом и оформлено выступающими портиками. Над входом возвышается одноярусная колокольня. Схожая схема, дополненная трапезной, применялась и в других храмах —

Висконти не отклонялся от утвержденных типовых проектов николаевского времени. Он оригинален в компоновке, пропорциях, деталях, но в стилистике – подчинялся традиции «казенного ампира», в которой работало большинство принятых на службу архитекторов.

Самое известное в столице произведение Давида Висконти – католический костел Св. Станислава в Малой Коломне, построенный в 1823–1825 годах на территории усадьбы правящего митрополита Станислава Богуш-Сестренцевича¹⁰. Массивный объем углового здания завершен приземистым куполом. Выносным карнизом фасады поделены на две части, высокие окна первого этажа обрамлены прилегающими колоннами и треугольными фронтонами. Интерьер решен в ампирном духе с применением искусственного мрамора. Этот мрамор применен также в отделке интерьера Эрмитажного театра, которым зодчий занимался в 1826 году вместе с Л.И. Шарлеманем.

Хотя служба в Министерстве внутренних дел была у Висконти основной и отнимала много времени, он тем не менее в 1828 году становится архитектором Хозяйственного департамента Министерства иностранных дел (работал в нем уже в 1826 году, за что получил перстень), но на ненадолго – два года спустя он с должности увольняется. Новая должность, занятая в 1830 году, – младший архитектор Государственного заемного банка. В 1828 году Висконти перестраивает особняк адмирала Н.С. Мордвинова (Театральная пл., 14), в начале 1830-х годов оформляет в стиле позднего ампира интерьеры дома И.О. Сухозанета (Невский пр., 70).

Получив 1833 году чин надворного советника, Давид Висконти подал прошение о причислении к потомственному дворянству, и 4 августа 1834 года – его имя внесли в родословную книгу Санкт-Петербургской губернии. К этому времени он имел ордена: Анну III (1818 г.), Владимира IV (1827 г.), Станислава III степени (1833 г.). Дворянство давало определенные сословные преимущества детям после его смерти, последовавшей от паралича в 1838 году. Похоронен архитектор на Волковом кладбище, его могила сохранилась¹¹.

Давид Висконти женился дважды. Его первой женой была некая Федосья Ивановна, родившая сына Александра (умер рано) и двух дочерей: Екатерину и Магдалину. Детей крестили в католичестве. После кончины супруги зодчий 3 мая 1808 года обвенчался в костеле Св. Екатерины в Петербурге с 18-летней итальянкой Ракеле Бианки, прибывшей с родителями из Тичино. Свидетелями выступали Пьетро Висконти, Л. Руска, Иосиф Шарлемань. Ракеле скончалась в 1827 году, на десять лет раньше мужа, и оставила ему пятерых детей: Федосью, Марианну, Александра, Евгения и Эмилию. Когда в 1809 году родилась дочь Мария-Терезия (Паолина), а в следующем – Александр, их восприемниками были придворный архитектор Луиджи Руска с женой. Жена Руски была крестной и Марии-Анны (Марианны), появившейся на свет в 1812 году, и Евгения. Руска и Висконти часто работали вместе и общались домами. Кроме того, Давид регулярно переписывался с родственниками в Курио.

Девица Эмилия (1815–1836) умерла юной от чахотки; ее сводная сестра от первого брака Магдалина (1803–1839), с 1827 года замужем за гравером Фердинандо Галеотти, тоже прожила недолго. Мужу она оставила трех сыновей и двух дочерей. Десятью годами позднее скончалась от холеры еще одна дочь архитектора – Мария-Терезия, ранее ее брат – губернский секретарь Евгений (1817–1841), не успевший жениться. Федосья (1809–1848) осталась в девицах. Марианна (1812–1845) носила в замужестве фамилию Михайлова, София (1822–1884) – Куницкая. Неизвестна судьба Екатерины, она в 1826 году в столице вышла замуж за своего земляка Джузеппе Боттани¹².

