Пётр Петров – историк Петербурга

О нем трудно говорить и писать. Потому что его жизнь постороннему человеку представляется будничной и однообразной, лишенной каких-либо событий, драматических поворотов, ярких, впечатляющих фактов. Он почти никогда не покидал родного города, каждый день, неделя, месяц и год его жизни были заполнены трудом, на чужой взгляд однообразным, рутинным, утомительным и скучным…

О нем необходимо говорить и писать. Потому что эта однообразная, внешне ничем не замечательная его жизнь была подвигом. Подвигом ежечасным, ежедневным. Подвигом не момента, а всей жизни. У подвига непременно есть смысл, цель. Самосохранение, высокий долг, жажда славы… Смыслом и целью жизненного подвига Петра Петрова было знание. Знание, непрерывно приобретаемое им самим, для того чтобы это знание передать другим людям, поделиться с ними самым главным, самым ценным, чем владеешь. И передать бескорыстно. Его любовь к знанию, тяга к нему этого человека, не получившего никакого серьезного образования и всю жизнь учившегося, не знала ни границ, ни преград. Она была смыслом, главной страстью его жизни. И результат, далеко не всегда заметный окружающим, был огромен. «Собою представлял он явление далеко не ординарное, личность выдающуюся, – писал о Петре Николаевиче один из его современников. – Ходячий архив, подвижный энциклопедический словарь…»

Опубликованных трудов, написанных Петровым, никто никогда не собирал и не подсчитывал. Но однажды промелькнуло в печати их общее число – более тысячи. Более тысячи книг и статей. По истории России, по истории отечественной живописи и архитектуры. И о Петербурге, родном городе. В том числе самый первый, основанный на громадном, до того времени совершенно неизвестном архивном материале и самый большой по объему (более тысячи страниц текста в книге большого формата) труд, посвященный истории Петербурга XVIII века. С этого сочинения начинается серьезное, исследовательское изучение истории Петербурга, начинается научное петербурговедение. И потому тоже нам дорога память о Петре Николаевиче Петрове.

О нем надо говорить и писать еще и потому, что вокруг него сложился какой-то «заговор молчания», хотя и сегодня все серьезные исследователи истории Петербурга и истории русского искусства широко пользуются его трудами, написанными более ста лет назад, но об авторе этих трудов почти никогда не вспоминают. Так, впрочем, было и при его жизни – книги и статьи Петрова жили своей, отдельной от автора жизнью, сам автор при этом как бы оказался в тени, вне зоны общественного интереса и внимания.

Его труд был его служением. Лучшими часами его жизни были те, которые он провел за книгами и рукописями – в Публичной библиотеке, в архивах. А его жизненный подвиг остался неоцененным по достоинству, полузабытым.

Петров был и серьезным ученым, и прекрасным популяризатором – нечастое сочетание. Его бесчисленные статьи исторического и искусствоведческого содержания были адресованы тому, кого мы сегодня называем «широким читателем» – читателем «Невы», «Всемирной иллюстрации», «Русской старины», «Северного сияния», газет «Новое время» или «Биржевых ведомостей». Серьезный читатель-специалист встречал их на страницах «Зодчего», «Древней и новой России», «Вестника изящных искусств», «Известий Археологического общества». И статьи эти были непременно глубоко содержательны, информативны, основаны на новом, неизвестном материале, сообщали читателю новые подробности.

Но Петров был не только исследователем и популяризатором – он был первооткрывателем. Он открыл русскому обществу множество неизвестных дотоле тем и малоизвестных имен из отечественной истории и прошлого русского искусства.

Но еще важнее, быть может, то, что именно Петров первым посвятил свои работы таким выдающимся своим современникам, как Карл Брюллов, Павел Федотов, Александр Иванов, скульптор Николай Пименов. И первые работы о замечательных русских художниках XVIII века – Левицком, Боровиковском, Лосенко, Угрюмове, скульпторе Федоте Шубине – тоже принадлежат перу Петрова.

Он сочинял и исторические романы («Царский суд», «Семья вольнодумцев», «Балакирев» – об известном шуте петровского времени), и публицистику (27 публицистических статей собраны в сборнике «Листки на выдержку из портфеля пишущего»), и специальные труды. Так, 123 его статьи, скромно названные «Случайными заметками по генеалогии и геральдике, топографии, истории и археологии, словесности и искусству» собраны в трех томах (1160 страниц текста) сборника, выходившего в 1871–1875 гг. и названного «Для немногих». А ведь начал он свою авторскую работу всего лишь за десять с небольшим лет до того…

А составление сборника русских народных сказок и былин? А прекрасный альбом исторических портретов русских деятелей, основанный на материалах выставки, устроенной в столице в 1870 году? А активное участие в работе специальной комиссии петербургского Общества архитекторов для участия в грандиозной Всероссийской политехнической выставке в Москве, устроенной в честь 200-летия со дня рождения Петра Великого? Многочисленные научные доклады в Обществе архитекторов, в Русском Географическом и Археологическом обществах!..

И все это делал один человек – Пётр Николаевич Петров.

Его вступление на научное и литературное поприще было необычным. Он родился 19 июня 1827 года в многодетной семье придворного пожарного, служившего «при главной кухне» Зимнего дворца. И, несмотря на звучную должность «брандмейстера», отцу пришлось определить сына Петра на учение в «Дом для воспитания бедных детей при Императорском человеколюбивом обществе», готовивший своих воспитанников для канцелярской службы. Семь лет пробыл здесь, в доме на Крюковом канале, близ Кашина моста, Пётр Петров – и этим исчерпывается полученное им систематическое образование. Все остальное достигнуто только самообразованием.

Окончив училище, 18-летний Петров поступает в Рисовальные классы при Академии художеств, где его учителем стал известный своей картиной «Княжна Тараканова» художник К.Флавицкий. Проявить себя творчески как рисовальщик Петров не смог – но последующие годы не прошли даром. Они были до отказа заполнены неутомимой внутренней работой. Чтение, чтение, чтение… Накопление разнообразных знаний, расширение диапазона интересов, размышления над прочитанным. «Обдумывание житья»…

Служебная судьба преподнесла Петрову замечательный, щедрый подарок: он стал писцом в Публичной библиотеке, в ее отделе искусств, которым руководил знаменитый Владимир Стасов. Странный, энциклопедически образованный, невероятно начитанный канцелярист обратил на себя внимание мэтра. Среди писателей и художников, составлявших обширный стасовский круг, появились знакомые. И один из них, писатель Алексей Писемский, опубликовал в своем журнале «Библиотека для чтения» первую печатную работу Петра Петрова, посвященную граверу Чемесову.

Случилось это в 1860 году, Петрову было уже 33 года. И он находился в начале нового пути, нового этапа жизни – этапа «отдачи» накопленного. Этому этапу он посвятил оставшиеся 31 год своей жизни.

Через всю творческую биографию Петрова проходят две основные темы: история Академии художеств в связи с историей отечественного искусства вообще и история Петербурга. Монументальным трудом, посвященным первой теме, является огромный по объему трехтомный «Сборник материалов для истории Академии художеств» за первые сто лет ее деятельности с 1764 года – труд, доныне не утративший своего научного и справочного значения. Работа над сборником проходила в колоссальном по объему и совершенно не изученном тогда академическом архиве – и это была прекрасная школа научного архивного поиска. Поиска, ставшего главной частью многолетней работы Петрова по истории Петербурга.

Петербургская тема в творчестве Петрова – тема особая. История города изучается и рассматривается им как некий историко-культурный феномен, в теснейшей связи с развитием отечественного искусства и его ярчайшими представителями. Это был совершенно новый подход.

В 1867 году был опубликован первый очерк историко-культурного характера: «Петербургское житье-бытье в старину», через два года – серьезнейшее, основанное на новом материале исследование «Материалы по истории строительного дела», целиком посвященное Петербургу. Позднее, год за годом – множество статей на самые разные темы истории города: «Борьба за Неву», «Аничков дворец», «Русские живописцы-пансионеры Петра Великого»… Особенно интересными и важными для читателя-петербуржца были статьи Петрова об архитекторах, строивших столицу, – не только о таких мастерах прошлого, как Растрелли, Кваренги и Камерон, но и об архитекторах-современниках: Андрее Штакеншнейдере, Николае Ефимове, Романе Кузьмине, Аврааме Мельникове и других. А за этими многочисленными статьями, связанными с Петербургом, так сказать, «вторым планом» шел непрерывный архивный поиск, выявление и накопление (на копиях и выписках) огромного документального материала, никем из историков никогда не тронутого.

Хранящийся в Российской Национальной библиотеке рукописный фонд П.Н. Петрова содержит огромное количество таких архивных выписок и заметок, научная ценность которых нисколько не уменьшилась за почти полтора века, прошедшие со времени, когда они выявлялись и собирались.

Более того, некоторые из копированных Петровым документов до нас не дошли – пропали, затерялись, и копии из личного архива Петрова – единственная сегодня возможность доступа к ним.

П.Н. Петров

Результатом явилась вышедшая в свет в 1885 году (ее выпустил знаменитый петербургский книгоиздатель и книготорговец И. Глазунов) монография «История города Петербурга. 1703–1785 год» – и до сегодняшнего дня основной труд по истории города в XVIII веке. Критика встретила выход в свет 1000-страничного тома более чем сдержанно. Автора упрекали в сумбурности изложения, в «неудобочитаемости» его труда, в том, что он «утонул» под невыносимой тяжестью собранного и использованного им документального материала. Но и при всех этих упреках научное значение «Истории города Санкт-Петербурга» остается неколебимым и неоспоримым. Это – первая научная история нашего города, написанная на основе гигантского объема документального материала, впервые введенного в научный оборот. Академический труд, предназначенный не только академикам. И этого значение труд Петрова никогда не утратит…

Последние годы жизни Пётр Петров посвятил еще одному колоссальному научно-публицистическому проекту, имевшему выдающееся общественное значение. Он принял на себя всю работу по составлению словника (перечня персонажей, имен) для затеянного Русским Историческим обществом «Русского биографического словаря». Двадцать пять огромных томов этого уникального издания вышли в свет до 1918 года Петров меньше чем за два года составил основу «Словаря» – словник, насчитывавший 50 тысяч (!) имен людей, оставивших след в самых разных областях истории России, русской жизни, и организовал работу по написанию огромного числа биографических статей – работу, к которой были привлечены сотни ученых: историков, литераторов, искусствоведов, публицистов.

Это был его завершающий подвиг.

«Милый чудак», неряшливый, рассеянный, вызывавший у знавших его людей добрую усмешку, он был неутомим в труде, полон юношеской энергии, увлеченности. Он был горяч в ученых спорах, доброжелателен, равнодушен к жизненным удобствам. «Он не искал популярности, а трудился скромно и самоотверженно», не ропща на то, что его мало ценят. В одном из некрологов, посвященных Петрову, приводились строки из басни Ивана Хемницера, написанной более чем за сто лет до того:

Жил честно, целый век трудился,

А умер гол, как гол родился…

Надеюсь, сказанное выше убедило читателей в том, что о Петре Николаевиче Петрове хоть трудно, но необходимо писать и рассказывать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.