Фамилия Висконти сохранилась до наших дней в России только благодаря сыну Давида – Александру. Александр Давидович Висконти (15.12.1810-16.11.1855) не унаследовал профессию отца, а предпочел стать чиновником.

В юности (1821–1829 гг.) служил канцеляристом Санкт-Петербургской казенной палаты, затем – в Капитуле орденов (1829–1832 гг.); наконец, отец устроил сына в Хозяйственный департамент Министерства иностранных дел, где он оставался до самой кончины от воспаления легких. В 1838 году титулярный советник Александр Висконти женился на немке Эмилии Линке (1819–1888) и на другой год у него родился сын, получивший имя родителя. Благодаря этому единственному сыну размножились русские Висконти. Дочь Эмилия (1840–1841) прожила мало¹³.

Александр Александрович Висконти (04.05.1839-04.05.1888) был военным и дослужился до чина генерал-лейтенанта. По окончании Школы гвардейских подпрапорщиков поступил в 1857 году в Переяславский драгунский полк, покинув его «по домашним обстоятельствам» четыре года спустя. Участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов как интендантский чиновник. Служил на Кавказе, в Тифлисе, в штабной типографии, вышел сборник его стихотворений. Имел ордена: Св. Станислава (1882 г.) и Св. Анны (1885 г.). Скончался от порока сердца в Бюссиньи (Швейцария), но похоронен на Волковом кладбище Петербурга.

Женился на русской – Евдокии (урожд. Никитиной, 1839–1885), но она была католичкой и сыновей крестила в католичество, а дочерей – в православие. Всего детей родилось девять: София (1864–1870), Ольга (1870), Римма (1871), Донат /Давид/ (1872–1902), Евгений, Марсалий (1874–1896), Милитина (1863), Варвара (1861) и Мария (1866 – после 1903). Сестры Евгения Висконти вышли замуж: Милитина – за H.H. Лопатина, Варвара – за офицера Лихачева, Римма – за капитана В.Н. Минута, Ольга – за надворного советника Н.П. Пузыревского, Мария – за какого-то титулярного советника. Фамилию Висконти продолжили Донат и Марсалий.

Служивший делопроизводителем в Министерстве иностранных дел действительный статский советник Евгений Александрович (12.11.1865 – после 1917), хотя и имел супругу Марию Васильевну, потомством похоже не обзавелся. Он состоял опекуном осиротевших детей Доната, женатого на Марии Андреевне (урожд. Матвеевой). Донат закончил гимназию в Дерпте (очевидно, на родине бабушки), проучился год в Петербургском университете, на юридическом факультете (отличился «нетрезвым поведением»), и служил в Петербурге в Совете детских приютов. Малолетних сирот осталось трое: Екатерина (1897 – после 1917), Александр (1898-?) и Марсалий (1901 – после 1920), названный в память покойного дяди. Евгений интересовался семейной генеалогией и в 1894 году получил из Тичино копию родословной, составленной когда-то Плачидо Висконти.

В 1903 году Евгений удочерил шестилетнюю Александру, она могла быть его внебрачным ребенком. В 1917 году племянница Екатерина жила с матерью на Большом пр. П. С., 74. Семейный дом на Демидовом пер., 4, доставшийся им от бабушки Эмилии, был в 1912 году скорее всего продан¹⁴.

Судя по телефонному справочнику, к 2000 году в Петербурге проживали две дамы по фамилии Висконти: Елена Алексеевна и Эмилия Марсальевна, очевидно, дочь Марсалия Донатовича. Разыскать ни их, ни их родственников или потомков, увы, не удалось. Елена Алексеевна (род. 1960) переехала с дочерью в Германию. Однако хочется надеяться, что русские Висконти по мужской линии не вымерли и рано или поздно будут найдены и сумеют для себя восстановить историческую память.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.